Сегодня каждый вращается вокруг своей «орбиты»...

В адрес современной армянской литературы звучит много претензий — где современные Туманяны, Исаакяны, Севаки? С одной стороны, это закономерно: Армения немного избалована судьбой и с начала XX века у нее была очень хорошая поэзия и проза. Но сейчас авторов такого уровня нет. И, как отмечает заведующий кафедрой армянского языка и литературы Института гуманитарных наук Российско-Армянского (Славянского) университета, доктор филологических наук, профессор Азат ЕГИАЗАРЯН, то же самое происходит и с русской литературой. Не так давно скончался «последний из могикан» Распутин, нет писателей уровня Белова, Астафьева, а из поколения поэтов того времени остался только Евтушенко...

— Все дело в том, что происходят кардинальные изменения не только в бывших советских литературах, но и по всей Европе. Вся западная культура переживает кризис, большой кризис. Что будет после этого, никто не знает. Этот кризис сказывается и на армянской литературе, культуре в целом, нашей духовной жизни. То, что нам казалось непоколебимым, например традиционные ценности, постепенно исчезает.

До распада Советского Союза армянская литература существовала в другой атмосфере: был официальный оптимизм, причем не только в отрицательном смысле, но и положительном. Народ ведь воспринимал этот оптимизм, верил в светлое будущее, поступательное развитие истории. А что сейчас? Мы не только перестали верить в это, но и все летит в тартарары. Однако, повторю, кризис имеет место и в европейской культуре. И европейские мыслители уже давно поняли, что имеет место не поступательное развитие, а какое-то хаотическое движение. Непонятно куда мы идем, куда идут литература, живопись...

— И живопись куда-то катится?

— Не только живопись — все изобразительное искусство. В Вене есть Музей современного искусства — я в нем был два раза. На четвертом этаже музея картины Пикассо: великий художник, несмотря на все его сумасбродства. А вот на первом этаже уже ты с ума сходишь: на полу непонятные тюки, то ли с шерстью, то ли еще с чем-то — это скульптура. А на стенах стеллажи с пустыми склянками, висят раскрашенные женские наряды... И это все «искусство». А если ты так не считаешь, то тебя назовут ретроградом, выступающим против свободы личности и самовыражения.

Великое европейское искусство, великая культура исчерпали себя. Делают все эти глупости, выставляют в музеях, раскручивают посредством рекламы и ушлых менеджеров и продюсеров, называют искусством и продают за баснословные деньги. И вот все эти тенденции проникают к нам. Но если вдуматься, почему холст с изображенной на нем бутылкой из-под кока-колы должен считаться искусством?

— Можно сказать, что сегодня переоцениваются все незыблемые каноны, которые действовали до сих пор?

— Безусловно, в том числе и в литературе. Нормальных стихов с нормальными размерами и рифмами уже не встретишь. А если и есть, то в ироническом контексте. Современные поэты считают ниже своего достоинства писать стихи в классической манере. И я буду плохо воспринимать такое произведение, так как это уходит в прошлое. Даже верлибр постепенно переходит в прозу: в одном стихотворении можешь увидеть верлибр, потом прозу, потом снова верлибр и опять прозаический текст. Границы нарушаются повсеместно: в литературе, искусстве, духовной жизни...

— А что вы скажете о современных тенденциях в армянской литературе?

— Очень трудно охарактеризовать, ибо идет бесконечный поиск новых форм, содержания. Вроде все смыслы проанализированы, все формы испробованы, но творческие личности, в том числе и литераторы, хотят сказать свое новое слово в искусстве.

А что еще можно сказать нового? Про любовь, Родину все в нашей поэзии великолепно написано. Кстати, ни у одного народа нет такого количества прекрасных произведений, посвященных матери, как у нас. Но сейчас, если пишут о Родине — то иронически, то же и о любви.

Хотя есть очень неплохие произведения современных поэтов. Например, Ованес Григорян, который рано умер. Он был настоящим поэтом, хорошо владеющим современными формами, и вроде бы боролся против всех классических форм и смыслов, но в итоге у него получилась настоящая поэзия, которая проникает в душу.

Хочу также отметить других поэтов старшего поколения — Генрих Эдоян, Акоп Мовсес, Давид Ованес, Аревшат Авакян, Армен Шекоян и другие. Им уже за 60, 70 и больше. Они все боролись против окаменевших форм, каждый по-своему обновил содержание.

Не могу не отметить и ныне покойного Левона Хечояна и, к счастью, здравствующего Гургена Ханджяна, которых можно отнести к старшему поколению наших прозаиков. Очень талантливые люди, которые создали весьма интересную прозу, но не для широкого круга читателей, а для любителей.

Что касается молодых, то у нас сегодня довольно оживленная литературная жизнь, выходит много книг, среди которых немало хороших. Но в целом литература не удовлетворяет, и не потому, что она плоха, а потому, что нарушилась связь между читателями и литературой. Выходят книги, вот их сколько у меня на столе... Среди них — произведения Усик Арама, Асмик Симонян, Сусанны Арутюнян и другие. Но если выйти на улицу и спросить у людей, знают ли они эти произведения, мало кто ответит утвердительно. Хотя это сравнительно молодые литераторы.

Нашу современную классику (кого я перечислил выше) тоже плохо знают. Литература уже не стремится влиять на душу человека, и, если раньше она имела воспитательную функцию, сейчас скинула с себя эту обязанность. Точнее, жизнь сняла с литературы эту миссию. С другой стороны — что сегодня литература говорит людям? Много всего, но это не то, чем можно заинтересовать читателя. Ситуация такая: литературу мало интересует мнение читателей, а тех, в свою очередь, мало интересует современная литература. И вот наши молодые талантливые ребята пишут, выпускают свои книги, ждут оценок и отзывов, которых нет.

Есть очень талантливый молодой писатель — Арам Пачян. Пишет жизненные, наполненные философскими раздумьями произведения. Он популярен, но во многом потому, что грамотно ведет свою, так сказать, рекламную кампанию — умело продвигает себя. Это хорошо, когда талант и способности в области продвижения соединились в одном человеке. Но не всегда так бывает...

Мало хорошо писать, нужно еще и суметь найти выход на читателей, раскрутиться. Сегодня хорошим писателям зачастую приходится прибегать к рекламным трюкам, чтобы вызвать всеобщий интерес. То есть это делает не сама литература (по своему содержанию), а приходится создавать вокруг нее ажиотаж. Никогда еще реклама не играла такой большой роли в искусстве, как сегодня. А вот Туманяну, Толстому, Достоевскому в свое время не нужно было себя рекламировать...

— И кто виноват?

— Никто не виноват: ни читатели, ни писатели. Ситуация такая: рвутся связи между литературой и читателями. Это колоссальное явление современной литературной жизни: меняются ценностные ориентиры.

Если еще лет 30-40 назад одной из высших ценностей был труд, то сегодня с точностью до наоборот — все решают деньги. И не важно, где и как ты их зарабатываешь, главное, чтобы они были. В свое время мы на деньги смотрели, так сказать, свысока: не в них был смысл жизни, а сегодня деньги — высшая ценность. Даже на уличных рекламных плакатах часто можно встретить надписи типа: «Мы научим вас делать деньги». Вдумайтесь, не работать и зарабатывать, а делать деньги!

В XІX веке идеалами были любовь, честь, достоинство, особенно в армянской литературе — взять того же Туманяна. А сейчас все эти идеалы не имеют значения, вот читатель и не тянется к литературе. Последняя не дает ответы на вопросы, которые его занимают. В то же время интернет предлагает избыточную информацию и портит вкус людей, поэтому современным людям становятся не нужны хорошие книги, картины, фильмы.

Еще один момент: за советские годы наш читатель привык к отбору. Если книга печатается, значит, в ней соблюдены какие-то границы. Конечно, и в те годы 50-60 процентов был брак, но остальная литература держала уровень. А сейчас кто ни попадя может опубликовать свое произведение — были бы деньги. Это дополнительный штрих, который тем не менее создает определенную атмосферу восприятия читателями современной литературы.

К счастью, это не мешает развитию нашей литературной жизни: есть талантливые авторы, они часто собираются, проводят обсуждения, организуют книжные ярмарки, получают премии. Вот у нас есть две высшие литературные премии, которые присуждаются в области литературы: премия Президента Республики Армения и Госпремия. Но, опять повторю, сегодня каждый вращается вокруг своей «орбиты»: литература — для себя, читатели — для себя, культура — для себя. Время такое, ну что поделаешь...

— Господин Егиазарян, а вы лично чем сейчас занимаетесь? Продолжаете свои исследования эпоса «Давид Сасунский»?

— Первую книгу по этой теме — «Поэтика эпоса Сасна Црер» — я написал где-то в конце 80-х прошлого века. Она вышла значительно позже — помешал развал СССР. Вначале она вышла на английском языке, потом я ее переработал и опубликовал на армянском. Также организовал ряд научных конференций (когда работал в Институте литературы им. Абегяна НАН РА и после этого), в том числе и вместе с Институтом археологии и этнографии НАН РА. На данный момент у меня есть научная группа в Славянском университете, которая занимается изучением нашего эпоса и эпосов других народов. В основном я занимаюсь этим, но для меня не менее важными остаются темы, связанные с творчеством Туманяна, Чаренца, и, когда выдается время, я пишу об этих авторах.

Ирина АБРОЯН, г. Ереван

Фото Евгения ПЕСЕЦКОГО