Мелкие фермерские хозяйства в Беларуси работают сегодня медленно и не слишком очевидно. Конечно, на фермерском поле есть и крупные игроки, чьи объемы производства выводят их на один уровень с некоторыми колхозами. Чтобы выяснить, как обстоят дела с развитием отечественных мелких фермерских хозяйств, мы пообщались с Надеждой СОБОЛЕВСКОЙ, владелицей интернет-магазина доставки фермерских и органических продуктов «ЭкаЕжа», чья организация сотрудничает с 15 фермерами.
О Европейском сертификате
Идея для создания подобного интернет-магазина появилась более пяти лет назад. «Стало интересно, как создаются продукты и как они появляются на прилавках магазинов, — говорит Надежда. — Все белорусы по-разному относятся к органическим продуктам, есть категория людей, которым это интересно, — и их количество увеличивается».
В начале магазин работал исключительно с местными фермерами, которые выращивают свои продукты по органическим или близким к ним технологиям, с теми, кто отказался от использования минеральных удобрений, пестицидов и гербицидов, ГМО-семян, антибиотиков и комбикормов.
«У нас совсем немного сертифицированных фермеров, их можно пересчитать по пальцам. Но мы работаем и с несертифицированными работниками, потому что, к сожалению, ассортимента не хватает. Однако с этими людьми мы работаем долго и знаем, что и как они делают, по сути — они могли бы получить Европейский сертификат, если бы это было доступно и легко», — добавляет Надежда Соболевская.
Почему такой сертификат точно не помешает? Потому что тогда люди будут понимать, что приставки «эко-» и «био-» реально обозначают органический продукт.
О проблемах и перспективах
«Мы работаем с определенной группой фермеров, поэтому за остальных говорить трудно. Что касается фермеров-энтузиастов, которые занимаются органическим или приближенным к органическому фермерством, то проблема в том, что законодательство под них никак не подстроено, — отмечает Надежда. — Соответственно, они работают на тех же условиях, что и все фермеры, а вложения у них значительно больше — и энергетические, и финансовые, и даже риски. То же касается и требований».
В пример девушка привела фермера: местные власти попросили его обкосить участок земли, своеобразную буферную зону, на которой специально были оставлены заросли бурьяна, чтобы защищать основные земли от пестицидов и других веществ с территории соседнего колхоза. Это значит, что бурьян «работал» как занавес. «И тут два варианта: либо поступиться собственными принципами и скосить, либо заплатить большой штраф. И он выбрал второе».
Однако о каком-либо вытеснении мелких игроков с рынка речи, конечно, не идет, уверена Надежда. «Правила и нормы для всех равны. Однако нет индивидуального подхода. А мелкий фермер занимается несколько иной деятельностью, в отличие от крупных хозяйств, — считает Надежда Соболевская. — Более гибких условий для таких людей нет, поэтому все зависит от конкретного фермера. Либо он тратит свое время и деньги, потому что ему это нравится, либо он уходит из этой сферы. Поэтому изменения в законодательстве не помешали бы».
О супермаркетах и ценах
В 2013 году «ЭкаЕжа» начала ввозить в Беларусь органические продукты из Европы — например, бобовые, крупы, масло холодного отжима. Так организация расширила свой ассортимент, а позже вышла на рынок минских супермаркетов. Кстати, мелким фермерам работать с крупными торговыми сетями непросто. «Они могут, потому что сейчас спрос на органическую продукцию понемногу увеличивается. Конечно, торговым сетям лучше сотрудничать с меньшим количеством фермеров, чтобы не погрязнуть в оформлении большого количества договоров и других бумаг. Но тогда не хватит серьезных производственных мощностей, чтобы удовлетворить крупную торговую сеть. Ведь, как правило, такие фермеры мелкие. Вот и получается такая нестыковка», — говорит госпожа Соболевская.
Кроме того, цены на органические продукты выше, чем на обычные, однако здесь дело не в деньгах. «Это своеобразное вложение в будущее — лучше сейчас потратить немного больше на еду, чтобы потом не тратить много на лекарства. Я так понимаю, что люди об этом думают». Кстати, среднестатистический клиент магазина — это женщина, у которой есть семья и дети, в возрасте 30 лет со средним доходом и выше. Иногда приходят и бабушки, которые периодически берут творог, кто-то заказывает продукты детям, у которых аллергия. Все индивидуально, однако интерес к продукции появляется у разных людей.
«Сейчас весь доход мы вкладываем в развитие. Сверхприбылей в нашем деле нет. Надо понимать, что условия игры постоянно меняются. Например, у нас были вложения в импортные продукты в сфере декларирования и сертификации. А через какое-то время ввели новые фитосанитарные нормы — и мы потеряли деньги».
По словам Надежды, сейчас нельзя спокойно отойти от дел, чтобы бизнес работал без каких-либо проблем. «Это очень долгосрочный проект с постоянным участием, в сторону уйти не удастся. Трудности? Конечно, возникают. Но если ты занимаешься своим делом, то в любом случае будешь постоянно решать проблемы».
Владислав ЛУКАШЕВИЧ
Дмитрий КРЫЛОВ, владелец одной из самых крупных в Беларуси ферм по разведению коз «ДАК»:
— Первая проблема наших фермеров — это образование. Для того чтобы вести фермерское хозяйство, нужны соответствующие знания и умения. А вот у фермеров зачастую необходимого образования для этого дела нет. Кроме того, нужно знать технологии.
Проблемы с законодательной базой? Не думаю, что с этим есть какие-то сложности, еще в былые времена был принят нормальный закон. Я бы сказал, что в отношении малого фермерства государственной политики недостаточно. Но это обосновано тем, что Беларусь больше ориентирована на крупные товарные хозяйства, а фермеры — чаще мелкие игроки.
Тут еще надо понимать, каким хозяином ты хочешь быть: если это домашний, семейный бизнес для себя и родственников — это одно, а второе, когда ты становишься фермером крупным. У мелкого фермера очень низкая конкурентоспособность против крупного хозяйства, которое может использовать дорогие технологии и при этом быстро окупиться.
На Западе эта проблема решается путем кооперации: там очень много маленьких хозяйств — если им нужен комбайн или сушилка, то они объединяются и приобретают эту единицу техники, например, на 20 фермеров. У них это хорошо развито, но и фермеров там сотни тысяч. А у нас на всю Беларусь их 2,5 тысячи, поэтому о кооперации говорить сложно. Это и есть вторая проблема: государственная политика направлена на крупные организации, а не на мелких фермеров.
Поэтому фермеру лучше заниматься эксклюзивными вещами. По сути, наши мелкие фермеры эту нишу и закрывают. Либо это ягоды, либо сады, либо лекарственные травы.
Перспективы? Наверное, они есть, учитывая то, что государственная политика сегодня поворачивается в сторону предпринимательства — и в деревнях в том числе. По крайней мере, как до сих пор было: если и не помогают, то хотя бы не мешают.
Игорь Хващевский, руководитель фермерского хозяйства «Верми Экопродукт», Сморгонский район:
— Основная проблема на сегодняшний день — это недостаток клиентов по органической продукции. Что касается законодательной базы, то на сегодняшний день не принят закон об органическом земледелии, а это не дает разобраться как поставщикам, так и клиентам в том, действительно ли продукт органический. Недавно я был в одном магазине, на прилавке которого лежали продукты с пометкой «эко». Я попросил предоставить сертификат, который это подтверждает, однако оказалось, что сертификата просто нет.
Из-за отсутствия соответствующего закона людям непросто понять, почему «ЭкаЕжа» продает биосметану по более высокой цене, чем в обычном магазине. Был бы закон, люди бы понимали, что за той же биосметаной стоят корма, отсутствие антибиотиков и другие вещи, поэтому цена в частном магазине вполне оправдана.
Кроме того, фермерам не хватает возможностей кредитования. В Европе сектор органического земледелия получает дотации, у нас пока этого нет.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
