Минчанка делает бесплатные татуировки женщинам после онкологии

20 лет назад Алла Ромазанова впервые взяла в руки тату-машинку. После было много экспериментов и поисков «своего» направления в профессии. Теперь же татуировщица помогает женщинам, которые побороли рак груди, снова почувствовать себя счастливыми — продолжать жизнь без видимых рубцов, оставшихся после операции как воспоминание о самом тяжелом испытании.

Тату должно быть позитивным

— Все начиналось как хобби, — рассказывает Алла. — У меня были друзья-неформалы, которые знали, что я умею рисовать, и просили сделать им тату. Потом я приехала в Минск, поступила в Белорусскую государственную академию искусств и устроилась работать в один тату-салон. С тех пор это и стало моей профессией.

Постепенно Алла начала отходить от брутальной мужской татуировки. Как признается сама мастер, она поняла, что принесет больше пользы, если будет заниматься элегантным женским тату.

— Желание сделать рисунок на теле в первую очередь возникает, когда человек хочет скрыть то, что ему в нем не нравится. Ко мне начали все чаще приходить женщины с просьбой перекрыть рубцы, растяжки, оставшиеся после родов. Это были непростые случаи. Рисовать на коже с рубцами — сложнее, чем на чистой. Но я видела эмоциональное состояние женщин после процедуры. Они уходили от меня счастливыми.

Обычно после каких-то серьезных болезней, когда человек выжил, шрамы его уже не особо волнуют, но можно не просто жить дальше, а жить качественно.

Так я и пришла от обычной татуировки к эстетической коррекции.

Татуировка сама по себе «ходит» по грани. Сегодня она нравится — завтра ее выводят лазером. Мастер делает свою работу красиво и качественно, но приоритеты у человека поменялись, и он больше не хочет жить с этим рисунком на коже. Если ты делаешь эстетическую коррекцию, такого никогда не будет. Потому что женщина счастлива получить рисунок, который выглядит лучше, чем ее рубец.

— В большинстве своем, — рассказывает татуировщица, — у женщины просто есть шрам, и она хочет его закрыть. Конечно, я могу что-то подсказать, посоветовать, так как сам рельеф рубца иногда диктует какой-то рисунок. Но, например, линейное перекрытие привлечет еще больше внимания. Поэтому изображение в любом случае должно быть больше, словно под ним ничего нет, а это — просто татуировка. Кому нравятся цветы, кому-то — бабочки, птицы. Я работаю только с такими, «позитивными», рисунками. 

Алла рассказывает, что у одной из ее клиенток были на теле большие ожоги, которые она получила еще в раннем детстве. «Мы сделали на них орхидеи. Причем в первый год цветы были ахроматические — карамельные, кремовые, а на следующий я перекрасила их в розовый, сиреневый цвет».

Не могу брать за это деньги

Татуировщица признается, что сначала практики у нее было не так много. Чаще всего к ней приходили женщины с просьбой подкорректировать рубец после вставки импланта.

— С появлением интернета обращений стало больше. Возможно, какую-то информацию начали давать своим пациенткам сами врачи. Ведь женщинам, пережившим рак груди, часто полностью удаляют железу и уже на ее место вставляют имплант. Однако ареолы врачи сделать не могут.

У меня была одна женщина из Гомеля, которая рассказывала, что каждый год, когда она уже после операции приходила на консультацию в больницу, ей говорили: «Мы свою работу сделали хорошо. Когда же ты наконец сходишь к татуировщику и нарисуешь себе ареолу?» Мы и сами, когда смотрим на такую женщину, например, в бане, невольно замечаем, что у нее не хватает соска — и нам это кажется неправильным.

У нас подсознательно восприятие срабатывает так, что у человека должно быть две руки, две ноги, две ареолы. Если чего-то не хватает, значит, что-то не так.

Сейчас я работаю с самым инновационным оборудованием, которое есть в мире. То есть не просто подбираю татуировочные краски: у меня есть целая палитра для ареол любого типа. Как живописец, я могу подобрать любой оттенок. Сложность не в том, чтобы просто нарисовать две ареолы. Важно подобрать одну под другую, скопировать их. Ведь чаще всего ко мне приходят женщины, которым удалили одну грудь и вставили имплант. Тут уже важны художественное образование и навыки цветоведения. Вообще, 3D-ареола — это игра со светом и тенью. Безусловно, обычному человеку любое объемное изображение кажется сложным, для художника же это нормальная практика. Это как нарисовать шарик. Однако начинающему тату-мастеру нельзя просто взять и сделать сосок. Для этого нужно знать основные правила. Использовать специальные пигменты, иглы и технологии, чтобы не навредить человеку.

— Еще, — продолжает тату-мастер, — нужно помнить, что любые перекрытия рубцов возможны, если они уже побелели. А для этого должно пройти минимум полгода с момента операции.

Кроме того, Алла уверена: брать за такую работу деньги просто невозможно.

— Человек преодолел рак, потратил много средств на лекарства и восстановление. Как я могу просить с него еще какую-нибудь оплату? Поэтому я делаю ареолы бесплатно. И удовольствия, признаюсь честно, получаю гораздо больше, чем от коммерческой работы.

«Некоторые женщины теперь для меня как семья»

— Как-то я участвовала в акции, основной целью которой была помощь женщинам после онкологии. Ее поддержало много татуировщиков не только из Минска, но и из областных центров. Некоторые абсолютно бесплатно рисовали женщинам брови и стрелки на глазах во время химиотерапии. Чтобы даже в такой сложный период жизни они могли чувствовать себя красивыми.

Если в социальных сетях вы видите у тату-мастера розовую ленту — международный символ, который поддерживает программу борьбы против рака молочной железы, — они откликнутся и сделают татуировку женщине после онкологии бесплатно. И этого совершенно не нужно стесняться. Так я говорю всегда, когда бываю на встречах женщин, победивших рак груди. 

В большинстве стран подобные тату делаются бесплатно, потому что это погашает медицинская страховка. У нас медицинская социальная программа, к сожалению, ничего не погашает.

— У меня недавно была женщина, — вспоминает Алла, — которая заканчивала проходить химиотерапию. У нее не было ни бровей, ни ресниц. Я делала ей межресничную растушевку. А через месяц она снова пришла ко мне, и я с радостью увидела, что ее собственные ресницы к ней вернулись — и даже выросли в три ряда! И это дорогого стоит: видеть, как женщины, победившие такую страшную болезнь, возвращаются счастливыми к жизни. 

Что касается мужчин и их восприятия таких процедур, то я скажу так: если мужчина любит женщину, если она ему дорога, думаю, он в любом случае поддержит ее решение, что бы она ни сделала. Когда ей от этого лучше, то и ему спокойнее. Многие ко мне приходили со словами «Муж меня и такую любит», но при этом сами стеснялись своего тела: не могли раздеться ни в бане, ни на пляже. Если женщина закрывает рубец на своем теле, она становится более уверенной в себе.

— Когда видишь человека часто, когда знаешь его историю, из-за которой он пришел к тебе, — говорит Алла, — некоторые женщины становятся тебе как семья.

Мнения на тему

Вера:

— Любая женщина хочет выглядеть хорошо. Особенно после тяжелой болезни, когда твое тело говорит тебе обратное: ты некрасивая и нежеланная.

Я благодарна Алле за ее акцию, за то, что она помогает женщинам абсолютно бесплатно. Я долго сомневалась, нужна ли мне татуировка: человек, переживший онкологию, хочет как можно быстрее о ней забыть, не возвращаться к «больному» месту. Но Алла мне объяснила, что татуировка поможет сделать это гораздо быстрее — снова почувствовать себя, как и прежде, красивой. Совсем скоро мы встретимся, чтобы сделать мне папу. 

Ольга:

— Мое отношение к шрамам на груди с годами менялось. Впервые я пережила операцию в 2011 году. Конечно, я думала, что мне, как совсем юной девушке, наложат косметические швы, которые с течением времени сами исчезнут. К сожалению, нет. Помню, меня беспокоило, что мой любимый не захочет со мной больше встречаться. Глупые мысли, но... На следующий год меня ждала еще одна новость: снова нашли две опухоли в груди. Я делала операцию уже в другой больнице, и в ней, к счастью, наложили косметические швы. Несмотря на это, все равно как-то неудобно (но уже не перед любимым, ведь вместе пережили неприятность), когда посещаешь процедуры в СПА-салонах. Помню, как-то записалась на массаж и не смогла расслабиться, так как было стыдно и обидно. Неудобно перед сотрудницей салона. Вряд ли теперь этим кого-то удивишь, но оно немного затрагивает твою уверенность.

Хочется ли мне сделать тату? Смогла бы, пожалуй, если бы шрамы достигали больших размеров. Со своими я просто учусь жить, воспринимать себя такой, какая я есть. Они — всего лишь маленькая часть меня. 

Лариса:

— После осложненного аппендицита у меня остался очень некрасивый шрам. Я не могла надевать открытые купальники, спокойно ходить в бассейн. Но вот уже более десяти лет на месте операции я ношу художественное произведение Аллы, и я не чувствую себя неполноценной.

Анна БОГИНО

bаhіnо@zvіаzdа.bу

Фото Надежды БУЖАН