Не надо быть сильным экстрасенсом, чтобы уже сегодня предвидеть, что в рейтинге лучших поэтических книг этого года на одном из топовых мест обязательно появится «Маё невымаўля» Насты Кудасовой из Рогачева. Поэтесса нас действительно удивила своим новым изданием - искренним, открытым, написанным без всякого лицемерия и масок. А еще поразила способностью создавать новые слова, которые гармонично входят в канву стиха и языка в целом. Об этом немыслимом умении, зависти к удаче коллег и поэзии как определенном состоянии существования человека мы и беседуем сегодня с Настой Кудасовой.
- Раньше вы часто подчеркивали, что предпочитаете камерным выступлениям и не слишком любите большие аудитории. Сейчас же часто читаете стихи в клубах. Не страшно?
- Всегда страшно выступать перед любой аудиторией. Я в определенный момент надела на себя «броню» и решила, что должна пытаться выходить из состояния социопатии, которое для меня примечательное по жизни. Надо приспосабливаться. Поэтому, когда меня куда-то приглашают, я соглашаюсь, закаляю себя. На самом деле, когда читаю стихи, то не вижу людей. Просто вхожу в некое состояние, забываю об аудитории. Если не забудешь, то хорошо читать не получится. И я читаю стихи только наизусть, каждое выступление - своего рода поток. Если это получается, становится все равно, встреча камерная или массовая.
- Сложно свои стихи учить наизусть?
— Они сами запоминаются. Единственная трудность в том, что их сейчас стало очень много, и я иногда забываю, какие тексты у меня есть. Поэтому, чтобы вспомнить, что есть такой стих, мне нужно полистать книгу. Но в принципе, я все знаю наизусть. Когда пишу, может тысячу раз каждый текст проговариваю про себя, подбирая каждый звук. Я его не могу не запомнить. Не понимаю поэтов, которые не знают своих стихов наизусть. Возможно, мне проще их запоминать, так как пишу рифмованные произведения, они - как песня. А тем, кто пишет верлибры, действительно сложнее их запомнить.
- А как из всего количества стихов выбираете сет-лист на каждое выступление?
— По настроению. Какое у меня сегодня настроение, так и складываю тексты один за другим. В принципе, каждое выступление - это импровизация, но примерный порядок стихов знаю. В одиночестве мне надо немного подумать, какие стихи я сегодня могу прочесть. Был случай, когда выбрала очень личное, тяжелое для меня стихотворение и не смогла его прочитать - комок в горле помешал. Поэтому понимаю, что больше так делать не буду.
- Говорите, что достаточно долго пишете каждое стихотворение. В какой момент понимаете, что оно готово, больше ничего дорабатывать не надо?
— По-разному бывает. Некоторые стихи ты уже написал, тебе все нравится, а позже начинаешь глубже рассматривать и перерабатывать. Так можно еще вариантов 200 придумать, а потом снова вернуться к самому первому. Я постоянно себе начитываю произведение, если меня что-то цепляет. Это как у столяра, который строгает дерево. Поэтому и читаю-дорабатываю, пока не понимаю, что стихотворение стало гладенькое, как снежный ком.
- Вас также называют поэтом, который создает новые слова. Как они приходят?
— Намеренно них не придумываю, искусственного языка не принимаю. Слова не должны выглядеть неестественно. Например, есть у меня такая строчка - «зарастае ўспаміннікам шчасце». А как по-другому такое состояние можно назвать? Это слово выглядит органично. Также как и образ «свет невыгаўкны» - если у человека он непередаваемый, то как можно сказать о собаке? Только так. Никакого эпатажа, намеренности нет. Толчком и вдохновением на создание новых слов стало знакомство с поэтом и переводчиком Игорем Куликовым. Он меня поразил своей свободой в обращении со словами. Раньше, когда ко мне приходило новое слово, я проверяла по словарю: если его там не находила, то решала не использовать, постоянно загоняла себя в какие-то рамки. А вот Игорь вместе с Михаилом Бояриным помогли понять: абсолютно нормально, когда язык живет своей жизнью, имеет свои ресурсы, словообразовательный потенциал. Особенно если мы говорим о поэзии.
— Книга «Маё невымаўля» была достаточно благосклонно встречена публикой и критиками. Ожидали такой реакции?
— Отзывы мне не настолько важны. Существенно то, как я сама оцениваю свою работу. К этой книге я относилась очень серьезно, так как первые две были спонтанные, мне случайно предлагали их составить и издать. «Маё невымаўля» я вынашивала годами и действительно хотела сделать книгу такой, чтобы было не стыдно, чтобы с первой до последней строчки я была уверена. Хотя сейчас все равно что-то начинает не нравиться. Если бы даже книгу не встретили благосклонно, я бы знала, что сделало ее такой, какой хотела. Что касается предыдущих двух, то во время выступлений я сейчас фактически не читаю стихов из них. Они не отзываются во мне. В принципе, тексты неплохие, но сейчас я так не писала бы. Оставила бы буквально несколько строк.
— Стихотворение «Горадзе наш» стало песней в исполнении группы «Сон-трава». Как вы отнеслись к такой интерпретации и к самой идее положить этот текст на музыку?
— Когда мне только предложили и спросили разрешения на то, чтобы написать композицию на мой стих, я была настроена несколько скептически. Считала, что песня никогда не получится такой, как я задумала. Каждый автор видит по-своему. Но в итоге получилось все даже лучше, чем могло быть. Когда я услышала песню, то понятно: она должна выглядеть именно так, все получилось очень мое. Наше знакомство с «Сон-травой» - новый этап в творчестве, такое окрыление. Я всегда хотела петь, заниматься музыкой, но я этого не умею. Появился человек, который может мои стихи сделать песнями, я очень рада этому. Мы продолжаем совместную работу и имеем уже много композиций. Их хватит даже на альбом, готовим и отдельную концертную программу.
— Уже упоминали поэта Игоря Куликова. Кого еще из современных поэтов, прозаиков вы читаете, следите за их творчеством?
— Я прозы почти не читаю. Если и читаю, то очень редко на меня что-то очень сильно воздействует. Что касается поэзии, ценю творчество Виктора Жибуля, он для меня очень глобальный поэт, гений. Такое же ощущение и от стихов Андрея Адамовича. Читаю произведения Татьяны Недбай, Виталия Рыжкова, Марии Мартысевич. Много хороших поэтов, пишущих по-русски, например Георгий Бартош, Евгений Бесчасный, Сабина Брыло, Лина Казакова, Дмитрий Строцев. Очень радуюсь, когда читаю хорошие стихи. Удачное произведение другого поэта воспринимаю как свою победу.
— Неужели нет зависти, что это удачное стихотворение написали не вы?
— Нет. Светлана Бень говорила в интервью, что может работать, только если все плохо, ничего интересного не происходит. Если все хорошо, то просто получаешь удовольствие, и самой не так и важно то делать - оно просто делается. Я не очень верю в автора, его «я». Думаю, что мы - лишь проводники-редакторы, берем идеи из общего космоса и по-своему их передаем. Наше личное - только темперамент, жизненный опыт, которые и составляют авторский стиль.
— Какие советы вы бы дали молодому человеку, который хочет писать стихи?
— Надо жить. Если ты поэт, ты должен прожить сполна свою жизнь, до мелочей. Тогда и стихи пойдут сами, от них никуда не денешься. Создание стихов - почти физиологический процесс. Стихи просто выходят из тебя, невозможно себя заставить не писать. Нужно быть человеком бдительным, внимательным к людям, к чувствам, ветру, цветочкам, бабочкам. Жизнь такая разнообразная, что если просто успокоиться и за ней наблюдать - диву даешься. Чтобы быть поэтом - больше ничего не надо. Это как хроническая болезнь, которая с тобой всегда. Важно также любить других и читать других авторов. И если говорить о поэзии, следует помнить о работе со словом. Другие поэты делают нас чуткими к слову, почти ювелирами.
Марина ВЕСЕЛУХА
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
