Режиссер Мария Матох: Мы вместе создаем живое искусство

Профессия режиссера — это точно не наличие диплома, а особое видение мира и желание делиться им. И очень важное обстоятельство — на какой почве и в каком окружении будет творить и развиваться человек, чувствующий в себе такой талант. Для режиссера и актрисы Марии Матох, работающей в Национальном академическом драматическом театре имени Максима Горького, все сложилось. Сегодня она продолжает набирается опыта в профессии, ставит спектакли в столице и в других городах Беларуси. Но главное — остается той личностью, которая знает цену слову, своей и чужой работы и открыто смотрит на жизнь. Накануне премьеры спектакля «Крейцерова соната» мы встретились с ней, чтобы поговорить о театральных буднях, мнениях публики и ее собственном видении режиссуры.

— Мария, ваш серьезный режиссерский дебют на большой сцене-постановка спектакля «Обломоff» в НАДТ имени М. Горького в 2018 году. Как с течением времени оцениваете ту «пробу пера»?

— Это был интересный и в определенной степени волнительный период. Видимо, мне посчастливилось оказаться в правильном месте и в нужное время. Вместе с тем та работа оказалась и непростой. Ведь сложно было не потерять себя рядом с народным артистом Беларуси Борисом Луценко, который в том числе был и моим преподавателем. Он же поставил более ста спектаклей. А еще национальный театр, большая сцена... Сотрудничество со сценографом Вениамином Маршаком, с актерами... Одно дело — когда просто встречаешься с ними в коридоре и здороваешься, разговариваешь о чем-то, и совсем другое — ты пришла как режиссер, и люди уже чего-то от тебя ждут. В выборе материала для постановки было много вариантов, но мы с Борисом Ивановичем совпали именно в этом произведении. Потом были и другие совпадения (что и актеры для этого спектакля в нашем театре есть, даже получилось два состава собрать), и с художником сошлись во взглядах... И все произошло! Сегодня я понимаю, что эта постановка несовершенна, но до сих пор знаю все в ней наизусть, и для меня она всегда будет важной, честной работой, вызывающей теплые чувства.

— Что сегодня чувствуете, когда видите свое имя в качестве режиссера?

— Мнение о том, что до этого нужно дорасти, считаю правильным. Я окончила Академию искусств по специальности «Режиссура», но назвать себя режиссером, равным, например, тому же Борису Луценко или Сергею Ковальчику, не могу. Поэтому, встречая свое имя на афише, я стараюсь уйти от нее, так как это не совпадает с моим воображением, что режиссер — профессия скромная. По моему мнению, безусловно, большую роль играет личность, но твое собственное «Я» здесь не главное. Режиссер является организатором, человеком, за которым хочется идти, но спектакль создается силами многих людей. Как понять, где граница между работой режиссера и актера, режиссера и композитора? Одинаково важное значение имеют все, даже те, кто создает для постановки какие-то мелкие детали, отшивает костюмы и т. д. Мы здесь все вместе создаем живое искусство.

— А как, на ваш взгляд, выходить из ситуаций, когда не совпадают, например, режиссерское и актерское видение материала, роли?

— У меня пока еще не было ситуаций, чтобы актеры предлагали что-то такое, что кардинально отличалось бы от моего видения. Но я всегда стараюсь со всеми и обо всем договориться на берегу. Главное, чтобы люди слушали и слышали друг друга. А дальше уже происходит химия, когда мы существуем в одном течении и делаем общее дело. Конечно, хороший артист всегда что-то предлагает в процессе работы над спектаклем, и хорошо, если так происходит. Для меня это свидетельство, что человек неравнодушен, и когда я вижу, что его мнение лучше придуманного мной, то соглашусь что-то изменить. Мне везет, что я работаю с профессионалами, и у нас все происходит по обоюдному согласию. Если же иначе, то надо расходиться.

— На днях состоится премьера спектакля «Крейцерова соната» в вашей постановке... Как расставили акценты?

— У нас жанр «история одной ошибки», и мне интересно исследовать, как возникает эта ошибка. Что происходит, когда случилось непоправимое? Как живет человек после этого. Как это, когда люди мучаются, проживая жизнь вместе? Ведь одному, возможно, просто не хватает сил и смелости уйти, а другой соглашается терпеть или наоборот... Это история о несчастливых людях, которые ошибаются, но ищут любви. И вот в какой-то момент упираешься в точку невозврата, и все. Такая ситуация может случиться в любой сфере нашей жизни, независимо от места и обстоятельств...

— «Крейцерова соната» у вас заявлена с посвящением Борису Луценко...

— В спектакле звучит голос Бориса Ивановича. И я знаю, что он тоже хотел когда-то поставить «Крейцерову сонату». Не знаю, почему не сложилось. Это мой учитель, человек, с которым мы много времени проводили в театре на Малой сцене, еще начиная со студенчества. Ничего сакрального в этом посвящении не скрывается. Просто это очень важный для меня человек.

— Кто еще способствовал вашему становлению в профессии?

— У нас было три преподавателя: художественный руководитель курса Сергей Ковальчик, а мастерство режиссуры преподавали Борис Луценко и Ольга Клебанович. И эти люди дали нам, студентам, абсолютно разное понимание театра и три способа работы и существования в нем. Каждый из них посеял во мне зернышки любви к профессии.

— Формулы определения успеха в актерстве и в режиссуре у каждого свои. Что тут для вас главное?

— Случай. Талант и работоспособность без случая абсолютно ничего не стоят. Ведь ты можешь быть талантливым и работоспособным, но если не выпадет шанс продемонстрировать это, то ничего не произойдет. И наоборот: счастливый случай без таланта и работоспособности не даст никакого результата. Но к случаю нужно быть готовым. И эта готовность уже определяется тем, как ты живешь. Нельзя же однажды проснуться и понять, что ты режиссер. Ты должен пройти путь своего формирования, где важны и твоя ответственность в работе, и то, что ты смотришь, читаешь, насколько всесторонне развиваешься. Если ты не прочитал ни одной пьесы и никогда не был в театре, то что сможешь показать? А если ты на предложение выдаешь десять вариантов, то уже можно и дальше продолжать с тобой диалог.

— Скажите, а актерство вам лично помогает углубляться в профессию режиссера?

— Да, хоть у меня и немного работы в театре в качестве актрисы. Но это позволяет мне со стороны посмотреть, как тот же Сергей Михайлович работает с артистами, как он формирует расписание, что говорит людям. Мне интересно сидеть на репетициях у других режиссеров и вникать в процесс. Если ты внутри создания спектакля, то можешь анализировать, искать ответы.

— Имеет ли большое значение то, насколько подготовленным приходит зритель на спектакль?

— Для меня подготовленный зритель — не тот, кто прочитал пьесу или посмотрел другие постановки, экранизации. Для меня это человек, который приходит в театр открытым к восприятию того, что ему хотят сказать и показать. Если зритель с интересом, словно ребенок, наблюдает за действием. После спектакля кто-то захочет еще дополнительно прочитать произведение либо посмотреть постановку у другого режиссера. И такой результат — это тоже диалог с публикой, и он великолепен. Нет ничего хуже равнодушия зрителя.

— Что вас подпитывает в творчестве и часто ли удается побыть в роли обычного зрителя в кино, театре?

— Все, что нам нужно для вдохновения, есть в наших взаимоотношениях с людьми. Ведь при этом происходит обмен энергиями, опытом, как и при чтении книг, во время просмотра фильмов, спектаклей. Я люблю, когда что-то происходит, поэтому при наличии времени иду и покупаю билет на интересный спектакль или фильм. Мне важно поддержать работу других людей и прожить эмоции. Я не критикую, а просто отслеживаю, что и как отзывается во мне.

— А в моменты собственных сомнений или критики в свой адрес где вы ищете ответы?

— Мне кажется, что лучше меня моих недостатков никто не знает. На истину и гениальность в чем-то я тоже не претендую. Единственное, я заметила, если человеку нравится, то он вряд ли напишет об этом, а если не понравилось, то отзыв появится обязательно. Поэтому я абсолютно нормально отношусь к критике, но слушаю ее, когда она аргументирована. Буду ли после услышанного что-то менять — это уже совсем другая история, ведь всем не угодишь.

Елена ДРАПКО