Юрий Данилочкин: Нет неудач, это все опыт

Взгляд спортсмена на то, как вывести горнолыжный спорт в стране на высокий уровень.

Все мы согласны с тем, что Беларусь должна продолжать развиваться как страна зимних видов спорта. Если традиционные для нас биатлон, фристайл и лыжные гонки более-менее на слуху (по разным причинам, в том числе из-за высоких результатов), то горнолыжный спорт остается в тени. Справедливо? В сезоне 2017/2018 Мария Шканова и Юрий Данилочкин показали хорошие результаты, попадание в число 30 лучших спортсменов мира на Олимпийских играх для такой негорной страны, как Беларусь, не может не вселять оптимизма.

Этот сезон стал самым успешным за всю историю развития горнолыжного спорта в стране. Закончили выступления наши спортсмены также успешно. Мария Шканова выиграла открытый чемпионат России в слаломе, где были представлены не только сильнейшие спортсменки страны-соседки, но и горнолыжницы других иностранных государств, а Юрий Данилочкин завоевал три награды на престижном турнире в Турции и на мажорной ноте завершил нынешний сезон. Мы встретились со спортсменом, чтобы из первых уст услышать оценку олимпийскому выступлению, поговорить о развитии горнолыжного спорта в Беларуси и обсудить перспективы подрастающего поколения.

— Юрий, если вспомнить Олимпиаду-2018 в нескольких предложениях...

— Соревновательная часть прошла напряженно. Мало того, что склоны были сложные, так еще каждое утро приходилось ехать 45 минут, чтобы попасть на гору, где проводились соревнования по скоростным видам. Атмосфера Игр была в целом хорошая. Уже в самом конце, после завершения всех соревнований, удалось найти время, чтобы поделиться духом Олимпиады с близкими и отправить несколько открыток. Я считаю это очень важным моментом, который позволяет еще шире распространить идеалы олимпизма по миру.

Что касается моего результата, то я сделал максимум из того, что было возможным. В федерации горнолыжного спорта оценили его, как положительный. Рад, что смог попасть в 35 лучших спортсменов мира и добраться до финиша во всех пяти дисциплинах, в которых я стартовал.

 

— Какие мысли о продолжении карьеры появляются у вас сейчас?

— Думаю, что пойду еще на один олимпийский цикл. Однако мне бы хотелось совмещать работу спортсмена с тренерской деятельностью, быть так называемым играющим тренером, чтобы помочь подтянуть белорусских юниоров на международный уровень. У нашей молодежи есть большой потенциал, они смогут дотянуться до топ-30 Кубка мира, только надо больше работать с ними в техническом плане.

— Что нужно сделать, чтобы горнолыжный спорт в Беларуси начал развиваться более интенсивно?

— В первую очередь нужно желание и заинтересованность руководства. Сейчас у нас это есть, и председатель федерации и наблюдательный совет готовы сделать большую работу. Во-вторых, необходимы определенные денежные вложения, чтобы выстроить систему горнолыжных центров, заняться образованием тренерского состава, а потом уже привлекать детей через школы, рекламу и так далее. У нас есть неплохие специалисты, главное, чтобы мы все работали в одном направлении, чтобы у тренеров было единое понимание техники и физической подготовки.

Потенциал у горнолыжного спорта огромен, мы можем отбирать детей у хоккея и тенниса, там подобные координационные тренировки. Чтобы прийти к нам, ребенок не должен иметь какие-то особые способности, если нет противопоказаний к активной деятельности — добро пожаловать! Необязательны определенные антропометрические данные: на олимпийском пьедестале в горнолыжном спорте — как ребята с ростом в 165 см, так и выше 200 см.

— В каком возрасте лучше приводить детей?

— Меня поставили на лыжи в два года и семь месяцев. Самый оптимальный возраст четыре-шесть лет, при том, что этим видом спорта профессионально можно заниматься до 35, а то и дольше, то есть половину сознательной жизни.

Плюс горнолыжного спорта в том, что дети всегда находятся на свежем воздухе, да, они могут кататься в плохую погоду, но в конечном итоге это все приводит к тому, что организм ребенка закаляется, становится более сильным.

— В интернете масса видео с жуткими падениями горнолыжников, это достаточно опасный вид спорта.

— Скорее ты получишь травму где-то на улице, чем на склоне. Здесь все зависит от подготовки спортсмена: если в каких-то компонентах есть провалы, то вполне логично, что случаются травмы. Я имею в виду не только физическую подготовку, потому что мы состоим не из одних мышц, есть еще и мозги, и психика, надо заниматься всем в комплексе.

У меня, к счастью, травм было мало, хотя были серьезные падения, в том числе на Олимпиаде в Сочи. Эту неудачу можно отнести к просчету в психологическом плане, я неправильно подошел к старту, начал проходить дистанцию ​​слишком агрессивно. Если гармонично все развивать, то травматизм будет сведен к минимуму.

— Вы настолько увлечены горнолыжным спортом, что ведете блоги, а теперь еще и занимаетесь переводом фильма.

- Мне интересно рассказывать об этом, есть много фанатов горнолыжного спорта, но у большинства из них абстрактное представление о нашем виде деятельности. Одно дело, когда ты смотришь со стороны, а другое — когда стоишь на своих двоих и едешь эти 150 км/ч, чувствуешь все изнутри. Я не сталкивался с тем, чтобы кто-то рассказывал о горнолыжном «закулисье», поэтому начал это делать, людям понравилось, я получил положительный отзыв. Хочу показать людям, что горные лыжи — это не то, что мы с горочки спускаемся как-то боком.

Что касается фильма «Штрайф. Адская гонка», с немецкого языка он будет переводиться на русский. Картина показывает горнолыжный спорт изнутри, поэтому его следует переводить и показывать по телевидению.

— Когда-то вы переехали из Питера в Минск...

— Прошло уже семь лет, Беларусь стала для меня родной страной. В 2010-м со сборной России меня не взяли на Олимпийские игры в Ванкувер, хотя я был одним из лучших в команде. Причины не объяснили, для меня они не ясны и сегодня. Потом снова пригласили в сборную, но с одним условием, что там не будет моего тренера — мамы. Я отказался, руководство федерации не захотело идти мне навстречу. Появилась возможность выступать за сборную Беларуси, я согласился и не жалею. Тем более сейчас, когда у сборной России страшная ситуация — практически половина основного состава травмирована. Я жив, здоров, для спортсмена это очень важно.

— Тяжело, когда один из родителей — твой тренер?

— Да, поэтому после Олимпийских игр в Сочи я принял решение прекратить сотрудничество со своей мамой. Это было тяжелое время для нас обоих, но я понял, что надо двигаться дальше одному. Становиться самостоятельным спортсменом, человеком, мужчиной, мужем. Конечно, не обошлось без обид, но сейчас мы более-менее справились.

— Быстро справляетесь с неудачами?

— Я считаю, что у меня нет неудач, это все опыт. Нужно адекватно воспринимать свои возможности и результаты, у меня нет завышенных ожиданий. Думаю, я еще не достиг своего пика, но рад, что удалось два раза попасть в топ-20 на чемпионатах мира. Отдельной строкой для меня стоит выступление на Кубке мира в Кицбюле в скоростном спуске. Соревнования там считаются самыми сложными и элитными, я хорошо показал себя и заслужил свою долю уважения среди специалистов высочайшего уровня.

— Кого считаете лучшим горнолыжником в истории?

— Когда был маленький, восхищался Херманом Майером, это человек железной воли, железного характера. После серьезной травмы, которую он получил в результате транспортного происшествия (упал с мотоцикла), колено собирали по частям. После этого Херман встал на лыжи и выиграл этап Кубка мира. А на данный момент лучший — это, конечно, Марсель Хиршер, он у всех на устах, и это справедливо.

— Если бы не спорт, какую профессию бы выбрали?

— Я воспринимаю горные лыжи как работу с самого детства, не сказать, что из-за родителей тренеров у меня не было выбора, был, но я всегда возвращался, потому что это красивый, интересный вид спорта. Возможно, смог бы стать архитектором, мне нравилось что-то конструировать. Думаю, мне подошли бы более творческие профессии. Кстати, раньше я увлекался фотографией, сейчас иногда пересматриваю снимки с приятными чувствами, мол, ничего себе, как хорошо я мог это делать.

Дарья ЛОБАЖЕВИЧ