День революционного студенчества вместо Татьяниного дня отметили 21 февраля 1924 года студенты Белорусского государственного университета. А в марте того же года в вузе было создано общество «Долой безграмотность». К началу 1926 года члены организации обучили грамоте 1015 человек. Студенты активно участвовали в пропагандистских мероприятиях советской власти, объясняя партийные директивы на предприятиях и в организациях. Проводились так называемые клубные недели, на которые приглашалась молодежь подшефных деревень. Белорусский государственный университет шефствовал также над детскими домами беспризорных, пехотными командными курсами, школой милиции и даже над кавалерийской дивизией.
К общественной активности студентов подталкивали партийные и комсомольские организации университета. К тому же молодежь стремилась найти себя, быть полезной в вихре новых созидательных процессов. Молодые люди втягивались в деятельность самых разнообразных кружков и организаций, таких как лекторский коллектив, «Авиахим», «Эсперанто», «Кружок любителей радио», «Культурная помощь деревне» и многих других.
— Но главной обязанностью студентов, безусловно, оставались учебные занятия, — рассказывает заведующий кафедрой истории России исторического факультета БГУ, кандидат исторических наук, профессор Олег ЯНОВСКИЙ. — Правда, в первые годы деятельности университета из-за очень низкого начального уровня подготовки студентов при переводе их с курса на курс применялась так называемая система минимум, то есть принимались в расчет те обстоятельства, что молодой человек не имел возможности усвоить учебный материал на максимум: отсутствовали учебники, часто срывалось проведение занятий из-за участия в строительных и других общественных работах. Кроме того, многие преподаватели вели занятия буквально «с колес», так как приезжали в БГУ из Москвы и других городов на несколько дней, чтобы после быстрой «вычитки» своих учебных курсов вернуться домой и к основной работе. Таким образом, учебный процесс в университете зависел от преподавателей, которые работали «наездами», и от того, какие возможности и время они имели. Однако постепенно картина менялась. И уже в 1926/1927 учебном году около 40 процентов студентов смогли показать знания, которые соответствовали максимуму требований преподавателей и методик, утвержденных так называемыми предметными комиссиями.
Государственные экзамены для выпускников не обходились без экзамена по основам марксизма, а в скором времени марксизма-ленинизма. После окончания учебы студентов ждала также защита дипломных работ, темы которых они выбирали на третьем курсе. После подготовки работ происходило их обсуждение, а потом публичная защита. В 1925 году был подготовлен первый выпуск специалистов. Выпускнику БГУ Владимиру Михайловичу КАРАКУЛЬКО выпала честь стать первым дипломированным специалистом в советской Беларуси. Его дипломная работа была написана по актуальной для того времени теме — «Сельское хозяйство и фабрично-заводская промышленность СССР в их рыночных взаимоотношениях». Защита носила публичный характер: в обсуждении участвовало большое количество людей, и прежде всего те, кто сам готовился защищать дипломную работу. Комиссия, заслушав все «за» и «против», решила поставить вполне удовлетворительную оценку и выдать В. М. Каракулько диплом под номером один. В списке первого выпуска факультета общественных наук, а значит, первого выпуска БГУ, упоминаются фамилии 26 правоведов и 34 экономистов. В целом за пять первых лет своей деятельности университет подготовил 273 педагога, 130 юристов, 125 экономистов и 170 врачей.
Проблемой для университета с середины 1930-х годов стала плохая посещаемость студентами аудиторных занятий. В 1937/38 учебном году ситуация обострилась. В осеннем семестре пропуски составили 17 020 часов, из них по невнимательным причинам — 5838 часов. После зимних каникул часть студентов опоздала к началу занятий на несколько дней. В университете развернулась дискуссия о том, как сделать лекции привлекательными и полезными для студентов, повысить их уровень. Некоторые преподаватели предлагали отменить обязательное посещение лекций, полагая, что у хорошего лектора в аудитории всегда будут сидеть слушатели. Администрация же пошла по пути укрепления учебной дисциплины, благодаря чему количество пропусков снизилось. Но споры о соотношении обязательной аудиторной и самостоятельной работы студентов и путях сближения академических занятий и практических нужд социалистического производства продолжались.
В 1927/1928 учебном году в Белорусском государственном университете обучались 2672 студента: 15 процентов были из семей рабочих, 32 процента — из крестьян, 41 процент — из служащих и 12 процентов относились по происхождению к представителям других социальных групп. По национальной принадлежности преобладали белорусы — 54 процента. Кстати, количество студентов-белорусов на протяжении пяти предыдущих лет росло: в 1922 году их было всего 28,6 процента. В гендерных отношениях среди студентов преобладали мужчины — 63 процента. Комсомольцами были 19 процентов студентов, а 13 процентов — членами РКП(б).
— Во второй половине 1920-х годов в стенах БГУ стали проводиться так называемые чистки студентов. Так, в 1924/1925 учебном году приступили к реализации решения ХІІІ съезда РКП(б) и постановления СНК БССР о сокращении контингента учащихся. Отчисляли студентов за неуспеваемость и по социальному происхождению. Из 1030 студентов, которые учились на факультете общественных наук, исключили 496 человек, т. е. 48 процентов от общего состава. На педагогическом факультете из 919 студентов исключили 344 (более 37 процентов). На медицинском факультете количество студентов сократилось на 23 процента. В результате чисток, во-первых, снижалось количество студентов, не имевших рабоче-крестьянского происхождения, во-вторых, сокращалось представительство национальных меньшинств. Этот процесс вошел в историю под названием «пролетаризация БГУ», — рассказывает Олег ЯНОВСКИЙ.
В 1928–1929 годах «пролетаризация» получила потрясающий размах. В это время газеты пестрели заголовками: «Результаты проверки студентов вузов БССР», «Чужой элемент получает стипендию в БГУ», «Пролетарское студенчество дает отпор национал-шовинистам» и т. д. После разукрупнения БГУ количество студентов существенно снизилось. На 1 июля 1934 года в его стенах осталось 525 студентов. Администрация стремилась увеличить их количество, но приемную кампанию 1935 года усложнило постановление ЦК КП(б)Б, согласно которому руководители вузов несли персональную ответственность за каждого принятого студента. Причем речь шла не об уровне знаний, а о социальном происхождении абитуриентов. Дорога в БГУ была открыта преимущественно для людей пролетарского происхождения. Каждого поступавшего вызвали на заседание приемной комиссии, члены которой в беседе пытались выявить «лиц из классово чужих элементов, которые пытались пролезть в БГУ». Да и во время обучения практиковались исключения из разных курсов, причем студенты нередко сами писали доносы на своих товарищей. В середине 1930-х годов исключали за «сокрытие социального происхождения», «одобрение врагов пролетариата Зиновьева и Каменева», «распространение контрреволюционных анекдотов» и т. д.
Материальное положение студентов в 1920-1930-е годы было сложное. 8 марта 1922 года БГУ был вынужден ввести плату за обучение. Это была крайняя мера, однако материальный вопрос стоял так остро, что ректору Владимиру Пичету из Москвы дважды настойчиво предлагали закрыть университет. На заседании коллегии Наркомата просвещения БССР был выработан порядок взимания платы со студентов. Она устанавливалась от 5 до 15 рублей золотом в год в зависимости от социального происхождения студента и размера доходов его родителей. На протяжении 1920-х годов размеры оплаты варьировались. Однако подавляющее число студентов университета (до 60 процентов) вследствие бедности не попадали в категорию тех, кто оплачивал свое обучение. Деньги, полученные от взимания платы со студентов, направлялись преимущественно на учебное оборудование (70 процентов), пополнение фондов университетской библиотеки (20 процентов) и потребности студенческой профсоюзной организации (10 процентов).
Важной помощью являлась стипендия: в 1927 году ее получали 1037 человек. Размер стипендии составлял 15 рублей, а на рабфаке — 17 рублей. Этих денег едва хватало для удовлетворения минимальных нужд в питании и одежде. Вместе с тем учащаяся молодежь помогала себе через профсоюзную организацию, проявляя студенческую корпоративную самостоятельность. При непосредственном участии профсоюза на каждом факультете были созданы кассы взаимопомощи. На льготных условиях для студентов работали парикмахерские, швейные мастерские, прачечные.
Иногда получалось организовать продуктовые пайки для студентов: в них входили мука, сахар, сало, растительное масло. Университет выделял средства на экскурсии студентов, причем даже для тех, кто выезжал за пределы республики. Практиковалась система кредитования, направленная прежде всего на обеспечение студентов теплой одеждой. Кредиты выдавались в число стипендии. Существовали и государственные льготы для студентов: ежемесячные талоны в баню (их можно было реализовать в четверг и пятницу в Ляховской бане — она находилась в районе современного стадиона «Динамо»), дешевые билеты в театр, кино, 75-процентная скидка на проезд по железной дороге. В 1920-е годы «студенческими болезнями» были туберкулез, анемия, невропатия, вызванные полуголодным существованием молодых людей при активной учебе. Неслучайно бюджетам университета предусматривалось выделять на санаторно-курортное лечение студентов ежегодно около 10 тысяч рублей, что было значительной суммой в трудные времена.
С 1 января 1934 года, согласно постановлению СНК БССР, для студентов устанавливались скидки на билеты в кино (40 процентов) и в театр (50 процентов), взималась 10-копеечная плата за проезд в трамвае. По-прежнему хорошим подспорьем было дешевое питание в студенческой столовой (обед, например, стоил 70 копеек). А самой сложной проблемой для иногородних студентов была жилищная. До 1927 года руководство университета значительно продвинулось в ее решении. Общежитием были обеспечены все студенты рабочего факультета. Кроме этого, в общежитии выделялись места для 500 учащихся с других факультетов. Во время строительства университетского городка ситуация с жильем вновь обострилась. Из-за отсутствия свободных мест в общежитиях студенты нередко ночевали в скверах и на вокзале. Не решилась проблема и после завершения строительства университетского городка. Здания под общежития то давались, то отбирались Минским горсоветом. Чаще всего они не были приспособлены для проживания студентов. В 1934 году по инициативе ректора Анания Дьякова под студенческое общежитие был отдан физкультурный зал университета.
В 1937 году ситуация с проживанием студентов в очередной раз обострилась. В выделенном Минским горсоветом доме под общежитие БГУ отсутствовали вода и электричество. Многие студенты не выдерживали спартанских условий быта и бросали учебу. Ректор Никифор Бладыко даже был вынужден отдать под жилье студентов все общественные помещения. Кроме того, была предпринята попытка увеличить прием заочников, что могло бы снизить нагрузку на общежития.
Настоящим ударом для студентов стало постановление СССР в октябре 1940 года, в соответствии с которым вновь вводилась плата за обучение в вузе. На дневном отделении она составляла за полугодие 200 рублей, на заочном — 100 рублей. Те, кто не мог заплатить, подлежали исключению.
Несмотря на все сложности и бытовую неустроенность, студенты БГУ, как и во все времена, вели активную, насыщенную делами жизнь, участвовали во многих общественных и военно-спортивных компаниях, поддерживали международное рабочее движение. Так, в октябре 1928 года было принято решение отчислить в фонд помощи рабочим-забастовщикам в Лодзи (Польша) 30 процентов от своей стипендии. В мае 1929 года более 700 комсомольцев сделали отчисления со стипендии в пользу жертв расстрела демонстрантов в Берлине. В августе этого же года студенты, узнав о событиях на Китайско-Восточной железной дороге, отдали два процента стипендии в пользу красноармейцев-дальневосточников. На их добровольные пожертвования был построен самолет «Красный студент». В 1930 году комсомольцы БГУ решили отчислять от стипендии один процент для оказания помощи жертвам фашизма.
Молодежь наладила выпуск студенческих газет «Голос рабфаковца», «Красный студент», «Белорусский студент», студенческих журналов «Красное знамя», «Путь студенчества». Эти издания, как и многочисленные стенгазеты, создававшиеся на факультетах, подготовили почву для выпуска в 1929 году многотиражной университетской газеты, название которой до 1941 года несколько раз менялось — «Ленинским путем», «За пролетарские кадры», «За ленинские кадры».
На факультетах действовали различные общественные организации, имевшие общеуниверситетские руководящие органы. Ведущую роль в жизни студентов играли комсомол и профсоюз, хотя значительной была также роль студенческой самоорганизации и самоуправления. Количество комсомольцев в университете постоянно росло. Если в 1926 году их насчитывалось 359 человек, то в 1930 году — уже 740.
Во внеучебное время в стенах университета организовывались встречи с большевиками, участниками Гражданской войны, летчиками, а также деятелями культуры, литературы и искусства. Живой интерес вызвали интернациональные встречи — с зарубежными коммунистами, антифашистами. Студенты организовывали обсуждение новых книг, кинофильмов, спектаклей. На факультетах была широко развернута художественная самодеятельность: студенческая театральная труппа давала представления для рабочих и красноармейцев, действовали кружки народных танцев, домровый, хоровой (под руководством композитора М. Соколовского) и другие.
В предвоенные годы в стенах университета активизировалась спортивно-оборонительная работа. Среди молодежи стал востребованным лозунг «Каждому комсомольцу — военную специальность!». В БГУ действовали спортивные кружки, организовывались спортивные олимпиады, военизированные походы, вело- и мотопробеги. Большой популярностью пользовались курсы пилотов, которые открывались при аэроклубах; школы мотоциклистов, автомобилистов, стрелков, пулеметчиков, химиков, санитаров, парашютистов, спортивные школы и секции. В университете стали ежегодно проводиться оборонно-физкультурные соревнования. Команда БГУ занимала первые места на городских стрелковых соревнованиях, на лыжных соревнованиях по буксировке за автомашиной. В 1939 году БГУ занял первое место среди вузов по оборонно-массовой работе.
В марте 1941 года Совет народных Комиссаров БССР принял решение о праздновании в июле 20-летнего юбилея БГУ. Подготовка к торжеству закончилась 21 июня, а утром 22 июня началась Великая Отечественная война...
Надежда НИКОЛАЕВА
Фото из Музея истории БГУ
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
