Вы здесь

«Огненные деревни. Нельзя забыть». О трагедии Дрогичинской деревни Сороцни говорят свидетели


По данным базы данных, размещенной на сайте Национального архива Беларуси, на сегодняшний день в годы Великой Отечественной войны было сожжено с жителями полностью или частично 9097 белорусских населенных пунктов. В этом скорбном списке есть и Дрогичинская деревня Сороцни. Почти 80 лет прошло с тех пор, но ничего не забылось — жители, которые выжили в тот страшный день, вспоминают подробности трагедии. Это память, которая так просто не проходит, она остается на всю жизнь...


Память жертв трагедии сожженной деревни увековечена и на кладбище — там, где похоронены безвинно убитые мирные жители Сороцни.

Деревня Сороцни находится в 17 километрах от Дрогичина, на самой границе с соседним Ивановским районом. До войны у деревни проходила дорога или, как ее тогда называли, путь. Эта дорога шла из Яново (ныне Иваново) через соседние Веремеевцы (ныне Сычево) и завершит на Бездеж. Сегодня она уже не такая значительная, как раньше. За Сороцнями дорога проходила через лес — это обстоятельство в войну стало роковой для жителей деревни. Вскоре после начала войны в здешних лесах появились первые партизаны из окруженцев, бывших военнопленных и местных жителей. На лесной дороге они часто устраивали засады на немецкие машины. Эту территорию в то время контролировали партизаны из отряда лейтенанта Евгения Макаревича, погибшего в июне 1943 года. Отряду присвоили имя погибшего командира, командовать им стал Алексей Семенов. Немцы часто ездили по дороге возле деревни Сороцни — возили в Яново спирт из Ополя. В Ополе, расположенном в 11 километрах от Мотоля, находился спиртзавод, куда также часто наведывались нацисты.

Хотели добить живых

Трагедия в Сороцнях случилась не в один день. Свидетели рассказывают, что незадолго до уничтожения деревни через Сороцни проехали немцы на автомашинах, а вслед им раздались выстрелы. Немцы развернулись и поехали обратно в Сороцни. Инцидент со стрелами в тот день серьезных последствий не имел.

Свидетель трагедии Виктор Протасевич.

О том, что там происходило, рассказал Виктор Леонтьевич Протасевич, который находился тогда в деревне: «Немцы ехали из Яново и уже проехали Сороцни. В деревне находились партизаны, которые выстрелили гитлеровцам вслед несколько раз, а затем укрылись в заростках дикого винограда. Немцы вернулись, окружили деревню, согнали всех жителей в центр. Людей собралось немало. Пушка, направленная на наш дом. Она стояла посередине села, возле озера. Мать в окно взглянула и говорит: «Пойдем и мы, а то еще стрелять начнут». Я с мамой и братом родители пошли туда. Мне была интересна пушка, на нее все смотрели. Мама держала меня за руку. Все стояли и слушали, что немцы говорили. Деревню тогда не сожгли, только предупредили, что если еще раз будут по ним стрелять, то приедут и всех побьют. После этого люди стали строить в лесу домики, покрытые мхом и вереском, ямы. Нередко у них ночевали. На второй раз деревню сожгли, людей побили. На повозках приезжали. Я тогда в лесу прятался, когда стало гореть село. В домах людей убивали. Осталась жива после расстрела Протасевич Параскева, ее партизаны привезли в лес. Я видел ее раненую. Женщина потом рассказывала, что немцы их в доме побили, а потом приходили второй раз в дом и говорили: «Если кто жив, то откликнитесь, мы вас спасем». Но никто не откликнулся, они дом подожгли и ушли. Это они живых добить хотели...».

Прятались в «окопах»

Такие предупреждения и карательные меры не могли остановить партизанскую войну. Партизаны продолжали выполнять свои задачи по борьбе с врагом. Немцы применяли метод коллективной ответственности жителей близких от места нападений на машины деревень. Сжигали и убивали по стандартной фашистской формулировке — за связь с партизанами. Как считали гитлеровцы, уничтожение деревень вместе с населением должно было навести страх на жителей, лишить партизан продуктов питания и поддержки. Однако партизанское движение только усиливалось: после таких трагедий местные жители шли в партизанские отряды и также сражались с врагом.

По свидетельству очевидцев, поводом для кровавой расправы над жителями Сороцни стала засада партизан на немецкие машины, в результате которой были убиты немецкие солдаты. Место партизанской засады находилось на лесной дороге недалеко от деревни, поэтому виновниками сделали невинных мирных жителей. По воспоминаниям людей, партизаны предупредили жителей о том, что немцы могут приехать из Янова и сжечь деревню.

144 жителя сожженной деревни увековечены поименно.

Жители и сами понимали, что добром это не закончится, и стали принимать меры. На ночь семьями выезжали в лес и там оставались до самого утра. У многих людей были вырыты «окопы» — так местные жители называли ямы в земле, перекрытые досками и замаскированные сверху дерном, землей и листьями. В этом хранилище делали небольшой замаскированный лаз. В укромных местах – в лесу, на огородах и в кустах — копали замаскированные хранилища для семей, чтобы укрыться при появлении карателей. Многих жителей это спасло в тот день: они пересидели в «окопах», но часть людей гитлеровцы отыскали, расстреляли и сожгли. В основном спаслись люди, находившиеся ночью в лесах и «окопах» за деревней.

Вернулись на пепелище

На рассвете 15 сентября 1943 года немцы окружили деревню, которая вскоре превратилась в пепелище. Карательная акция началась, когда еще было темно, нацисты хотели захватить всех жителей деревни.

Мне удалось найти свидетеля этой кровавой бойни, который находился в то утро в окруженной деревне и чудом уцелел. Из воспоминаний Василия Ивановича Куровича, который сейчас живет в Дрогичинской деревне Огдемер: «В войну мы жили в Сороцни. Семья наша состояла из шести человек. В тот день мы были в окопе за Вавуличами. Там и ночевали. Потом надоело сидеть и утром пошли мы с дедом, Петр его звали, в Сороцни домой. Пришли и не заметили, как деревню окружили. Дед пошел зерно накрывать — в ящике оно было зарыто за огородом. В это время за нами начали стрелять из пулемета. Пули свистели. Руку деду ранило — скребануло и куртку пробила пуля. Стали загонять людей, детей — кого где схватят — в дома, там и убивали. Дед прибежал домой, когда уже начинали гореть дома со стороны Иваново. Схватил меня, и мы побежали на улицу. Бежать было некуда. Рядом капуста росла. В борозду мы с ним и легли. Меня он спрятал, сам рядом лег и листьями капусты накрылся. Дед не давал голову поднимать, но я все видел и слышал. Что там началось! Людей загоняли в дома и расстреливали. Молодых мужчин на пороге стреляли, женщин и детей в доме убивали. Наш дом горел. Куры» «ленденели», свиньи кричали, коровы ревели... В двух метрах от меня один немец поймал свинью. Другой коня ловил, по-немецки кричал «хальт, хальт». К счастью, нас не увидели в капусте. Все горело, от дома жар шел. Дед видел, что нет спасения здесь никакого, схватил меня за руку, и мы ползком по клеверу двигались. За клевером было кладбище — думали там переждать. Мы остановились, а немец остался. Мы его не видели, когда ползли. А он стоит с автоматом и смотрит на нас. Ничего не сказал, только рукой махнул — показал, куда идти. Наверное, жалко ему нас стало — может, у самого дети были. Так мы и спаслись. Несколько домов до леса не сожгли. Вернулись после на пепелище...»

Василий Курович — один из тех, кому посчастливилось выжить.

Трудно без волнения слушать эти воспоминания. Каратели убивали всех, кто попал им на глаза, даже несмотря на то, что это были женщины и маленькие дети. Спаслись в основном те, кто ночевал в лесу, но остались живыми и некоторые жители, которые в тот ужасный день были в деревне. О том, как спаслись его родители, рассказал Иван Лукич Федюкович: «Партизаны людей предупредили, что в эти три дня немцы приедут из Иваново палить Сороцни. На дороге возле Сороцни партизаны засаду устроили. Два дня мы выезжали с повозкой в лес и там ночевали, а на третий день родители в доме остались. Я был в лесу. Немцы окружили деревню. У нас колодец был, сруб деревянный. Возле колодца сделали окоп, замаскировали его дерном и травой. Сверху хода не было — только сбоку. Там родители спрятались — так и спаслись».

«Вез уже ее хоронить, но вдруг услышал, что дышит, что жива»

Историю спасения Прасковьи Андреевны Протасевич, которое иначе как чудом не назовешь, сейчас в Сороцнях знают все и рассказывают уже, как легенду. Ее дочь Екатерина Фадеевна Протасевич, жительница Сороцни, рассказала, как это было: «В ту ночь много людей из деревни не поехало в лес прятаться: уже осень была, ночью холодно — какой сон на телеге? Только рассвело, как немцы окружили деревню. Никто не успел уйти. У нас был «окоп». Если бы только свои укрылись, то остались бы живы, а так из других домов к нам пошли прятаться, а немцы их увидели и выгнали всех. Мать и отец Васи Куровича там были, а он сам с дедом в капусте лежал. «Окоп» был тайный, но немцы заметили, что там прячутся люди, и подошли. Говорят по-русски: «Вылезайте, к шефу вас поведу на разбор дела». Загнали всех в наш дом. Маму звали Прасковья, она в доме была. Загнали всех, а там стоял немец с автоматом — он всех и бил. Маму мою ранили — девять пуль прошли через нее. Однако смогла, как каратели ушли, в «окоп» заползти. Когда после трагедии в деревню приехали партизаны, брат мамы Петр нашел ее раненую и увез в отряд. Думали, что она мертва. Дядя вез уже ее хоронить, но вдруг услышал, что мама дышит, что жива».

Через Прасковью Протасевич прошло девять пуль: одна — через руку, вторая — через грудь, остальные сверху вышли: в районе уха и через рот. Несмотря на это, женщина вылечилась и впоследствии долго жила. Простреленную пулями, счастливую свитку, она долго хранила в своем доме.

Екатерина Протасевич, дочь Прасковьи Протасевич, которая, несмотря на девять пуль, прошедших через ее тело, осталась жива.

«В каждом доме людей убивали, а потом дома жгли, — рассказала Екатерина Протасевич. — Один немец шел, на шест надел факел и поджигал — крыши соломенные были и сразу загорались. Второй сараи поджигал. Участвовали во всем этом и полицаи. Еще одна сестра моя двоюродная осталась жива: пули прошли сквозь воротник ее кофты. Когда каратели обходили дома — смотрели, всех ли убили, — она вылезла через окно. А там колодец стоял близко, деревянный сруб. Она залезла в колодец и сидела там, пока люди из леса не пришли. Я была в тот день в «окопе» на поле. Подруга пришла и говорит маме: «Отпустите Катю со мной в окоп». Мать спрашивает: «А там место есть?». Она говорит: «Есть». Я пошла с ней, а они остались в деревне. Из «окопа» Мы в веремеевский лес побежали и оттуда видели, как немцы гнали коров. Сначала коровы шли, потом овцы, гуси. В конце лошади шли, привязанные друг к другу. Своих родных, погибших, похоронили на кладбище. В ящик собрали все, что от них осталось, и девять человек похоронили. Село было большое — дом на дому, детей много. Много сирот осталось...».

У каждого своя судьба

Как все странно и загадочно бывает в нашей жизни. Одних людей судьба помиловала — они остались жить вопреки всему. Вторые навсегда остались в огненной деревне. Как иногда судьба бывает жестока к одним людям и как счастливо поворачивается к другим.

Время неумолимо идет дальше, уже мало осталось свидетелей этой трагедии. Жительница деревни Нина Александровна Максимович до сих пор в подробностях помнит события того дня: «Из соседнего села Веремеевцы один старик, Чумак, где-то узнал, что Сороцни будут жечь, и нам сказал. Тогда все выехали на ночь в лес, но немцы не приехали. Той ночью не приехали, а на другую приехали и окружили село. Кого находили в доме, того убивали, дома жгли. Мы с мамой жили. Я ей говорю: «Пошли и сегодня в «окоп». А она говорит: «Ты иди, а я в поле пойду». Я пошла в лес. Мама направилась к соседке Прасковье Протасевич, а она ей говорит: «Чего ты пойдешь мучиться в тот «окоп». За что нас немцы будут бить? Поставки мы выполнили, детей в Германию забрали. А если немцы приедут, то пойдем в наш «окоп». У них был в огороде большой «окоп» вырыт. Вот и пошла мать к ним. Когда немцы пришли, в этом «окопе» спрятались все родственники: Фадей, Прасковья, сестры Нина, Оля, дед Петр... И моя мама туда попала. 12 душ в «окопе» спрятались. Немцы увидели их и всех загнали в дом. Всех постреляли. Девочка 1925 года рождения — Максимович Пелагея — осталась жива. Она была в пиджаке, так он весь изрублен пулями был, но в нее не попало. Когда каратели вышли, она вылезла через окно, сбросила пиджак и залезла в колодец. Знала, что в колодце мало воды было. Балы там, пока люди не пришли из леса. Она стала кричать, и ее вытащили из колодца. Прасковья Протасевич ранена была, смогла выползти из дома и заползла в «окоп». Девять пуль по ней выпустили, а она жива осталась. Наш дом не сгорел, но я осталась одна...».

Нам нужна эта память

Так погибла деревня, в которой до войны было 83 дома и проживали 317 человек. По последним данным, в огне погибли 144 человека, более половины из них — дети. После ухода карателей от деревни оставались черные головни от сожженных домов и печные дымоходы. Хоронили погибших на кладбище не в одну братскую могилу, а отдельно — каждая семья своих. Сейчас эти могилы со скромными бетонными памятниками, установленными после войны, находятся на местном кладбище.

У Нины Максимович в огне погибли все родные.

Уже в наше время появилась возможность увековечить в Сороцнях память о своих невинно убиенных и сожженных земляках. И хотя в центре деревни стоит памятник всем жителям, погибшим от рук немецко-фашистских захватчиков в 1941-1945 годах, в том числе тем, кто воевал на фронте и в партизанах, но посчитали, что память о трагедии сожженной деревни должна быть увековечена на кладбище — там, где похоронены невинные мирные жители. Эта идея нашла отклик в душе неравнодушных людей — в результате был выполнен проект скульптурной композиции из дерева.

Как рассказала Людмила Корнеева, координатор гуманитарного проекта «Деревня, которая не должна исчезнуть», инициатором увековечения трагедии в Сороцнях выступило общественное объединение «Тур». Идею поддержало и помогло осуществить руководство Дрогичинского райисполкома. Была проделана большая работа: сопоставив и проанализировав воспоминания жителей со списками из архива и книги «Память», удалось точно выявить фамилии 144 погибших земляков. В работе по реализации проекта приняли участие местные жители, многочисленные энтузиасты, волонтеры БРСМ, военно-патриотический клуб «Пересвет». В результате получилась скульптурная композиция, в которой, по замыслу авторов, увековечены три поколения жителей сожженной деревни.

Памятник всем жителям деревни Сороцни, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

Известные белорусские резчики по дереву Анатолий Турков из Каменца, Владимир Чиквин из Кобрина и Николай Скляр из Гродно исполнили скульптуры из дерева. Для своих произведений художники выбрали дуб — дерево крепкое и красивое. В центре композиции стоит мать с младенцем на руках, а по бокам — мальчик с девочкой и дедушка. Рядом установлена мемориальная доска, на которой написаны имена жертв трагедии. Также здесь расположены воспоминания местных жителей, которые чудом остались живыми в тот день. Нет оправдания тому геноциду, который проводили нацисты на территории оккупированной Беларуси. Нет на карте нашей страны такого места, где бы не было сожженных деревень, убийств мирных жителей и не лилась кровь.

Деревня Сороцни после войны возобновилась. В день памяти — 15 сентября — на местном кладбище обычно проходит траурный митинг-реквием по погибшим в тот день жителям. Священник читает молитву, выступают люди — просят Бога не допустить больше такой трагедии, с надеждой, что так и будет. Но снова в разных местах планеты продолжаются военные конфликты, в которых льется кровь и гибнут мирные люди. Не всех история научила, не все сделали выводы из этого нацистского геноцида. Белорусы — одни из немногих, кто хранит память о тех страшных событиях. Очень глубоко трогают душу слова, написанные на мемориальной доске возле списков жертв: «Мы росли бы, любимыми были бы, отцами были бы, дедами были бы, мы жили бы...».

Александр ПАВЛЮКОВИЧ


Проект создан при финансовой поддержке в соответствии с Указом Президента № 131 от 31 марта 2022 года.

 

Выбор редакции

Гороскоп

Восточный гороскоп на следующую неделю

Восточный гороскоп на следующую неделю

Львам придется повторять пройденное и исправлять ошибки.