В чем секрет популярности театра в глубинке

Говорят, если заглянуть за кулисы, то можно навсегда потерять то удивительное чувство «театральной магии». Оно вступает в силу как раз после третьего звонка и исчезает, когда в зрительном зале зажигают свет. Корреспондент «Звязды» познакомилась с закулисными бытом Полесского драмтеатра и поняла, что иногда за сценой магии бывает куда больше, чем на ней.

Усы и честь

— И не смейте называть наш театр провинциальным! — предупреждает актриса Наталья Гусак. —- Так и напишите: он столичный, так Пинск — столица Полесья. А в этом году наш город еще и культурная столица Беларуси.

Четверг, 17.00. Я сижу в одной из гримерок театра и не могу оторвать глаз от «рабочих мест» здешних артистов. Кажется, каждое зеркало передает внутренний мир владельца. У кого-то оно украшено фотографиями кумиров, кто-то приклеил собственный снимок сорокалетней давности. Молодые девушки у себя на стенах развесили портреты голливудских звезд: Джонни Деппа, Брэда Питта, Тома Круза. «Мы так к Новому году готовились. Мужчины у нас вместо мишуры и гирлянд были, так и остались», — посмеиваются актрисы. Кроме личных вещей, на каждом столике — ряды банок, тюбиков, коробочек с косметикой.

В Полесском драматическом директор одновременно является художественным руководителем театра, а некоторые режиссеры — это еще и актеры. Каждый сам себе гример и парикмахер. Поэтому все сотрудники в прямом смысле незаменимы.

— Второго актерского состава у нас никогда не было. Кто-то заболеет — придется отменять спектакль. Такое за последние шесть лет случалось лишь однажды, — вспоминает директор Александр Лукашенко. — А сегодня у нас идет «Пинская шляхта», так в ней практически вся труппа задействована.

Действительно, в гримерках ни одного свободного зеркала. По коридорам туда-сюда пробегает то один, то другой шляхтич. Около расписания спектаклей на следующую неделю знакомлюсь с актрисой Ольгой Шендер. Она одна из немногих в театре, кто не учился на артиста. Зато имеет за плечами полувековой опыт выступлений. Актерская натура Ольги Михайловны ощущается в каждом грациозным жесте, каждом кокетливом взгляде.

— Я родом из Брянска, имею техническое образование, но большую часть жизни провела в Пинске, неотрывно от театральных подмостков, — рассказывает женщина. — Горожане — люди особенные. Мне как приезжей это хорошо видно. Они имеют честь и умеют держаться на высоте, даже если за душой ни копейки. Вы таких больше нигде не найдете. Одним словом, шляхта!

Чтобы понять, о чем говорит Ольга Михайловна, далеко ходить не надо. Вот мужская гримерка. Здесь из рук в руки переходит бутылочка с клеем. Актеры толкутся около зеркал, прикрепляя пышные русые «щетки» над верхней губой. «Усы — честь, а борода и у козла ест», — говорили полесские шляхтичи лет сто пятьдесят назад.

С черным карандашом в руках застали режиссера и актера Павла Маринича. Писулькин, которого он играет на полесской сцене, — тот еще хулиган. А Павел по жизни совсем не такой. Пока наносит грим, не раз подходит к окну посмотреть, перед кем ему сегодня выступать. Откуда дети на автобусе приехали, что там за пара у входа стоит?

— Паша, кроме того, что блестящий актер, еще и главный сказочник в нашем театре. Любопытный, непосредственный, веселый. До такой степени ребенок внутри, что все спектакли, которые он ставит, получаются чрезвычайно искренними и яркими, — рассказывают об артисте коллеги.

Шляхта. что уже загримировалась, в ожидании выхода на сцену отдыхает на диванах. Удивительно наблюдать, как актеры в образах держат в руках смартфоны или пьют воду из пластиковых бутылок.

— Как я попал в театр? Попросили в школе зайца сыграть, и понеслось. Может, и хотел бы остановиться, но не могу: сцена — это раз и на всегда, — раскрывает подробности биографии Иван Величко.

Молодой артист, кстати, единственный в труппе, кто решился и отрастил свои усы. Коллеги, особенно женского пола, не упускают возможности пошутить над парнем. А он только и успевает оправдываться: «Пока не самые пышные, зато свои. И никакого раздражения от клея!»

Внезапный антракт

Интересно, что при скромных зарплатах (цифра не далеко отошла от «минималки»), текучки творческих кадров в театре нет. «Коллектив хороший, публика приятная, что еще нужно?» — объясняют актеры. Тех, для кого Полесский драматический был только стартовой площадкой, вспоминают с теплотой. Например, Андрея Сенькина, который начинал актерскую карьеру на пинских подмостках, а сейчас служит на сцене горьковского театра в столице и снимается в кино.

— Помню, мы совсем зеленые стояли вместе перед выходом на сцену и планировали, как поедем пробовать свои силы в Минске. Андрей через некоторое время действительно уехал, а я ушла в декрет, — рассказывает Елена Андреева. — сожаления по этому поводу быть не может. Ради чего идут в актеры?

— Точно не за славой и деньгами, — иронично отвечает на вопрос Наталья Гусак.

— И это тоже. Но каждый из нас мечтал о главных ролях — роковой красавицы или принцессы. Никому не хочется годами быть деревом или мухомором в третьем ряду. Здесь, в Пинске, мы играем то, до чего в столице могли бы просто не дослужиться. Это дорогого стоит! Плюс все мы в определенной степени остаемся свободными художниками. Кто-то пробует свои силы в режиссуре, кто-то стал лицом косметической линейки, недавно мы почти всем коллективом снялись в сериале... — кажется, Елена говорила что-то еще, но ее слова прервал третий звонок. Начинается спектакль.

Минут через десять в одной из гримерок слышна лирическая мелодия. Заглядываю внутрь: «крестьянин» в вышитой сорочке тихонько перебирает гитарные струны и что-то напевает.

— Заходите, не стесняйтесь, у нас тут внезапный антракт, — приглашает шляхтич в шляпе.

— Так в пьесе же одно действие? — удивляюсь я.

— Вы не поняли. Теперь сцена без нас. А «Внезапный антракт» — это название музыкальной группы. Участники — вся наша гримерка: Андрей Бастунец, Андрей Дмитриченко, Паша Рыжов, Саша Горбач и я, Сережа Волков. Мы летом на городских праздниках выступаем на улицах. Хотите послушать? — спрашивает актер и обращается к коллеге с гитарой: — Давай что-нибудь из своего, время до выхода еще есть.

Андрей Бастунец начинает петь о любви. Белорусскоязычный текст органично ложится на образ крестьянина с пышными усами и русым чубом. И все же диву даешься: только что на сцене человек был мужиком из прошлого, а здесь он превратился в романтика с тонким музыкальным вкусом. Через несколько мгновений он вновь становится белорусом образца XIX века. Не надо ему ни настраиваться по-особенному, ни входить в образ перед зеркалом. Профессионал.

На чем стоим

Полесский драмтеатр хотя и молодой совсем, но открылся не на пустом месте. Его огромные архивы тому подтверждение. Сотни черно-белых фотографий, видеозаписи на кассетах, пожелтевшие программки спектаклей, начиная с 70-х годов, хранятся у заведующей литературной частью Натальи Базан. Здесь же есть полная «библиография» — интервью с артистами, рецензии на постановки, заметки о гастролях.

Среди портретов актеров и репортажей с премьер находим интересное фото. На нем герои одной пьесы бегут на лодке от героя другой, который пытается догнать их на катамаране.

— Кажется, это «Пинская шляхта» и Пан Быковский с «Павлинки». Фестиваль «Зоры над Пинай», 80-е годы. Он зародился еще в бытность Пинского народного театра. На неделю набережная реки превращалась в одну большую сцену, на которой выступали десятки самодеятельных коллективов города и района, — объясняет Наталья Феодосьевна. — Мой муж Иван Иванович в 2006-м открывал наш театр и первое время возглавлял его. До этого руководил Пинским народным, который позже превратился в театр-студию «Диоген». Он работал, а я все его успехи документировала на бумаге. Пожалуй, самым сложным временем были даже не 90-е, а первые годы после открытия профессионального театра. В актерский состав тогда входило несколько «диогенавцев», но основу составляли совсем юные актеры — вчерашние выпускники Могилевского колледжа искусств. Они распределились к нам целом курсом — восемь человек. Удивительно, что в 50-е годы, когда упразднили Пинскую область и город стал райцентром, труппа местного профессионального театра почти полностью переехала именно в Могилев. Уже в наше время судьба заставила могилевчан вернуть Пинску «долг». Сложность была в том, что молодой возраст артистов накладывал определенный отпечаток на репертуар. Причем почти все сразу поступили на заочное в Минск, постоянно ездили на сессии. Однажды в театре осталось только два актера, и те в возрасте. Но финансовый план и заинтересованность зрителей никто не отменит. Пришлось выкручиваться: ставили детскую пьесу с двумя героями — Волком и зайцем. Она, кстати, довольно успешная была.

— Есть любимый спектакль в репертуаре театра? — спрашиваю у женщины.

— Сложно выбрать что-то одно, особенно если ты ежедневно видишь актеров не только на сцене, но и вне ее. В душу западают даже не целые пьесы, а отрывки. Когда ставили «Грозу» по Островскому, я каждый раз приходила посмотреть на финальную сцену. Наша Оленька Ермолаева так проникновенно играла Екатерину, что очень хотелось сказать ей вопреки Станиславскому — «Верю!».

Ставка на премьеры

Не успела после «Пинской шляхты» закрыться дверь за последним зрителем, как в зале началось новое действие. Только в главных ролях не актеры, а команда работников сцены. Трое мужчин быстренько «выводят» искусственного коня куда-то вглубь и начинают «переодевать» черное пространство в белое. Под потолок взмывала одни, вторые, третьи декорации. По ходу дела что-то очищается, подшивается, прессуется. Реквизитор то за одной, то за другой кулисой аккуратно раскладывает десятки вещей, среди которых и хрустальные туфли на бархатной подушечке, и плюшевая тыква с мышами. К чему такой спеху?

— Завтра утром сказка, а вечером пьеса для взрослых, — коротко объясняет заведующая постановочной части Наталья Роговая, которая вместе с подчиненными носится по сцене, проверяя, хорошо ли все закрепили.

Два спектакля в день — обычная практика в Полесском драмтеатре, так он еще и задачи ТЮЗа выполняет.

— Поэтому в репертуаре так много постановок для детей. Они, конечно, требуют фантазийных, хорошо оформленных декораций. С бутафором и художником нам очень повезло — руки у них золотые. Вот только всю красоту, которую они создают, хранить негде. Здание театра — историко-культурная ценность, расширить его нельзя. Приходится снимать складские помещения. Вот наши работники сцены и привыкли таскать все туда-сюда, — рассказывает директор. — К скорости склоняет и план — не менее 300 постановок в год, а значит, 25-27 спектаклей в месяц. Не выполнили — не получим финансирование из городского бюджета, которое полностью идет на зарплаты всего коллектива. При этом каждый сезон в театре проходит 6-8 премьер. Много? А иначе невозможно. Пинск — город небольшой. Полгода, и все, кто хотел, спектакль посмотрели.

Вместе с тем чрезвычайно низким кажется (мне, столичному зрителю) цена на билеты: 5,5 рубля — для взрослых, 4,5 — для детей.

— Минчане часто запрашиваются, почему не сделаем дороже. А мне не хочется, чтобы получилось, как в том анекдоте: «Билеты продаются?» — «Продаются. Только их никто не покупает». Пинск не Минск, тут у людей совсем другие зарплаты, от этого и отталкиваемся, — продолжает Александр Николаевич.

Если взглянуть на гастрольный график театра за прошлый год, то между участием в международных фестивалях и выездами по райцентрам Брестской области найдем постановки на столичных площадках.

— Знаю, что некоторые коллеги не в восторге от этого. Хотя мы даже не думаем с ними конкурировать. Однако не буду скрывать: нам приятно, что при том огромном выборе, который есть в Минске, тамошний зритель ждет встреч с нами. Ближайшая, кстати, состоится в конце марта на сцене Дворца культуры ветеранов.

Анна КУРАК

Фото автора

Минск — Пинск — Минск