- ru
- be
- en
Некоторые мысли по поводу романа Дэна Брауна «Утраченный символ»
«Утраченный символ» — очередной бестселлер из триптиха Дэна Брауна после прогремевших на весь мир «Кода да Винчи» и «Ангелов и демонов».
В «Коде да Винчи» автор умело сочетал острую криминальную интригу с тонким, но прозрачным намеком на «малоизвестные обстоятельства личной жизни» Христа и Марии Магдалины и тем сильно шокировал читающую публику — христианскую, «околохристианскую» и даже нехристианскую. Он не явился первооткрывателем в этой области, но одним из первых смело и широко «запустил в народ» этот пикантный сюжет. За ним последовало немалое число эпигонов, и хотя «прелесть новизны» была уже утрачена, им тоже досталась доля в общем пироге: «семейная жизнь» Христа заинтересовала широкий круг читателей и принесла предприимчивым литераторам хороший доход.
В «Ангелах и демонах» Браун пошел дальше «сугубо личной жизни» Основателя христианства: он жестко разделался со всей католической церковью, хотя нужно признать, что некая доля правды в романе присутствует. Впрочем, и здесь у автора имелся свой верный психологический расчет: если таковая доля в романе имеет место, то и все остальное в нем должно восприниматься всерьез.
И вот — «Утраченный символ». Поскольку градус мистических озарений автора с каждой последующей книгой повышался, то этот роман призван был вызвать наибольший интерес. Так и случилось: книга разошлась по миру миллионными тиражами. Тем внимательнее стоит к ней присмотреться.
Речь в романе идет о масонстве. Надо все же сказать большое спасибо Брауну: он признал и подтвердил широким читательским массам, носителям обыденного сознания, тот факт, что масонство и его таинственная идеология действительно существуют, а не являются «выдумкой реакционных ортодоксов». Конечно же, лить воду на мельницу «реакционеров» своими признаниями автор не собирался. Причина его откровенности заключается и не в любви к истине — просто наступило такое время, когда голословно отрицать многие факты стало невозможно, поэтому лучше добровольно признать их (отчасти, конечно), чем дожидаться серьезных разоблачений со стороны.
Признание признанию рознь. Эта книга написана Дэном Брауном неслучайно, однако цели его труда (кроме хорошей финансовой отдачи) не лежат на поверхности.
Самый неискушенный читатель оценит, главным образом, занимательность сюжета. Браун — литератор опытный и умеет угодить на все вкусы. Его конек — мрачные подземелья, шкатулки с секретом, таинственные письмена, изощренные ритуалы, маньяки с богатым воображением, и даже пытки с сексуальным подтекстом. Для привлечения же ультрасовременного потребителя — продвинутых «геймеров», «юзеров» и даже компьютерной элиты — «хакеров», у автора, в дополнение ко всем атрибутам старых «романов ужасов», задействованы современные компьютерные технологии. В общем, «все схвачено»...
Едва ли не с первых страниц, однако, становится понятно, что занимательная оболочка — лишь предлог: она служит более возвышенным намерениям автора, нежели просто развлечь обывателя, уставшего от повседневных трудов. Главное для него, как кажется на первый взгляд, — это невежественного читателя просветить.
Однако справедливо ли считать невеждой современного читающего человека? К сожалению, основания для этого у Брауна есть — конечно, не в смысле компьютерной грамотности читателя или его узкопрофессиональных познаний. Речь идет о невежестве мировоззренческом, бытийном (не бытовом). Еще сравнительно недавно мировоззрением человека была исповедуемая им религия — и она давала-таки ему точку опоры в нашем вечно бушующем мире. Нынешнему же человеку (особенно человеку западной «постхристианской», то есть «преодолевшей христианство», цивилизации) мировоззрением служит причудливая смесь из обрывков самых разных понятий: политических, идеологических, технологических, экономических, экологических, бытовых. Особое место в сознании современного «постхристианского» человека занимают мистические представления (не примитивный же он атеист, в самом деле!), и здесь наблюдается уже полная мешанина из понятий, «надерганных» из самых разных культов и «приправленных» нелепейшими суевериями. Отсюда и результат: сознание лишенного духовной опоры человека беззащитнее, чем сознание первобытного дикаря, — ему можно внушить все что угодно. Дирижируют этой «мозговой вакханалией» недобросовестные СМИ, которых в сегодняшнем мире, к сожалению, больше, чем добросовестных.
Дэн Браун взялся направить этот мутный «поток сознания» в определенное русло — создать, в соответствии с древним масонским девизом, «порядок из Хаоса». Но вот незадача: его собственная «эрудиция» поверхностна, и потому информация, которой он желает нас обогатить, не менее хаотична — выдернута отовсюду понемножку. Еще хуже то, что представленные им сведения зачастую недостоверны, а то и вовсе ложны, — это прямой расчет на то, что читатель просвещен еще менее его самого и потому «все съест». Например, такое «языковое открытие от Брауна»: оказывается, всем известное «аминь», «amen» (истинно; да будет так), которым заканчивается всякая христианская молитва, происходит... от имени египетского бога Амона, то есть именно к нему взывают христиане, а не к Христу, Божьей Матери, святым... (А что, слово-то похожее!) Таких «перлов» у Брауна немало, но есть вещи и гораздо серьезнее — по их воздействию на растерявшийся ум сегодняшнего читателя...
Взять хотя бы масонские ритуалы. Роман начинается с посвящения некоего персонажа в 33-й градус (степень) масонства, во время которого он должен выпить кроваво-красное вино... прямо из черепа. Читатель уже немного напуган, но и заинтригован. Автору именно это и нужно (гарантия, что будут читать дальше и что читателей будет много), но важнее для него здесь другое: на протяжении всего романа он будет приучать нас к мысли, что внешне диковатые ритуалы — это просто игра воображения и дело вкуса, а на самом деле за ними скрывается просвещенная и благородная деятельность на благо человечества.
Вот, например, мы оказываемся в чулане все с тем же черепом, костями, серой, песочными часами, косой с жутким лезвием — это, как выясняется, обычная масонская «камера медитаций»: ведь в такой обстановке очень комфортно размышлять о бренности бытия. (С подобными смиренными размышлениями у высокопоставленных масонов почему-то легко уживается обладание огромными материальными богатствами, которыми эти «альтруисты» не торопятся делиться со своими собратьями, не говоря уж о благотворительности в пользу малоимущих. Автор и сам не отрицает, что «среди масонов, как и везде, деньги имеют первостепенное значение», так что даже следующую «ступень к совершенству» можно просто купить.) Далее уточняется: «Иногда масоны устраивают «камеру раздумий» дома или на работе. Это обычная практика... Один бостонский хирург обставил таким образом больничную кладовку, чтобы размышлять перед операциями...» По мнению автора, подобный факт должен подействовать на читателя успокаивающе. Однако вряд ли мы с вами доверились бы такому хирургу: ведь чтобы врач мог спасти жизнь, он должен думать не о бренности ее, а о ее ценности и уникальности. А то ведь такой специалист, задумавшись, и зарезать может...
Правда, тут же у автора наметился как бы и проблеск здравомыслия: так, миниатюрная японка Сати, директор ЦРУ, спрашивает у главного героя, профессора Лэнгдона: «Вашим студентам не кажется дикостью, что масоны медитируют в окружении черепов и кос?» Но сразу же оказывается, что вопрос этот вложен в уста строгой дамы совсем не потому, что Браун вместе с ней решил поиронизировать над масонами, а для того, чтобы иметь возможность «тонко поддеть» христианство. Поэтому профессор сразу парирует: «Так же дико молиться у ног распятого на кресте человека или перед изображением четырехрукого слона по имени Ганеша». То есть для «постхристианского» ученого разницы нет... В другом месте профессор «выдает» еще более «крутое» сравнение: кровавых жертвоприношений животных и людей в язычестве — с христианским церковным причащением. Такое сравнение может быть порождено лишь презрением и скрытой ненавистью к христианству. Так «непредвзятая» позиция профессора Лэнгдона (он же «аватар» Дэна Брауна) начинает проясняться...
«Камера размышлений» являет собой место уединения не только для хирурга-оригинала: оказывается, она часто служит «приютом для влиятельных конгрессменов, где они могли бы подумать перед принятием важного решения о судьбах соотечественников». Тут уже становится даже жутковато: а будет ли жизнеспособным или просто вменяемым решение, принятое государственным мужем в такой обстановке?.. Вот и сама директор Сати резонно замечает: «...Чувствую, что Америка в беде, если ее правители молятся в кладовках с косами и черепами». Однако немного далее мы узнаем, что «...нынешний директор ЦРУ (эта же Сати), как и многие другие из его высшего руководства, занимает высокий пост в масонских рядах...» Тут Браун, желая пококетничать с читателем, явно запутался: ведь получается, что «масоно-японо-директор» Сати, как та унтер-офицерская вдова, «сама себя высекла»! Нам же здесь важно признание автора в том, что современная правящая верхушка американского государства сплошь масонская.
Такое положение дел в государстве возникло не сегодня: оно обусловлено исторически. Отцы-основатели Соединенных Штатов — масоны высокого посвящения Вашингтон, Джефферсон, Франклин, Ланфан и другие, — отвергая Старый Свет «с его религиозными предрассудками», изначально предполагали строить собственное государство в Новом Свете на «новых» принципах. (Вероятно, одним из них была жестокая расправа с местными жителями-индейцами, которые по своему дикарскому простодушию искренне помогали первым переселенцам...)
Американские отцы-основатели собирались «строить новый мир на фундаменте древнего знания» по образцу утопической страны, описанной в «Новой Атлантиде» Фрэнсиса Бэкона. Как неудачно все-таки было выбрано это название философом — для своей книги, а отцами-основателями — как прообраз нового государства! Ведь «старая», допотопная, Атлантида, нарушив некие незыблемые законы человеческой жизни, в конце концов полностью затонула. Неужели основатели «Новой Атлантиды» хотели для своей страны той же участи? Поразительная духовная слепота...
«На фундаменте древнего знания» был задуман ими и главный город будущего государства — «Новый Рим, еще на заре своего существования переименованный в Вашингтон». «Ни для кого не секрет, что у американской столицы богатая масонская история. Краеугольный камень Капитолия заложил, в строгом согласии с масонскими ритуалами, сам Вашингтон... — пишет Браун и уточняет: — 18 сентября 1793 года, где-то между четвертью двенадцатого и половиной первого... именно в это благоприятное время Голова Дракона находится в Деве». Почему для этого знаменательного события была выбрана «голова дракона» — автор не поясняет (видимо, не хочет, потому что, вообще-то, давать «научные» объяснения он любит). И далее его профессор сообщает студентам: «...В архитектуре Вашингтона присутствует больше астрологических символов... чем в архитектуре любого другого города... Подавляющее число составителей нашей Конституции были масонами — людьми, убежденными, что судьба и звезды взаимосвязаны и что при создании нового мира необходимо следить за расположением светил... Камни трех основных зданий, образующих Федеральный треугольник — Капитолия, Белого дома и Монумента Вашингтона, — были заложены в разные годы, но при одинаковых астрологических условиях (то есть совершенно необходима была все та же «голова дракона»)»...1 Не забыта была в Капитолии и красивая языческая символика: в полу Ротонды — Круглого зала — «было проделано отверстие и под ним в крипте горел костер (как в храме богини Весты в Древнем Риме). Огонь поддерживался 50 лет, но потом от него отказались — из-за дыма...»
1 Возможно, многие «просвещенные» читатели, не верящие ни в Бога, ни в черта, но свято верящие в астрологию, скажут здесь: вот как научно подошли к своему делу отцы-основатели США. Этих поклонников астрологии и Брауна, конечно, трудно убедить в том, что судьбы людей и народов не могут зависеть от небесных светил, поскольку сами эти светила являются материальными объектами и, в отличие от нас, лишены духовного содержания.
Впрочем, автор признает, что в самом американском обществе сегодня существует разное отношение к этим масоно-астрологическим изыскам в столице государства. «В прошлом году в кабинет профессора ворвался взбудораженный первокурсник. В руках у него была распечатка из Интернета — карта города с отмеченными улицами, образующими различные фигуры: сатанинские пентаграммы, масонские компас и наугольник, голову Бафомета2. Рисунок якобы доказывал, что проектировавшие Вашингтон масоны были участниками некоего зловещего мистического заговора». Профессор, естественно, постарался разубедить первокурсника, но... в сознании просвещаемого читателя вполне может возникнуть ненужная автору ассоциация между всеми этими головами — то ли дракона, то ли козла, то ли еще кого похуже...
2 Одно из воплощений Сатаны в виде огромного козла, которому, по преданию, поклонялись рыцари-тамплиеры. Их могущественный орден был разгромлен в начале XIV века французским королем Филиппом Красивым — по обвинению в сатанизме.
Замысел создателей «Нового Рима» был поистине величествен. «Основатели установили в центре города египетский обелиск... Он был выше каирского и александрийского и поднимался в небо на 555 футов (больше, чем 30 этажей) — хваля и прославляя полубога, чье имя позже стало названием столицы», — с гордостью рассказывает профессор. Президент Вашингтон назван здесь подчеркнуто скромно — всего лишь «полубогом»...
Позднее для увековечения памяти первого президента США в штате Виргиния был создан Мемориал Вашингтона. «Прототипом его был избран Фаросский маяк в Александрии. Башню венчает египетская пирамида. Внутри, в мраморном зале, установлена бронзовая статуя Джорджа Вашингтона в полном масонском облачении, с подлинным мастерком — тем самым, которым он укладывал краеугольный камень при начале строительства Капитолия. Над мраморным вестибюлем располагаются, уходя ввысь, еще девять уровней, среди которых Грот, Крипта и Тамплиерская часовня (!). В стенах мемориала заключены несметные сокровища: 20 тысяч томов масонской литературы, великолепная копия Ковчега Завета и даже уменьшенная модель тронного зала храма Соломона». Ковчег Завета должен, конечно, напоминать посетителям о великом законодателе Моисее. Знаменитый иудейский царь Соломон, воплощение мудрости, праведный судия, тоже упомянут здесь неслучайно. Все это вместе взятое выглядит слишком уж грандиозно для личности скромного христианина-протестанта, каким представал перед своим народом первый президент...
Это еще не все. В главном зале Капитолия находится огромная картина «Апофеоз3 Вашингтона». На ней изображено вознесение Вашингтона в облака и превращение его в бога. Здесь наконец-то автор с удовольствием произносит нужное слово — без всяких там «полу»... (Ошибочно считается, что только в большевистской России могла произойти такая подмена — веры в Бога верой в божественность Вождя. Как видим, в протестантской демократической Америке это случилось гораздо раньше.) Профессор восторженно созерцает картину: «Это великое пророчество о превращении человека в бога» (запомним эту его мысль — пригодится). Правда, в другом месте романа автор немного снижает пафос легендарной фигуры Вашингтона — рассказывает, как из Капитолия вынуждены были убрать гигантскую статую первого президента в виде божества Зевса: она смущала еще наивных тогда американцев тем, что была «не совсем одета» — наподобие античных богов4.
3 От древнегреч. «apo» — становиться и «theos» — бог.
4 Немало интересного можно было бы рассказать и о других отцах-основателях с их мощной масонской закваской. Например, о Бенджамине Франклине — американском ученом-мистике, государственном деятеле, одном из авторов Декларации Независимости и Конституции США(!), да и обо всех прочих. При желании пытливый читатель легко может найти соответствующую информацию...
Особую любовь питали отцы-основатели к числу 13. Профессор Лэнгдон размышлял так: «Вот бы теоретики американского «заговора тринадцати» повеселились, узнай они, что под Капитолием находится ровно 13 складских помещений. Многие находят подозрительным, что на Великой печати США 13 звезд, 13 стрел, 13 ступенек пирамиды, 13 полос на щите, 13 листьев оливы, по тринадцать букв во фразах «Annuit coeptis» («Благословенны наши начинания») и «E pluribus unum» («Из множества один») и проч. и проч.». Профессор ненавязчиво убеждает нас в том, что придание какого-то особого смысла этому числу — просто нелепое суеверие. Но ведь не мы же, сегодняшние читатели Брауна, придали этому числу особое значение в американской символике — это сделали сами отцы-основатели! Если они столь настойчиво и многократно воспроизводили число 13 на Великой печати (позже изображение Великой печати было помещено на однодолларовую купюру — символ финансовой мощи государства) — значит они-то и вкладывали в него особый смысл!5 Читатели Брауна, конечно, во многом простодушны, но не до такой же степени. Или автор настолько увлекся, что затем вынужден был противоречить самому себе?
5 Здесь полезно вспомнить, с чем связано суеверное отношение к числу 13 и дню недели пятнице: именно в пятницу 13-го числа был сожжен на костре великий магистр ордена тамплиеров Жак де Моле. Для разгромленного ордена тамплиеров этот день и это число, естественно, воспринимались как зловещие, остались памятными на века и взывали к отмщению. Однако известно, что орден, заранее предупрежденный, сумел избежать полного разгрома, надежно спрятал свои таинственные сокровища и в дальнейшем «пророс» под другими названиями: Тевтонский орден, розенкрейцеры, масоны, иллюминаты... Так что число 13 можно считать для них и числом надежды, и числом возрождения — вот только чего?.. Мы же, простые смертные, далекие от проблем тамплиеров и их наследников, вправе сами решать, как нам относиться к этому числу и этому дню недели в соответствии с нашими понятиями и убеждениями. (Кстати, в православии число 13 имеет совершенно иной смысл: оно ассоциируется с Христом и Его 12-ю апостолами. Но отцы-основатели американского государства к православию не имели ни малейшего отношения...)
Еще на Великой печати изображена усеченная пирамида, над которой пристально всматривается в нас «всевидящее око». Героиня романа Кэтрин рассказывает еще об одном интересном совпадении: «Священный символ евреев — звезда Давида, Соломонова печать, является одновременно священным символом масонов!.. Если точно наложить 6-конечную звезду на Великую печать США, то верхний луч звезды идеально совпадет с масонским «всевидящим оком». А остальные пять лучей укажут на буквы, образующие слово «масон»». Что же до «всевидящего ока», внимательно глядящего на нас, то мы можем толковать его по-разному: от наблюдающего за нами мистического Верховного Существа (очевидно, потустороннего Главного Масона, так как о Боге здесь речь не может идти — см. далее) до вполне реальной глобальной системы слежки за человеком (привет ей от Сноудона!), которая была создана под удобным предлогом «борьбы с терроризмом». При этом реальный терроризм только крепнет...
Тут логика Брауна опять дает сбой: описанное им наложение и действительное совпадение печатей он иронично называет «излюбленным среди сторонников теории заговоров «доказательством» масонского влияния на зарождающуюся американскую нацию». То есть такого влияния вовсе и не было — оно якобы только мерещится невежественным обывателям. Так вы же сами, уважаемый автор, большую часть романа посвятили тому, чтобы конкретными фактами доказать, что такое влияние бесспорно! Очевидно, в очередной раз чрезмерно увлеклись, а потом спохватились...
Неизбежно перед читателем сам собой встает вопрос: так все-таки масонство — это хорошо или плохо? Ответ очень важен, если учесть, что США — огромное и сильное государство, которое стремится влиять на весь современный мир. А что такое стремление есть — автор даже и не скрывает. Возвращаясь мыслью к пирамиде, распространенному масонскому символу, он в поэтически-возвышенном тоне поясняет нам: «Усеченная пирамида красовалась на каждой 1-долларовой банкноте и терпеливо ждала золотого навершия, которое парило в воздухе прямо над ней: предназначение Америки еще не исполнено, всей стране и ее жителям предстоит много работы». Интересно, что всемирная миссия США здесь непосредственно связывается с золотой верхушкой пирамиды, еще пока не присоединенной к самой пирамиде, но которая должна быть окончательно присоединена. Что бы это значило?.. Впрочем, здесь невольно припоминается библейская история с поклонением «золотому тельцу», которая имела очень печальные последствия...
Вообще-то, о сущности масонства бытуют самые разные мнения, вплоть до полярных: одни склонны видеть в них благодетелей человечества, другие же, наоборот, губителей. Здесь необходимо уточнить: низшее и высшее масонство сильно различаются, так как низшие ступени могут вообще не иметь понятия о том, какие идеи исповедуют высшие и чем на самом деле занимаются. Кастовость и строгую конспиративность масонов подтверждает и персонаж романа — «досточтимый мастер» Питер Соломон: «...Внутри узких кругов есть еще более узкие. Все известно далеко не всем». Но тогда у читателя поневоле закрадывается мысль: если дело хорошее — зачем его так тщательно скрывать?
Сам Браун на вопрос о сущности масонства отвечает уклончиво: «Кто-то считает масонов сборищем безобидных старцев, рядящихся в маскарадные костюмы, а кто-то... закулисным обществом политических воротил, правящих миром. Истина, несомненно, где-то посередине». «Безобидных старцев» мы, конечно, сразу можем отмести, благодаря самому же Брауну: нельзя же отнести к ним описанных у него серьезных людей — от отцов-основателей американского государства до нынешних высших чинов ЦРУ и конгрессменов. А вот дальше — надо думать... опираясь на текст Брауна.
Автор дает следующее определение: «Масонство — система моральных норм, скрытая в символах и завуалированная аллегориями». Остается непонятным, почему моральные нормы нужно скрывать за символами и аллегориями. Вероятно, это какие-то особые, непривычные нам нормы?..
Любая организация, начиная от партии и заканчивая сектой, объединяет своих членов общим мировоззрением и построена на определенных принципах. В отношении мировоззрения масонов Браун, например, категорически заявляет, что масонство не имеет ничего общего с религией и потому принимает в свои ряды людей самых разных вероисповеданий.
Однако, утверждая, что масонство — не религия, автор впадает в очередное противоречие. С ученым видом знатока его профессор перечисляет критерии религии: это «верить, обещать, обращать (в веру)». И тут же обнаруживает свое невежество: ведь латинское «religio» — это «восстанавливаю связь», то есть религия — это связь человека с Богом и Бога с человеком, а значит, важнейший критерий у него не назван.
Далее профессор пытается доказать, что названные им критерии отсутствуют в масонстве. Во-первых, «нет веры», — утверждает он. На самом же деле это у автора нет либо памяти, либо логики, либо их обеих. Его персонаж, «досточтимый мастер», в другом месте повествования определенно заявляет: «...Чтобы стать вольным каменщиком, человек обязан верить в высшую силу — иначе его не примут». Но ведь «вера в высшую силу» — это первоначало любой религии. Наверняка, и связь с этой силой у масонов осуществляется каким-то образом — в частности, посредством тех же самых странноватых и страшноватых обрядов...
Во-вторых, говорит брауновский профессор, масонство «не обещает спасения». Но известно, что оно обещает земное благо всему человечеству, а это вроде бы еще лучше! Вот и масонский лозунг Великой Французской революции обещал народам «свободу, равенство, братство», хотя вместо этих великих благ преподнес лишь гильотину — Франции и наполеоновские войны — Европе и России6.
6 События этой революции (1789—1794), кстати, следуют по времени непосредственно за Американской войной за независимость (1775—1783). Старый Свет тоже ведь должен был «подтягиваться»... Существует мнение, что свержение французской монархии не обошлось без активного участия потомков тамплиеров — как мести за разгром, учиненный ордену Филиппом Красивым.
В-третьих, «нет обращения», то есть нет пополнения рядов, но сам автор проговорился, что пополнить ряды и даже «повысить свой градус» за хорошие деньги можно без особых трудностей... Так что сформулированные его профессором признаки религии как раз-таки налицо. Правда, религии очень странной...
Вот на «священной» однодолларовой купюре написано «In God We Trust» («В Бога мы верим» — почему-то именно с таким, обратным, порядком слов, необычным для английского языка.) Возникает вопрос: а Бог-то у нас кто? Браун отвечает: «Масоны не дают высшей силе четкого определения или названия. Господь, Аллах, Будда, Иисус... Масоны предпочитают более общие определения — Верховное существо или Великий Архитектор Вселенной, Такой подход позволяет масонам разных исповеданий объединяться». (Теперь, благодаря Брауну, стало понятно, из каких корней выросло дерево современного экуменизма7, — из масонских.)
7 Экуменизм — первоначально движение протестантских церквей за объединение всех христианских церквей. Руководящий орган — Всемирный Совет церквей (с 1948 г.). Современный экуменизм — доктрина об объединении всех существующих конфессий и культов (включая откровенно языческие и сатанинские) в единую «мировую религию».
Итак, в Новом Свете исподволь закладывались начала «новой духовности». Отцы-основатели были, конечно, достаточно осторожны, чтобы в те «непросвещенные времена» взять и вот так прямо заявить простым людям — своим согражданам в Новом Свете: «Наш Бог — это не ваш Бог». По отношению к зарождавшемуся американскому обществу, которое изначально заявляло о себе как о строго христианском (протестантском), такое умолчание со стороны его вождей было вынужденной мерой. Нельзя же было признаться, что есть «одна истина» — для сильных мира сего и «другая истина» — для народа. Тогда время для этого еще не пришло, и народ бы не понял... (Идейные сподвижники отцов-основателей, остававшиеся в Старом Свете, были откровеннее и пошли дальше: так, например, крупнейшие деятели Века Просвещения, борясь против Церкви, не стеснялись отвергать и Бога — заодно уж... (Вольтер, Дидро и др.))
«Двойная религия» (одна в уме, другая — на языке) была продуманной политикой8. Истина же, вообще-то говоря, одна. Бог для всех Един, это правда, но понимание Его и Его взаимосвязей с человеком настолько различается в разных вероисповеданиях, что объединить их в масонстве может только нечто совсем иное...
8 В сегодняшнем западном мире надобность в двойных стандартах и умолчаниях уже отпала: с «отжившим христианством» там покончено, и теперь во имя «политкорректности» американский школьник не имеет права перекреститься перед важным для него экзаменом или соревнованием, а если хочет стать студентом университета, то должен помалкивать о своих христианских убеждениях, если таковые у него имеются. Чего ж вы хотите — «права человека»! Христианин там, как видно, ни звания человека, ни прав человека не заслуживает...
...Оставляемому без Бога человеку надо было предложить что-нибудь на «освободившееся место». «Альтернативой» Творцу была объявлена наука. На Западе «процесс пошел» достаточно энергично еще в эпоху Возрождения, но вместе с действительными успехами науки в сознание людей стал намеренно и упорно внедряться опасный миф о Боге-противнике всякого знания, желающем держать человека в невежестве, и Его антиподе, якобы «из любви к человеку» дающем людям знания. (Однако, как позже выскажется философ Мэнли Холл, «если бы Бесконечный Бог не пожелал, чтобы человек стал мудрым, Он не снабдил бы его способностью к познанию». Но тот же философ мог бы добавить, что Творец, конечно, не желал, чтобы Его любимое творение — человек — употреблял эти способности во вред своей планете, своим собратьям и себе самому.)
Брауновский профессор, ярый пропагандист науки, раскрывает нам тайну существования «Мистерий Древности» — оккультных знаний, которыми владело древнее, возможно, еще допотопное, человечество и которыми в сегодняшнем мире владеют только «посвященные», то есть масоны. Простым же смертным остались лишь смутные «предания о тайной мудрости, переходящей из поколения в поколение... оберегаемой тамплиерами, розенкрейцерами, иллюминатами, алюмбрадами...»
О тамплиерах здесь уже вскользь упоминалось, а о розенкрейцерах, их «близнецах-братьях», профессор тоже поведал нам интересные факты: «Крест с розой — весьма распространенный у масонов символ. Например, один из градусов (ступеней посвящения) Шотландского устава называется «рыцарь-розенкрейцер» — в честь древних розенкрейцеров, внесших свой вклад в формирование масонской мистической философии... Древний мистический орден Розы и Креста оказал огромное влияние на науку и имел как загадочное происхождение, так и много общего с Мистериями Древности... Список розенкрейцеров, оставивших след в истории, — это энциклопедия гениев европейского Возрождения: Парацельс, Бэкон, Флад, Декарт, Паскаль, Спиноза, Ньютон, Лейбниц... Согласно доктрине розенкрейцеров, их орден «строился на древних эзотерических истинах, которые сулили величайшее духовное озарение...» То есть «тайная мудрость» могла и должна была наделить человека сверхъестественной силой, почти божественной.
Древняя тайная мудрость, продолжает профессор, «затем была якобы перевезена из Старого Света в Новый — чтобы избавиться от религиозной тирании», и сохраняется теперь масонами. Здесь мы опять наблюдаем у Брауна сбой логики: с одной стороны, «якобы перевезена», а с другой — повествование о странствиях «тайной мудрости» во времени и в пространстве. «Возникла она, по-видимому, в школах мистерий Древнего Египта и затем была скрыта, а потом вновь всплыла на поверхность в эпоху Возрождения, когда ее доверили группе выдающихся ученых из «мозгового центра» тогдашней Европы — Лондонского королевского общества, загадочно прозванного «Невидимым колледжем». Этот тайный «колледж» быстро собрал в своих стенах величайшие умы человечества: в него входили, в частности, Ньютон, Бэкон (Старый Свет) и Бенджамин Франклин (это уже Новый Свет). Список других членов впечатляет не меньше: Цельсий, Хокинг, Бор, Эйнштейн. Все эти гении сделали огромный вклад в развитие науки, и многие убеждены, что их открытия были напрямую связаны с постижением древней мудрости, хранимой «Невидимым колледжем»... В 1936 году были обнаружены тайные рукописи Ньютона, потрясшие мир: оказалось, что этот великий ученый увлекался алхимией и мистицизмом».
Нужно отметить: Исаак Ньютон и сам свято верил в свое величие. Декан Вашингтонского национального собора говорит о нем: «...Он, как и древние адепты, считал себя равным Богу...» Профессор Лэнгдон подтверждает: «В Торе еврейский бог фигурировал под разными именами... но латинские переводы во избежание путаницы свели все многообразие к единственной фразе «Jeova Sanctus Unus» — «Единый Бог Иегова»... Под этим псевдонимом работал ученый с мировым именем, алхимик, член Лондонского королевского общества, розенкрейцер... из этой фразы при перестановке букв идеально складывается анаграмма Isaac Neutonuus (J=I , V=U)»... «Этим великим умам свойственно было считать себя богами», — с гордостью заключает профессор Лэнгдон. (Кстати, оправданно ли было подобное самомнение, если предположить, что они действительно пользовались уже «готовыми» знаниями?)
Правда, в защиту нескромного Ньютона можно привести интересный факт: «В личных бумагах Ньютона нашли письмо к Роберту Бойлю, где он призывал «хранить строгое молчание» касательно некоей открывшейся им тайны. «Об этом нельзя рассказывать, — писал Ньютон, — иначе мы рискуем нанести огромный вред человечеству». (Совершенно произвольно можно предположить, что в неких сохранившихся до того времени древних источниках речь шла о средствах массового уничтожения или о чем-либо подобном — и эти ученые смогли-таки оценить опасность подобных знаний для человечества. Это указывает все же на наличие у них нравственного чувства, которое напрочь отсутствовало и отсутствует у некоторых ученых более позднего времени.) Получается, что «мистерии древности» отнюдь не безобидны... При этом, вопреки им самим приведенному факту, Браун утверждает, что «почитаемая масонами наука хранит древние знания о том, как использовать их в самых благородных и великих целях». Но опять же, благородное и великое не нуждается в сокрытии...
Очевидно одно: еще в те отдаленные, пока еще христианские, времена многие западные, формально христианские, деятели политики и науки видели опасного противника... в Самом «Едином Истинном», претендуя на Его «лавры» и возлагая надежды не на Него, а на таинственную помощь из глубины веков...
Наука продолжала успешно развиваться, иногда в конфликте с католической церковью, но важно отметить, что многие выдающиеся ученые не только не видели противоречия между наукой и верой — не «конкурировали с Богом», — но оставались истинно верующими людьми (много примеров тому среди российских ученых). Открытия именно таких ученых оказывались наиболее полезными человечеству. Были, конечно, и другие ученые, особенно в естественнонаучных и гуманитарных областях, — в чьих трудах отсутствовали и Бог, и человеческая нравственность...
В ХХ веке великий физик Эйнштейн тоже скажет: «Религия будущего станет религией Космоса. Она преодолеет представление о Боге как Личности и откажется от теологии». Он выразил очень распространенную в научном мире тенденцию. Естественное стремление человека к знаниям стало зачастую (при несомненном влиянии масонов, одержимых «мистериями древности») приобретать явно оккультный характер. Достаточно вспомнить гитлеровское «научное» общество «Анненербе»: так соблазнительно было получить неограниченную власть над людьми, целыми народами и природой с помощью темных потусторонних сил!.. ХХ век, бесспорно, явил собой мощный рывок во всех областях науки, что, однако, не спасло человечество от двух кровопролитнейших мировых войн. Более того, наука обслуживала эти войны гораздо успешнее, чем насущные нужды мирной жизни. Бога страдающему человечеству она явно не заменила...
Особенно настораживает технологический «бум» второй половины ХХ века и начала III тысячелетия, в том числе безудержная компьютеризация и «виртуализация» подряд всего и вся. За три-четыре десятка лет наукой вдруг (и, возможно, неспроста) оказался пройден путь больший, чем за два предыдущих тысячелетия! Дальше — больше: предполагается, что в недалеком будущем искусственный интеллект и роботы заменят человека, и человек («венец Творения») вообще станет не нужен... А пока он «всего лишь» деградирует — умственно и физически. Вот вам и высокие технологии!..
И наконец, в своем романе «Утраченный символ» Дэн Браун преподносит нам «апофеоз» науки — ноэтику. Это название произведено от греческого «noos» — «внутреннее знание, душа, мышление».
Так что же такое «ноэтика»? Героиня романа Кэтрин, проводящая свои таинственные исследования, определяет «ноэтику» как «толчок к новой форме мышления, новому духовному возрождению; катализатор поисков утраченной мудрости, которая наделит людей небывалой силой». В этом высокопарном определении «новой науки» сразу слышатся какие-то знакомые «старые» нотки... Ну конечно: это уже обещали человечеству, и продолжают обещать, его благодетели — розенкрейцеры, масоны и иллюминаты, современные «ньюэйджевцы»9; именно это обещают нам сегодня, пусть и в несколько других выражениях, маги и экстрасенсы разного толка. Определение же, данное этому явлению Калифорнийским институтом ноэтических наук, прямо подтверждает возникшую у читателя ассоциацию с эзотерикой: последнее слово науки — ноэтика — дает «прямой и непосредственный доступ к знаниям, недоступным нашему разуму и обычным чувствам». Но если они недоступны разуму и чувствам — то как же к ним подступиться? Тогда должен быть кто-то, кто может организовать такой доступ?! Конечно, этот «кто-то» есть, и это старо как мир: «недоступные разуму и обычным чувствам» оккультные знания еще в седой древности получали колдуны и прорицатели путем потусторонних контактов! Только вот беда: контакты эти всегда заканчиваются очень плохо для такого «научного сотрудника»: его потусторонний «научный руководитель» не отпустит с миром его душу, пока тот не передаст свои «научные знания» кому-либо из близких — чтобы тот мог продолжить «научные исследования». Такой науке Бог, естественно, не только не помогает, но всегда был только помехой...
9 «New Age» («новый век» — англ.) — возникшее в западном мире на пороге III тысячелетия мистическое движение. Утверждает, что «по окончании христианской эры» человечество вступило в новую эру своего развития, когда каждый человек может и должен развить в себе сверхъестественные способности, вступая в мистические контакты с потусторонним миром.
Некоторые «новые» выводы, к которым пришли эксперты Калифорнийского института, совершенно верны, но только... известны они давным-давно любому нормальному христианину. Приводится, например, высказывание Линна Мактаггарта: «Самый важный ингредиент для создания вселенной — это сознание того, кто ее наблюдает». (Смущает только слово «ингредиент» — оно более уместно в кулинарном рецепте.) Но гораздо раньше Мактаггарта, более трех тысяч лет назад, то же самое сказал пророк Моисей, только другими словами: «Вначале создал Бог небо и землю». И у него это звучит даже лучше. (Впрочем, калифорнийские ученые вряд ли имели в виду библейского Бога.)
Еще «открытие»: «сознание — субстанция, способная выходить за пределы тела, — это высокоорганизованная энергия, способная влиять на окружающий мир». Так ведь это бесспорное для христианина бессмертие души человека, которая способна (и должна) вести осознанное существование вне тела!.. Что же до способности сознания влиять на окружающий мир — так мы видим это в собственной повседневной жизни...
Однако есть и «открытия» другого рода — никак не накладывающиеся на христианские истины. «Гениальная ученая» Кэтрин, соединившая науку и магию, состоит, как и все масонство, в очень напряженных отношениях с Богом. Ей удобнее объявить богом человеческий разум. Под этот постулат подгоняется даже Евангелие — приводятся искаженные слова Христа (!): «Царствие Небесное в вас самих...». В Писании же сказано: «Царствие Божие внутри вас есть» совсем по другому поводу и с совершенно другим смыслом.
Возможности «бога» — человеческого разума кажутся исследовательнице безграничными, особенно если это объединенный разум человечества. Она объясняет: «Бог многочислен, потому что многочисленны людские умы». (Вспомним девиз «E pluribus unum».) Специалистка по «ноэтике» нигде и никак не поясняет, однако, каким способом можно соединить все наши умы в «объединенный разум», и главное, — с какой целью.
В ходе длинной череды детективных перипетий ученая дама Кэтрин и профессор Лэнгдон героически спасают от безумного фанатика научные материалы, которые «представляли собой настоящий прорыв в науке — обширное собрание экспериментов, доказывающих, что человеческая мысль обладает реальной измеримой силой. Эксперименты демонстрировали результаты воздействия мысли на самые разные объекты... итоги исследования способны... изменить массовое сознание в масштабах всего мира». Ну вот, суть «ноэтики» начинает проясняться. Ключевая фраза здесь — «изменить массовое сознание в масштабах всего мира», и она сильно настораживает. Тот факт, что объединенное мыслительное усилие большого количества людей может производить действительно сильное воздействие на материальный мир, — известен давно10. Но «изменить массовое сознание в масштабах всего мира»?.. Это сильно, даже чересчур. Сразу возникают все те же вопросы: Кому это нужно? С какой целью? Какими способами?..
10 Так, во время Второй мировой войны по приказу микадо послушные японцы стали одновременно возносить молитвы об отведении угрозы от их страны — и Шестой американский флот, не дойдя до берегов Японии, оказался напрочь разметан сильнейшим штормом.
Ученая дама озабочена объединением наших умов в какой-то «один ум», но ведь недаром существует поговорка «сколько голов — столько и умов», — то есть все мы очень разные по мировоззрению, национальным особенностям, культурным традициям, условиям жизни, и даже можем иногда отличаться сами от себя в зависимости от душевного состояния, меняющихся обстоятельств... Вот такое разнообразие и многообразие! Такими мы созданы и такими, очевидно, должны оставаться. Главное здесь — уважать в другом человеке человека и его права, но уважать по-настоящему, нелицемерно...
Можно, вероятно, заставить человеческую массу вопреки человеческой природе думать (и действовать) «в одном направлении» (нужном кому? для чего?), но для этого придется прежде «очистить» умы от всего накопленного человечеством опыта, то есть «лишнего груза» (мешающего кому? почему?). Потом уже в «очищенное коллективное сознание» можно закладывать и «нужное» содержание. Способы есть, и они «работают», как принято сейчас выражаться. Это может быть массовая обработка психотропным оружием, например, избавление от «излишков» нравственности и интеллекта (привет от господина Геббельса!). Это может быть технологическая обработка — например, массовая чипизация людского поголовья (ее можно произвести аккуратно, «без шума и пыли», в частности, через прививки)... Вопрос о том, хотят ли этого сами люди, вообще не ставится — подопытной человеческой «биомассе» иметь мнения (или того хуже — убеждения) не полагается...
Библейский Бог как Личность действительно неудобен масонству и опекаемой им науке (см. высказывание Эйнштейна), более того — мешает ему: если признать Его таковым, то тогда данные Им человечеству заповеди будет гораздо труднее подменить собственным новым мировым порядком. (На уже упоминавшихся Великой печати и купюре так прямо и написано по-латыни: «Novus ordо seclorum». Не об этом ли «новом порядке» так мечтали нацисты?) Гораздо проще вообразить Бога неким абстрактным «верховным существом», безразличным к судьбам мира. Если же при этом пользоваться еще и помощью своего бога, «великого архитектора», и «мистериями древности», то задача «объединителей мира», может, как им кажется, совсем упроститься. Тогда уже приведение человечества к единому знаменателю, то есть преобразование его в электронный муравейник, пойдет полным ходом — технологические возможности для этого созданы...11 (Не построение ли «Новой Атлантиды» подходит к своему завершению?)
Такова логика развития науки — в отрыве от Бога и человеческой нравственности...
11 Свежайшая новость — узаконивание британской королевой системы слежения и собирания всех данных о каждом из ее подданных. Британцы пытаются слабо сопротивляться...
Название романа изначально окутано флером загадочности, но и по ходу чтения романа полная ясность не наступает. Под «утраченным символом» Браун, по всей вероятности, подразумевает «мистерии древности», главной из которых автор объявляет Слово — так он называет Библию. Здесь опять обнаруживает себя очень приблизительная «ученость» автора, так как под Словом, Логосом в философской и мистической традициях всегда подразумевался Христос, к которому Браун явно никакой любви не питает. Поскольку западная цивилизация четко определяет себя как «постхристианскую», то Христос действительно является для нее «утраченным символом». Получилось знаменательно: автор романа этим своим названием сказал правду, сам того не желая...
Итак, Библия, в понимании Брауна, является важнейшей из «мистерий древности». «Досточтимый мастер» Питер Соломон говорит прямо: «Библия и Мистерии — одно и то же». То есть Библия исключительно почитаема масонами (и Брауном), но почтение это — особого рода, раздвоенное. С одной стороны, Библия у них — это кладезь мудрости, а с другой — собрание сказок и неправдоподобных выдумок (например, в Евангелии — повествования о деяниях Христа). Примирить это противоречие в масонском сознании возможно только одним способом: если не воспринимать Писание непосредственно, то есть в прямом смысле, а искать в нем тайный, переносный, смысл. Так и произошло: в определенных и «неопределенных» кругах очень давно существует, как правильно указывает Браун, «теория о том, что в Писании имеется скрытый подтекст, завуалированный символикой и иносказаниями». То есть, например, если в Книге Бытия сказано: «Вначале создал Бог небо и землю» — то имеется в виду не то, что сказано, а нечто совсем другое, что требует особого, изощренно глубокомысленного толкования...
Теория эта неоднократно подкреплялась практикой. Так, например, Френсис Бэкон, розенкрейцер, «создал авторизованный перевод Библии: он был убежден, что в Писании зашифрован скрытый подтекст, и предложил собственные шифры, которые изучаются по сей день». Один из авторов американской Конституции Томас Джефферсон «настолько был убежден в существовании скрытого смысла, что вырезал из страниц Писания все сверхъестественное и скомпоновал собственную библию, сокрушив искусственные нагромождения и оставив лишь подлинную основу». (Интересно: откуда такая убежденность в своей непогрешимости? Пообщался с самим пророком Моисеем и уличил его в обмане?..) Нужно отметить: еще в ХІХ веке в США сохранялась традиция вручать «библию» Джефферсона всем новоизбранным конгрессменам. И эта «библия» издается до сих пор...
Американские отцы-основатели были, однако, далеко не первопроходцами в деле «пересмотра» и произвольного переписывания Библии. Такое отношение к древнейшей Книге человечества, а затем и к Евангелию, они позаимствовали еще у создателей иудейских Талмудов. За перетолковывание собственного Священного Писания (!) иудейские «ученые» взялись еще в самом начале христианской эры. В последующие века иудейскими мистиками-каббалистами12 создавались многотомные «комментарии» и «дополнения» к Библии, в результате чего собственно Библия постепенно оказалась искажена до неузнаваемости, затем вовсе упразднена и отвергнута иудейской верховной властью и самым навязчивым образом подменена в головах простых единоверцев Талмудом13. (Интересна судьба этого слова в русском языке: «талмудом» стали называть нечто весьма запутанное, неверно перетолкованное, имеющее целью затемнить истину, увести от нее.) Кроме извращения прекрасного древнего текста поражает в этих громоздких творениях еще и чудовищное презрение к нормальной человеческой нравственности...
12 Каббала — мистико-оккультное учение иудейских раввинов, имеющее корни в учениях халдеев Древнего Вавилона.
13 Тяжкая участь в творениях потомства выпала и самому автору Ветхого Завета — пророку Моисею. Например, в библиотеке Капитолия установлена величественная статуя Моисея... с рогами. (Такая же статуя работы Микеланджело находится в базилике Сан-Пьетро, подобные ей — во многих других местах.) Профессор Лэнгдон поясняет, что все дело здесь в «невинной ошибке при переводе Книги Исход с древнееврейского языка, которую допустил блаженный Иероним примерно в IV веке»: «...Оригинальный текст гласил, что у Моисея «лицо сияло лучами». Когда же римско-католическая церковь переводила Библию на латынь, то возникла фраза «рогато было лицо его». С тех пор художники и скульпторы, опасаясь упреков в отступлении от священного текста, стали изображать Моисея рогатым». Так, по странному совпадению, самому Моисею пришлось разделить участь своей Книги — подвергнуться столь чудовищному искажению. В случайность такого совпадения как-то плохо верится.
«Христиане» масонского толка охотно продолжили «эксперименты» над ней (см. «библию» Джефферсона), а за ними последовали и современные служители «великого архитектора», вовсе «открестившиеся» от христианства и проповедующие «религию» совсем иного рода. Их-то «резидентом» среди любопытной и легковерной читательской массы и стал Дэн Браун — автор сверхпопулярного романного триптиха.
«Пересмотр» Писания успешно продолжается: пишутся и издаются (!) десятки теперь уже «новых евангелий», в которых нынешние «евангелисты», используя методику иудейских талмудов, безбожно извращают священные тексты — всяк в меру своей духовной ущербности. Яркие примеры «талмудического» подхода к христианским понятиям преподнесла и брауновская «евангелистка от ноэтики». Понятие и слово «Бог» вызывает у нее сильнейшую аллергию, и потому она заменяет его «правильными словами» везде где может. Так, например, апостол Павел говорит о духовном совершенстве человека, которое человек, созданный «по образу и подобию», сам должен в себе воссоздать: «Вы — храм Божий», а читать надо, по ноэтике-то, «храм разума» и т. д. Толкования текстов даются самые произвольные. Вот у Матфея сказано: «Если око твое чисто, то все тело твое будет светло...», где под «оком» подразумевается нравственная устремленность человека, но имел он в виду, по ноэтике... «третий глаз» (!). Своеобразно и ноэтическое понимание «второго пришествия», описанного у Иоанна Богослова, — это «пришествие человека, час, когда человечество выстроит храм своего разума». Однако, наблюдая человечество третьего тысячелетия, приходится признать: от этого вожделенного часа оно все более удаляется... Разве что в созревших ныне условиях, по «ноэтической» методике, насильно прочистят ему коллективный мозг, основательно «засоренный устаревшими понятиями», и вложат в него то «новое», что сочтут нужным. (Если же кто вздумает воспротивиться — такому отщепенцу нажатием кнопки живо «перекроют кислород». Например, достаточно просто заблокировать карточку...) Такая вот грустная ирония...
...В романе имеется жуткий персонаж по имени Малах: его тело испещрено чудовищными татуировками, а сознание — садистскими фантазиями. Особенное отвращение у читателя вызывает его маниакальная ненависть к родным ему людям. Обманув «бедных доверчивых масонов», он проникает в их среду и ищет разгадку «утраченного символа». Конец его ужасен: его душу уносят ревущие демоны. Так наказал его «суровый, но справедливый» автор... но только не за изуверство и преступления, как мы могли бы подумать, а потому что он замахнулся на «святое» — масонство и масонов. В назидание тебе, читатель...
В «научных беседах» героев Брауна прозвучало признание, что «одним из столпов, на который опираются все «мистерии древности» (и масонская фразеология), является афоризм, обращенный к людям: «Разве вы не знаете, что вы боги?» Отличная приманка, подброшенная честолюбивым политикам, самонадеянным ученым, корыстным литераторам, бесчеловечным финансистам и просто себялюбивым посредственностям...
Это признание исключительно важно для понимания сущности масонства, но исключительно необдуманно со стороны «резидента» Брауна. Оно разом объясняет, почему так неприемлема «простая Библия» для ее «толкователей» и переписчиков. Ведь там прямо сказано, что слова «будете как боги» — это речь... сатаны, которой он соблазнил первых людей: толкнул их на недоверие и неблагодарность по отношению к Создателю и тем самым лишил жизни в раю, который был предназначен Богом для любимого Его творения — человека. С тех самых пор и доныне «враг рода человеческого» не оставляет людей своим «попечением», пуская в ход все, что в нашей жизни может работать на него: политику, науку, литературу, искусство, наше невежество и легковерие, нашу жадность до денег и душевную черствость, и главное — нашу гордыню и падкость на лесть («вы — боги»)14.
Все очевиднее становится, что уже изготовилось править всем миром «всевидящее око» масонской пирамиды. Положение, конечно, тяжелое, но не безнадежное. Постепенно приходит ко многим людям понимание происходящего в мире. Все больше верующих начинают воспринимать масонское «око» как образ грядущего глобального правителя мира сего, антихриста, и все больше неверующих, но не лишенных здравого смысла, — как символ глобальной системы управления миром, которой вовсе не нужны «боги», а совсем наоборот: нужно единое и единообразное — глобализированнное — человеческое стадо, подкупленное и запуганное одновременно, которым легко управлять. А наша задача — в это стадо не превратиться. Так что еще поживем как люди — если будем настоящими людьми, мыслящими и нравственными...
14 Время недомолвок в США пришло к концу. Официально существующий там «храм сатаны» 27 июля 2015 года установил в Детройте бронзовый памятник Бафомету высотой в 9 футов и весом около тонны. Предполагается затем перенести его в Капитолий штата Оклахома и установить рядом с монументом, посвященным библейским Десяти Заповедям.
Мерапрыемства праводзіцца на добраахвотнай аснове.
Не выявіць ні секунды абыякавасці.
