«Кружево жизни» Ольги Павленко. Сельская учительница своими постилками превзошла европейский авангард

Сегодня героиней моей статьи будет мать художницы Марии Исаёнок — Ольга Елисеевна Павленко. В прошлом году исполнилось 100 лет со дня ее рождения. Столько она, конечно, не прожила, умерла в 89 лет в Минске в семье дочери. Творчеством занималось последние девять лет жизни — так сложилось, что до зрелых лет не было времени и возможности в полной мере проявить свой художественный талант.

Ольга Елисеевна вязала скатерти. Около 70 — целая коллекция. Жаль, не дожила до своей выставки, которую устроила искусствовед Татьяна Гаранская в галерее «Добрые мысли». Она первая признала ее произведения художественными.

Ольга Павленко родилась в деревне Большое Бабино Витебской области 15 января 1919 года. Окончила педагогическое училище в Минске и всю жизнь работала учительницей начальных классов. До войны — в Зембине. Когда началась война, отец на коне завез ее домой в деревню. По дороге выбросил все педагогические книжки, которые она забрала с собой. Сказал: «Забудь, что ты учительница, потому что тебя немцы застрелят».

В войну заболела двусторонним воспалением легких, лежала в больнице под горой кожухов, которые смог привезти отец. Ту часть больницы, где лечили местное население, немцы не трогали. Возил сало и самогон доктору-немцу, чтобы тот хотя бы немного ее лечил... А когда забрал домой, Ольга не могла стоять на ногах: ее колотила лихорадка. Но, наверное, суждено было жить. Молодость взяла свое.

Когда закончилась война, Ольгу уже с двумя малыми детьми отправили в Городок Витебской области, а оттуда в деревню Кисели, что в 20 километрах от городка. Деревня стояла в чрезвычайно красивом месте на берегу озера. Школы в Киселях не было, и учительнице приходилось ходить в Яново через лес на работу. Зимы были на Витебщине слишком снежные. Вставать нужно было рано. Сын Коля в войну заболел гриппом, что привело его к инвалидности. Когда решили построить в Киселях начальную школу, учительнице приходилось быть прорабом, управлять строительством. Зато школа — напротив нового дома, которую построил ее муж взамен домика с земляным полом. Стала даже директором этой школы.

Жизнь сельской учительницы была непростой: все хозяйство, и школа, и детки на ней. Муж работал трактористом все лето в поле, а зимой ремонтировал технику в районе. За водой нужно было ходить к озеру, нести ведра в гору. Зимой была необходимость расчищать прорубь. А еще — натопить в печи, досмотреть скотину, накормить троих детишек. В то время в декретный отпуск могли идти только на три месяца, и младшую дочь, 11-месячную Любочку, приходилось брать с собой в школу — вскоре ребенок простыл и умер. Но никогда, несмотря на работу дома, Ольга не позволяла себе не подготовиться к урокам, сидела до ночи, проверяла тетради при лампе-газовке, писала планы уроков.

С детства испытывала тягу к красоте, любила рисовать мелом, прутком на песке.... Увидела в журнале картину литовского художника Чюрлениса и перерисовала. В доме всегда стояли красивые букеты полевых цветов. Любила выращивать всякую всячину. Выискивала в журналах и выписывала по почте изумительные растения. Лето было радостью: вместе с детьми ходили за малиной , за грибами. Солнышко, вода в озерах, земляника, стога сена, холмы...

И теперь, глядя на узоры на постилках, настольниках и покрывалах, видишь в них все радости и горести жизни сельской женщины. Свет и тени, черное и белое, красное и голубое, желтое... Удивительно, как можно соединить в одной скатерти столько цветов! Этому научить невозможно. Это можно только впитать в себя от природы. И это — Витебщина, северный край.

Плести свои кружева «тамбуркой» Ольга Елисеевна начала, когда переехала к дочери в Минск, в 80 лет, чтобы не скучать без дела. Просила купить разноцветные нитки и радовалась им, как художник краскам. И так ее это захватило, что дня не хватало на совершение замыслов, приходилось детям-художникам заставлять ее ложиться спать. Она никогда не скучала дома: плела свои кружева, налаживала в квартире «выставки», разлажив, развесив свои изделия на столах, полу, стенах, и ждала, когда придут из мастерской дочь и зять, художник Николай Исаенок. И он будет радоваться и хлопать в ладоши, приговаривая: «Ай-ой, как же красиво». И названия своим произведением давала поэтические, в которых ощущаются восхищение жизнью и радость творчества: «Напякла я аладкі», «Сонейка заходзіць», «Лунная саната».

Дочь Мария, художница-колористка, всегда удивлялась ее народному чувству цвета и гармонии. Когда Ольга Елисеевна плела из ниток много маленьких квадратиков или кружочков, казалось, настолько это пестро, что невозможно объединить в одно целое. И вот все собрано в скатерть, и вот она, гармония. Фантастическим образом мастерица соединила в своем творчестве два начала: точную геометрию и яркий колорит. Игра с масштабом удивляет, игра форм завораживает. Чувствуется такая внутренняя смелость и абсолютное природное чувство ритма, размеренности — образа, что думаешь: это же современные абстрактные картины в текстиле! Если бы мы сейчас рядом повесили постеры шедевров европейского авангарда, то неизвестно, что победило бы по динамике, внутренней гармонии и одновременно дерзости. Интересно еще, что в скатертях есть тесная связь с традиционными «выкладываемыми» постилками и коврами Витебщины в технике переборного ткачества. Ольга Елисеевна, несомненно, видела их в крестьянских домах. Что это, как не пробужденная генетическая память? Вместе с тем она изобразила и свои личные мысли и чувства, свою жизнь, свое настроение.

Плела свои кружева до последних дней и отошла в мир иной тихо и спокойно. Простая, безупречная, скромная белорусочка, как и сотни других. Но оставила после себе целое сокровище. Онр всегда вдохновляет дочь: она написала много произведений с материнскими скатертями, а теперь решила издать альбом с ее произведениями.

Надежда УСОВА, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Беларуси