Вы здесь

Чем армейская традиция может стать полезной для истории?


Пик моды на дембельские альбомы пришелся на 70-80-е годы прошлого века. Но недавно о них снова громко заговорили. И на этот раз благодаря не дембелям, а фотохудожникам из Могилева и Минска. Они создали проект с одноименным названием и продемонстрировали общественности, что из этого получилось. Выставка дембельских фотоальбомов прошла в могилевском этнографическом музее на ура. И специалисты всерьез предрекают, что армейская фотохроника со временем может превратиться в настоящий вид искусства.


Анатолий Толкачев, Ирина Савосина и Мирон Щудло (слева направо) во время работы над проектом.

Советский хэнд-мэйд

Выставку готовили совместными усилиями фотохудожники столичного и могилевского народного фотоклуба «Минск» и «Радуга», а также народной «Студии 3plus» из Могилева. А координировала их действия могилевский фотомастер Ирина Савосина.

— Мы не могли не обратиться к солдатской тематике, поскольку все вокруг представляет для нас интерес, — говорит она. — Я помню своих старших товарищей из Могилева, таких как Зиновий Шегельман и Павел Тишковский, которые в 70-80-е годы проводили много различных выставок, приглашали коллег со всего Советского Союза. Интернета не было, поэтому люди встречались, ходили вместе на съемки, делали выставки. Это было хорошей школой, настоящей фотографической академией. Звучала и критика, слышать которую не всегда было приятно, но это заставляло учиться и расти профессионально. Благодаря этому сохранилось много полезного материала, посвященного узким сторонам нашей жизни. Та школа многое дала, и осталось желание это продолжать. Теперь у нас сильные отношения с фотоклубом из Минска, мы привозим к ним какие-то проекты, экспозиции. Однажды в кулуарах заговорили о военном фото и дембельских альбомах. И я зацепилась за идею, почему бы не сделать такой проект «Дембельский альбом». Да, это фото некачественное, любительское, сделанное где-то тайком в шкафу, но все равно это большой кусок жизни людей, целая география от Дальнего Востока и до Калининграда, от Кубы до Афганистана. И дело пошло. Сначала альбомами поделились мои коллеги, и уже в этом году, 23 февраля, в Минске была сделана первая выставка. Получилось очень интересно. И решено было расширить границы. В Могилеве в экспозицию попали альбомы еще и обычных горожан.

А сколько разных интересных историй всплыло на поверхность. Например, о том, как относились к армейским фотоальбомам в 60-е годы, оказалось, что не все их и делали. Знаменитый могилевский фотомастер Георгий Дондик служил на флоте в Калининградской области, а потом их, призывников, срочно направили на Кубу. Это был период карибского кризиса 1962 года, когда обострилось противостояние между СССР и США. Понятно, что в тех условиях ни о каких альбомах и речи не могло идти. Но фото остались. И потом уже спустя годы дочери записали воспоминания отца и вклеили в фотоальбом его армейские снимки. Живой пример того, что если не широкой общественности, то для семьи такие вещи очень нужны.

На встречу Ирина Савосина принесла фотоальбом Михаила Краснопольского из Быховского района, который, к сожалению, уже умер. Но племянник не выкинул эту память о своем дяде. Берешь в руки армейский «фолиант» и переносишься на полвека назад. И никого же тогда не смущали розовые розочки на страницах, наивные рисунки с романтическими пейзажами, пафосные подписи. Но есть детали, которые и сейчас восхищают. Чего только стоит одна чеканка, сделанная в стиле модного сегодня хэнд-мэйда. Альбом Михаила не перетянут бархатом, как это часто делалось в армейской среде, но какие-то общие каноны сохранились — те же рисунки, открытки с видами города — все, что передавало ту атмосферу.

Розовые розочки в дембельском альбоме никого раньше не смущали. Наоборот, напоминали о «гражданке» (с альбома Виталия Апашнюка).

Как перепутали Голоцк и Полоцк

Был свой дембельский альбом и у Мирона Щудло, еще одного могилевского фотомастера. Но, смеется, жизнь его так потрепала, что альбом пришлось разобрать и оставить на память одни фотографии.

В армию он пошел служить в 1965 году, как раз перед Новым годом. Вспоминает, что сначала его направили в Узбекистан, а потом уже в Беларусь. Пока ехал на поезде, рисовал узбекам русалок на циферблатах часов. Очень им это нравилось. В войсковой части его творческим склонностям быстро нашли применение. Приказали оформить музей, нарисовать портреты 77 Героев Советского Союза! И Мирон быстро справился. 23 февраля музей уже открыли. Старания были оценены по достоинству, солдата, который два месяца назад прызвався в армию, поощрили отпуском на родину.

Однажды ему посчастливилось провести экскурсию по музею для самого маршала авиации, Героя Советского Союза Сергея Руденко. Незаметно перешли на бытовые темы. Маршал спросил о родителях, и парень вздохнул, что дома его ждет больная мать, что есть проблемы с дровами на зиму, земельным участком. А через какое-то время после этого получает гневное письмо от матери, мол, зачем жаловался, теперь от внимания местных властей спрятаться некуда.

Приказ об увольнении, открытка с видом города, товарищи по службе - это те каноны, которым соответствовал дембельский альбом (в данном случае Александра Литина).

В армейской истории Мирона Щудло вообще много интересных случаев. Однажды он даже создал настоящий переполох в рядах доблестных советских военно-воздушных сил.

— В штабе я чертил различные схемы, карты. Однажды перед учениями дали задание сделать схемы учений, графически показать, какой полк куда летит. Начальник штаба написал названия населенных пунктов от руки и я прочитал название Голоцк (есть такая деревня в Витебской области) как Полоцк. И весь поставский полк одним взмахом руки отправил в Полоцк на учения. Начальник штаба ошибку не увидел, все это подписал и разослал. Начались учения, и весь полк двинулся на Полоцк. Скоро, правда, спохватились, что-то не так, начался скандал. В результате полковника на полгода разжаловали в майоры.

Тогда же в армии у парня произошло и первое знакомство с фотоаппаратом. Вместе с товарищем по службе, у которого такой аппарат был, отправились на съемки. Мирон очень старался, позировал, залезал на деревья. Съемки обещали быть интересными, но в какой-то момент пленка заела. Фотограф-новичок уверенно открыл крышку, немного ее подвинул и пошел дальше снимать. И никому невдомек, что пленка уже засвечена наполовину.

С нюансами создания дембельских так называемых книг памяти Мирон Щудло знаком очень хорошо, так как сам намертво «вмонтировал» в альбом столярным клеем армейские снимки. Отодрать их оттуда уже было не возможно, разве что только вырезать вместе со страницей. Но другого клея не было, приходилось пользоваться тем, что есть. А свободную от съемок площадь дорисовывали картинками о любви, улыбается собеседник.

— С фото тогда чувствовалось напряжение, бывало, что и солдат с натуры рисовал, — говорит он. — А в моем альбоме имелись даже вырезки из газеты, так о моем музейном деле в центральной прессе писали. Обертку для альбома сделал деревянную и покрыл лаком. А вот товарищи обтягивали обложку бархатной тканью. У кого ткани не было, срезали тайком из казенных кресел: для альбома искали только самое лучшее.

От дембельского альбома Мирон Щудло оставил только фотографии.

Фотограф как находка для части

Анатолий Толкачев службу проходил в элитных войсках — в Псковской воздушно-десантной дивизии. И было это в 1966-1968 годах. На то время он был уже неплохим фотографом и считал, что все эти дембельские альбомы — кич, поэтому делать себе не стал. Но это не помешало ему сохранить даже по сегодняшним временам шедевральные фото. Здесь и качество, и сюжет интересный. Чего стоит только снимок прыжков с самолета, когда в воздухе одновременно находится до ста парашютистов. По нынешним временам — просто немыслимое количество.

— Когда выяснилось, что я умею фотографировать и даже рисовать, мне в армии сразу же вручили в руки на то время очень передовой зеркальный фотоаппарат, — вспоминает Анатолий. — А еще возложили обязанности по рисованию и почтовым услугам. Я был самый желанный для солдат человек, так как за время своей службы переносил им множество писем и денежных переводов.

Фотограф был уважаемый человек даже среди офицеров. Заместитель командира по строю, очень строгий полковник, которого боялись даже коллеги, привык ходить к солдату проявлять пленки. На реактивы и другие необходимые мелочи денег не жалел. Снимал же он активно и регулярно. Однажды к Анатолию пожаловал товарищ, парень потерял бдительность, открыл бачок для проявления, и полковничья пленка засветилась. За такое можно было и на гауптвахту попасть. Но находчивый боец ​​сказал полковнику, что вода закончилась и, пока он бегал за ней, пленка почернела. Было видно, что офицер что-то подозревает, но понять, где его обманывают, не может. Все обошлось, но услугами Анатолия полковник больше не пользовался.

А у солдата появился новый «друг» — заместитель командира дивизии по противовоздушной обороне.

— Ксерокса тогда не было, приходилось все рисовать вручную. Даже секретные вещи, — рассказывает собеседник. — Однажды потребовалось нарисовать схему для ружей: где пушки стоят, как летит самолет и так далее. И так 12 задач. Рисую 12 схем, снимаю и печатаю, сколько нужно. В результате на учениях, пока другие разбирались, что и как, мы уже отстрелялись и отдыхали.

Солдаты за «услугами» Анатолия обращались не часто. «Повальной эпидемии на дембельские альбомы тогда вообще не было, — уточняет он. — Да и несерьезно это все, думалось тогда. Мои фото печатались в газетах, и это была достаточно высокая планка. И только недавно я все-таки сделал себе дембельский альбом. Из армии осталось много негативов, решил немного навести порядок в архивах. Сделал, и самому понравилось. Воспоминания так и нахлынули...

P. S.

Ирина Савосина вместе с впечатлениями от дембельских альбомов получила такой багаж армейских баек, что в самый раз и книжку писать. А может, когда-нибудь она это и сделает? Издание, можно не сомневаться, пойдет на ура.

Нелли ЗИГУЛЯ

Фото Ирины САВОСИНОЙ

Выбор редакции

Гороскоп

Восточный гороскоп на следующую неделю

Восточный гороскоп на следующую неделю

Львам придется повторять пройденное и исправлять ошибки.