Международный день и Ночь музеев в этом году — одна из немногих культурных акций, которые в Беларуси решили не переносить и не отменять, но адаптировать к нынешним реалиям. Те музеи, библиотеки и выставочные площадки, которым позволяют площади или условия, 16–18 мая приглашали посетить экспозиции лично — бесплатно или за относительно небольшую плату, но абсолютное большинство музейных заведений провело праздник за закрытыми дверями, полностью в виртуальном пространстве — через онлайн-квесты и экскурсии, стримы из экспозиционных залов и запасников, трансляции в социальных сетях и на YouTube-каналах.
Корреспонденты «Звязды» подсмотрели, как готовились к «Ночи музеев-2020» в Литературном музее Петруся Бровки — филиале Государственного музея истории белорусской литературы.
— Мы понимали, что не можем пропустить этот праздник, который все музейщики очень любят, поэтому даже не рассматривали вопрос перенести акцию на осень, да и неизвестно, что там будет, — встречает нас в защитной амуниции заведующая филиалом Наталья МИЗОН. — Решили максимально следовать музейной миссии: не придумывать пиар-акции, а показать именно то, что мы собой представляем, какие мы есть.
Чувствуя себя Магомедом, к которому не идет гора, команда музея Петруся Бровки предложила своим завсегдатаям и случайным гостям 16 мая остаться там, где они чувствуют себя безопасно и удобно, и пришла к желающим сама. Разумеется, не с пустыми руками, а с онлайн-проектом «Двоичный код», включавшим экскурсии (в соцсетях и на YouTube) по постоянной экспозиции и временной выставке, литературную встречу с Василием Дранько-Майсюком, который рассказал в ZOOM о белорусских авторах-экспрессионистах прошлого века, а также нескольких новых идеях.
Например, Ольга Владыко, вдохновившись ежедневной работой в музейной среде и поездками на родину поэта в Ушаччину, изобразила свои чувства в рисунках — их накопилось на отдельную выставку «Музейная импрессия». А Дария Корчашкина сфотографировала... музейные руки — что и как они делают. Но, пожалуй, наиболее интересной стала презентация» если не сейчас, то через 100 лет», которую провела Наталья Мизон.
— У меня сначала была идея показать своеобразную книгу рекордов музея — самую большую картину, самый тяжелый предмет, самый маленький и так далее, — признается Наталья Александровна. — Но девушки, работающие с фондами, предложили другое — рассказать о предметах, у которых почти нет шансов быть выставленными на какой-либо экспозиции просто потому, что мы о них ничего не знаем.
Среди этих предметов — высушенный гранат, словно маракас, в котором гремит зерно. Специально его высушили в семье Петра Бровки или просто забыли съесть, неизвестно. Либо белая сова, которая «сидела» не то на шпеньке, не то на ручке или карандаше. Керамическое кашпо, которым явно не пользовались. Мини-подушка — возможно, жена Петра Устиновича использовала ее для иголок, а возможно, с какой-то другой целью. Или вот крышка от графина — она не подходит ни к одному из семи графинов, которые есть в коллекции музея. Павлинье перо — откуда оно привезено или кем подарено? Или вот сувенирная рыбина, сделанная из козьего или коровьего рога, — в свое время такие сувениры были довольно популярны в СССР, но откуда именно этот попал к поэту, пока что не установлено. Стеклянный колпачок, найденный внутри другого предмета — привезенного из Словакии медведя, состоящего из двух половинок.
— Я была практически уверена, что это одна из форм медицинских банек, перелопатила «Гугл» и все доступные источники, но ничего подобного не нашла, — рассказывает директор музея.
— А вы объявите среди посетителей конкурс на лучший вариант объяснения, откуда взялись и для чего использовались эти вещи, — предлагаем мы.
— Кстати, неплохая идея, — соглашается Наталья Мизон, — возможно, кто-то будет опытнее меня и расскажет подробности или придумает интересные истории об этих вещах.
Среди других музейных артефактов нам показывают два патефона: один — красный и блестяще-красивый, хоть ты его сейчас в кино или ретроклипе снимай (кстати, и снимают), второй скрывает интересную пластинку — когда джаз в Советском Союзе был под запретом, нелегальные копии делали на рентгеновских пленках, и это как раз одна из таких записей, на которой видны чьи-то ребра.
— Этот патефон был в одном из тех 17 чемоданов личных вещей, которые в 2016 году передал нам Юрий Петрович, сын Петруся Бровки, — вспоминают сотрудники музея.
Около 20 чемоданов, в частности, также стали частью экспозиции — на временной выставке «С миссией — в путешествие», рассказывающей о многочисленных путешествиях писателя, академика и участника многих делегаций официальных лиц и деятелей культуры СССР. Петрусь Бровка объездил множество стран социалистического и капиталистического лагеря, и почти из каждого путешествия привозил что-то интересное — заметки, стихи и впечатления для новых книг, подарки для близких и друзей, необычные сувениры. Вот, например, на память о Швеции писатель привез удивительный термометр-ключ (1950-е годы), из Болгарии — набор для ракии (1968), из ГДР — шляпу-триллби и бритву, которая «поет» (1949) — немецкая фабрика Bonsawerk изготавливала такие из высококачественного сплава, поэтому лезвие при бритье звучало приятным шелестом, было украшено гравировкой «Листва и лоза» и обозначено конкретным цифровым номером.
— Из поездки в США на 14-ю сессию Генеральной Ассамблеи ООН писатель привез, кроме мысли, что только тогда нация может считаться нацией, когда имеет собственные флаг, герб, букварь и энциклопедию (именно под его руководством, напомним, была подготовлена первая национальная двенадцатитомная Белорусская Советская энциклопедия. — «Зв».), также элегантные замшевые туфли Citation для жены Елены, — рассказывают сотрудники литературного музея. — А во Франции для нее же Петр Устинович приобрел стильные очки — в частности, сегодня очки той самой фирмы Frame France носит Леди Гага, однако если в наше время это винтаж, то полвека назад — самый модный писк.
Вот импровизированный чемодан-путешественник — примерно такой набор со всем необходимым, от очков до столовых приборов и утюга, мог брать с собой Петрусь Бровка в очередную поездку. Отдельное место на выставке занимает памятка для участников советской делегации на Конгрессе за разоружение и международное сотрудничество, проходившем в Стокгольме в 1958-м, — «необходимо принять все меры к тому, чтобы были вскрыты утверждения о том, что Советский Союз якобы не хочет этого контроля (над разоружением. — «Зв».)»...
— А вот посмотрите, какой интересный пиджак, — обращает наше внимание Наталья Мизон. — это прототип смокинга. Такие вошли в обиход во второй половине XIX века благодаря премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли и назывались «пиджаками для курения» — функция их была в том, чтобы шерсть поглотила запах табака, а пепел легко слетал с атласных лацканов и манжет. Петрусь Бровка использовал этот пиджак просто как домашний халат, а к нему мы подобрали некоторые другие вещи, чтобы попытаться представить, каким классик мог быть в неформальной обстановке.
Показали нам и предметы, из которых, возможно, все же будет составлена книга рекордов музея, — самая большая картина, Портрет Петруся Бровки авторства Владимира Гордиенко (размер картины — 180х160 см, с учетом рамы выше человеческого роста); самый тяжелый экспонат, радиола весом 40 килограммов, самая старая входная группа — мебель довоенного времени, где еще видно красный бархат... Всего же на сегодня в фондах — попробуйте представить — около 25 тысяч предметов. А это значит, что можно не ограничиваться одной Ночью музеев, чтобы открыть для себя Бровку с разных сторон — пока что виртуально (все проекты будут доступны на онлайн-платформах), а потом непосредственно в музейном пространстве — на родине поэта в Ушачском районе или в доме на Карла Маркса, 30, где почти 30 лет жил народный поэт Беларуси.
Виктория ТЕЛЕШУК
Фото Татьяны ТКАЧЕВОЙ
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.