Ведущая солистка Большого театра Беларуси Анастасия МОСКВИНА говорит, что оказаться в нужном месте в нужное время важно, наверное, в любой профессии, но для певцов – особенно. А счастливых случаев в судьбе народной артистки Беларуси было немало.
Рядом с гением
– Вы не в первый раз встречаетесь с маэстро Плетнёвым, его оркестром и Японией…
– Да, осенью 2016-го Михаил Васильевич пригласил в Московскую филармонию исполнить партию Иоланты на заключительном вечере Большого фестиваля Российского национального оркестра. В филармонии, безусловно, проходит немало самых разных концертов, но именно фестиваль Михаила Плетнёва каждую осень становится настоящим событием в культурной жизни Москвы. До этого я работала с этим великолепным пианистом, гениальным дирижёром и тонким музыкантом в «Кащее Бессмертном» Римского-Корсакова – пела Царевну.
И тут – приглашение в его новый проект, открытие Фестиваля российской культуры в Японии. Неожиданно и безумно приятно. Когда мы с ним встретились, я, конечно, его поблагодарила, а он просто и искренне ответил: «Спасибо вам! Где бы мы ещё нашли такую Иоланту!». Знаете, это не был дежурный комплимент воспитанного человека. Чувствовалось, что эти слова шли от сердца. А потом мне организаторы сказали, что на моём участии в фестивале настоял именно маэстро Плетнёв: «Необходимо, чтобы приехала Анастасия! Когда она поёт Иоланту, я плачу…». Услышать такие слова – это ли не счастье?!
Поездка в Японию тоже для меня была не первой, я выступала здесь уже вместе с Токийским филармоническим оркестром, и опять-таки под управлением маэстро Плетнёва.
– Партия Иоланты очень сложна. Часто можно слышать: если нет исполнительницы этой роли – нет самой оперы Петра Чайковского.
– Иоланта действительно непростая роль. По сюжету это юная, трепетная девушка, но как раз очень молодые солистки спеть эту партию могут не всегда: она для более крепкого голоса, я бы сказала, драматического сопрано. Вот и продолжаю, находясь в образе Иоланты, работать над качеством звука: он должен быть небесным, практически ангельским. Концертная постановка, естественно, тоже отличается от спектакля. Здесь нет декораций – всё внимание на твоё мастерство владения голосом. Ты постоянно находишься на сцене и не можешь себе позволить расслабиться – нужно быть постоянно в образе, ведь на тебя устремлены взгляды всего зала. Для певцов это серьёзный опыт на выносливость и даже психологическую устойчивость.
Но работать с Михаилом Плетнёвым – это сказка! Его оркестр – один из лучших, с которым мне приходилось сотрудничать. Это человек, одарённый музыкально на тысячу процентов! Видно, как он полностью сосредоточен на материале. И если ты не достиг такого же погружения – ты не попадёшь с ним на одну волну.
Было очень приятно, когда после выступления Плетнёв сказал тёплые и добрые слова. Ведь он достаточно закрытый человек, как и многие гениальные люди, не расплёскивается эмоционально. Тем более ценна его похвала. Видимо, моё исполнение совпало с его видением гениальной музыки Чайковского.
Сказать, что я была рада участвовать в проекте, – это не сказать ничего. Да, партию Иоланты я пою уже более 10 лет, но каждый раз смотрю на оперу совершенно по-другому, она открылась мне с абсолютно иной стороны. Другое прочтение, другие темпы, другое звучание оркестра, другое видение…Участие в таких проектах – это большое счастье и, конечно, ответственность.
Мечты сбываются
– В этом, уже 86-м, сезоне Большой театр Беларуси готовится удивить зрителей премьерой известной оперетты И. Штрауса «Летучая мышь» в постановке венгерского режиссёра Миклоша Габора Кереньи. Роль Розалинды можно назвать знаковой для вас.
– Это прекрасная оперетта – лёгкая, воздушная, весёлая. Я рада, что она появится в репертуаре белорусского Большого. Тем более, что у нас постоянно идут концерты «Штраус приглашает…», и номера из «Летучей мыши» публика всегда принимает с восторгом.
Партию Розалинды на русском языке я выучила давно: сразу после БГАМ несколько месяцев я работала одновременно и в нашем Большом, и в Музыкальном театре, где как раз готовилась вводиться на главную партию в оперетте «Летучая мышь».
Позже, в 2010-м, Большой театр Москвы решил поставить эту оперетту, и это был мой дебют. В течение всех пяти сезонов я не пропустила ни одного спектакля, всегда с удовольствием выходила в образе Розалинды.
– Но режиссёр Василий Бархатов в Большом театре Москвы представил совсем не классическую постановку «Летучей мыши».
– Да, можно сказать, авангардную. Но если спектакль сделан талантливо, интересно, ярко и смешно, его стилистика может быть абсолютно любой.
– После вполне успешного сотрудничества с Музыкальным в итоге вы приняли решение уйти в Большой театр Беларуси?
– Это был риск, несомненно. Но я хотела работать в Большом, мечтала об этом театре, хотя перспектив на тот момент здесь у меня не было. Однако мне повезло: в начале 2000-х в оперной труппе возник дефицит молодых артистов. Долгие годы в театр просто никого не брали, наверное, в этом не было необходимости, маститые певцы справлялись со всеми партиями. А тут образовалась своеобразная «воронка» в труппе, куда мне и повезло попасть... Художественным руководителем оперы тогда стала Маргарита Изворска-Елизарьева, именно она рискнула и дала возможность молодым певцам попробовать себя в главных партиях на сцене Большого. Она открыла дорогу мне, Владимиру Громову, Наталье Акининой. Буквально в течение одного-двух лет у меня появились роли Первой дамы в «Волшебной флейте», Барбарины в «Свадьбе Фигаро», Эммы в «Хованщине», Микаэлы в «Кармен», Иоланты…
Счастливый случай
– Получается, везение – важный фактор в профессии артиста?
– Самый главный! (Улыбается.) Конечно, важно всё: талант, который дан тебе Богом, твоё колоссальное желание работать и заниматься, развиваться профессионально… Но без удачи, без Его Величества Случая… Это важно – оказаться в нужном месте в правильное время и встретить того самого человека. Ведь нам всегда кто-то помогает и даёт шанс. Другое дело, справишься ли ты с ним или нет.
И надо иметь сильный характер – не побояться и взять на себя эту ответственность. Можно говорить себе: а вдруг рано? А если подождать? Но в следующий раз, может статься, тебе никто ничего не предложит.
– Какой случай стал счастливым для вас?
– Во время учёбы в БГУКИ (первое высшее образование) мне повезло попасть в Русский театр, где два сезона играла в спектакле «Мадам, месье…». И хотя тогда я не предполагала связывать свою жизнь с пением, педагога по вокалу искала. Я исполняла песни под гитару, поэтому хотела поработать над голосом и дыханием. Коллега по сцене Андрей Душечкин предложил мне пойти к подруге его мамы, педагогу Лидии Галушкиной, народной артистке Беларуси!
Затем в Академии музыки мне вновь повезло – меня обучала вокалу заслуженная артистка республики Людмила Колос. Это судьбоносная череда счастливых для меня случайностей! Вокальная школа Людмилы Яковлевны Колос по-настоящему европейская. Её студентов легко вычислить по полётному голосу, который пересекает весь огромный зрительный зал.
Счастливый случай для меня также «лёгкая рука» Маргариты Изворска-Елизарьевой. Да и мой дебют в Большом театре Москвы мог бы не состояться, если бы не счастливый случай…
– Почему?
– Когда Большой театр Москвы впервые объявил о создании Молодёжной оперной программы, набор солистов проходил в самых разных городах, в том числе и в Минске, в Академии музыки. Но я не попадала туда по возрасту, поэтому особенно не волновалась. В один день я была по домашним делам в центре Минска, когда раздался телефонный звонок от педагога Людмилы Колос: «Где ты? Приезжай на прослушивание!» – «Но я в джинсах и майке… Еду с Комаровки», – попыталась я возразить. Не удалось. «Давай быстро!» – строго сказала Людмила Яковлевна. Уже был конец дня, когда я приехала в консерваторию. Исполнила «Письмо Татьяны» из «Евгения Онегина». А прослушивали нас Дмитрий Вдовин (художественный руководитель Молодёжной оперной программы Большого театра России) и Михаил Фихтенгольц (в то время – начальник отдела перспективного творческого планирования Большого театра Москвы, теперь – директор оперы Баденского государственного театра и художественный руководитель Международного Генделевского фестиваля в Карлсруэ). И Михаил предложил мне поучаствовать в конкурсе: тогда Дмитрий Черняков ставил «Евгения Онегина». Правда, особого впечатления на него я не произвела. Но зато увидела, что проходит также кастинг для участия в постановке Василия Бархатова «Летучая мышь». Набралась смелости и заявила Фихтенгольцу: «Я знаю партию Розалинды, могу спеть чардаш…» Вечером улетела в Минск, а утром получила от него письмо: «Вы прошли кастинг. Через два месяца ждём в Москве. Партию на немецком должны знать назубок!». Когда же вновь приехала в Большой театр России, пожалуй, была единственной, кто знал оперетту наизусть. Остальные пели по клавирам…
Михаил Фихтенгольц стал также знаковым человеком в моей судьбе. Он познакомил меня с Михаилом Васильевичем Плетнёвым. После «Летучей мыши» моё сотрудничество с Большим театром Москвы продолжилось: я исполнила партию Раневской в опере «Вишнёвый сад» Ф. Фенелона, а также Купавы в «Снегурочке» Н. Римского-Корсакова.
– Часто можно читать и слышать о вас такие слова: «серебряный голос», «лучшее сопрано»… Как сами относитесь к похвалам?
– Спокойно. Безусловно, это приятно. Но чужое мнение, плохое или хорошее, мало меняет моё собственное отношение к себе. Пожалуй, я сама для себя самый строгий критик. Звания, награды, медали – безусловно, всё это радует. Но и степень ответственности возрастает просто невероятно!
Есть один вид похвалы, который никогда не оставляет меня равнодушной. Это аплодисменты зрителей. И это стоит того, чтобы вновь и вновь выходить на сцену.
Родом из детства
– Вы пели с самого детства?
– Все дети любят петь. В детском саду родителям отметили, что у меня абсолютный слух. И, чтобы не потерять такого ребёнка, решили, что до 7 лет я буду заниматься скрипкой у педагога на дому (мне ещё было 5, а в музыкальную школу брали в 7). Позже мой дядя, мамин брат, подарил мне гитару. И я брала уроки игры у Валерия Громова, даже не предполагая, что когда-нибудь, уже во взрослой жизни, встречусь на оперной сцене с его сыном Владимиром. Как потом выяснилось, мы с Володей ходили в одну музыкальную школу.
– Но вы не сразу связали свою жизнь с музыкой.
– Да, я пела всегда, и мне часто говорили: хороший голос! Но заниматься профессионально вокалом можно лишь с 18 лет, поэтому меня стали готовить в музучилище на отделение «хорового дирижирования». После нескольких занятий у педагога я поняла: это не моё. А в 10-м классе попала в театральную школу и о музыке забыла напрочь. Вставала в 6 утра и с тремя пересадками ехала через весь город – мы просто «дышали» театром. Поступать все поехали в театральные вузы Москвы и Петербурга… У меня не получилось. Я так расстроилась, что меня не оценили в России, что с юношеским максимализмом решила: не пойду в наш Театральный! Стала работать в школе-студии. Новогодние утренники в школах и садах, спектакли для детей и взрослых, самые разные праздники – всё это было нашей «вотчиной». И только через год, с подачи руководителя студии, поступила заочно в Институт культуры.
Не просто сын – друг
– Вы счастливый человек?
– Да! Мне кажется, у меня есть самое главное в жизни – мой сын Иван. Иван Москвин.
– Так же звать известного русского актёра и режиссёра!
– Получилось случайно: мне просто очень нравится это имя – Иван. Его профессиональный путь никак не связан с театром, он учится в БГУИР. Иван занимался музыкой. Правда, недолго. Значит, это не его судьба. А заставлять, подавлять волю ребёнка – ни к чему хорошему не приведёт. С детства старалась, чтобы сын видел во мне друга.
– Для вас мама – это большая работа?
– Это счастье! Мой сын – моя радость. Родился он, когда я была студенткой 2-го курса Академии музыки. Пропустила всего год учёбы – спасибо родителям и, наверное, моему характеру. Я комфортно себя чувствую, когда жизнь наполнена событиями. Для кого-то такая насыщенность кажется неразрешимой проблемой. А мне нравится, когда необходимо справиться с несколькими задачами одновременно. И, знаете, мне это удаётся! Я и ребёнка растила, и училась – совмещала работу мамы со своей творческой профессией. И чувствовала себя прекрасно!
Многие педагоги по вокалу отмечают, что голос певицы после рождения ребёнка меняется – становится более глубоким, в нём появляются другие тембральные краски. Мой педагог также заметила во мне подобные перемены. Но мне кажется, что не голос меняется, а статус в жизни и твоё отношение к ней. Ведь ты уже мама и несёшь ответственность за маленького человечка!
Моему сыну сейчас 20 лет, его рост – около 2 метров, но назвать его взрослым не могу. Думаю, для меня он всегда будет ребёнком. Как и я – для своих родителей, которые поддерживают меня во всём. Я счастлива, что у меня есть они и сын, это каждый день наполняет мою жизнь новыми эмоциями и ощущениями.
Блиц-опрос
Без чего не представляете своего утра?
– Без чашки кофе.
Сова или жаворонок?
– Задумчивый жаворонок. (Смеётся.) В 7 утра подняться проблематично, но в 9 уже на ногах точно.
Любимый цветок?
– Полевые. Из домашних – орхидеи, они всё-таки не требуют особого ухода, что мне подходит, а своей красотой радуют всегда. Недавно после спектакля мне подарили шесть горшков цветущих орхидей! Вообще, от зрителей мне дороги любые цветы.
Музыка?
– Хорошая музыка в любом жанре. Хотя рэп и рок не совсем моё. А вот джаз, особенно 1930-40-х, – это да!
Аромат?
– Парфюм занимает большое место в жизни, поэтому на столике всегда несколько флаконов с духами. Люблю открывать новые запахи. Недавно мне очень понравились Shiseido Zen. Но потом возвращаюсь к проверенным годами ароматам, например, Versace или Dolce&Gabbana.
Книга?
– Связанные с историей, например, нашей страны или города Минска. Сама себя ловлю на мысли, что меня затягивает информация о том, что когда-то было на месте того или иного здания. У нас сейчас столько возможностей представить, как всё было десятилетия и столетия назад! Окунуться в древнюю историю так заманчиво. А из художественной – Ремарк, Булгаков, Зощенко, Гоголь.
Идеальный отдых?
– На острове, где мало людей. Но не в одиночестве, хочется, чтобы рядом был Пятница для общения. (Улыбается.) Недавно родители приобрели дом в 100 км от Минска. И вот там я действительно отдыхаю. Аромат свежескошенной травы, высоченное небо, настоящий грибной лес, речка, сад, печка и огромная библиотека в доме – что может быть лучше?..
Досье
Анастасия Москвина
1995 – окончила Белорусский государственный университет культуры и искусства, специальность «режиссёр театрального коллектива».
2001 – окончила Белорусскую государственную академию музыки, специальность «вокальное пение» (сейчас – доцент кафедры пения БГАМ).
2002 – солистка Большого театра Беларуси (сопрано). В творческой копилке певицы – более 30-ти партий. Её голос слышали ведущие театры и концертные залы Австрии, Азербайджана, Бельгии, Венгрии, Германии, Нидерландов, Испании, России, Таиланда, Шотландии, Японии и др.
2008 – награждена медалью Франциска Скорины.
2016 – присвоено звание «Народная артистка Беларуси».
2017 – лауреат Государственной премии Республики Беларусь.
Елена БАЛАБАНОВИЧ
Фото: Роман КАЛИНОВСКИЙ, Дамир ЮСУПОВ, архив Большого театра Беларуси, личный архив А. МОСКВИНОЙ
Спасылкі
[1] https://zviazda.by/be/tags/anastasiya-moskvina
[2] https://zviazda.by/be/tags/bolshoy-teatr-belarusi
[3] https://zviazda.by/be/tags/alesya-0