В истории художественной письменности есть понятие «блуждающие сюжеты». Название говорит само за себя: одни и те же коллизии опробуются в творческой практике разных времен и народов. Нередко в литературоведении перемещается из статьи в статью набор ключевых цитат, при этом связь с полным текстом оригинала, к сожалению, может быть почти потеряна. В арсенале знающих в искусстве слова есть и фигура умолчания — стилистический прием, при котором мысль намеренно прерывается в расчете на фантазию и предположение читателя. Первым отзывом на «Жалейку» стала статья Ядвигина Ш., опубликованная в газете «Минское эхо» 9 июля 1908 года. Текст никогда не перепечатывался. В энциклопедическом справочнике "Янка Купала«(1986) отзыв охарактеризован чрезвычайно кратко: «...очень противоречив по основным положениям» (Иван Чигрин). Проблема в том, что ни блуждание, ни замалчивание в этом случае не помогут даже в общих чертах познакомиться с первоисточником. Только метод де визу — архивная работа наощупь.
Личность писателя Ядвигина Ш. (Антона Левицкого; 1869-1922) объединяет различные генерации белорусских литераторов. Если бы судьба пьесы «Вор» (1892) сложилась удачно, то ее автор мог быть в числе основателей новой белорусской драматургии. Пальму первенства удержал роман «Золото» (1920), стоящий в ряду дебютной национальной апробации крупных эпических жанров.
Не затрагивая аспекты творческих схождений с другими представителями молодой белорусской литературы, отметим непосредственную связь Ядвигина Ш. через «рукопожатие». Его учительницей была дочь Винцента Дунина-Марцинкевича — Камилла. Дочь самого литератора Ванда Левицкая переписывалась с Максимом Богдановичем, вышла замуж за общественно-культурного деятеля Иосифа Лесика (дядя Якуба Коласа, на год младше племянника). Крестным отцом внуков Ядвигина Ш. был Янка Купала.
Автор «Жалейки» в письмах к Брониславу Эпимах-Шипило неоднократно упоминал старшего коллегу. Например, в корреспонденции из Окопов от 5 июня 1912 года читаем: «Написал в двух актах комедию, которую читал пану Левицкому, и он сказал, что написано кстати. Комедия называется «Павлинка», написана прозой, из шляхетской жизни».
О роли старшего коллеги в своей жизни поэт рассказал и в письме к Льву Клейнбарту от 11 января 1929 года:
«В период 1904-1906 гг., не помню именно в котором точно году, я познакомился с Ядвигиным Ш. (жили мы по соседству). Это было для меня большое событие, т. к. я впервые столкнулся с человеком, который не только писатель, которого печатают, но и пишет по-белорусски. С Ядвигиным Ш. я очень сблизился. Он мне много рассказывал о незнакомых мне до того времени писательских делах и т. п. Человек он был с высшим образованием (правда, университета из-за революционных дел не окончил), притом очень интересным и остроумным собеседником».
Владимир Конон в книге «Проблемы искусства и эстетики в общественном мнении Беларуси начала ХХ в.» (1985) связывал время существования «Минского эха» (1908-1909) с периодом кризиса либеральной прессы. Новые газеты «Уступали своим предшественницам по идейно-политическому, научному и художественному уровню публикуемых материалов».
Ежедневное издание на четырех страницах — «Минское эхо» — было основано супругом Свитычами: Надеждой Семеновной (редактор) и Владиславом Станиславовичем (издатель). Свитычи уже имели опыт организации издательского дела в Киеве (газета «Киевские отклики») и Екатеринославе (газета «Приднепровский край»).
Исходной проблемой всестороннего анализа «Минского эха» сегодня является отсутствие газеты в ведущих книжницах, архивах и музеях Беларуси. Номер, в котором опубликована рецензия Ядвигина Ш. на «Жалейку» Янки Купалы, не стал исключением. Автору этих строк удалось получить сканированную копию экземпляра, хранящегося в фондах Российской государственной библиотеки (Москва).
Со страниц газеты от 9 июля 1908 года (№ 34) на нас смотрит небольшой город начала ХХ века. Все основные учреждения сосредоточены на нескольких улицах. В адресах, кроме номера дома, указывается и его собственник. Контора и редакция газеты «Минское эхо» располагались в Архиерейском переулке, доме Протасевича № 5.
Первая и половина последней страницы отданы коммерческой рекламе. Все к услугам и требовательной богемной публики, и обычного посполитого люда. Электробиографический театр (синематограф) Рихарда Штремера заманивал брутально-сентиментальным репертуаром: «Совесть доктора», «Три искушения сатаны», «Именины папаши», "Что говорит листва?«и др. В «Аквариуме» на Юрьевской, 17 давались ежедневные концерты в царстве звуков «с участием польско-русского куплетиста Ольшевского, а также разнохарактерной капеллы». На свои представления зазыва цирк А. Девиньо. Сплошь услуги репетиторов, докторов, граверов и ювелиров.
Технический прогресс не стоял на месте. Зубоврачебный кабинет Самуила Ботвинника в доме Шнитмана на Губернаторской улице делал специальное предложение: искусственные зубы на золоте и каучуке, фарфоровые и золотые пломбы.
На второй и третьей страницах сообщения концентрировались в рубриках «Эхо местной жизни», «маленький фельетон», «по следам циклона (Борисов)» и др. В «телеграммах», по информации Петербургского телеграфного агентства, давалась краткая информация о событиях в Северной столице Российской империи, а также в Бомбее, Копенгагене, Белграде, Константинополе.
Особый интерес вызывает повесть «Старый молитвослов» В. С. Ильича-Свитыча, которая печаталась с продолжением и имела подзаголовок «Со времен польского восстания 1863 г. в Северо-Западном крае».
Материалы четвертой страницы, кроме рекламных, распределены по рубрикам «Иностранные мелочи», «Разные разности». Здесь и расписание движения поездов, выверенное по петербургскому времени. Через Минск шли железнодорожные пути, соединявшие Либаву, Вильнюс и Ромны, Кременчуг, Брест, Варшаву и Смоленск, Москву.
Рецензия Ядвигина Ш. на Купалов сборник помещена в рубрике «Библиография». Особого названия не имеет. Как практикуется в оформлении текстов такого жанра, приведены выходные сведения книги. Публикуем рецензию полностью.
Свирель Янки Купалы. Издание группы «Заглянет солнце и в наше оконце». Петербург. 1908 г. Стоимость 50 к.
«Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», — вот первое, навязчивое, впечатление при чтении новоиспеченного довольно объемистого (152 стр.) томика белорусских стихов Янки Купалы под общим заголовком «Жалейка».
И, если мечте белорусоманов, — воскресить и дать литературную оболочку умирающему белорусскому диалекту, — суждено осуществиться, то между пионерами этой идеи одно из первых мест займет бесспорно Янка Купала.
Мы воздержимся пока от детальной оценки по сути и тенденциозности большинства стихов «Свирели»*: они были писаны в те годы, когда в нашей мучительной родине слишком быстро чередовались то ослепительные блески, то черные тени, что не могло не сказаться ни на реакции, ни на восприимчивости поэта вообще, а тем более народного.
Жизнь белоруса слишком монотонная, и мы не должны поэтому быть особо требовательны в разноцветности его народного поэта.
Мы позволили себе только высказаться за сохранность чистоты особенностей белорусской речи и тем более в поэзии, проживающей в народе более долгие чем проза годы.
Таким классическим образцом служит стихотворение Янки Купалы «Саха» (стр. 12).
Нужно быть не только знатоком белорусского диалекта, но и даровитым поэтом, чтобы при сочетании слов этого топорного (пусть простят мне белорусы!) языка появилось довольно лирическое стихотворение.
Таких стихов в «Жалейке» читатель найдет немало.
Количество ошибок в издании вполне понятное и извинительное, бумага неплохая, шрифт четкий, виньетка такая, что можно было на обложку использовать и лучшую, более прочную бумагу.
Ядвигин Ш.
* Как нам удалось узнать, немало материала подготовлено поэтом уже для второго тома. Будем надеяться, что в нем даровость и взгляды поэта выступят более четко, более рельефно.
Стихотворение «Саха», выделенное рецензетом из 96 произведений, собранных под обложкой «Жалейки», датируется 1905-1907 годами. В творческом наследии классика белорусской литературы считается образцом ранней лирики, для которой характерна этнографическая детализация, архаичная колористика.
Для наглядной иллюстрации архитектоники стихотворения приведем несколько строф:
Друг мой неадчэпны,
Саха ты крывая,
Хоць корміш свет цэлы,
Сама ж век худая.Вяровак, жалеза,
А дрэва найболей
Пайшло, каб пажытак
З цябе быў у полі. <...>Ты, сошка, худая,
Я пан твой — араты,
Век бедны, галодны,
Хоць пан наш багаты.
В 13 строфах автор прославляет важный инструмент крестьянского труда, иронизирует по поводу своего «господства» над ним. Заметно также звучание мотивов социальной несправедливости, оптимистических ноток («Мы ж гора забудзьма, // Запейма а громка»; «На ўсе каб староны, // Як гром, гул разнёсся...»).
Критический отклик Ядвигина Ш., кроме того, что сильно диссонирует с известными характеристиками белорусской классики, открывает новую страницу в концептуальных подходах к истории национальной письменности. Проблемами взросления, по нашему мнению, можно назвать общую практику, когда перепечатывались и собирались под одной обложкой исключительно благоприятные отзывы. Таким образом, историко-литературный процесс в его ретроспективном видении лишался динамики, сложности, объективного осознания проблем, с которыми сталкивались и архитекторы национального строительства, и его песняры.
При публикации рецензии Ядвигина Ш. мы имеем дело с одним из аспектов феномена возвращения, когда при попытке исторической реконструкции на самом деле порождается новый конструкт рассмотрения былого в его связи с настоящим.
Рецензент начала ХХ века предложил свой текст периодическому изданию, где тот был чужеродным, единственным, посвященным молодой белорусской литературе. Можем предположить, Ядвигин Ш. в определенной степени шел конформистским путем, учитывал редакционно-издательскую практику издания и запросы читательской аудитории. Но, возможно, именно этот острокритический, провокационный пост вызвал к жизни две хвалебные рецензии Владимира Самойлы, еще одного покровителя Янки Купалы. Об этом будет наша следующая публикация.
Николай ТРУС, кандидат филологических наук
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
