Мы познакомились в Новосибирске почти сорок лет назад на праздновании дня рождения сотрудницы местной молодежной газеты. Но виновница торжества была в центре внимания до тех пор, пока не появился невысокий крепкий паренек с гитарой. И уже после первых его песен все забыли про то, что же явилось поводом к этому молодежному сборищу.
Парнем с гитарой был Николай Шипилов — в то время сотрудник окружной военной газеты, поэт и исполнитель собственных песен.
Уже широко была распространена так называемая магнитофонная песенная культура, и песни московских бардов знала вся страна, но то, что услышали присутствующие, не было похоже на то, что все знали.
Это потом Коля станет человеком известным: лучшим рассказчиком России, лауреатом различных конкурсов: «Золотой граммофон», «Песня года». А тогда было странно слышать столь близкие и столь волнующие строки от парня, который так запросто прибежал на день рождения коллеги и так запросто захватил внимание присутствующих.
Его умение разглядеть, расслышать, показать что-то необычное в том обыденном, что каждый день походя видят, кажется, перед собой все: неожиданные сюжеты, незатасканные рифмы, инверсии; его голос и умение подыграть себе на гитаре — делали это исполнение настолько свежим и не похожим на других, что оставалось удивляться, почему его до сих пор не знает вся страна.
Он в полном смысле этого слова был срезом культуры, причем культуры не в узком понимании этого слова, а культуры — способа существования, который определяется не общепринятыми ориентирами элиты вообще и творческой элиты в частности. А ценностями той части общества, которую мы называем народом. И прекрасно, что его не сломало и не деформировало образование. Он и Высшие литературные курсы окончил уже сформировавшимся поэтом и прозаиком.
Так и существовал он в Новосибе, обожаемый молодежью и студенчеством и не признанный коллегами-профессионалами. Скитался по общежитиям, куда его время от времени устраивали друзья и где жесткий ведомственный контроль тут же обнаруживал чужака, не работавшего и не учившегося в заведениях, которым принадлежало общежитие, и ему приходилось искать новое убежище.
Но в 1983 году удача улыбнулась ему. В Новосибирске проводился семинар молодых литераторов.
После того семинара Николай получил приглашение в Москву на ВЛК. В те времена в Литинституте все знали его песню «Пехота» и даже проводили аналогию, согласно которой многие русские писатели девятнадцатого века вышли из гоголевской шинели, а молодые поэты-современники — из шипиловской «Пехоты»
Тема войны прошедшей и войн сегодняшних занозой сидела в его сердце. Он словно физически чувствовал боль России, боль погибших и погибающих ее сыновей. Но если в «Пехоте», одной из его ранних песен, он говорит об этом прямо, то в более поздних его стихах это подается читателю и слушателю совершенно иначе. Как, например, в песне «Я с покоса и домой...»
Прошла перестройка, распался Советский Союз. Коля ездил с концертами по России, бывая наездами в Беларуси, пока, наконец, не стал проводить там большую часть своего времени.
Слушать Шипилова было одно удовольствие. Пальцы его во время игры на гитаре были связующим звеном между инструментом и его голосом. Лет двадцать тому назад я сказал ему: «Поставь» мне правую руку». Он посмотрел на меня хитро, словно рассчитывая, на что бы поменять ему свое мастерство, и сказал: «А научи меня рукопашному бою».
С тех пор мы жили и общались как два персонажа известного анекдота. Я так и не «поставил» правую руку, а он не научился приемам рукопашного боя.
Уже сейчас понятно, что каждое событие в его жизни было связано с песней. Точнее, у него на каждое событие реакция была — стихи. Однако все это получалось настолько органично, что причинная связь «событие — песня» не была видна. Он сам, событие
и песня существовали одновременно. «Вместо тела — страна, вместо сердца — струна» — не метафора. Он вовсе не пел свои песни, а жил песнями.
Сегодня, окинув взглядом его жизнь, можно отметить, что особое место в творчество Николая занимала осень: «Никого не пощадила эта осень...», «Осень 1993 года». «Октябрь, октоуба, листапад...», «... я жил поэтом, умру поэтом однажды в осень...»
7 июля 2006 года мы встретились с ним в Минске в последний раз. Он уезжал в Новосибирск, куда его пригласили председательствовать на конкурсе самодеятельной песни. По дороге обратно у него случился инсульт. Его сняли с поезда в Вязьме. Татьяна Дашкевич с помощью московских друзей перевезла его в Смоленск. Через какое-то время наступило улучшение. Но... 7 сентября его не стало.
Колю похоронили под Минском рядом с местом, где он жил последние годы.
8 сентября 2006 года Татьяна Дашкевич везла гроб с телом Коли из Смоленска. Возле знаменитого Успенского собора находящиеся в машине увидели двух удивительных людей. Они шли в гору и крестились и как будто кланялись проезжающей рядом с ними машине. Эти двое встреченных незнакомцев были необыкновенно статными, высокими, стриженными «под горшок», одетыми в какие-то простенькие длиннополые наряды. Их лица были счастливыми и ясными, волосы светлыми и густыми. Нечего было гадать, это были Дурак и Дурнушка.
Коля ушел, но остались на Земле его герои.
И упал я, сгорел, словно синяя стружка
От огромной болванки с названьем народ.
И несут меня двое: дурак и дурнушка,
Утирая друг дружке платочками пот...
Сергей ТРАХИМЕНОК
Встреча памяти Николая Шипилова «Я был поэтом...» пройдет 1 декабря в Минске по адресу ул. Карла Маркса, 40. Поэта нет с нами вот уже 10 лет, но в 70-й день рождения хорошего товарища, любящего отца и любимого мужа придут поздравить друзья и близкие. Выступят Евгений Пименов, Ирина Нарбекова, Сергей Трахименок, Наталья Матюхина, Анатолий Аврутин, Елена Михаленко, вдова Николая Шипилова Татьяна Дашкевич, дети Федор и Мария.
А разам з імі навучанне, сацпакет і нават жыллё.
Беларусь — адзін з сусветных лідараў у галіне здабычы і глыбокай перапрацоўкі торфу.
«Мы зацікаўлены, каб да нас прыязджалі».
