Есть журналистские задания, во время выполнения которых на глаза наворачиваются слезы. Это — из их числа. В приюте, который я посетила на днях, деткам созданы все условия для комфортной жизни. Чистое постельное белье, красивая одежда, вкусная и теплая еда, много игрушек в игровой комнате, современный компьютерный класс... Но, когда присматриваешься, в глазах ребят, находящихся между домом и детским домом, читаются неподдельные грусть и уныние... Попали они сюда не от хорошей жизни. Как ни парадоксально, все хотят к маме, какая бы она ни была...
Приехала я в социально-педагогический центр Московского района Минска во второй половине дня. Как раз в это время старшие дети вернулись из школы и вместе с воспитателем клеили коллажи на тему здорового образа жизни. Дошкольники же этажом ниже строили башни из кубиков и складывали пазлы. На момент моего прихода в приюте находилось 18 ребят. Всех их объединяет тяжелая психическая травма, нанесенная самыми близкими людьми на свете...
— Вот Нина у нас дольше всех здесь. Домой, наверное, хочешь? — спрашивает Татьяна Петровна Изотова, директор учреждения и государственный опекун.
— Нет, — качает головой десятиклассница. — Я останусь здесь навсегда.
— Ну, тогда тебе надо закончить педуниверситет и прийти сюда работать.
— По льготам она проходит в педкласс, — вступает в разговор воспитательница. — Все реально, было бы желание.
— А вот это Макар, он буквально неделю у нас. Как ты адаптировался, нормально? (Девятиклассник кивает головой.) Расскажи, почему ты здесь?
— «Накосячили» родители...
— Мама еще не приходила?..
— Пока нет. Ну, у нее же работа. Она до 21.00 работает...
Уже потом, когда мы вышли из класса, директор приюта рассказала мне во всех подробностях истории своих воспитанников. Вот у Макара, например, есть еще младшие братик и сестренка. Их мама уже однажды лишалась родительских прав. Дети были у бабушки на попечении. Потом мать восстановилась в правах, и братики с сестренкой вернулись домой. Но вскоре женщина снова запила — заиграла... Дети в очередной раз оказались в приюте...
— Не от хорошей жизни они здесь. Но до последнего оправдывают своих родителей. Если к ним, чтобы проверить условия проживания, приходят учителя из школы, могут сказать, что мамы дома нет, она вышла в магазин за продуктами. Или у нее украли кошелек, поэтому сейчас нет денег на ремонт. Многие дети переносят вину на себя. Мол, я пропускал уроки, плохо учился, поэтому учителя стали ходить к маме. Это я виноват, что ее наказали, что меня отобрали... У наших воспитанников много проблем, в том числе и с самооценкой, поэтому с детьми с первых дней работает педагог-психолог.
Неопределенность — самое трудное для них. Вот Нина, например, полгода назад попала в приют вместе со своими двумя сестренками. Их мама дважды выходила замуж, поэтому у девочек разные папы. Буквально на днях был суд. Маму, которая злоупотребляет алкоголем, лишили родительских прав. Отчим Нины своих дочерей сразу забрал к себе. Нина до последнего надеялась, что он и ее заберет вместе с сестренками. В суде она сказала, что, поскольку ее мечта не осуществилась, хотела бы, чтобы ее тоже забрал родной папа. Тот живет в деревне вместе со своей матерью и старшей дочерью. На первом судебном заседании мужчина сказал, что заберет Нину. Но уже на втором заседании при всех заявил, что не готов. Самое интересное, что после суда этот папа подошел к дочери, как будто ничего никакого, обнял ее и сказал: «Ну, прощай, Нинусь». Такое ощущение, что он даже не понимал, что в этот момент творилось в душе ребенка от такого поведения взрослых. Девочка чувствует себя вообще никому ненужной...
Дети, находящиеся в приюте, не имеют статуса сироты. Они временно отобраны у родителей. Последним дается шанс на реабилитацию, чтобы остановиться и задуматься над своей жизнью. Правда, пользуются им, к сожалению, далеко не все мамы и папы.
— Если родители хотят вернуть детей, это видно с первого дня. Часто же мамы приходят через месяц и начинают рассказывать, как они любят своих кровиночек... За 16 лет, что возглавляю приют, Я научилась требовательно относиться к родителям, меня не проведешь сказками о «завтра» или «не было такого». Полагаю только по конкретным поступкам.
— Каковы причины отъема детей у родителей?
— Иногда в приют попадают братики и сестрички, родители которых — наркоманы. Никогда не забуду, как несколько лет назад забирали у наркозависимых мамы и папы четверых детей-погодок. О том, что там было в квартире, не рассказать. Ободранные обои, разбитые двери в комнате... Мы не могли найти, во что одеть тех детей. Они ходили по квартире голенькие или в памперсе, который был настолько полон, что таскался по полу. Сложилось ощущение, что дети никогда не были на улице. Хотя старшим было по 3-4 годика, они совсем не разговаривали, будто Маугли. Жевательный рефлекс у них был на уровне бутылочки. В приюте они очень быстро адаптировались и заговорили. И потом их забрала под опеку бабушка. Как только к нам поступает ребенок, мы сразу изучаем все родственные связи. Ведь иногда родители скрывают, что у них забрали детей, даже от бабушек и дедушек, когда те живут в деревне. На сегодня у нас около 140 опекунских семей. Я всегда радуюсь, когда у деток находятся близкие родственники, которые могли бы и хотели о них позаботиться.
Еще одна, довольно редкая, причина отъема детей — это когда родители не могут выполнять родительские обязанности по своим умственным способностям.
— У нас сейчас один такой мальчик есть. Его мама сама сирота. Получила социальную квартиру. Вышла замуж. Согласно заключению врачебно-консультативной комиссии, родители не в состоянии выполнять свои обязанности. Они не понимают, ни как воспитывать детей, ни какое питание нужно им в соответствии с их возрастом, ни как сделать ремонт в квартире (живут в голых бетонных стенах). А детей трое. Трехлетний Ростик пока находится в нашем приюте. Двое меньших находятся в Доме ребенка.
Но это единичные случаи. Основная причина, почему дети попадают в приют, конечно, — пьянство родителей. Татьяна Изотова призналась, что сам процесс отъема, когда практически силой отрываешь малыша в слезах от матери, которая едва держится на ногах, выдержать сложно. «С годами же вырабатывается иммунитет, мы просто понимаем, что для ребенка так будет лучше».
— К нам попадают в основном из тех семей, где на первом месте — алкоголь. Горе — родители нигде не работают, живут за счет денег, которые государство выплачивает на детей. Последние же страдают... Мальчики и девочки живут у нас максимум шесть месяцев. Если мы видим, что родители даже и не пытаются что-то сделать, чтобы вернуть ребенка, подаем иск в суд на лишение их родительских прав. Когда решение суда вступает в силу, ищем им замещающие семьи. В течение последних 15 лет мы не помещаем детей из приюта в интернатные учреждения. У нас в Московском районе 17 детских домов семейного типа и семь приемных семей, всегда находится место там. Но наилучший вариант — это опека. Как правило, ее оформляют бабушки, дедушки, дяди или тети детей, оставшихся «сиротами» при живых родителях.
— Но знаю случаи, когда горе-родители одумываются и исправляются...
— Каждому такому случаю мы радуемся вместе с детками. В частности, у нас сейчас живет мальчик. Его мама сделала в квартире ремонт. Сожителя, который содействовал распитию спиртных напитков, выгнала. Поэтому мы планируем в ближайшее время вернуть Сашу маме. Я не сказала бы, что эта женщина была сильной пьяницей, она и работала (хотя зарабатывала и немного). Но когда они с сожителем запивали, то холодильник был пустой. А когда мальчик заболел, даже денег на лекарства не было.
Мама Бориса тоже не сильно пьет. В целом же причиной отъема ребенка стало то, что мальчик целый год не ходил в школу. Она никак не могла или не хотела на это повлиять. А потом Борис украл электросамокат... Сейчас мальчик ходит в 8 класс. Сначала было сложно, но постепенно привык, раззнакомился, нашел друзей, и поведение у него на уроках неплохое. Мама же осознала свою ошибку, постоянно приходит его проведывать и все делает для того, чтобы сына забрать.
По статистике, 40 процентов детей возвращается в биологическую семью.
— Но, к сожалению, из этих 40 процентов, наверное, процентов 15 детей попадают к нам снова... Помните, когда заходили в игровую комнату, видели двух братиков, трех и шести лет. Они такие самостоятельные, очень переживают за свою маму. Перед Новым годом ей поставили условие: либо она проходит курс лечения, либо у нее забирают детей. Женщина три недели лежала в больнице. Дети все это время жили в приюте. Как раз был Новый год. Им надарили столько подарков, что, когда мама приехала их забирать, я шутила, мол, вам нужно самосвал вызывать, чтобы их вывезти. И, что думаете, не прошло и месяца, как она снова запила. Дети снова оказались в приюте, но уже по постановлению комиссии по делам несовершеннолетних... Но недавно женщина закодировалась, приходит проведывать мальчиков каждый день. Но алкоголизм — коварная болезнь, нужно огромная сила воли, чтобы с ней справиться. А они еще живут в коммунальной квартире, там общая кухня на три семьи, и все — пьяницы. Как мальчикам жить в такой атмосфере?.. Вместе с тем сегодня оснований, чтобы не возвращать детей маме, нет. Я постоянно стараюсь цепляться за любую возможность, чтобы только сохранить семью для ребенка.
Сегодня в Московском районе столицы 405 детей состоят на учете как те, кто находится в социально опасном положении. Работники приюта стараются как можно раньше выявлять неблагоприятные семьи и временно изолировать малышей. Во-первых, потому что маленькие дети, в отличие от подростков, легче адаптируются к новым условиям, для них проще найти замещающую семью. Позднее обнаружение плохое еще и тем, что дети, которым 15+, к сожалению, иногда становятся копией своих горе-родителей. И тогда помочь им встать на правильный путь очень сложно... Да и у родителей, пока молодые, больше шансов вовремя одуматься и выкарабкаться из «трясины». Ведь, как известно, зависимость от алкоголя со временем только усиливается...
...Когда я выходила из приюта, на первом этаже встретила смуглую Марьяну с большим белым бантом, которую пришла проведать мама. Девочка меня не заметила, так как сидела, уставившись в мобильный. Ее же довольно молодая мама находилась как будто рядом, но смотрела куда-то вдаль... Весь вечер мне не давал покоя тот далекий взор «А также полны надежды слова шестилетнего Даника: «Хочу домой и чтобы мама быстрее поправилась...» Как же хочется, чтобы она услышала...
Надежда ДРИНДРОЖИК
Фото носит иллюстративный характер
P. S. Имена детей изменены по этическим соображениям
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
