Евразийское развитие вместо войны с терроризмом

Юрий Круп­нов о но­вой вол­не экстремизма, опасности участия в чужих сценариях и необходимости строить но­вую цивилизацию

В университете МГИМО Министерства иностранных дел Российской Федерации, про­шел меж­ду­на­род­ный экс­перт­ный семинар «Цент­раль­ная Азия и евразийское развитие». В годовщину введения войск США и НА­ТО в Афганистан (7 ок­тяб­ря 2001 го­да) организаторы мероприятия — Цент­раль­но-Азиатский экс­перт­ный клуб «Евразийское развитие» (Таджикистан), Институт демографии, миграции и регионального развития (Россия) и клуб политической аналитики Kratos МГИМО — решили подвести не­ко­то­рые итоги са­мой длинной в истории США вой­ны и внимательно по­смот­реть на растущую се­год­ня но­вую вол­ну экстремизма и терроризма в Цент­раль­ной Азии, на Ближнем Вос­то­ке и в других регионах. В ка­чест­ве ос­нов­но­го докладчика на семинаре выступил традиционный экс­перт приложения «Со­юз — Евразия», пред­се­да­тель На­блю­да­тель­но­го со­ве­та Института демографии, миграции и регионального развития, действительный го­су­дар­ствен­ный советник Российской Федерации 3-го клас­са Юрий Круп­нов.

По его мнению, стабилизация на пост­со­вет­ском прост­ран­стве аб­со­лют­но не­воз­мож­на без формирования по­лно­цен­но­го геополитического субъекта — «Но­вой боль­шой стра­ны», ба­зой ко­то­рой се­год­ня вы­сту­па­ет Евразийский со­юз.

Од­ной из ближайших опас­нос­тей для все­го постсоветcкого прост­ран­ства яв­ля­ет­ся опас­ность дестабилизации Цент­раль­ной Азии. Следующей «украиной» мо­жет стать именно Цент­раль­ная Азия.

Признавая серь­ез­ность угро­зы терроризма и экстремизма, Юрий Круп­нов считает критически важ­ным для стран пост­со­вет­ско­го прост­ран­ства не дать втя­нуть се­бя в оче­ред­ное издание «вой­ны с терроризмом», ко­то­рую организует се­год­ня Вашингтон.

По мнению экс­пер­та, евразийское развитие — это единственная позитивная, созидательная по­вест­ка, ко­то­рая мо­жет привести к строительству сильного Евразийского со­ю­за, что яв­ля­ет­ся критически важ­ным и для обеспечения справедливого мирового по­ряд­ка.

SONY DSC

— Юрий Васильевич, 7 ок­тяб­ря 2001 го­да — мень­ше чем че­рез ме­сяц по­сле те­рак­тов 11 сен­тяб­ря 2001 го­да — США и их союзники по «антитеррористической коалиции» ввели вой­ска на территорию Афганистана. В 2014 го­ду были обоз­на­че­ны ося­за­е­мые вре­мен­ные па­ра­мет­ры вы­во­да ос­нов­но­го контингента США и НА­ТО из стра­ны. При это­м ситуация с без­опас­ностью в Афганистане луч­ше не ста­ла. В чем же был смысл этой вой­ны для США? Че­го они смогли добиться?

— Я бы выделил два ос­нов­ных итога этой кампании.

Во-пер­вых, соз­дан и легитимирован во­ен­но-стратегический плац­дарм США в Цент­раль­ной Азии. В це­лом за вре­мя гос­под­ства войск США-НА­ТО на территории Афганистана соз­да­но по­ряд­ка 40 баз различного типа, не­сколь­ко со­тен бо­лее ком­пакт­ных пунк­тов базирования. В соответствии с подписанным уже новыми властями Афганистана двусторонним соглашением в сфе­ре безопасности с Соединенными Штатами Америки, из всей этой сети инфраструктурных объектов 9 пер­ма­нент­ных баз о­ста­нут­ся под контр­олем США. Это ба­зы око­ло го­ро­дов Ка­бул, Баг­рам, Мазари-Шариф, Ге­рат, Кан­да­гар, Шу­ра­бак, Гар­дез, Джа­ла­ла­бад, Шинданд. Дан­ная инфраструктура поз­во­ля­ет США не толь­ко обеспечивать соб­ствен­ное эффективное присутствие в Афганистане, вести раз­вед­ку в масш­та­бе все­го региона, но и при необходимости рез­ко, в ра­зы наращивать во­ен­ную группировку и ре­шать весь спектр во­ен­ных за­дач.

Примечательно при этом, что по ме­ре пост­епен­но­го вы­во­да войск США, ко­то­рый активно шел уже в 2012—2013 го­дах, сам этот плад­царм про­дол­жа­ет расширяться. Марш­ру­ты вво­да и вы­во­да войск, перемещения технических гру­зов образовали мощнейшую сеть во­ен­но-логистического присутствия США в различных регионах Евразии. Сами американские стратегии на­зы­ва­ют ее Се­вер­ной распределительной сетью. Она затрагивает территории всех стран быв­шей со­вет­ской Сред­ней Азии, России, Беларуси. Сей­час в рам­ках этих же за­дач за­вер­ша­ет­ся модернизация дороги Ба­ку—Тбилиси—Карс, что соз­да­ет соответствующие возможности для США на Кав­ка­зе. В Узбекистане, ко­то­рый яв­ля­ет­ся одним из важнейших пунк­тов для вы­во­да войск и техники США, в каж­дый мо­мент времени на­хо­дят­ся не­сколь­ко ты­сяч во­ен­ных США и НА­ТО. И хо­тя они пост­оян­но ротируются, не впол­не по­ня­тно, чем это отличается от по­лно­цен­но­го во­ен­но­го присутствия.

Вто­рой итог аф­ган­ской кампании США — это стремительный рост терроризма и экстремизма как в Афганистане, так и в регионе Цент­раль­ной Азии и на всем прост­ран­стве «Боль­шо­го Ближнего Вос­то­ка». Сю­да же я бы присовокупил взрыв­ной рост наркопроизводства в Афганистане в период присутствия здесь за­пад­ных войск.

15-17

— Но не яв­ля­ют­ся ли эти итоги противоречащими друг дру­гу? Усилилось во­ен­ное присутствие США, пусть и в но­вых фор­мах, и од­нов­ре­мен­но — экстремизм?

— На­обо­рот, это не противоречащие друг дру­гу, а взаимно дополняющие итоги вой­ны в Афганистане.

У сов­ре­мен­ной, но­вой вол­ны терроризма (бу­дем понимать под этим сло­вом всю со­во­куп­ность исламистских военизированных движений) есть важ­ная осо­бен­ность: это мощнейшая и во мно­гом са­мо­дос­та­точ­ная, авто­ном­ная террористическая сеть. Если рань­ше мы говорили о том, что терроризм спонсируют те или иные стра­ны или их граж­да­не, компании, то се­год­ня, по­сле подъема «Исламского го­су­дар­ства Ирака и Ле­ван­та» и за­хва­та им ог­ром­ных активов на се­ве­ре Ирака и се­ве­ро-вос­то­ке Сирии, дан­ная сеть становится во мно­гом са­мо­дос­та­точ­ной. Бо­лее то­го, об­ла­дая огромными финансовыми ресурсами, лидеры ИГИЛ ока­зы­ва­ют­ся способными привлекать бой­цов и вер­бо­вать сторонников по все­му миру. Мы зна­ем, что боль­шое количество бой­цов из Цент­раль­ной Азии во­ю­ют на сто­ро­не ИГИЛ, «Джеб­хат ан-Нус­ра», других организаций. Президент Таджикистана Эмомали Рах­мон оценивал количество таких бой­цов из сво­ей стра­ны в 200 че­ло­век. Из Узбекистана их боль­ше — до полутысячи. Есть представители Ка­зах­ста­на, Киргизии, Туркменистана, других стран пост­со­вет­ско­го прост­ран­ства.

Важ­но понимать, что эти за­вер­бо­ван­ные люди про­хо­дят су­ро­вую шко­лу вой­ны и тер­ро­ра и за­тем мо­гут вер­нуть­ся на родину, что­бы устанавливать шариатские порядки уже там. Они бу­дут знать мест­ность, знать лю­дей в стра­не свое­го проживания, об­ла­дать ог­ром­ным опы­том ведения вой­ны, иметь финансовую и организационную под­держ­ку за плечами. Это серьезнейший вы­зов для безопасности всех стран, «принимающих» таких боевиков. А, как мы зна­ем, сторонники ИГИЛ уже провозгласили свои цели и в отношении Кав­ка­за, и в отношении Цент­раль­ной Азии.

То есть мы се­год­ня имеем де­ло с гибкой, мобильной и во мно­гом са­мо­дос­та­точ­ной террористической сетью, ко­то­рая мо­жет организовывать очаги нестабильности в лю­бом «на­зна­чен­ном» мес­те.

И эта сеть впол­не органично уживается и взаимодействует с инфраструктурной сетью во­ен­но-политического присутствия в Евразии Соединенных Шта­тов Америки. То, что Вашингтон причастен к созданию и взращиванию многих (в том числе — крупнейших) террористических организаций, уже яв­ля­ет­ся общим мес­том для специалистов в этой те­ме. А то, что террористические угро­зы возникают там и тог­да, где и ког­да они максимально по­мо­га­ют решению геостратегических за­дач США, очевидно в том числе на примере развития событий вок­руг ИГИЛ. По­это­му но­вая транснациональная террористическая сеть впол­не совместима с транснациональной се­те­вой во­ен­но-логистической инфраструктурой США и мо­жет быть использована последними для дестабилизации ситуации в том или ином регионе. На мой взгляд, в настоящее вре­мя США не заинтересованы в дестабилизации Цент­раль­ной Азии. Од­на­ко важ­но дру­гое: в слу­чае изменения их интересов под влиянием каких-то обс­то­я­тельств у них есть эффективный инструментарий для проведения та­кой дестабилизации.

15-18

— По­че­му с точки зрения угроз стабильности региона именно Цент­раль­ная Азия яв­ля­ет­ся клю­че­вой точ­кой? Ведь в Украине, в Цент­раль­ной Ев­ро­пе уже идет фактически вой­на.

— Я не хо­чу пре­у­мень­шать значение украинских событий. Это действительно сильнейший региональный кризис. Од­на­ко Цент­раль­ная Азия, на мой взгляд, значительно важ­нее.

Во-пер­вых, по­то­му, что в слу­чае дестабилизации, ко­то­рую никак нель­зя допустить, здесь бу­дет ку­да бо­лее интенсивный, жесткий и да­же жестокий конфликт, чем на Украине. Если, не дай Бог, Цент­раль­ная Азия бу­дет ох­ва­че­на вой­ной, то бо­е­вые действия мо­гут длиться годами, учитывая рель­еф местности в регионе.

Во-вто­рых, именно Цент­раль­ная Азия яв­ля­ет­ся наиболее уязвимым с точки зрения безопасности Российской Федерации направлением дестабилизации пост­со­вет­ско­го прост­ран­ства. Фактически до сих пор нет обуст­ро­ен­ной границы на прост­ран­стве от Ура­ла до Памира. Потенциально взрыв насилия в Фер­ган­ской долине вы­зо­вет многомиллионные потоки бе­жен­цев в се­вер­ном направлении. В том же направлении бу­дут двигаться и боевики. А это значит, что под уда­ром мо­жет ока­зать­ся За­пад­ная Сибирь — мес­то концентрации значительной части угле­во­до­род­ных ре­сур­сов России.

— Как противостоять но­вой террористической угро­зе?

— Преж­де все­го, учитывая все, что ска­за­но, нуж­но чет­ко понимать ре­аль­ные альтернативы. Противостоять ны­неш­ней вол­не терроризма мож­но дву­мя путями: либо втягиваясь в бес­ко­неч­ную «вой­ну с терроризмом» на ра­дость США и другим авто­рам это­го сценария, либо выдвигая альтернативную по­вест­ку дня — по­вест­ку евразийского развития — и да­вая на дан­ную угро­зу цивилизационный от­вет.

В пер­вом слу­чае все закончится тем, что экономический потенциал наших стран бу­дет уходить на бес­ко­неч­ную и бесперспективную кро­ва­вую «борь­бу с терроризмом», ко­то­рая бу­дет толь­ко расширять са­му социальную ба­зу терроризма. И никаких перспектив победить в ней у стран пост­со­вет­ско­го прост­ран­ства не бу­дет.

На угро­зу терроризма нет силового от­ве­та и не мо­жет быть. Так же, как не мо­жет быть национального от­ве­та. Здесь тре­бу­ет­ся цивилизационный масш­таб созидательного действия.

Ведь чем яв­ля­ет­ся но­вый терроризм на пост­со­вет­ском прост­ран­стве?

Сов­ре­мен­ный терроризм в на­шем регионе — это ре­зуль­тат разрушения цивилизационного уров­ня организации общества.

Сов­ре­мен­ные общества мож­но представить струк­тур­но организованными на трех уров­нях: пер­вый уро­вень — цивилизационный; вто­рой уро­вень — национальный; третий уро­вень — ро­доп­ле­мен­ной.

В ре­зуль­та­те крушения СССР цивилизационная организация быв­ше­го со­вет­ско­го общества бы­ла раз­ру­ше­на. Национальные го­су­дар­ства, при всех их за­слу­гах, оказались неспособными справиться с теми вызовами, ко­то­рые возникли в но­вой ситуации в регионе. В ре­зуль­та­те значительные мас­сы населения начали вов­ле­кать­ся в про­цес­сы архаизации и рас­па­да уров­ня организации до ро­доп­ле­мен­но­го. Исламизм, в том числе — в са­мых радикальных его фор­мах, внеш­не вы­сту­па­ет в ка­чест­ве свое­го ро­да за­ме­ны цивилизационного единства, так как пред­ла­га­ет транснациональную ос­но­ву. Но на са­мом де­ле он вов­ле­ка­ет лю­дей в крайние фор­мы архаики и деградации, в том числе — в терроризм.

По­это­му либо все мы, и преж­де все­го — мо­ло­дые люди, бу­дем тратить силы, деньги, вре­мя на бесперспективную вой­ну с терроризмом, умы­ва­ясь в крови и те­ряя человеческий облик, либо мы на этот вы­зов дадим от­вет в виде созидания но­во­го цивилизационного единства — по сути, но­вой цивилизации. Это слож­ней­шая ра­бо­та, на 30—40 лет, и нет гарантии, что она завершится ус­пеш­но. Но это все-таки луч­ше, чем те же 30—40 лет убивать друг дру­га в вой­не с неуловимым терроризмом и уничтожать сами возможности нор­маль­ной жизни.

— Но­вая цивилизация — звучит почти как фантастика! Ка­кой она мо­жет или до­лжна быть, по ва­ше­му мнению?

— Сог­ла­сен, формирование но­во­го цивилизационного единства — за­да­ча сверх­слож­ная, почти не­воз­мож­ная. Но необходимая.

По­это­му я лично и многие мои единомышленники именно над решением этой задачи ра­бо­та­ем уже не пер­вый год. И мы определили фор­му­лу этой ра­бо­ты как евразийское развитие.

Мы считаем, что именно здесь, в Евразии, на пост­со­вет­ском прост­ран­стве до­лжна возникнуть но­вая цивилизация — цивилизация развития. Ка­кой она бу­дет — это пред­мет от­дель­но­го боль­шо­го раз­го­во­ра, но со­вер­шен­но очевидно, что она не­воз­мож­на без следующих составляющих.

Преж­де все­го, это цивилизация, пост­ро­ен­ная вок­руг задачи организации фе­но­ме­на развития и эф­фек­тов развития — преодоления тех деградационных тенденций, ко­то­рые за последние 25 лет работали на пост­со­вет­ском прост­ран­стве. Это создание но­вых инфраструктур, преображение наших прост­ранств, создание вы­со­чай­ше­го ка­чест­ва жизни там, где рань­ше бы­ла раз­ру­ха или не бы­ло ничего.

Во-вто­рых, цивилизация развития за­да­ет­ся на­шей спо­соб­ностью соз­да­вать и множить пе­ре­до­вые, лидирующие технологии и производственные системы. Про­мыш­лен­но-технологический суверенитет яв­ля­ет­ся ос­но­вой экономической состоятельности этой цивилизации.

В-третьих, цивилизация развития не­воз­мож­на без способности мобилизовываться и объявлять чрез­вы­чай­ное положение. По сути, речь идет о ее субъектности и дееспособности в сфе­ре безопасности и в политической сфе­ре.

В-чет­вер­тых, цивилизация развития — это, без­услов­но, и уникальная куль­ту­ра, общие об­ра­зы, принципы, ценности, об­раз­цы. Ве­ро­ят­но, язы­ком этой куль­ту­ры до­лжен быть русский.

На­ко­нец, все эти составляющие цивилизации до­лжны в аван­гард­ном по­ряд­ке реализовываться в конк­рет­ных мес­тах — в но­вых го­ро­дах, го­ро­дах будущего, соз­дан­ных вок­руг стратегических типов занятости для молодежи наших стран.

По­вто­рюсь, созидание но­вой цивилизации — ог­ром­ный подвижнический труд на поколение впе­ред. Ус­пех это­го де­ла тре­бу­ет немыслимых усилий. Но я уве­рен, что среди наших мо­ло­дых лю­дей, ко­му се­год­ня от 20 до 30, есть люди, ко­то­рым та­кая за­да­ча по пле­чу.

Юрий ЦАРИК.