Режиссер Александра Бутор: В кино меня уже ничего не удивляет

Режиссер Александра Бутор известна нам как автор снятых на «Беларусьфильме» картин «Белые росы. Возвращение» и «Сладкое прощание Веры»; как создатель творческой мастерской «Территория кино», где организуются курсы режиссеров и актеров; как участник дискуссии о современном независимом кино, который отстаивает «профессию». 1 февраля в прокат выходит третий полнометражный и первый независимый от государственных денег фильм Александры — «В личное пространство вход воспрещен». Картина рассказывает о перфекционисте-программисте Максе, который страдает из-за незначительного недочета в проделанной работе. В определенный момент он встречает свою противоположность Машу, и эта встреча меняет его жизнь. Перед премьерой фильма, которая состоится 22 января в кинотеатре «Москва», мы поговорили с Александрой Бутор и затронули темы нового фильма, «Территории кино» и нашего современного независимого.

— Две ваши предыдущие картины были сняты на «Беларусьфильме». Как вы сумели найти деньги на независимый проект?

— Все оказалось не так сложно, как я думала. У нас не было времени искать спонсорские деньги, потому что мы очень быстро придумали идею, и я даже не заметила, как уже сняли фильм. Я просто обратилась к друзьям, у которых есть свои компании и кому это могло быть интересно. Таким образом, нас получилось четверо партнеров. Это музыкальная группа «Тяни-Толкай», вклад которой в фильм огромен, потому что на нее легла вся звуковая часть, к тому же композитором фильма стал их звукорежиссер Александр Коляда. Праздничное агентство «Арт-Аппетит» помогло нам с костюмами, которые просто так мы бы не смогли арендовать. Третий партнер — литовское продюсерское агентство «Baltic Open», оно сейчас занимается продвижением фильма на прибалтийской территории, у нас уже есть договоренность о прокате в Вильнюсе и Клайпеде. Четвертым партнером — и производственной компанией — является творческая мастерская «Территория кино», которую я создавала как место, где помимо обучения детей можно вырастить команду для собственного кинопроизводства. Так оно и получилось, просто я не думала, что снова стану снимать так быстро.

— То есть, главным в этом деле оказалась дружба.  

— Да, но еще работает имя. Например, мне было легко договориться с прокатчиками, хотя я думала, что возникнут трудности, потому что мой фильм — независимый, у него нет статуса, перед которым открываются двери. Но меня все, как оказалось, помнят, даже в Литве, поэтому мне было легче.

— Меня немного смущает, что фильм вы сделали так быстро: сценарий написали за месяц, съемки длились десять дней, скоро картина выходит в прокат. Мне это напоминает поточное производство «Беларусьфильма».

— На «Беларусьфильме» создание фильма тянется год, там за такие сроки не снимают. В любом кинопроизводстве самый дорогой период — съемочный, а у нас все было хорошо спланировано, сцены состыкованы так, чтобы успеть снять в срок. К тому же предварительно мы с актерами в аудитории отрепетировали фильм, ножками прошли каждую сцену, все разобрали. Поэтому дело в планировании, а не в том, что у меня не было времени снимать.

— Вы написали сценарий...

— Это была моя идея, а мой постоянный соавтор Юля Гирель, как всегда, ее подхватила. Мы хорошо работаем в паре, потому что если ты сотрудничала с человеком, который не просто тебя понимает, но и разговаривает с тобой на одном профессиональном уровне, все получается легко и быстро.

— Насколько я поняла из ваших интервью и видео, вы также апологет идеи, что кино не должно быть нудным. С точки зрения сценариста и режиссера скажите, чем ваш фильм должен зацепить зрителя?

— Я так говорила — нудным? Нет, я все время говорю слово «профессия», просто многие меня неправильно понимают. Нет такого — нудный или не нудный фильм: он либо профессиональный, т.е. красиво сделан, либо просто бездарный, поэтому и нудный. Я беру на себя ответственность это утверждать, потому что что-то понимаю в профессии режиссера, поскольку занимаюсь ней всю жизнь и всю жизнь изучаю. Фильм «В личное пространство вход воспрещен» сделан профессионально, это не любительское кино. По жанру — очень легкая романтическая комедия, настолько легкая, что даже прозрачная. Ты смотришь ее с улыбкой, где-то плачешь. Она рассчитана на подростков и молодежь, хотя есть здесь и старше персонажи. Простой и чистый фильм, без претензий на фестивальное кино, как у наших независимых картин, будто рассчитанных на интеллектуального зрителя. Я это очень не люблю, потому что таким образом часто прикрывается слабая режиссура. Мол, если фильм вы не поняли, то он не для вас, а для другого зрителя. На самом деле нет понятия «фестивальное кино»: либо кино, либо не кино.

— Проскочило, что в своей киношколе вы подготовили для себя команду. Ваши учащиеся работали на съемочной площадке новой картины?

— Да, одну из главных ролей исполнил наш талантливый студент Степан Летковский, который, я надеюсь, продолжит свое образование в театральном вузе. Его партнерша по фильму — тоже наша девушка Катя Самойло. Остальные работали в съемочной группе, писали звук, были ассистентами. Для них это был кайф, а не обязаловка. 

На «Беларусьфильме» я почувствовала, что киностудия — это завод, куда все просто ходят на работу с девяти до пяти, а фильм нужен только тебе и максимум — оператору и актерам. А в нашей маленькой компании все «горят» делом, кто-то, возможно, даже больше меня.  

— Вы впервые выступили в качестве продюсера, это режиссуре не помешало?

— Наоборот, помогло. Всегда было жаль, когда я задумала шикарную сцену, а она терпит из-за плохой организации. Наш мастер в Академии искусств Александр Ефремов говорил: «Я закончил сценарий фильма и подумал, как было бы классно его не снимать». Ведь когда ты выходишь в реальное производство, половину того, что ты придумал, «съедает» плохая организация. А если ты сам все устроишь, самого себя подвести не можешь.

В большом государственном кинопроизводстве много людей, ими сложно управлять, и отношение к кино у них другое. Я делала два больших проекта на телевидении, где то же самое: организация терпит именно из-за объемов — много людей, денег. А здесь все было под моим контролем, и это было классно, хотя и трудно.

— Что еще в государственном кинопроизводстве мешает реализовывать идеи?

— Проблема в том, что на «Беларусьфильме» нет хороших сценариев. Мне и сейчас что-то присылают — это даже хуже, чем когда я начинала там работать. Тогда тоже не было сценариев, но хоть что-то можно было переписать, а то, что я читала сейчас, — плохо. В стране нет сценаристов, просто нет. Но меня другое беспокоит: редакторы и художественные руководители, которые должны понимать, как можно исправить сценарии, в которых есть хоть какие-то задатки будущего фильма, этого не делают. У меня складывается впечатление, что никто не разбирается в драматургии, для меня загадка, почему такие вещи идут в работу.

— Вам предложили что-то снять на «Беларусьфильме»?

— Да, я очень удивилась, потому что на киностудии должны не очень меня любить. Им было трудно со мной: я была требовательна, короче, я им надоело. А через некоторое время появляется такое предложение, которое я не знаю, как объяснить... Я пока туда не иду. Честно говоря, некогда, у меня прекрасно развивается свое дело, лучше я на него потрачу свои силы, нервы и время. Только если бы мне прислали действительно классный сценарий, наверное, стала бы разговаривать дальше.

— В последнее время шла дискуссия о нашем независимом игровом кино, в которой вы тоже участвовали.

— Моя больная тема, она мне уже надоела. У нас две крайности: есть «Беларусьфильм» с огромными бюджетами, государственной поддержкой и плохими фильмами, а есть независимые дети с такими же плохими фильмами. Я пыталась говорить с этими молодыми режиссерами, но дискуссия не удалась, неадекват полный. В Национальном конкурсе кинофестиваля «Листопад» мне только понравился фильм Димы Дедка «Честный взгляд». Мы с Димой познакомились, я пригласила его в киношколу к студентам. Видно сразу: какой фильм, такой и человек — нормальный, интеллигентный, культурный парень. Талант — он во всем. Или Митя Семенов-Алейников: когда я увидела его работу «Одной крови», подумала, что это суперпрофессиональное кино. Когда начинаешь разговаривать с Митей, слушаешь его размышления о профессии — во всем видно высокий уровень. А когда я вижу пустоту на экране, не удивляюсь, когда выходит настолько же пустой человек. Сначала меня это раздражало, а потом стало скучно, и я перестала реагировать. 

И знаете, что самое интересное: из любого фильма, что я видела в Национальном конкурсе «Лістапада», можно сделать классное кино, если подойти к нему более профессионально.

— Почему, по вашему мнению, в нашем независимом игровом кино, как вы говорите, нет профессии?

— Потому что авторы не хотят развиваться. Если попали на «Лістапад» — думают, что они супер, хотя это обычный фестиваль. Кинофестивалей в мире — море, но они ничего не значат, значат только кассовые сборы, полные залы и признание зрителя. Часто режиссер из числа наших независимых не может объяснить, о чем его фильм. Как ты снимаешь фильм, если не понимаешь, о чем он? Отсюда детские высказывания, мол, если вы посмотрели и ничего не поняли, это ваши проблемы. Своим студентам я в первую очередь говорю, что режиссуре невозможно научиться, всю жизнь придется только пополнять багаж, так как даже за неделю ты можешь стать совсем другим. В свое время мы с Юлей написали сценарий фильма «Сладкое прощание Веры» и подали его на конкурс кинопроектов Министерства культуры. Он прошел конкурс, но мне предложили отложить «Верю» и в первую очередь снять продолжение «Белых Рос». Когда наконец пришло время запуска «Веры», я открыла сценарий, что лежал целый год, и чуть не умерла. Я говорю: «Юля, как мы могли написать такую ​​чушь и как ее пропустило министерства?» А фильм запущен, его надо снимать — мы за несколько недель полностью переписали сценарий. Никто в результате не заметил, хотя в фильме нет ни одного слова из того варианта, который прошел конкурс. Так сама жизнь устроена: ты не можешь оставаться тем, кем был год назад.

— Парадокс в том, что именно независимое кино у нас получает наибольший резонанс.

— Зритель очень хочет белорусского кино. Когда я ездила по областям с «Белыми расами», на наших показах был ажиотаж. Все хотят свое, родное, и если этого не может дать национальная киностудия, альтернативой становятся только эти студенты.

— Как вы думаете, стоит ли молодым режиссерам, если им предлагают, идти работать на «Беларусьфильм»?

— Я сняла на киностудии два полных метра — это гигантский опыт, которого ты нигде больше не получишь, несмотря даже на противостояние с производством. Один оператор говорил: «Беларусьфильм — это как армия, его надо пройти». Я думаю, идти стоит, но нужно быть очень сильным. Тем более, где еще они снимут полнометражный фильм.

— Я посмотрела ваши уроки режиссуры на YouTube. Возможно, вы сможете развить свое утверждение о том, что хорошего кино — как в Беларуси, России, так и во всем мире — сегодня почти нет.

— Это просто факт. Сколько раз от друзей я слышала, что они хотят вечером посмотреть фильм, а смотреть нечего. Хороших фильмов реально очень мало. 

Можно же смотреть что угодно — выходит много фантастики, блокбастеров, глянцевых комедий, но я имела в виду кино высокого качества, настоящее кино, вроде «Списка Шиндлера». Либо «Титаника» — его успех никто не повторил, этот фильм мы проходим в киношколе как учебный, потому что одиннадцать Оскаров просто так никому не дают. Не бывает случайного успеха, он все же там, где пахнет профессией. 

— А что в таком случае считать хорошим кино?

— Это в первую очередь хорошая история, сделанная по законам драматургии, описанным еще Аристотелем. Если история хорошая — от нее идет и изображение, и музыка, и спецэффекты. Как снять сцену, как поставить камеру? — все решения идут только от персонажа, как он видит мир и что чувствует. Если ты не придумал основу — смысла в картине не будет, хоть вниз головой снимай. Обычно я знаю, чем фильм закончится, но если он классно сделан, все равно интересно, как талантливо люди применяют свое мастерство. А по большому счету в кино меня уже ничего не удивляет.

— Как в свое время вы решились на открытие киношколы? Ведь надо чувствовать в себе запас опыта, знаний и понимать, что ты можешь что-то дать студентам.  

— Я давно хотела свою маленькую студию, но работа постоянно отодвигала внимание. А потом мои контракты закончились, пришла тишина, а я очень устала работать на кого-то, так тяжело, когда ты не можешь изменить организацию производства. У меня на тот момент были только гонорары за «Сладкое прощание Веры», их я вбухала в открытие киношколы, презентацию, рекламу. У меня достаточно большой опыт — получается, с 1998 года, когда я поступила в Академию и уже со второго курса начала работать на телевидении.  

— Если перед вами стоит задача научить режиссуре, как вы строите программу киношколы?  

— Во-первых, не научить, так как наш курс длится всего год. За это время можно дать только самые-самые основы, но на них можно будет практиковаться хоть всю жизнь. Тем более такого, к сожалению, не дают в Академии искусств, по крайней мере я не получила ни за первый, ни за второй раз обучения, хотя моя карьера с этими знаниями могла бы развиваться быстрее. Мы преподаем законы драматургии, которые в принципе можно рассказать за пятнадцать минут, и на упражнениях с мастером учим их применять. Студенты много пишут и снимают, находят визуальное решение своих идей.

— А насмотренность как-то влияет на режиссуру?

— Я смотрю фильмы, чтобы увидеть, как люди применяют профессию. Но режиссеры-новички могут потерять свое видение и непроизвольно начать копировать. В живописи, чтобы начать писать картины, нужно изучить основы рисунка; в музыке, чтобы начать играть на инструменте, нужно хотя бы изучить ноты и так далее. То же в режиссуре: если нет знания основ, человек начнет копировать — я не представляю, как может произойти иначе. Когда ты смотришь фильм и не понимаешь, почему он классный, что ты из этого возьмешь? На самом деле не важно, сколько ты знаешь высокоинтеллектуальных режиссеров, важно только, как ты снимаешь.  

— Назовите, пожалуйста, фильмы или режиссеров, которые вас вдохновляют.

— Это Стивен Спилберг, мой любимый фильм — «Список Шиндлера». Когда его смотрю, даже отхожу от профессионального оценивания, теряюсь и только удивляюсь таланту. Также Джеймс Кэмерон, он очень крутой. В основе «Титаника» на самом деле примитивнейшая, простая история, но до какого она доходит масштаба! Тот же его «Аватар» и другие работы. Если история сильная, можно и «Титаник» снимать, и делать камерные вещи, как, например, фильм «Одержимость» Дэмьена Шазелла, где почти все действие происходит в репетиционном зале, а ты смотришь и не отрываешься.

Есть такой фильм «В погоне за счастьем» с Уиллом Смитом, к нему мы часто возвращаемся в киношколе. Мне очень нравится «Английский пациент». Список большой, но смысл один — это все мощные истории, которые можно пересматривать много раз.

Беседовала Ирена КОТЕЛОВИЧ

katsyalovich@zviazda.by