Веселые истории наших читателей

На «дзярэўню» к тетеньке…

Эту историю в деревне помнят по сей день. Соберутся, бывало, бабушки в каком-нибудь доме и…

Всего им хватило: вместе работали, вместе горевали, ссорились, мирились, справляли свадьбы, крестины… Это сейчас их в деревне как кот наплакал, а когда-то же и людно было, и весело. Вот хотя бы Дарью взять. Одна горевала — воспитывала двух сыновей, но никогда не ныла, не говорила, что тяжело… Парни ее неплохими выросли. Сызмальства приучались к работе — помогали по хозяйству и матери, и соседям…

Но вот старшего всей деревней проводили в армию, вот почтальон стала приносить маме письма.

Радовалась Дарья: Алешка ее ни на что не жаловался, со временем дослужился до младшего сержанта. Со дня на день должен был вернуться домой, мать ждала…

В то утро она, как всегда, встала на рассвете, по дорожке с доильником направилась к хлеву, к своей коровке и… стала. Сердце в пятки ушло — из их вишняка кто-то на четвереньках ползет, спрашивает:

— Тетенька, а какая это «дзярэўня»?

Родную мать сын не узнал!

Впрочем, мать в первый момент тоже. Потом подняла бедолагу с земли, завела в дом, положила спать…

И тихо же вроде! Но не успела выгнать корову, как деревня уже гудела. Люди наперебой рассказывали друг другу о «тетеньке», о вишняке и «дзярэўне». «Молодец, Алеша, — говорили о парне мужчины. — правильно направление держал — через вишенник, к родному дому».

Позже узнали, что по дороге парень встретил своего одноклассника и они, как это водится, выпили — отметили Алексеев дембель. После чего один уснул в ельнике, а второй — около дома в вишняке.

Что интересно, репутацию парня это нисколько не подорвало. Просто люди, встречая его — даже спустя годы — невольно вспоминали возвращение из армии и улыбались.

Ирина Салато, Гродно

От жены ничего не спрячешь

Наш Миша — парень добрый, трудолюбивый, веселый. Сам деревенский, но женился на минчанке: приезжала его Аллочка на лето к тете в соседний дом, так и познакомились. Родственники девушки не очень хотели той свадьбы, потому что она университет оканчивала, а жених в школе был двоечником, после армии работал в колхозе. Но — любовь…

Так что Михаил уже лет тридцать как столичный житель, работает то на стройке, то на ремонте машин. А жена и сын у него — «интеллигенты» (так он их называет — не то издевательски, не то снисходительно) — оба программисты.

Но и родную деревню Михаил не забывает, хотя родители его давно умерли. Каждые выходные летом здесь и в отпуск приезжает. Алла его тоже с ним. Может, не очень и хочет, но есть у мужа один порок: как только в деревне появится — собутыльники тут как тут. А он жаждет компанию поддержать. Жена тех сообщников дальше калитки не пускает, а вот если вдруг Миша один окажется… Короче, история многим знакомая.

Так вот однажды в отцовский дом приехал Михаил без своей половинки и даже без тещи (ведь, если что, Алла свою мать с ним отправляла). Жена строго наказывала: смотри, не пей, потому что я все равно узнаю! Наказ наказом, но под окнами же приятели стоят!

Гудели целый день, а под вечер, выправив гостей, уставший хозяин улегся на диван перед телевизором. В то время только отключили аналоговое телевидение и не все сельчане еще успели купить приставки или новые экраны, а у Михаила уже все в порядке было — привез из Минска новую приставку, подключил, настроил — смотри не хочу. Вот и лежал на диване, каналы переключал, пока сон под какой-то концерт не сморил…

Проснулся часа в три ночи. Голова болит, жажда мучит, в доме — хоть глаз выколи… Только телевизор в углу светится… Причем как-то странно — экран черный, а посередине — круглый голубой глазок и что-то мелко-мелко (издалека да спьяну и не видно) под ним написано.

И тут до Михаила дошло! Недаром же Аллка угрожала, что обо всем узнает. Программисты чертовы! Через телевизор за мной следить вздумали!

Схватил Михаил мобильный — давай жене звонить, высказывать все, что о них, «интеллигентах», думает.

А та сначала спросонья не поняла, что он хочет от нее в три ночи, а поняв, испугалась: допился мужик до белой горячки!

Утром, как только рассвело, она примчалась на машине в деревню.

Михаил долго жал по пультам, пытаясь найти доказательство «шпионажа». Ничего не получалось — экран то светился ровным голубым, то настраивался на какой-то канал. «Ну что, допился?» — издевательски спрашивала жена. Он уже и сам был готов был в это поверить, но тут на пульте случайно нажал на какую-то кнопку, отключив приставку. «Ага! Вот оно, вот! Это, наверное, малой в Минске снова вашу камеру проклятую включил, программисты чертовы!» — заорал Михаил. Алла подошла ближе, присмотрелась и… упала со смеху. На черном экране под голубым кружком мелкими буквами было написано: «Нет сигнала»…

С тех пор Михаил довольно часто приезжает в деревню один. Алла его спокойно отпускает, потому что знает: пить больше не будет. И правда: ходит Михаил как стеклышко, друзей в дом не пускает. Боится: мало ли еще что привидится с пьяных глаз. Да и два программиста в доме, кто им верит. Может, и правда уже камер где-то наставили?..

Эмилия Ковалевская,

Дзержинский район

Не той грэх...

Наракае цётка Воля,

Што ў яе благая доля,

I «сюжэт» — стары як свет:

Маўляў, Пётра з маладосцi

Быў зусiм нярэдкiм госцем

У прыгожанькiх кабет.

Валасы iм Вольга рвала,

А ўжо ж мужу выдавала!..

Не аднойчы за грахi

Меў, бядак, паёк сухi...

Але ж толку небагата:

— Бабнiк!

Ходзiць да Агаты!..

У адказ суседка Люся:

— Баранiць я не бяруся

Твайго мужа,

толькi ж ён

Дужа любiць самагон.

Як, дарэчы, й мой Антось...

«Хобi» гэткае ў iх ёсць —

Знюхаць

(невядома й як?!),

Дзе закапае пяршак...

Да Агаты пруць удвух...

Так што Пётра твой — не зух,

Не любошчаў ён шукае —

Смагу, дурань, наталяе!

...Быццам добрая навiна,

Жонка дзякаваць павiнна.

Ды ў адказ — са злосцю: «Эх!

Хоць не той,

а ўсё-ткi грэх!»

Галина Ничипорович,

деревня Могильно, Узденский район

Кто-то теряет? Кто-то находит!

В начале 60-х годов прошлого века магазины в глубинке были бедными. Что-то хорошее приобрести (или, как тогда говорили, достать) можно было разве что в больших городах. Мне нужен был плащ, а моя приятельница ехала в Москву. Вот я и попросила, чтобы сделала мне одолжение — привезла. Я, конечно, любой взяла бы, но повезло: плащ был черненький, хорошо пошитый и как раз моего размерчика!

Понравился, короче, поэтому я быстро в него нарядилась, съездила в Минск — возвращаюсь назад. Погода хорошая, в вагоне, кажется, тепло, поэтому плащ я снимаю и вешаю рядом. Поезд тем временем трогается… А мне мое место почему-то не нравится. Я взяла и пересела на другое.

…Через какое-то время подъезжаю к станции Рожанка (я тогда в Щучинском районе работала), как всегда заранее подхожу к выходу. Стою там еще и смотрю на плащ. Думаю: «Это же надо — у кого-то такой же, как мой. И как будто издалека привезен…»

Вышла из вагона, пришла домой, детям подарки раздарила, живу. А плаща нескоро хватилась — когда надеть собралась, через несколько дней. Шкаф открыла — его нет. Думаю: «Интересно, где же он мог деться?»… И только тут перед глазами «картина» из поезда…

Делать нечего — рассказываю мужу, а сама аж плачу по той вещи.

А вот хозяин — нет. Он больше меня пожалел — погладил по волосам, сказал: «Хорошо, что голова еще крепко держится, а то и ее, может, повесила бы где-то».

…Сегодня можно было бы куда-то обратиться, поискать свою потерю, а тогда — сначала поплакала, погоревала, а потом… порадовалась, ведь кто-то же нашел мой плащик и, я думаю, с радостью относил.

Евгения Кулевич, деревня Селец, Сморгонский район

Рубрику ведет Валентина Довнар