Вы здесь

Разговор с писателем-природоведом


Олега ТРУШИНА, достойного наследника традиций русской природоведческой литературы для детей, хорошо знают читатели в Беларуси и России. О том, каким сегодня должен быть разговор с юным читателем о природе, об уважении к животному и растительному миру, — наша беседа с литератором.


 — Как вы пришли в детскую литературу? Что послужило началом?

 — Моя тяга к слову, к писательству была предопределена не столько огромной любовью к чтению (самостоятельно читать я научился уже в пять лет), сколько моим деревенским детством, прошедшим в окружении мещёрских лесов. Природа, в которую я был погружён с первых дней своего рождения, с первых шагов, с момента осознанного созерцания окружавшего меня мира и ощущения своей причастности к нему, и была тем самым мощным катализатором, сподвигнувшим меня выложить на лист бумаги свои ощущения от увиденного в лесу, в поле, у реки. Так, 6-ти лет отроду, я начал вести дневник своих лесных походов, которому сейчас, если отталкиваться от первых записей, без малого уже полвека.

Уже будучи в возрасте лет 6-7, я свободно один ходил в лес, и родители, очень быстро поняв мою страсть к познанию природы, так как удержать меня было просто невозможно, не ограничивали меня в этих походах, при этом ещё и поняв мою ответственность перед самим собой за такие походы. Я очень быстро привык к ночному лесу. Отправиться в лес в полночь, чтобы поспеть к рассвету на глухариный ток, для меня уже тогда было обычным явлением. 

 Записывая свои наблюдения, я тогда нисколько не думал о том, что многое из этих детских записей впоследствии ляжет в основу моих произведений о природе.

К сегодняшнему дню скопилось множество таких тетрадей разного формата. И как я теперь понимаю, с бесценными для меня текстами, многие из которых написаны детской рукой. Я постоянно обращаюсь к этим записям. 

— Ищете в них сюжеты, истоки будущих произведений..?

— Именно тема природы и привела меня в детскую литературу. Бывать на лоне дикой природы — для меня огромное счастье, а писать о ней — счастье вдвойне.

Не знаю почему, но я всегда ощущал дикую природу своим домом. И где-то в потаённых закрайках своей души искренне верил, что я родился именно в лесной чаще или на берегу тихой лесной речушки-безымянки под песню варакушки или соловьиные переливы, а может быть, моей колыбелью было уютное местечко, затерявшееся на просторе таинственного мохового болота. Я действительно чувствую себя лесным человеком, и вся боль, что причиняется природе, непременно отдаётся в моём сознании.

Всё это и послужило тем самым отправным моментом в моём творчестве как писателя-натуралиста, чьи произведения в первую очередь адресованы юным читателям. Так я и пришёл в детскую литературу, прежде всего как писатель-природолюб. 

— Первые художественные, литературные уроки у кого брали? Кто из писателей вам ближе всего?

— Хорошо помню, как в свои 9-10 лет прочитал «Тихий Дон» Шолохова. Тогда книгу мне, по моей же просьбе, принесла из нашей сельской библиотеки мать. Поводом к прочтению столь взрослой книги стало изучение в школе шолоховского рассказа «Нахалёнок». Сказать, что я был потрясён авторским словом, значит не сказать ничего. Многие абзацы текста я просто заучивал наизусть. Когда в разговоре с моей учительницей по литературе я вдруг начал пересказывать сюжеты романа «Тихий Дон», то обомлевшая Антонина Максимовна, именно так звали учительницу, была просто в восторге от моих познаний и немедленно пригласила в школу мою мать, которая и подтвердила, что я действительно прочитал все четыре книги романа. Вообще роман «Тихий Дон» к сегодняшнему дню перечитан мной четыре раза, и всякий раз, познавая слово Мастера, я открывал для себя всё новое и новое. Слово нужно чувствовать, и только тогда оно ляжет на лист бумаги светлой строкой, радующей читательскую душу. А это великий труд и огромный талант. Простота изложения текста и изящество слога должны быть тесно связаны.

А тогда после «Тихого Дона» к 13 годам я уже прочитал «Прощай, Гульсары!» Чингиза Айтматова, повести «Дожить до рассвета» и «Сотников» Василя Быкова, «Братья и сёстры» Фёдора Абрамова, «Живые и мёртвые» Константина Симонова, «Последний поклон» Виктора Астафьева и ещё много чего из того, что хранилось в нашей, весьма богатой сельской библиотеке. Все эти книги мне приходилось истребовать почти что «боем» — библиотекарша порой наотрез отказывалась мне выдавать «взрослую» литературу. Выручала мать. 

Ну и, конечно, я не мыслил себя без произведений Виталия Бианки и Георгия Скребицкого, Бориса Житкова и Михаила Пришвина. Зачитывался Джеком Лондоном и Иваном Соколовым-Микитовым. Я читал запоем, непременно при всяком удобном случае стараясь уговорить родителей купить полюбившуюся книгу в свою домашнюю библиотеку.

Наверное, у всех названных автором, абсолютно не подозревая для себя самого, я и брал уроки как ученик-заочник. Но очень прилежный. 

Уже в начальной школе я начал активную переписку с редакцией журнала «Юный натуралист». Я задавал вопросы, и мне по-взрослому отвечали. Это была очень серьёзная школа познания природы, что говорится в теории. Я очень благодарен за это общение редакции журнала. Тогда я естественно нисколько не думал о том, что спустя годы, сам стану автором этого журнала.

Помню, как упросил отца во дворе нашего деревенского дома выстроить мне небольшой, но весьма вместительный домик, так называемый «живой уголок», где я хранил огромную коллекцию птичьих гнёзд, перьев, куда я приносил всё, что так или иначе могло просветить меня в познании мира дикой природы. 

Но в моей литературной судьбе были ещё несколько человек, которые не только помогли сделать мне первый шаг к читателю, но и, наставили на путь истинный.

Во-первых, это Олег Львович Малов, журналист, дипломат, писатель, и Сергей Юрьевич Фокин, которые в 90-е годы были сотрудниками издательства «Московский комсомолец» (Фокин работает там и ныне), поддержавшие моё творчество не только добрым словом, но и тем, что помогли напечататься.

Во-вторых, это Сергей Владимирович Михалков. Человек-легенда. Человек-эпоха. Встречи с ним мне дали очень многое. Его напутствие «Пиши больше для детей, они не обидят» стало ключевым во всей моей литературной деятельности с конца 90-х годов минувшего века. Я очень горжусь тем, что моё писательское удостоверение подписано именно Сергеем Владимировичем Михалковым. Берегу его не только как реликвию, но и как талисман успеха.

И в-третьих, это Владимир Георгиевич Скребицкий. Учёный, писатель, старший сын писателя-натуралиста Георгия Скребицкого. Именно Владимир Георгиевич написал предисловие к одной из моих первых книг, тем самым поддержав меня не только своим именем, но и добрым словом напутствия.

— Вы часто выступаете перед юными читателями... Чего в этом больше — необходимости пропагандировать свои книги, своё творчество или желания обратной связи? 

— Если поступает предложение выступить перед читательской аудиторией, а их поступает весьма много, то я стараюсь не отказывать, при этом хорошо осознавая всю ответственность такого мероприятия.

Естественно, выступающий на таких встречах писатель в первую очередь «заряжен» духом своего собственного творчества, что вполне закономерно, и всегда выходит на первый план. Для меня же встречи с читателями — не просто диалог «читатель-писатель», а возможность прочувствовать читательскую аудиторию, её отношение к той или иной литературе, вкус к слову, и при необходимости постараться настроить сердечный камертон на нужный звук. И если после таких встреч хотя бы один из присутствовавших слушателей возьмёт в руки книгу писателя-натуралиста, вовсе не обязательно мою, и прочитает её, навсегда полюбив мир дикой природы, то значит моя цель выступления достигнута. Ведь добро, сострадание и истина есть три основных добродетели, обязательно присутствующие в творчестве писателя-природолюба, порождающие в человеке душевную теплоту, что вообщем-то и есть первооснова самой человечности, на которой держится нравственность и любовь. Читайте книги о природе и будете добрее! И чем раньше человек усвоит эти постулаты, тем щедрее и отзывчивее будет его душа, тем искреннее будут его помыслы к окружающим и к самому себе. 

— И еще — такой вот вопрос... Отношения детской литературы и литературно-художественной критики — существуют ли они? И нужна ли вообще критика детской литературе?

— Критика в этом случае есть как раз то звено между писателем и читателем, которое не только связывает, но и облагораживает литературу, в том числе и детскую, убирая с неё налёт шероховатостей и нечёткостей, определяя её на соответствующую ступень понимания. Однажды литературный критик Ирина Арзамазцева, которую я очень ценю за искренность в литературной критике, выступая в Центральном доме литераторов в Москве, обращаясь к моему творчеству как творчеству писателя-натуралиста, отметила, что такая литература «помогает восстановить наш сегодняшний расчленённый мир». Это было сказано в 2004 году. А как актуально в нынешний день!

И дай бог, чтобы у каждого писателя, и особенно детского, был свой собственный критик, не только в душе и сердце, но и как понимающий читатель, способный не прерывая связующей нити между писательской мыслью и её воплощением в слове, мог сохранить и приумножить дар сочинительства, сохранив не только его индивидуальность, но и избавить от всех ненужностей. Мой призыв — каждому писателю по критику. А если можно, то и не по одному! 

— Когда-то, в 1920-1930-е гг., под критику педагогической системы даже Корней Чуковский попал... «Заглядывают» ли в нынешние детские книги педагоги-практики, теоретики педагогики, школьного и дошкольного воспитания? О чём-то они просят детских писателей?

— Отрадно отметить, что сегодняшняя детская литература, пережив тяжёлые времена 90-х прошлого века, заняла свою нишу не только в среде читающей аудитории, но и в аудитории педагогов-практиков. О сегодняшних детских писателях не забывают в учебных заведениях, их произведения читают, над ними размышляют. К примеру, мои рассказы о природе, не единожды предлагались в качестве изложения на ОГЭ по литературе. 

Хорошо знаю, что произведения многих известных мне сегодняшних авторов, к примеру таких как Светлана Лаврова, Елена Габова, Ольга Колпакова, Тамара Михеева, очень востребованы в школе. Этих авторов неплохо знают и в Беларуси. 

И это правильно. Хорошая литература! Именно такая формирует у юного читателя правильное мировоззрение, широкий кругозор и понимание самого себя в жизни общества. А ещё, и это не секрет, чтение, литература формируют сознание как минимум на 20 лет вперед, а это значит, что прочитанные сегодняшним молодым поколением книги закладывают мировоззрение и мысли, с которыми оно, поколение, придёт в будущее. Вот вам и отношение к семье, к старшему поколению, к государству, вот она основа патриотического воспитания и любви к Отечеству. И в этом отношении писатель и педагог-практик, как проводник и литературы в юную читательскую душу действуют в одной связке. И вот тут сами понимаете, о чём должен просить педагог писателя, — о хорошей книге, которая подарит достойные плоды будущего...

— Сочетание классики и современных произведений на рынке детской книги... на чьей стороне перевес?

— Сегодняшний рынок литературы, в том числе и детской, весьма разнообразен и не прост. И во всём этом многогранном мире книжных новинок порой бывает трудно разобраться, что нужно юному читателю, а что нет. И тут на первый план, как разрешение этой дилеммы, выступает классика. И это хорошо. Почему?

Пройдя «многослойную» в поколениях читательскую цензуру, став своего рода эталоном для чтения, классическая литература обрела тем самым своего благодарного читателя. Поэтому издатели чаще всего берутся издавать произведение, уже проверенные читателями не одного поколения, и не желают браться за рукописи неизвестных им автором, имя которых им ни о чём не говорит, да и критики они на свои произведения так же ещё не нажили (видите, опять возвращаемся к критикам). Вот и получается, что классика перевешивает и, как следствие, доминирует на книжном рынке. Но уверяю, что это не страшно. Ведь на полках книжных магазинов рядом с классикой должна стоять только хорошая современная литература. 

— Работу в области детской литературы вы сочетаете с занятием историей литературы, литературоведением. Недавно издали книгу о Фёдоре Абрамове в «ЖЗЛ»... Расскажите об этом направлении в вашем творчестве?

— Действительно, работаю не только в области литературы о природе, а ещё пишу и книги о культурно-историческом наследии, литературоведении. И это не случайно. По первому образованию я — историк. Затем психолог и юрист. Было ещё одно образование — среднее медицинское, которое я получил сразу же после школы, и семь лет проработал в медицинских учреждениях. Всё это было вовсе не профессиональное шараханье. Это был самый настоящий поиск себя, и я ни о чём не жалею. Всё это мне сегодня очень помогает в моей работе.

Как член Русского географического общества, я много путешествую по России, очень люблю Беларусь и много где бывал. Вообще, с Беларусью очень тесно связана история не только моей семьи, но и рода. Но это отдельная тема разговора.

В поездках по стране рождаются очерки о достопримечательностях и известных людях. Что-то пишется сразу, а что-то долго отлёживается и ждёт своей доработки. Так, к примеру, уже более пяти лет на моём письменном столе находится очерк о Якубе Коласе, в чьей биографии отметилось и Подмосковье, а именно город Пушкино, а если быть еще точнее, дачный посёлок Клязьма, где поэт жил во время эвакуации у своих родственников. Черновик очерка о Коласе постоянно дорабатывается, в него привносится что-то новое, и когда будет окончательный вариант — сказать сложно. Всё это и называется творческим процессом. 

В 2021 году вышел в свет мой большой литературоведческий труд о писателе Фёдоре Абрамове, чья биография, кстати, связана с Минском. Плодом этой огромной работы, которая заняла у меня в общей сложности десять лет, стали книга «Фёдор Абрамов. Раненое сердце», изданная в серии «ЖЗЛ» в «Молодой гвардии», и трёхтомник «Фёдор Абрамов: «Я жил на своей земле...», выпущенный в издательстве «Икар», в г. Москва.

Этот труд состоялся в первую очередь по благословению вдовы писателя — Людмилы Владимировны Крутиковой Абрамовой (её судьба также крепко связана с Минском — тут она была в оккупации, в конце 40-х — начале 50-х годов преподавала в Белорусском государственном университете, где и защитила кандидатскую диссертацию по филологии), позволившей мне единственному доступ к архиву писателя, хранящемуся в Пушкинском доме (ИРЛИ) РАН в Санкт-Петербурге. А воссоздать образ Фёдора Абрамова не только как писателя, но и как человека, помогли мне люди, лично знавшие писателя. 

Литературоведение — очень интересный, но и в то же время каторжный труд. В архивах работать очень не просто. Перелопатишь сотню писем, а почерпнёшь и добавишь только малый штрих или эпизод к жизнеописанию своего героя. А сколько времени на это потратишь?! Так, только два года я разбирал архив Фёдора Абрамова, систематизировал для дальнейшей работы.

В настоящий момент у меня в работе находятся две книги о ярких мастерах литературы. Предпочту пока не раскрывать их имён. Пусть это останется тайной и станет сюрпризом для почитателей их творчества. 

— Знаю, что вы — давний автор белорусского детского журнала «Качели»... Как сложилось такое сотрудничество?

— С журналом «Качели» у меня дружба давняя. Люблю его за то, что белорусский и русский языки идут в нём дружно, как говорится, в ровный шаг... Люблю за сохранение национальных традиций. 

«Привела» меня в «Качели» тогдашний главный редактор журнала Эмилия Петровна Луканская, с которой я познакомился на одной из книжных минских выставок. Светлейшей души человек! Настоящий мастер своего дела. Журналист с Большой буквы. Общение с ней — счастье.

Так и началось моё сотрудничество с журналом. За многие годы в журнале были напечатаны десятки моих рассказов, анонсировались и мои книги, печатались главы из повестей.

Ценю и сегодняшнего главного редактора — Гуляеву Татьяну Александровну. При её руководстве журнал приобрёл несколько иной формат, и стал ещё ближе юным читателям, укрепляя добрый душевный задел будущего поколения Беларуси. 

— Знакома ли вам белорусская детская литература?

— С белорусской детской литературой я хорошо знаком. Могу назвать имена многих белорусских писателей работающих в этом направлении. Это Микола Чернявский, Владимир Липский, Михаил Позняков, Владимир Яговдик, Геннадий Авласенко, Валерий Кастрючин... Не могу не отметить замечательного поэта Андрея Сметанина, прозаиков Евгению Пастернак и Андрея Жвалевского — изумительный литературный дуэт, вот уже многие годы работающий в жанре детской прозы.

К моему счастью, имею честь всех их знать лично и очень ценю. Это удивительные белорусские поэты и прозаики, способствующие своим могучим даром изящной работы со словом творить добро. С такими авторами белорусская детская литература в надёжных руках! А еще ценю их за твёрдую гражданскую позицию, направленную на сохранение и приумножение национальной культуры, как истинных патриотов-ревнителей белорусского языка и белорусской культуры в целом. Такое сочетание — дорогого стоит. Думаю, что читатель с этим согласится. 

Беседовал Алесь КАРЛЮКЕВИЧ  

Выбор редакции

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».