Российский прозаик Валерий Казаков написал роман о драматических событиях в истории Беларуси. В центре произведения — сюжетная линия о поиске архива немецких спецслужб времен Великой Отечественной.
Роман «Черный кот» — повествование, соединившее в себе разные времена. И — разных героев, которые, возможно, живут среди нас, нынешних, пытаются разгадать прошлое. В центре книги — совсем юный офицер госбезопасности. На первый взгляд, мальчишка, который еще не должен и не может быть самостоятельной личностью. Тем более, как считают многие, само понятие самостоятельности человеку служивому не может быть свойственно. Но вот лейтенант Скарга — человек с позвоночником крепким. Волею обстоятельств и, возможно, личного интереса к истории молодой человек оказывается главным в поиске покинутого в Беларуси архива вражеских спецслужб. Как оказалось, архив совсем и совсем не простой. Неожиданный, можно сказать, архив. Самое ценное в нем — досье на завербованных фашистами агентов, на прислужников вермахта, которых на освобожденной от фрицев земле остались в 1944-м тысячи... Поверить в это сложно. Но предположим, что это так...
Вот эти абзацы из последних страниц романа: «...Это же все надо проверить, кто живой — допросить, если подтвердится сотрудничество, к суду привлечь, — отыскав какую-то коробку, как бы между прочим бросил Егор Кузьмич.
— Да ладно, кому надо с этим старьем возиться? Я же говорю: они уже все перед Богом отвечают.
— Один ответ другому не помеха. Сами померли, так детки-внуки имеются, вот и глянем, далеко ли яблоко от яблоньки откатилось. Чем дышат и какие должности, посты занимают ближайшие родственники изменников Родины. Правильно ли у них все в анкетах указано. Ну-ну! — Он наугад вытащил карточку, слегка сощурился и продолжил. — Так, говорите, гражданин Пузанчук, ваш почивший отец — ветеран войны, белорусский партизан? Герой? А вот и нет, любезнейший! Батя твой — Пузанчук Мильхей Богданович, расчетчик бугновского райпо, являлся в годы Великой Отечественной войны агентом «Абвер Минск-2», позывной «Язь», пароль для связи такой-то, ну и так далее. И закрутится колесо. Или вот, смотри, Федор Спапиша, я знал его, орденоносец, командир партизанского отряда, его именем улица в городке, под которым он воевал, названа, стихи ему классики советской литературы посвящали, а здесь значится: агент «Вепрь». Тут, если каждый из нас пороется, он знакомых, а может, и родню свою отыщет...»
Егор Кузьмич — из тех ветеранов, которых не отпускает время. Будучи свидетелем, участником многих событий, он стал для молодого лейтенанта добрым помощником в поиске правды.
«... — Во всех трех ящиках, по моим подсчетам, — перебил его старый шифровальщик, тридцать одна тысяча четыреста сорок три карточки. Особняком вот эти два пенала стояли. Да и карточки здесь от этих отличаются. Видите, — вытащил он прямоугольник, — карточка пересечена красной полоской, орлы другие и печати тоже.
— Дай глянуть, — оторвавшись от своей коробки, попросил Егор Кузьмич. — Таких мне никогда в руках держать не приходилось, только описание читал. Это карточки агентов службы безопасности рейха. Это люди СД, за этим кровь и кровь. Это надо внимательно пересмотреть, а то ведь на воинских кладбищах могут лежать, как герои. Рядом с теми, кого предавали...»
Но прежде, чем найти архив-картотеку, Скарга прошел непростыми дорогами поиска. И поиск связан не только с войной, не только с его желанием раскрыть историю малоизвестной подпольной организации националистического подполья «Черный кот». У молодого человека за время его особенной служебной активности столько всего произошло, что у иного персонажа нашей действительности это не уложилось бы и в целую жизнь. Случайно встретился с девушкой, «отбил» ее у бдительных милиционеров. Познакомился с ее родственниками. И ее познакомил со своей бабушкой... Раскрыл тайну одного семейного архива и семейного клада, подтолкнул опытного фанатика-музейщика к раскрытию радзивилловских тайн...
Скарга в романе Валерия Казакова похож на художественно-философскую пружину, всех заводящую, всех заставляющую не только что-то делать, но и думать, раскрывать свою душу. Происходит какое-то не до конца понятное движение, начинается завод сродни заводу часового механизма.
Для меня как читателя это, пожалуй, один из главных законов романного обустройства «по Казакову». Автор «Черного кота», повинуясь, безусловно, внутренним «психологическим» законам художественного письма, спокойно движется по руслу своего повествования, но все же движет им идея сказать главное. Или хотя бы — идея попытки открыть главное, показать его для каждого из белорусов. «Черный кот» — привлекательное название, наживка для любителей исключительно исторических, приключенческих детективов, тех романов, которые позволяют отдохнуть и мозг напрягают разве что в редких случаях. Но на самом деле с «Черным котом» все гораздо сложнее.
Писатель задумывается, интригу оставляет в стороне и постепенно выстраивает площадь для осмысления действительности ушедшего, но важного времени. Того, без обращения к которому нельзя разобраться в самих себе нынешних. И поэтому, наверное, не менее значимой фигурой в романе предстает новоиспеченный родственник Скарги — фермер Казимир Сапица. Он, как и большинство героев произведения, — человек думающий, с богатым воображением, желающий разобраться во всех перипетиях не только нашего государственного обустройства, но и в том, как, по каким законам выстраиваются отношения между Беларусью и Россией, которым суждено жить вместе, быть родными и близкими. Как и нашим народам, да и украинцам все-таки вместе с нами, суждено быть вместе. Эту «обреченность» мы выстояли и выстрадали, с ней мы срослись... Она важна и в наших «суверенных» сознаниях, и в нашем целостном, общем мировосприятии...
Может быть, потому и страстно доказывает свояку из России (мужу сестры жены) свое собственное (и, пожалуй, выстраданное размышлениями последних десятилетий) убеждение, свое понимание «как»... Как жить сегодня и как идти в завтра.
Николай — московский родственник Казимира Сапицы, наверное, ведь тоже хочет во всем разобраться. Ведь и его положение, благосостояние находится в прямой зависимости от решений власти, от ее позиции по всем вопросам.
Писатель не упрощает, не стремится сделать кого-то из них лучше. Да и не автор «Черного кота» вырисовывает в словах своих героев искренность и цинизм, наивность и деловитость. У каждого из них все это — от жизни, от ее присутствия в романе Валерия Казакова. Да, иногда ловишь себя на мысли, что споры у героев как-то уж сильно политикой напичканы. Но ведь по-другому и быть не может. С художественной точки зрения они и уместны, и безукоризненно вписываются в художественное полотно повествования. Роман во всем его действии обретает философское звучание. И тем самым «Черный кот» контрастно отличается от многих произведений современной белорусской прозы. Все-таки и за «Черным котом», и за другими книгами белоруса Валерия Казакова, живущего в Москве и пишущего на русском языке, — иная школа, иные уроки. Нет, не сомневаюсь, что Валерий Николаевич — внимательный читатель Ивана Мележа и Янки Брыля, Ивана Пташникова и Анатоля Кудравца, что он хорошо знает современную литературу Беларуси и читает Юрку Станкевича, Альгерда Бахаревича, Бориса Петровича, Алеся Бадака, Людмилу Рублевскую, но «все у него по другому»...
За новым романом Валерия Казакова — вычитанное и осмысленное в знакомстве с русской прозой 1950–1980-х годов, а может и тем, что было написано раньше. И, конечно же, тем, что пишется, приходит к читателю в России сегодня. Читая «Черного кота», я вспоминал пространность и одновременно философскую лаконичность героев Леонида Леонова и Захара Прилепина, Анатолия Рыбакова и Юрия Козлова, Юрия Нагибина и Романа Сенчина... Сравнения всегда кажутся неправильными. И не ради сравнений я отвлекся от захватывающего сознание монолога Казимира Сапицы. Я просто подумал о литературе как отражении народной жизни во времени. У разных народов — и жизнь разная, и отражение не обязательно должно быть похожим... Беды в этом большой нет. Прибавило бы это понимания друг о друге, о том, что очень уж мы близкие, пусть и каждый из нас со своим историческим опытом.
Разные люди, разные мнения сходятся в романе, который «закрутился» вокруг стремления разгадать тайну «Черного кота». Но вся эта разность — естественный взгляд на нашу действительность. Впечатление такое, будто писатель загорелся желанием высказаться вдруг и по всем наболевшим вопросам сразу. И ответы еще хочет найти на все, что волнует не только лично его, но и его современников... Но ведь по-другому в настоящей литературе и не должно быть?!.
Набор на бюджэтныя месцы павялічыцца.
Колькі ж каштуе гэты важны кампанент здаровага рацыёну зараз?
Не выявіць ні секунды абыякавасці.
