Культуре кинопросмотра нанесен досадный ущерб: единственная в Минске площадка, которая на постоянной основе показывала классику кино и авторские фильмы, вынуждена была закрыться. Проект Сіnеmаsсоре, бессменное пристанище киноманов на протяжении уже десяти лет, 1 октября ушел из малого зала кинотеатра «Ракета». Если раньше кинотеатр явно выделялся из всей многочисленности учреждений «Киновидеопроката», то теперь стал унифицированной площадкой с обычным репертуаром. Так, в Минске, где, к сожалению, нет отдельного арт-кинотеатра, не осталось и зала «серьезного» кино. Сейчас Сіnеmаsсоре занимается фестивалем документальных фильмов о музыке и новой культуре Bеаt Wееkеnd, а в городах Беларуси показывает «Фауста» Фридриха Мурнау в сопровождении живой музыки в исполнении Fіvе-Stоrеу Еnsеmblе. Мы встретились с основателями проекта Ольгой Надольской и Герой Гликом и в первую очередь спросили, почему им пришлось уйти из «Ракеты».
Г.: Такой результат назревал в течение нескольких лет, хотя и была надежда, что гроза пройдет стороной. После ухода с поста генерального директора «Киновидеопроката» Василия Коктыша к нам возникло много вопросов, мол, мы занимаем зал и показываем в нем старое кино, которое никому не нужно, потому что народ хочет новое, веселое и массовое. Поговорить на этот счет нас пригласил новый директор Юрий Чечукевич, но разговор ничем не завершился, он лишь предложил привезти в «Ракету» аэрохоккей, потому что у кинотеатра, на его взгляд, было грустное фойе. Слава богу, игровой автомат там не поместился. Вопросы к нам стихли, но осадок остался.
О.: Был такой показательный случай. Когда мы выпускали в прокат «Рождество, опять», перед премьерным сеансом организовали специальное мероприятие — музыканты играли Сен-Санса с Чайковским, то есть музыку из фильма, можно было угоститься пряниками. Билеты были раскуплены за пару дней. Руководство вызвало нас к себе с вопросом: «Ну хорошо, сейчас вы пряников напекли, а дальше что будете делать?» Нам говорили, что мы должны заниматься рекламой, собирать публику, приносить деньги и так далее, хотя нам казалось, кинотеатр и «Киновидеопрокат» тоже должны прикладывать к этому какие-то усилия.
Г.: С нынешним генеральным директором все снова свелось к тому, что малый зал должен приносить прибыль. У руководства «Ракеты» возникла идея сделать из него такой же, как в «Пионере», — установить DСР, начать крутить новые фильмы и собирать полные залы. Вопрос, почему на новые фильмы никто не ходит в большой зал, оставался риторическим. В конце концов они подсчитали расходы и отказались от своей идеи. Этот случай был второй пулей. Значит, если есть уже две — вверх, вниз — третьим должен быть пристрел (смеется). Центральная пуля прозвучала в конце августа: директор «Киновидеопроката» попросил нас забрать свое оборудование, чтобы заменить его своим. Нас поставили перед фактом, что на сеансах в четверг, пятницу, субботу и воскресенье будут демонстрироваться фильмы, отобранные «Киновидеопрокатом», а в остальные три дня — из нашей подборки. Мы отказались работать на таких условиях, потому что у малого зала была концепция, в большей степени образовательная, чем развлекательная: мы показывали старые картины, классику, этапные фильмы истории кино, причем обязательно на языке оригинала с субтитрами. Наша концепция была бы разрушена: если четыре дня показывать дублированные фильмы, а три — с субтитрами, возникает неясность. До сих пор зритель знал, что в «Ракете» всегда может найти классику и кино на языке оригинала. Нам кажется неправильным заставлять его сверять по календарю, когда идет массовое кино, а когда — авторское. Нашим идеалом было, чтобы за любой фильм, который демонстрируется в этом зале, даже если он не очень востребован, не было бы стыдно. Мы показывали то, что нужно посмотреть и просто знать. Есть же определенная литература — она тебе, может, и не нравится, но ты должен знать, что такое произведение существует.
— С закрытием этой площадки в плане показа немассового кино у нас получается совсем голь.
Г.: Ну не совсем голь, такие фильмы будут появляться в прокате, просто показываться по принципу «кто не успел, тот опоздал», так как система «Киновидеопроката» не позволяет делать длинный прокат: премьеры требуют определенного количества сеансов и чтобы их распределить, убираются, разумеется, артхаусные картины. Но уже доказано, что артхаусное кино работает в длину: условно говоря, у «Джокера» после первой недели произойдет спад на, скажем, пятьдесят процентов, после второго – еще на какой-то процент, а на серьезное кино сначала приходит маленькое количество людей, а со временем все больше и больше. Такое кино может работать месяц, два, три, в США некоторые фильмы имеют прокатную судьбу в несколько лет. В свое время мы выбрали «Ракету», потому что кинотеатр был убыточен, стоял вопрос о том, чтобы его закрыть, и «Киновидеопрокат» ничего не терял. На втором этаже тогда была танцплощадка, а в большом зале стояли букеты из пластиковых цветов и фанерные зайцы, и Василий Коктыш согласился на нашу сумасшедшую идею реорганизовать пространство. Когда мы открывали малый зал, нам говорили, что это безумие, и к нам никто не придет, но посещаемость Сinеmаsсоре была в среднем шестьдесят процентов.
— Насколько в Минске такой специфический репертуар экономически выгоден?
Г.: Для кинотеатра наш проект не был убыточен.
О.: Когда мы открывались, у нас было много идей — мы хотели создать библиотеку, организовывать лекции и так далее, но все уперлось в обстоятельства.
Г.: Проведение лекций нельзя оформить юридически, так как это кинозал. Сеансы подпирают друг друга, соответственно для обсуждения надо снимать следующий показ, на что никто не пойдет, потому что это потеря денег.
О.: Сейчас «Киновидеопрокат» увеличивает количество сеансов, они идут фактически внахлест, так что между показами зал почти не успевают убрать и проветрить. Мы сейчас выглядим консерваторами, но мы уверены, что раньше культура кинопоказов была выше. Интервал между сеансами был не менее тридцати минут, титры показывались до конца при приглушенном свете.
Г.: Не говоря уже о том, что на просмотр нельзя было заходить с едой: если кто-то шуршал шоколадкой, весь зал на него оборачивался и шипел. Нам разрешили повесить на дверях объявление о том, что вход с едой запрещен — некоторые все равно проходили, а некоторые, когда видели объявление, просили разрешения оставить свой попкорн в каморке или на окне.
— На ваш взгляд, у нас есть зритель для авторского кино и культура просмотра вообще?
Г.: Есть, но эту культуру надо развивать, а не душить. В целом она стала утрачиваться, когда пришел попкорн. Во многих артхаусных кинотеатрах за рубежом запрещено все, что шуршит и пахнет, а некоторые принципиально против попкорна.
— А много ли у нас киноманов?
О.: За время нашей работы сменилось несколько поколений. Нас часто упрекали, мол, сколько можно показывать Хичкока и Вуди Аллена, но их фильмы всегда собирали зрителя, что нас тоже удивляет. Большим спросом пользовались Кубрик, Аллен, Хичкок, некоторые картины Уайлдера. Долго работал фильм «Рождество, опять», мы три месяца показывали «Самокритику буржуазной собаки», зрители внезапно стали ходить плакать на «Тихую жизнь». В понедельник, после нашего последнего сеанса, люди благодарили нас, у некоторых на глазах были слезы.
— Я часто встречаюсь с непониманием: зачем, мол, смотреть классику на большом экране в кинотеатре. У вас есть объяснение?
Г.: Во-первых, в зале другая атмосфера, потому что энергетика идет не только от экрана. Конечно, можно сидеть дома с ногами в тазике и потягивать пиво, но в зале совсем другое ощущение. Это как единение фанатов: они ведь приходят на стадион не только посмотреть футбол, но и ради коммуникации. Из дома можно разве что написать и ждать полчаса, пока тебе ответят, а тут сразу полезли в драку, набили друг другу морды и остались счастливы. То же самое на кинопоказе — можно озвучивать свои мысли, обсуждать и спорить. Нам не нравилось, что кинотеатр работает, как я это называю, на «выброс на улицу»: фильм закончился и до свидания, уборщица с тряпкой выгоняет всех из зала. Это катастрофа.
— А вам кажется, зритель сегодня хочет обсуждать кино?
Г.: Хочет или не хочет — ему нужно дать выбор. А то иногда идешь и видишь группки по десять-пятнадцать человек, которые курят и обсуждают кино на улице.
О.: Мы организовывали показ фильма «Тридцать», а после него — Q&А с режиссером Симоной Костовой. На обсуждение из 250 зрителей осталось 150, что меня удивило, и вопросы были очень хорошие. В определенный момент нам начали показывать, что время вышло, и просто открыли дверь. Симона вышла покурить и в зал вернуться уже не смогла, потому что начался следующий сеанс. Люди подходили к режиссеру и разговаривали с ней напрямую, потом они все вместе пошли продолжать обсуждение в соседний бар.
— Каким вы видите новую постоянную площадку Сinеmаsсоре?
О.: У меня есть кинотеатр мечты — он находится в Берлине и называется Wоlf. Это маленький кинотеатр в подъезде жилого дома с двумя небольшими залами и пространством для презентаций и других мероприятий. Они сами формируют репертуар, художник делает афиши к каждому фильму, кинотеатр выпускает свою газету. Меня гнетет то, что в Минске с почти двумя миллионами населения до сих пор нет площадки, куда можно прийти и в любой момент найти авторское кино.
Г.: Как-то мы предлагали обратить внимание на работу сети однозальных и двухзальных кинотеатров «Москино» в Москве, которая принадлежит городу. Они пошли путем, которым следовало бы пойти и нашему кинопрокату: распределили по кинотеатрам отдельные специализации. В близких к центру сделали упор на разноплановый репертуар, включая артхаус и фильмы на языке оригинала, а ближе к окраинам стали показывать семейное кино и блокбастеры. В сети «Киновидеопрокат» получается, что во всех кинотеатрах идут одни и те же фильмы. Сейчас, например, повсюду будет показываться «Джокер» и повсюду — дублированный.
— Какие примеры стереотипного отношения к кино могут вас смутить?
О: Необходимость определять жанр фильма или разделять кино на игровое и документальное: границы уже давно размылись. Еще меня возмущает, когда говорят, что никому не нужно кино с субтитрами, мне кажется, за время существования Сinеmаsсоре не одно поколение зрителей принципиально перестало смотреть фильмы в дубляже. Когда мы только начинали, нам даже возвращали билеты и говорили, что в кино пришли смотреть, а не читать. Теперь же, наоборот, зрители ищут в расписании сеансы на языке оригинала. И это касается не только артхаусного кино, но и массового.
Беседовала Ирена КОТЕЛОВИЧ
Фото Татьяны ТКАЧЕВОЙ
Ссылки
[1] https://zviazda.by/ru/tags/irena-kacyalovich-0
[2] https://zviazda.by/ru/kultura
[3] https://zviazda.by/ru/kino
[4] https://zviazda.by/ru/tags/kino-0
[5] https://zviazda.by/ru/tags/sinemassore
[6] https://zviazda.by/ru/tags/kinoteatry