Образ первопечатника: правда и легенды

Фигура Франциска Скорины как символа нации, загадочного прогрессивного человека возрожденческого времени, который пытался соединить европейские ценности с моральными законами православия, неизменно привлекает как профессиональных исследователей, так и любителей белорусской литературы и культуры. Текущий год, отмеченный юбилейной датой 500-летия белорусского книгопечатания, придает новые импульсы для подобных поисков и открытий. Насколько правдив тот образ просветителя, который предстает перед нами со страниц школьных и университетских учебников, научно-популярных изданий? Что из приобретенных нами знаний мифы, а что — зафиксированная документами реальность? Какие испытания на пути к знаниям и самосовершенствованию действительно прошел доктор Скорина из Полоцка?

Дискуссионные вопросы условий жизни и деятельности Франциска Скорины, текстологических особенностей его изданий стали предметом обсуждения в ходе круглого стола в «Звязде» — «Актуальность гуманистических взглядов просветителя: мысль Скорины в XXI веке», который собрал филологов, историков, популяризаторов наследия знаменитого печатника. Среди участников — директор Института литературоведения имени Янки Купалы Национальной академии наук Беларуси, доктор филологических наук Иван САВЕРЧЕНКО, главный научный сотрудник Института истории Национальной академии наук Беларуси, доктор исторических наук Георгий ГАЛЕНЧЕНКО, заведующий научно-исследовательским отделом книговедения Национальной библиотеки Беларуси Галина КИРЕЕВА, аспирант кафедры истории древнего мира и средних веков исторического факультета БГУ Денис ПАРХАЦ, редактор отдела прозы журнала «Маладосць», магистр филологии Маргарита ЛАТЫШКЕВИЧ.

Что же неизвестного и спорного остается в биографии Скорины, его изданиях?

Георгий Галенченко:

— Полушутя скажу: стоит издать книгу «Чего мы еще не знаем о Франциске Скорине». И опираться при этом только на свидетельства, имеющие под собой документальную фактуру. Учитывая сведения о людях, которые находились рядом со Скориной, — Богдана Онкава, Якуба Бабича, ориентироваться на годы их жизни. Не забывать и на особенности среды, в которой жил просветитель. Один из городов его пребывания, Вильнюс, как полиэтнический город, напоминающий в ХVI столетии легендарный Вавилон, представляет собой очень интересное место сосуществования различных политических, экономических, языковых интересов. Что, очевидно, наложило отпечаток на мировоззрение Франциска Скорины.

Интересный вопрос возникает и о конфессиональной принадлежности семьи печатника. Известные ее представители имеют православные имена, которые проходят по святцам. А вот имя Франциск — католическое. И образование он получил соответствующее, изучая латинский язык, чего не было в православных учебных заведениях.

До сих пор актуален вопрос и о языке изданий Скорины, источниках его наследования, текстологических особенностях. А ведь речь идет о первой изданной в Восточной Европе Библии!

Галина Киреева:

— Очень сложно сказать, почему именно в такой последовательности Скорина издавал свои книги. Если рассматривать традиционную Библию, то Псалтирь обычно идет после Ветхого Завета. А наш первопечатник нарушает эту последовательность. Неизвестно и то, почему часть изданий, увидевших свет в Праге, Франциск Скорина точно датирует («Псалтырь», например, имеет метку 6 августа 1517 году), а на других оставляет только год издания. И как считать его книги? Книги Царств — это четыре издания со сквозной фалиацией. Но некоторые исследователи считают их одним изданием. От этого зависит количество изданных Скориной книг: 20 или 23. Непоследовательный характер имеют и рукописные подписи на изданиях. Например, на первых шести пражских книгах (1517 - начало 1518 года) есть обозначение имени Богдана Онкава. Наверное, кто-то специально делал эти приписки. Ведь с развитием книжного дела позже стало принято печатать имя мецената, обозначать его герб и др.

Денис Пархац:

— Меня, в первую очередь, интересует проблема источников и переводческой традиции Скорины. Если обозначить историографию вопроса, то имеем дело в основном с исследованиями пятерых известных историков: Петра Владимирова, Антона Флоровского, Анатолия Алексеева, Георгия Голенченко, Евгения Немировского. Каждый из них выражает собственное мнение относительно этой проблемы. Свое исследование я строю на текстологическом анализе канонического греческого текста, латинской Вульгаты, Генадиевской Библии 1499 года, Чешской Библии 1506 года, также планирую привлечь комментарии Николя де Лира, выданные в 1488 году в Венеции. Кроме лексических особенностях и фрагментарных различий, к которым уже обращались предшественники, я сосредотачиваю внимание на тенденции перевода. Например, в латинском языке существуют два понятия Gentilis и Graecus. Первое из них может быть переведено как язычник, сородич, а второе, очевидно, как грек. Оба слова Скорина переводит как «еллины». Если посмотреть Чешскую Библию, то в ней основным переводом является pohane. Даже для формы Graecus, для которой доминирующим должен быть перевод rzekи (греки), он встречается изредка. В греческом тексте соответствуют этим понятиям Eλληviστης (Еллинистов) и Eλληv (грек). Также аналогично для указанных слов использует термин «еллины» Генадиевская Библия.

При этом в изданиях Скорины есть такие особенности, которые я не могу отнести ни к одному из изучаемых текстов. Если сравнить внутреннюю структуру книг Скорины с канонической, то мы найдем около 20 различий. Некоторые стихи отнесены к предыдущей или следующей главе по сравнению с каноном.

Вопрос источников «Апостола» до сих пор не решен и требует серьезной работы!

Наблюдаются ли сегодня кризисные тенденции в скориноведении как научной области? Что следует учесть молодым исследователям скориновского наследия?

Георгий Галенченко:

— Будем откровенны: документов, связанных с жизненным путем Франциска Скорины, сохранилось немного. Очень часто исследователи относятся к Скорине как к нашему современнику, не учитывая, что он человек XVI столетия. Но человек, безусловно, не рядовой. Который закончил три университета! И, возможно, был даже секретарем короля Дании! Очень своеобразный, с определенным собственным мнением. Вот, например, Библия — до сих пор одна из самых популярных книг в человеческой истории. А если сравнивать текст Скорины с каноническим, то найдем существенные различия. Дело в том, что Священное Писание транслирует идею единства народов и универсализма. А у нашего первопечатника ясно слышатся национальные мотивы.

Сегодня очень широко занимаются популяризацией скориновского наследия. Это неплохо. Много в этом направлении делает Национальная библиотека Беларуси, в чем ее большая заслуга. Ведь Франциск Скорина заслуживает памяти через века и широкого интереса к своей личности. Однако нужно опасаться перехода на исключительно «детский уровень» объяснения биографии Скорины. А серьезных, узких специалистов — скориноведов осталось очень мало. Понятно, что научное исследование читают далеко не все. Издание по высшей математике никогда не прочитает все население страны. Зачем же намеренно упрощать Гуманитарные монографии? Основательные работы мы имели в 20-х годах ХХ века. А после сталинские репрессии, к сожалению, надолго прервали неустанный труд исследователей национального наследия. Продолжилась она, по сути, только после войны... Радует, что юбилей 500-летия белорусского книгопечатания актуализировал эту тему, есть много хорошо подготовленных научных работ, а не только художественных.

Галина Киреева:

— Действительно, современным скориноведам есть чему поучиться у исследователей начала и середины ХХ века. Хорошим примером могут стать работы историка книги, библиографа Антонины Зёрновой. Она, автор каталога «Книги кирилловской печати, изданные в Москве в 16-17 вв.», отлично освещала историю славянского книгопечатания, используя только проверенную информацию. Жаль, что ученые ради громкой сенсации иногда «подтасовывают» факты. Мы не знаем художника изданий Скорины. И доходит до того, что, раскладывая при помощи современных технологий на составные части орнаментику изданий Скорины, в ней находят изображения мифических существ, даже чертей и ведьм! Осторожно надо подходить и к датировке изданий, их языка, событий жизни первопечатника. Здесь скрыто еще много тайн, ожидающих раскрытия.

Иван Саверченко:

— Зачастую исследователи пишут «по верхам», опираясь на уже существующие выводы. Но чтобы создать основательное исследование, следует обладать совершенным знанием первоисточника. Прекрасно понимая это, я начал работу, которая сегодня представлена в книге «Шедевры письменности и литературы Беларуси Х - XVII столетий». Книга собрала под своей обложкой отличительные памятники древней литературы в переводе на современный белорусский язык: новеллы, хроники, полемические трактаты, сатирические и юмористические произведения. Значительная часть отведена и произведением Франциска Скорины. По моему мнению, такое издание хорошо показывает контекст деятельности просветителя. Читатель видит, что было до Скорины и после него.

Но как разумно соединить популяризаторскую деятельность и серьезную науку? Как следует рассказывать о Скорине и других деятелей белорусского возрождения для неспециалистов, интересующихся?

Иван Саверченко:

— Чтобы составить целостную картину жизни первопечатника, нужно обязательно иметь представление о времени его жизни, окружении. Осмысливая эти обстоятельства, я писал историческую хронику «Триумф», которая вскоре увидит свет на страницах журнала «Полымя». Жанровое определение в этом случае совсем не случайно. Конечно, значительные события времен белорусского возрождения могут вдохновить и на повесть, роман. Но хроника объединяет художественное и исключительно точное, фактологическое. Надеюсь, что подробный рассказ о времени настоящего расцвета и триумфа белорусского края вдохновит на многие начинания наших современников. Ведь Франциск Скорина своим богатым наследием работает и на сегодняшнюю Беларусь.

Маргарита Латышкевич:

— По моему мнению, и художественные произведения, и так называемые популяризаторские материалы подталкивают к тому, чтобы читатель заинтересовался, вдохновился на знакомство с серьезными научными исследованиями. А, возможно, и сам включился в них. Редакционная политика журнала «Маладосць» как раз и направлена на это. В текущем году мы реализуем два проекта, приуроченные к 500-летию белорусского книгопечатания. Проект «Варштат» рассчитан на все двенадцать номеров 2017 года. Автором названия выступила наш дизайнер, Алеся Галота, которая смогла творчески переосмыслить процесс издательского дела предков. Это независимая рубрика, можно даже сказать, журнал в журнале. Задумывалась она в первую очередь как площадка, где могут высказываться компетентные исследователи в областях истории, филологии, культурологии, краеведения и др. Открыл наш «Варштат» в первом номере Алесь Суша большой статьей, посвященной личности Франциска Скорины. О Скорине писал и Игорь Климов. Ксения Тарасевич углублялась в технические особенности книгоиздания, ее статья о титульном листе. Вместе с «Варштатом» мы запустили и еще один проект — «Код «Маладосці». Зашифровав одну из знаковых для нашей страны цитат, куски этого «кода» мы помещаем в каждом номере на обложке «Варштата». Среди тех, кто разгадает эту загадку, будут разыграны призы. Поэтому приглашаем к участию в наших проектах как специалистов, так и любителей белорусской культуры.

Имея точные сведения о жизни и деятельности нашего первопечатника, мы еще не раз увидим его загадочную фигуру на телеэкранах и театральных сценах, на страницах книг. Пусть у каждого будет свой Скорина ...