Определенные виды преступлений в последнее время начали перетекать в интернет. Представьте себе ситуацию, которая делается тривиальной в последнее время. К вашему сыну или дочери кто-то «стучится» в социальной сети в друзья. Причина может быть самая разная — общие интересы, хобби, поездки или что-то еще. Завязывается переписка. И в какой-то момент она с обсуждения, например, гоночных автомобилей или компьютерных игр плавно перетекает на «взрослые» темы. Это с вероятностью 99,99% означает то, что собеседник вашего ребенка — педофил, который решил спрятаться за фальшивой анкетой юноши или девушки, при этом прекрасно владеет лексиконом определенной возрастной категории.
Отношения жертвы и преступника происходят по обычному сценарию. В какой-то момент во время беседы на интимные темы собеседник просит переслать фото из разряда «18+». Если это сделано — рубикон пройден, и начинается шантаж. Злоумышленник, зная психологию подростка, убеждает последнего, что об этом станет известно его друзьям и знакомым. Что такое репутация в переходном возрасте — мы знаем все. И чтобы этого не произошло, собеседник постепенно склоняет своего несовершеннолетнего визави к встрече в реальности.
И стоит отметить к тому же, что, по данным с 2013-го по апрель 2019 года, 30% подростков, которые почувствовали на себе сексуальное насилие, — это мальчики. Причем эта доля растет. Еще два года назад их было 20%. Стремительно увеличивается количество преступлений против половой неприкосновенности и свободы несовершеннолетних. Если в 2012 году их было выявлено 38, то уже в прошлом году — 831. Причем тяжких и особо тяжких преступлений увеличилось за это время в 32 раза — с 16 до 513. И уже в этом году с января по апрель зарегистрировано 348 случаев педофилии. Пострадавших детей стало больше втрое — 240 против 70. Эти шокирующие цифры были озвучены на круглом столе, в котором приняли участие представители Главного управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми МВД Беларуси вместе с сотрудниками других заинтересованных ведомств.
Особую тревогу вызывает то, что родители не знают, на что нужно обратить внимание и как корректно объяснить детям правила поведения в интернете, где, как известно, молодежь чувствует себя как рыба в воде. С другой стороны, такие преступления имеют латентный характер. Это значит, что виновники долгое время не попадают в поле зрения правоохранительных органов, совершая преступления раз за разом.
— Для родителей очень важно выстроить такие отношения с ребенком, чтобы они основывались на доверии, — говорит заместитель начальника Главного управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми МВД Беларуси Дмитрий Цаюн. — Если вы нашли у сына или дочери в социальной сети новых друзей, спросите, кто это, где познакомились. Это здоровая, нормальная озабоченность родителей. В нашей практике было много случаев, когда в онлайн-играх, которыми увлекаются подростки, детям начинали приходить бонусы от одного и того же партнера по игре. После завязывалась переписка — ну и дальше все разворачивалось по описанному выше сценарию. Но не интернетом единым пользуются педофилы. Они стремятся быть поближе к детям и в реальной жизни. А чтобы быстрее найти жертву, устраиваются в учреждения образования, здравоохранения, детские дома, спортивные секции, культурные кружки. Большое количество изнасилований происходит именно там.
Участились и случаи насилия детей в семье. Например, мать-одиночка знакомится с мужчиной. Счастливая женщина витает в облаках, что она нужна небезразличному к ней человеку. Вот только последнего интересует не женщина, а ее дочь. Или сын.
— Раньше преступления против половой неприкосновенности имели преимущественно иной характер. Насильники нападали на ребенка в лифте, в лесу, на лестнице. Теперь же в виртуальном пространстве педофилу очень просто наладить психологический контакт. А потом, влияя на психику ребенка, настаивать на встрече, чтобы совершить преступление не только в виртуальности, но и в реальности.
Почти половину всех преступлений против половой неприкосновенности составляют дела, фигурантами которых становятся дети, моложе 16 лет. В свою очередь, 40% от этого количества составляют тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные повторно.
— В число угроз мы включаем и оборот детской порнографии. Она не имеет таких темпов роста, как преступления против половой неприкосновенности, но все равно остается актуальной. Еженедельные доходы дельцов, которые снимают детское порно в подпольных студиях для его реализации на платных сайтах, составляют десятки тысяч долларов. Такие суммы обусловлены очень высоким спросом.
Сейчас МВД при поддержке Представительства ЮНИСЕФ завершает разработку второй ветки ресурса Роmоgut.bу. Он был создан два года назад для профилактики и лечения наркомании. Теперь же в нем еще появится раздел, посвященный профилактике и предотвращению преступлений в половой сфере против детей. Там будут созданы тематические блоки для детей и взрослых — родителей, учителей, медиков, психологов. Предполагается, что этот ресурс будет использоваться в учебном процессе.
— Прежде чем начать обработку будущей жертвы, педофил собирает на нее своеобразное «досье»,— говорит преподаватель психологии Республиканского института высшей школы Дарья Иванова. — Например, таким маркером может стать стена в аккаунте в социальной сети. Если ребенок пишет там о суицидальных мыслях, о том, что его никто не понимает, — за это с радостью ухватится педофил. Поэтому просьба к родителям — отслеживайте деятельность ваших детей в социальных сетях. Социальная инженерия — это очень серьезная вещь, которая почему-то недооценивается.
Пожалуй, одна из самых сложных задач в ходе сбора доказательств вины педофила, —это разговорить его жертву. Мальчик или девочка пережили большой стресс, и им нужно создать особые условия, чтобы они не потеряли веру в людей и пошли на контакт со следствием. В Государственном комитете судебных экспертиз работает специальная комната опросов для детей, пострадавших от насилия.
— За время существования нашего ведомства такая комната была задействована около 450 раз. Здесь вещь вот в чем. Чтобы дети рассказали о том, что с ними случилось, им нужно создать дружескую, психологически комфортную обстановку, — рассказала начальник отдела психолого-физиологических исследований главного управления судебно-психиатрических экспертиз центрального аппарата ГКСЭ Республики Беларусь Людмила Мун. — Опросы проводят исключительно специально подготовленные психологи, которые прошли курс по методике бесед с детьми. Их всего пять. Причем в нашей комнате имеется гендерный принцип. Два психолога — мужчины, и с пострадавшими мальчиками общаются именно они. Как правило, мальчики-подростки не любят раскрывать перед женщинами негативный опыт. Создавая эту комнату, мы хотели избежать вторичной травматизации детей. Согласитесь, возвращаться мыслями в то, что произошло, прокручивать это еще раз, — скажем по правде, морально больно. Но мы стараемся сделать так, чтобы наше воздействие было минимальным. Мировые исследования показывают, что специально обученному интервьюеру дети рассказывают намного больше детализированной информации. Естественно, мы работаем в тесной связке со Следственным комитетом и Министерством внутренних дел. Именно они являются инициаторами опроса, проводимого в нашей комнате. Она оснащена средствами видеофиксации. В соседней комнате по необходимости может находиться наш сотрудник, отвечающий за техническую составляющую видеозаписи, законные представители ребенка, представители МВД. Но непосредственно в комнате опроса ребенок проводит время наедине с психологом. Никакого влияния на содержание ответов потерпевшего не происходит. Мы используем специальные технологии, позволяющие избегать наводящих, имеющих характер внушения вопросов, а просто стремимся получить от ребенка свободный рассказ о том, что произошло. Для меня одним из критериев того, что эта процедура нетравматическая, насколько это возможно, является вопрос, когда с детишками прощаешься: а придешь ли ты ко мне в гости? И если ребенок ответил положительно, то, значит, мы не вызвали каких-либо негативных чувств.
Самого же подозреваемого ждут другие экспертизы. Это может быть судебно-психофизиологическая с использованием полиграфа — ее назначают с 2014 года тем, кого обвиняют в педофилии. А с прошлого года возник и другой вид — судебно-культурологическая экспертиза. Она выясняет, есть ли в фото- и видеоматериалах признаки порнографии.
Таким образом, инструментарий борьбы с педофилами у правоохранителей большой. Но существуют вещи, которые лучше предотвратить, чем потом с ними иметь дело. Поэтому обязательно нужно рассказывать своим детям о секретах безопасного поведения в виртуальном мире.
Валярьян ШКЛЕННИК
Мероприятие проводится на добровольной основе.
Не обнаружить ни секунды равнодушия.
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
