Это был Дед Мороз

Людмила зашторила окна: первый этаж, а лес чуть ли не веткой в окно стучится. Ночью не по себе смотреть в темноту между соснами. Правда, иногда, когда не спалось, она приоткрывала штору и смотрела на звезды над соснами и думала о сыне: «Как ты там, сынок? Не холодно ли тебе?». Носки и шарфик ему связала, передачи возила регулярно. А сердце тосковало и укоряло: как могло такое случиться? Недосмотрела, сын в тюрьме оказался. Ведь глаз с него не спускала, и родители ее души в нем не чаяли. Наверное, когда старики заболели, когда она лечила и выхаживала их, сына-то и упустила…

Родители заболели почти одновременно. Отец угас как свеча, а мать семь лет пролежала. Людмила с ног сбивалась, стараясь и сыну внимание уделять, и за матерью ухаживать. А вон как случилось — сын на волю выйдет через пять лет. С чувством вины она жила эти годы: видно нагрешила, и Бог ее покарал. Пятый Новый год будет встречать одна.

Жила Людмила в пятиэтажке, примыкающей к забору санатория, в котором  много лет работала терапевтом. Из окна своего кабинета она наблюдала, как зима сменяет осень, а прохаживающиеся у озера парочки сменяют друг друга с каждым новым заездом. Всякого насмотрелась: санаторий -- это еще тот улей!

Полноватая брюнетка с миловидными чертами и добрыми серыми глазами, она смирилась со своей судьбой. Жизнь прошла в заботах о сыне, родителях, скоро и на пенсию. У Игорька бы все наладилось — большего ей не надо.

А ведь была когда-то молодой и красивой, и многие из заезжих «мэнов» пытались за ней приударить. Только ей хватило и одного обмана. В первый год работы в санатории Людмила была шокирована бурей страстей, кипящих в этом омуте, и сама не устояла… Олег появлялся везде, где бы она ни была, читал ей стихи и так вскружил голову, что она забылась… Осыпал ее цветами и клятвами, но уехал, как только закончился срок его путевки. Она попыталась с ним связаться, ей ответил женский голос: «Вы кто?..»

А потом у нее появился сынок Игорь с таким же рыжими, как у Олега, кудрями. После этого путь к ее сердцу для мужчин был закрыт. Да и не до того было.

«Все хорошо, — говорила она себе, готовя по привычке праздничный стол. -- Встречу Новый год – под куранты загадаю, чтобы наступающий год вернул мне сына!».

Она раскраснелась от жара духовки и открыла форточку. Ветви ели напротив окна гнулись под тяжестью снега. А снег шел и шел. Снежинки летели тихо, даря душе умиротворение. В мороз воздух хрустальный, а звезды особенно яркие. Захотелось крикнуть: «Э-эй!» — так, чтобы осыпался снег с веток, а замершие иголки елей зазвенели серебряным звоном. И чтобы, услышал это «э-эй!» Дед Мороз.

Представила, как сани Деда Мороза сворачивают к ее дому. Улыбнувшись своей фантазии, вернулась к делам. Все уже было готово. Она вымыла сковородку, стала закручивать кран, но тот вдруг резко крутнулся -- и вода хлынула в квартиру нескончаемым потоком. Она бросилась закрывать вентиль, но тот не держал. Это же надо, такая напасть в канун Нового года!

Людмила позвонила в жилищную службу, не надеясь на ответ: праздник ведь. Однако там ответили, и уже через десять минут на пороге стоял, весь в снегу, похожий на Деда Мороза дядька. Людмила чуть ли не плакала:

— Извините, что потревожила в новогоднюю ночь. Но вот, видите? — показала на кухню. — И вентиль не держит…

«Дед Мороз» крякнул и пошел в подвал, а Людмила подумала: «Как неудобно… Надо хоть как-то рассчитаться за работу». Через пару минут вода перестала хлестать из крана, а на пороге снова вырос «Дед Мороз». Он снял полушубок — и сразу стал похож на их сантехника из ЖСК. Пока он возился с краном, Людмила суетилась: вытирала воду, стелила тряпки, стряхнула в ванной снег с его полушубка. Когда она спохватилась и спросила, как зовут ее спасителя, он уже закончил работу.

— Борис Петрович, — представился «Дед Мороз».

— Вам не повезло, дежурите в новогоднюю ночь, — стала оправдываться Людмила. — А тут еще я с краном…

— Ничего, я один, а Новый год — праздник семейный, — ответил Борис Петрович с грустной улыбкой.

Она протянула ему завернутую в газету «благодарность»:

— Новый год встретите…

— Новый год надо встречать с друзьями или семьей, а не с бутылкой, — Борис Петрович вернул презент обратно. — Я вижу, вы тоже одна праздник встречаете?

Людмила вдруг почувствовала, что этому человеку так же одиноко, как и ей, и, сама не понимая, почему, сказала:

— До Нового года осталось немного. Давайте встретим его вместе!

Борис Петрович, который уже взял полушубок, внимательно посмотрел на женщину:

— Давайте. Но только как положено — под елочкой!

Людмила растерялась: она не ставила елку дома — зачем деревце рубить, тем более, что они растут рядом?

— Одевайтесь. Встретим праздник вон у той елки, — он указал за окно.

Она растерялась еще больше: ей и в голову не приходила мысль встречать Новый год на улице.

— Говорят, это гарантирует исполнение желаний, — подначивал гость.

«А почему не попробовать? — подумала она. — Вдруг исполнится ее заветное желание, и сынок вернется скоро…». Она еще медлила с ответом, а мужчина уже подавал ей пальто. Взяли шампанское и фужеры и направились к ели, что росла напротив. Шли, проваливаясь в сугробы. Ель была совсем недалеко, а снег в сапоги все-таки насыпался.

Жильцы дома сидели у экранов и слушали поздравление Президента, а Людмила с Борисом стояли под елкой с бокалами в руках и смотрели на часы в ожидании первой секунды Нового года. Природа замерла: вот они, последние шаги уходящего года… Лес молчит, даже не поскрипывает ветками. Подчиняясь нахлынувшему таинству, Людмила непроизвольно затаила дыхание, чтобы не нарушить это безмолвие.

Стрелки сомкнулись, слились воедино.

Борис и Людмила чокнулись бокалами.

— С Новым годом! — сказала Людмила, взволнованная необычностью обстановки.

— И вас, — улыбнулся Борис Петрович.

Глоток шампанского на морозе… И вдруг мужчина обнял ее и поцеловал. От изумления и неожиданности у Людмилы на несколько секунд остановилось дыхание.

— Извините, — взволнованно сказал Борис Петрович, — Новый год!

Вернулись в квартиру. Борис Петрович сообщил дежурному, куда звонить, если что случится. Быстрое развитие событий ошеломило Людмилу, она уже хотела любезно попросить Бориса Петровича покинуть ее. Но он опередил: включив телевизор, пригласил на танец.

Женщина растерялась. Выпитое шампанское, волшебство новогодней ночи, медленный танец вдвоём… И мир вокруг стал медленно кружиться, подобно снежинкам за окном, тепло разлилось по телу, стало легко и весело. Она уже не торопилась выставить  Бориса Петровича за дверь. Они сидели долго, говорили о жизни. И как-то так все произошло…

Утром Борис ушел, ничего не сказав, а она ничего и не спрашивала. Ей было стыдно за допущенную вольность, хотя сердцем чувствовала: он человек хороший — недаром похож на Деда Мороза.

— Какое-то затмение, — подумала про себя. — Или мистика… Как Дед Мороз пришел, так Дед Мороз и ушел.

Ей почему-то стало грустно.

День тянулся медленно. Людмила что-то делала, несколько раз подходила к зеркалу, что было ей не свойственно, и даже подумала, не перекрасить ли ей волосы? Что-то в ней за минувшую ночь изменилось. Что именно, она пока не знала.

Вечером она смотрела телевизор, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Борис Петрович — с цветами и чемоданом.

— Сегодня я переночую здесь, а потом определимся, где будем жить: у тебя или в моей городской квартире. Я думаю, ты понимаешь, что мы должны жить вместе?!

Сын Игорь действительно вернулся в тот же год. Борис Петрович помог ему найти работу, поддержал по-мужски спокойно. Сейчас Игорь живет в его квартире вместе с молодой женой.

А Людмила и Борис теперь всегда встречают Новый год под живой елкой в лесу: это приносит счастье, они-то знают!

Валентина Быстримович