Вы здесь

Лариса Рыжкова: Ни за что не променяю деревню на город


С первой секунды ощутила себя в Михановичах, будто в гостях у бабушки. И все благодаря неподдельному деревенскому гостеприимству руководителя образцового фольклорного ансамбля «Калыханка». Специально к моему приезду Лариса испекла свою фирменную шарлотку. «Знали бы вы, как дети (имеет в виду «калыханкавцев») любят мои пироги да блинчики... Как напеку на Масленицу большую стопку блинов, за уши не оттянуть».


Именно вот эта фотография Анатолия Клещука, на которую любуюсь с начала года с звяздовскага настенного календаря, и вдохновил меня на встречу без каблуков с Ларисой Рыжковой.

ПРО ЗАВЕДУЮЩУЮ АВТОКЛУБА, ВАЛЕНКИ В СНЕГУ И ЗАГОВОР ОТ ПОДХАЛИМСТВА

Я, как и большинство сокурсниц (Лариса Рыжкова окончила Минский театрально—художественный институт.Авт.), мечтала стать знаменитой актрисой. Каждые каникулы проводила в Ленинграде. За 10 дней успевала посмотреть 20 спектаклей. Видела Фаину Раневскую и Ростислава Плятта в постановке «Дальше — тишина...», Высоцкого в роли Гамлета...

Мой муж, кстати, внешне был похож на Владимира Высоцкого. Дочь и сейчас, когда видит актера по телевизору, говорит: «На папу нашего похож».

По распределению попала в Горки. При сельхозакадемии был сильный дом культуры, но я, вся такая богемная, продолжала грезить о большой сцене. Как только закончилась обязательная отработка, поставила маму перед фактом: «Еду в Ленинград». Она не возражала. Видимо потому, что у нас там было много родни. Две недели я искала работу. Но не нашла ничего кроме мойщицы и замазчицы кругов в троллейбусном парке. Прежде чем вернуться домой, решила проведать родственницу, которая жила в Киришах — это городок в Ленинградской области. Вечером за ужином мне ее муж говорит: «Лора, ну ты зайди к нам в отдел культуры. Может, там какая работа есть». Так я стала заведующей автоклуба. Возила лекции и концерты по селам. Водитель автобуса в итоге стал моим мужем (улыбается).

Моя тетушка — заслуженная артистка Беларуси Анна Рыжкова — попросила меня оставить девичью фамилию. У людей творческих профессий так было принято. Муж же мой был человек простой. Все изумлялись, как я связала с ним свою судьбу. Мне же в то время нравились люди сложные, творческие. И вдруг парень с хутора, пишет с ошибками... Я же в нем увидела мужество: много было ситуаций, когда он проявил себя, как настоящий мужчина. С сыном егеря, я, городская девушка, узнала совсем неизвестную доселе жизнь. Лежим, бывало, в стоге вдвоем, целуемся. В какой-то момент он берет ружье, целится и — бах, вальдшнеп падает на землю. На лося вместе с ним не раз охотилась в загончиках. Идешь по снегу в валенках, проваливаешься чуть ли не по пояс... Экзотика.

Когда родился сын, вспомнила все сказки, которые когда-то слышала. Начинаю рассказывать «жылі-былі дзед и баба...», младший мгновенно затихает. Младенец, который еще не понимает слов, слушает интонацию, ему интересно, куда ты голосом заплываешь. Смотрю — и свекровь со свекром притихли. Словно что-то делают, а сами, чувствую, хотя и не знают белорусского языка, также уши навострили...

Моя тетушка ездила по всему Советскому Союзу и читала со сцены стихи белорусских поэтов. В частности, юмористические заговоры Нила Гилевича. «Каб не лізаў так часта / Ён роднаму начальству / Ні наскі, ні пяткі, / Ні ля пупа складкі, / ...Ні спераду забягаючы, / Ні збоку заглядаючы, / Ні ззаду даганяючы, / Ні знізу падпаўзаючы...» (заговор от подхалимства). Повсеместно на концертах белорусский язык из уст Анны Павловны воспринимался на «ура» и без перевода. И все это в первую очередь потому, что была мастерская интонация.

ПРО ПЯТЬ ОВЕЧЕК, ПОРТФЕЛЬ, КАК У ЖВАНЕЦКОГО И АЛЛЕРГИЧЕСКИЙ НАСМОРК

Однажды мне удалось завлечь в свой автоклуб Игоря Матиевского, фольклориста из Ленинградского института театра, музыки и кино. Сначала он часа два рассказывал о фольклоре. А потом из своего потертого, как у Жванецкого, портфеля достал пастушью дудочку и заиграл. Это было настоящее чудо, я просто пьянела от этих рассказов и звуков... В тот момент поняла, зачем судьба заслала меня в Ленинградскую область.

Как увлеклась фольклором, потеряла интерес к театру. Он показался мне не таким искренним и настоящим после этих натруженных за жизнь, необычайно мудрых бабушек с их песнями, сказками и обрядами.

Как-то доктор сказал мужу: «У вас аллергический насморк. Вам нужно немедленно поменять климат». А в Киришах в то время был биохимический завод. Как на зло, и у нашего ребенка начался насморк. Как-то ночью лежим в постели, об этом разговариваем. Говорю мужу: «Толик, а может поехали в Беларусь? А он: «Поехали». Так мы оказались в Михановичах. Правда, к сожалению, недолго он прожил вдали от родины.

В Михановичах от скуки и депрессии меня спас фольклор. Я начала ездить по старушкам, собирать древние белорусские песни, игры, сказки. Потом меня пригласили работать на телевидение. Это был фольклорный цикл программы «Калыханка», посвященный народным праздникам. Раз в месяц я надевала народный костюм и рассказывала детям на ночь сказки и сказания о Масленице, Сороке, Купалье. Первая моя «Калыханка» была рождественская. «Ёсць, ёсць у Дзедкі пяць, пяць авечак, шосты бычэчак, курка-рабушка, сабачка-брахушка і Бабка-старушка. Дзед, о дзед! Падай Каляду!..» Как сейчас помню, рассказывала тогда сказку «Як воўк калядаваў». (Прекрасно было бы сейчас вернуть «Спокойной ночи, малыши» в таком формате.Авт.). А почему бы и нет! Но никому это почему-то не приходит в голову.

Та рождественская «Калыханка» вдохновила меня на создание своей «Калыханки». К концу масленичной недели я уже собрала у себя в Михановичах в подъезде пятеро детей. Первой мы разучили песню о Масленице: «У нас сёння Масленіца. / Прыляцела ластавіца. / Села, упала на жэрдачку. / Шчабятала вестачку...» Пели тогда еще не очень чисто. «Ничего, — думала, — надо же с чего—-о начинать».

Никогда не стремилась выбиться в начальство. Это дало мне возможность остаться собой. Если бы я была где-нибудь в другом месте, меня бы попытались переделать, заставили плясать под чужую дудку. А здесь, в Михановичах, как я была чудом, так чудом и осталась. Мне главное, чтобы народная песня жила, чтобы не иссякал этот огонек. Чувствую ответственность за это перед людьми и перед Богом. Я себе выбрала этот путь, и большего счастья мне не надо.

Костюмы для «Калыханки» шью сама. В этом тоже есть моя свобода. Хочется мне, например, вышить этот цветок, я его вышиваю. Мы с «Калыханкой» держимся стилистики могилевского костюма. Когда-то нас пригласили на программу «Шаг». А нам нечего было надеть. У тетушки моей была знакомая библиотекарь в Костюковичском районе. Говорит: «Пусть приезжает твоя племянница, я ей тут мигом насобираю костюмов». На следующий день я уже была в Теханичах. Старушки сразу же меня узнали, ведь я уже была телеведущей, несколько «Калыханок» провела. Достали из сундуков свои лучшие наряды. Правда, через несколько лет они у нас развалились, старенькие были, а еще и мы их постоянно мыли и гладили.

Шить и вышивать меня научила необходимость. Клала перед собой те костюковичские наряды и расшифровывала крой, вышивку. Мы, люди, если захотим, многое можем.

ПРО ПЛОХОЕ ЗРЕНИЕ, БЕЛОРУССКОЯЗЫЧНЫЕ ЛИТУРГИИ И ПРЕСТАРЕЛЫХ РОДИТЕЛЕЙ

Мой папа — самоучка. Играл на гитаре, гармошке, баяне, мандолине... Раньше люди, что попадалось под руку, всему учились. Поскольку у папы было плохое зрение, его пригласили аккомпаниатором в клуб незрячих. Он очень красиво пел. Когда гости соберутся, он маму обнимет и затянет: «Я до войны спокойно жил с женой. / Мы оба с ней работали прилежно. / Она была всегда мила со мной. / И я к ней относился очень нежно...». Надо заняться как-то, восстановить его любимые песни.

В сознании моих «калыханкавцев» через фольклор заселяется целый континент — из этих лошадей, которые пасутся в поле, из девушек, которые зовут весну в свою жизнь... В народных песнях столько мудрости! Они помогают по жизни, усложняют человека, делают его не одномерным. На занятиях мы разучиваем также белорусские игры и сказки. Я радуюсь: когда малыши вырастут, им будет что рассказать и показать своим детям.

У меня не такая уж богатая коллекция игр, но нам хватает. Дети говорят, что даже в школе на физкультуре ввели некоторые из них. Каждая игра чему-то учит. Мои дети, например, очень любят ходить по мнимому лесу и собирать кажущиеся грибы да ягоды, припеваючи: «У мядзведзя ва бару / Грыбы, ягады бяру, / А мядзведзь ня спіць, / І на нас вурчыць».  «Медведь» со стороны наблюдает за малышами, когда песня заканчивается, он поднимает «лапы» и грозно рычит. Дети замирают в той позе, в которой были. «Медведь» ходит по «лесу» и ищет того, кто шевельнется или улыбнется. Если находит «живого» притвору, рычит на него. Тот, на кого зарычал «медведь», становится «медведем», а дети «оживают». Игра продолжается. Она учит, что в лесу нужно держаться группой, постоянно перекликаться, чтобы не заблудиться. А также, что при встрече с медведем нужно сыграть роль неживого человека: не шевелится, подождать, пока он тебя обнюхает и пойдет прочь.

В старину был такой обычай: как состарятся родители, то дети везут их в глухой лес да и оставляют там... Один сын, чтобы его не осудили соседи, спрятал своего немощного отца в темной каморке. Однажды случилось несчастье: град все жито побил. Пришел сын к отцу в каморку, жалуется. А тот ему: «Пока я жив, без хлеба мы не останемся. В том году, когда мы гумно строили, был очень хороший урожай. Вот я необмолоченную рожь крышей накрыл. Сдери ее, обмолоти и будешь иметь семена». Сын так и сделал. Пришла зима. Нечего есть. Опять идет сын к отцу в темную каморку. «Возьми лопату и покопайся в доме под лавкой, — говорит старик. — Там, как был еще молод, закопал немного денег на черный день. Обрадовался сын, выкопал отцовские деньги и купил зерна. Сам с семьей ест, да еще и соседям занимает. Вот они и спрашивают у него: «Откуда ты хлеб достаешь?» Признался сын: «Отец меня кормит». Перестали с той поры сыновья отцов в лес возить, а стали их под старость уважать да кормить. Так вот раньше, когда какая беда, все за советом шли к родителям. Сейчас же молодежь молится на компьютеры и банкоматы. И от этого очень грустно.

Мои дети не пошли по моим стопам. А вот внученька, слава богу, поет в «Калыханке», и очень красиво. Правда, как я ни хотела, она не стала солисткой. Для этого нужно большое желание и особый характер.

В настоящее время в Минске страшно даже спросить, как куда-то пройти. Прохожие говорят, бывает, случайные вещи, пошлют тебя куда угодно. Как-то раньше люди ответственно относились ко всем советам.

Фольклористка Елена Боганева подарила нам сборник духовных стихов, записанных в Ивановском и Житковичском районах. Мы с детьми разучили их и поем в Михановичской церкви. Люди, когда слушают, не могут сдержать слез. А недавно нас попросили разучить литургию на белорусском языке. Осенью приходите послушать в минский собор Петра и Павла.

Ни за что не променяю деревню на город. Тут еще, слава богу, есть простые люди. Есть мои соседки, которые всегда говорят то, что думают. Городской же человек тысячу раз подумает, что сказать, и скажет, то, что нужно. А мне дорога эта открытость, искренность. Круг ее в современном мире, к сожалению, сужается. В Михановичах она пока есть, и я, слава богу, могу в нем находиться.

БЛИЦ-ОПРОС

— Если бы у вас была татуировка, что бы на ней было? Сейчас, например, среди молодежи популярный белорусский орнамент.

— Я такие татуировки делаю на своих передниках, рубашках (улыбается). Последний раз вышила себе дубовые листочки с желудями, а Кате (поет в «Спокойной ночи, малыши». — Авт.) — курочку с петушком как символ семьи.

— Может, у вас есть какой-то талант, о котором мало кто знает?

— У меня тетя была мастерица большая. На гастролях она любила ремонтировать одежду. Очень аккуратно и профессионально штопала носки. Благодаря своему мастерству реставрации, любимую вещь она могла носить очень долго. Как-то показала мне свою любимую маечку — хорошенькую, немецкую, по фигуре. У нас в советские времена таких не выпускали. Та маечка была вся украшена кружевом, которое постоянно отрывалось. Так тетя каждый элемент аккуратненько пришивала назад. Я тоже люблю ремонтировать одежду. Это мне и отдых, и настроение. Правда, в последнее время в основном вышивать, штопать сейчас пустое дело. Если носок начал рваться, то его ничем не спасешь.

— Интересно, а о чем мечтает сказочница?

— «Малышам» в следующем году исполняется 30 лет. Хотела, чтобы вместе собрались мои воспитанники разных возрастов. Интересно было бы соединить в пении жизненный опыт и материнскую мудрость с детским энтузиазмом, непосредственностью, легкостью... Мечтаю о своем концерте. Вот бы нашелся продюсер, который бы сказал: «А вот это было бы интересно!» Я Близнецы по гороскопу. Всегда жду, что должен быть кто-то рядом. Но кроме детей пока никого нет... Летом, когда мои «калыханковцы» разъезжаются на каникулы и я оторвана от своего основной дела, начинаю думать про сказку. Что мне нужно поехать в Молодежный театр эстрады и показать им свою сказочную программу. Неужели это никому не нужно?»... Жизнь моя проходит. Я старею. Хотя для сказочницы это не страшно (смеется).

Колыбельная от Рыжковой

«Баю, баю, Несцерка, а на лета шэсцерка. / Баю, баю, Петрачок, а на лета сем дачок. / Баю, баю, малое, а на лета другое. / Адно будзе лялька, а другое нянька. / Адно будзем калыхаць, а другое забаўляць. / Пойдзе мамка ў асець і другое прынясець. / Баю, баю, Мішанька. Баю—баю ціхенька. / Мішка вочкі закрывай і на Надзю не ўзірай...». Последние две строки я на ходу придумала (улыбается). Так раньше и делали наши бабушки, постоянно импровизировали.

Надежда ДРИНДРОЖИК

Фото Анатолия КЛЕЩУКА

Выбор редакции

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».