Вы здесь

Сергей Календа: "Псевдоним дал мне силы идти дальше"


Если перечислять все книги, литературные проекты, автором которых является Сергей Календа, то не хватит пальцев обеих рук. Более десятка бумажных и электронных изданий прозы, почти столько же выпусков журнала "Макулатура", множество публикаций в белорусской периодике... Кажется, что Сергей имеет какой-то секрет чрезвычайного трудолюбия, умения привлечь творческую музу и привлечь внимание читателей. Но при этом он не слишком заботится о признании коллег и не стремится завоевать расположение критиков. Чтобы дистанцироваться от собственной личности и сложившегося образа, даже придумал себе творческое альтер-эго — Александр Бацкель. О том, зачем успешный молодой прозаик начал писать под псевдонимом, как реагирует на неприятие коллег и какая творческая судьба все-таки ждет Бацкеля, мы сегодня беседуем с Сергеем Календой.


— Если сравнить твое творчество лет 10 назад, в начале пути в литературу, и сегодня, что изменилось, а что осталось прежним?

— Все кардинально изменилось. Я был совсем молодой, во многом спешил, и у меня на первых этапах не было советников, которым я мог бы доверять. В принципе, остались только творческий пыл и любовь к литературе. Все остальное поменялось настолько, что я даже не найду такой черты, которая была у меня десятилетие назад и сейчас сохранилась. Может, это и хорошо, ведь своей последней на данный момент книгой "Путешествие на край кровати" я попрощался с собой прежним.

— И какой будет твоя проза нового образца?

— Не знаю, насколько моя задумка реализуется и будет интересна читателю, но я собираюсь писать готические сказки. Ранее также обращался к этому жанру, но то были произведения для детей, очень легкие, философские. Редактор говорит, что непонятно, для какого возраста мои новые тексты: в них все слишком готично, преувеличено, но главными героями являются дети. Думаю, их можно сравнить с творчеством Нила Геймана, ведь если ребенку дать почитать, например, "Каролину", малыш в каких-то местах может испугаться, но как бы страшно ни было, что-то для себя вынесет. Я считаю, что современные дети способны многое понять и переживают они более тонко, чем их родители. Посмотрите, в диснеевских мультиках добро было светлым, а зло черным, сегодня же все не так однозначно. Поэтому я и считаю, что сказки, которые пишу, будут хорошо понятны для читателей разного возраста. Просто пытаюсь балансировать между Эдгаром По и Нилом Гейманом.

— Многие удивляются твоему неимоверному трудолюбию в литературе. Как получается так много писать, при этом имея другое занятие в жизни?

— Возможно, это просто черта характера. Последние несколько лет я пишу меньше, так как никуда не спешу. Сегодня по-другому воспринимаю сам процесс письма, совмещаю его с работой и хобби. Сначала делаю план, который понемногу исполняю, когда более-менее свободен. Могу в голове носить части текста, что хочу написать, но ждать соответствующего момента, когда неделю-две смогу поработать над произведением. Иногда уезжаю из Минска, чтобы писать, или делаю себе выходные на неделе. Моя работа стилиста-технолога это позволяет. Но в тот же момент, когда есть идея, могу писать в разное время суток при различных внешних обстоятельствах. Наверное, это связано с тем, что и в детстве, и в юности я не имел своего угла, где мог уединиться ото всех, читать, поэтому научился приспосабливаться к любым условиям. Не верю, что есть муза, которую нужно ожидать. Просто есть то, что тебе нужно выразить, и если оно появляется в сознании, ты просто работаешь, несмотря на усталость и внешние обстоятельства. Это просто захватывает.

— В литературной тусовке тебя скорее не любят, не считают заметным творцом, часто критикуют. Но читатели с дружелюбием принимают каждую новую книгу, проект...

— Это действительно странно. Возможно, у меня просто сложный характер или мы с коллегами по цеху вообще друг друга не понимаем (смеется). У меня есть друзья-писатели, которых я ценю и которые для меня являются самыми главными советниками в творчестве и по жизни. Всего остального, что происходит в тусовке, я не знаю. И хорошо, что не знаю. Ведь получаю от читателей много благодарностей, интересных идей, предложений, у нас есть коммуникация. А писатели? Я же не пишу для того, чтобы меня полюбили именно они. В принципе естественно, что авторы относятся друг к другу как к конкурентам.

— Ты имеешь творческое альтер-эго — писатель Александр Бацкель. Где граница между Календой и им, вообще, зачем тебе надо было создавать последнего?

— Бацкеля мне нужно было придумать только ради того, чтобы понять, что происходит со мной и с теми произведениями, которые я пишу. Я попал в литературный процесс в достаточно молодом возрасте, неопытный, часто на почту получал угрозы от неизвестных людей. Поэтому решил, что исчезну и стану писать под псевдонимом. Хотел освободиться от своей фамилии, жизни. И действительно, придумав Бацкеля, почувствовал: стало легко рассуждать на любые темы, стал как-то со стороны на себя смотреть. Книги Бацкеля даже начали нравиться литературным критикам больше, чем написанные собственно Календой. У меня получилось обмануть и некоторых писателей, которые не очень хорошо раньше относились ко мне, но Бацкеля полюбили. Этот псевдоним дал мне силы работать, идти дальше. Даже закончил за три месяца роман, который не складывался три года.

— Старался хранить тайну?

— Первый год. Придумал ему адрес электронной почты, переписывался от имени Бацкеля с некоторыми писателями. Первой, кто меня раскрыла, была переводчица Марина Шода, а через некоторое время написал поэт и переводчик Андрей Ходонович, поздравил моего друга, похвалил книгу и спросил, первая ли это его книга, чтобы представить в конкурсе молодых литераторов "Дебют". Тогда я подумал: классно было бы соврать, отправить книгу на конкурс. Рука дрожала, но я написал, что это не первая книга... Тайну раскрыли, но было хорошо так поиграть. Под псевдонимом я писал зарисовки о жизни Бацкеля в имении, придумал писателя, который уехал из города и поселился в деревне. Фактически создал образ... А через год появился Андрусь Горват, автор, который на самом деле переехал в дедов дом на Полесье и живет там. Поэтому решил, что дальше нет смысла писать параллельно то, что описывает Горват, он же этим живет, а я придумываю. Поэтому третья книга Бацкеля станет его последней.

— Ты собираешься убить его?

— Нет, он просто перестанет писать. Но, возможно, и в самом деле убью. Убить свое Альтер-эго тоже было бы интересно (смеется). Думаю, просто оставлю его в том мире, где все нужное есть, а сам буду жить и работать как Календа. За это время у меня появилось много работы, эмоций, литературного опыта — плохого, хорошего, до сих пор не понятного. Далее буду творить не так, как делал до сих пор. Раньше просто хотелось высказываться, из семейных, личных обстоятельств много выносил грязи. Теперь вижу, что жизнь можно показывать в другом ракурсе, в других книгах.

— Многие читатели и критики считают, что твои книги полностью автобиографичны. Это действительно так?

— Литература тем и интересна, что непонятно, где правда перекрещивается с выдумкой. Как автор я никогда не расскажу, что было на самом деле, пусть это останется недосказанным. Это же все равно я, мой опыт и жизнь, независимо от того, было или нет. Не надо искать в текстах самого автора, следует обращаться к тому, что он хочет донести.

Марина Веселуха

vesіaluha@zvіazda.by

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.