С археологическими находками не поспоришь. Они, в отличие даже от древних летописей, не могут быть придуманными или неправильно интерпретированными их авторам. Археологический артефакт, который находится в целостном культурном слое, — это как вещественное доказательство на руках у следователя. Только вердикты выносит не судья, а историк — человек, вооруженный знаниями о прошлом и способный выстраивать причинно-следственные цепочки определенных событий... Заведующей Центра археологии и древней истории Беларуси Института истории Национальной академии наук Беларуси Ольге Левко удалось доказать новые факты в истории белорусского государственности. Она обнаружила, что в свое время Полоцкое княжество было абсолютно самостоятельной, не зависимой от других землей. Цикл научных работ Ольги Левко "Истоки белорусской государственности: Полоцкая и Витебская земли в IX—XVIII столетиях" в 2016 году был выдвинут на соискание Государственной премии в области науки и техники. Корреспондент «Звязды» встретилась с исследовательницей, чтобы расспросить о тех открытиях, которые ей удалось сделать.
— Вы уже много лет исследуете историю белорусского государственности. Интересно, с чего начинали и как поняли, что будете заниматься именно этой темой?
— Археологией я занимаюсь с 1976 года. Это была моя основная специализация в истории. Исследовала города — сначала Витебск, культурные слои XIV—XVIIІ веков, затем более древние напластования. После начала изучать другие города, замки, могильники — словом, памятников накопилось много. Ближе к 2000-м, когда я готовила докторскую диссертацию, в определенный момент поняла, что просто историческими комментариями к археологическому материалу не обойдусь.
В то время перед нами как раз встал вопрос о написании шеститомной истории Беларуси. Поэтому на свой археологический материал я взглянула глазами историка, чтобы понять, что он нам дает в плане осмысления прошлого? Передо мной была поставлена задача написать про уделы Полоцкой земли в XII—XІІІ веках: рассмотреть города, крепости, другие объекты, которые на ней образовались, понаблюдать, кто отделился, а кто остался в составе общей территории? Когда я все проанализировала, то поняла, что материалы раскопок дают большие основания для написания исторических работ. Археологический источник отличается от письменного тем, что там есть факт, которые остается неизменным, как бы ты ни хотел его трактовать.
— На какие сведения из истории белорусской государственности ваши работы помогли взглянуть иначе?
— Было такое распространенное мнение, что умер полоцкий князь Всеслав и в 1101 г. вся территория была разделена между его сыновьями — выделилось 6 уделов, среди которых перечисляли Полоцкий, Витебский, Друцкий, Изяславльский и другие уделы. На самом деле это было не так. После смерти князя на полоцкий престол пришел сын Борис. Его брат минский князь Глеб на то время уже также обладал уделом. Все остальные никаких наделов не имели — это были изгои, князья, которые жили в семье, но без личных наделов. И только в течение первых четвертей XII века появляются новые уделы — Изяславльский, Друцкий, Витебский. Причем есть археологические данные, которые обнаружили, когда все произошло. Именно эти выводы были сделаны мною. Я показала, что князь, который сидел на полоцком столе, параллельно имел для себя все возможности, чтобы образовать личное владение. Это подтверждает тезис о независимости Полоцкой земли от Киева.
— Президент Беларуси, ознакомившись с вашей работой, сказал, что сведения, которые в ней содержатся, важно включить в современные учебники по истории. Поясните, почему эти сведения важно знать сегодняшним школьникам? Как это помогает нам иначе взглянуть на себя?
— Важно представлять, что каждый народ имеет определенный фундамент своего существования. Мы не возникли из ниоткуда. Чтобы образовался определенный этнос, с какими-то отличительными чертами, он должен жить вместе на одной территории, вырабатывать принципы собственной культуры. Если этого нет, значит, нет и народа. Нам все время говорят, мол, вы существуете 25 лет, либо вас можно отсчитывать от БНР, а раньше вас не было, вы жили в других государствах и не имели ничего собственного, поэтому говорить о белорусах не приходится ... Разве это правильно?! Наши данные как раз опровергают такие суждения; они свидетельствуют, что у нас была история населения, которое позже стало называться белорусами. И это история связана с конкретной территорией — нашей. Это земля укреплялась, ограждалась, держала свои границы. Внутри нее развивалась сеть городов, сельских поселений — административная структура, которая существует и сегодня, вроде современных областей, районов. Доказательства наличия такой структуры чрезвычайно важны для того, чтобы показать, что это у нас было и оно осталось, что современные районы и области — берут свои корни из тех, более ранних территорий. И управленческий аппарат, который мы сегодня имеем, опять же берет свои корни еще там. Мы имеем основу — то, с чего началось и возникло сегодняшнее государство. Это была самостоятельная страна, которое развивалось по тем же принципам, на тех же основах, что и Киевская Русь. Они дружили или воевали, спорили друг с другом — и все ради того, чтобы укрепиться и стать более прочными самим. Имелась собственная княжеская династия, которую не тасовали, не перебрасывали из одного места в другое, как в Киевской Руси, где тот, кто руководил центром, мог направлять своих сыновей в разные города. Здесь такого не было: только тот, кто жил на Полоцкой земле, управлял ею. Это было полностью суверенное государство. Сейчас, как и раньше в Советском Союзе, в учебниках пишут, что это часть большого древнерусского государства, которой руководил Киев. В этом существенная разница нашего подхода к древней истории.
— В вашей работе указано, что становление Полоцка в качестве центра происходило на местной племенной основе, а Новгород и Киев для этого приглашали варягов. Однако в учебниках пишут, что у нас тоже правили варяги?..
— Да, в учебниках написано, что, когда пришел Рюрик в Новгород, он через два года раздал мужам своим разные города, в том числе Полоцк, и власть варягов распространилась на всю землю, которую стали называть древнерусским государством... Но раздать города — это не значит посадить на власть. Местные жители сами приглашали того же Рюрика: «Приди — и управляй нами". Иными словами, ему приказывали сесть на престол и править. В Полоцке никто так не делал, никого не приглашали. Во время археологических раскопок не обнаружено никаких материалов, которые бы свидетельствовали о наличии некой варяжской дружины, которая удерживала бы здесь власть. Более того, на протяжении всей истории Полоцка IX-XIII веков мы наблюдаем, что кроме княжеской власти была сильной и власть вече — народного собрания. В него входили бояре, владевшие землей, городские патриции, представители купечества и ремесленничества. И они всегда требовали, чтобы князь придерживался их интересов. Все военные походы, которые организовывались полочанами, были не от того, что князю захотелось пойти на кого-то с войной, а проводились они с решения, одобрения веча. Они облагали данью своих соседей из Прибалтики, призывали их под свои знамена, когда приходилось защищаться от новгородцев или киевлян. Еще важный момент, если собрать все свидетельства времен существования Полоцкого государства, мы нигде не найдем, чтобы киевляне шли на сам Полоцк — они могли делать набеги только на окраины, пограничье, но никогда не решались идти на центр, так как понимали, что это была бы война государства с государством. А так это был только приграничный грабеж, не более.
— Вы работаете археологом сорок лет, разные видели времена, изменения в обществе. А как меняется отношение к нашей исторической памяти?
— Это сложный вопрос, так как меняется оно в две противоположные стороны. У нас много внимания уделяется вопросам, связанным с духовной культурой народа, с культовыми памятниками, восстанавливаются некоторые средневековые резиденции. Это все делается для развития туризма, привлекательности нашей страны, с определенными отдельными историческими чертами. Но, к сожалению, самый важный вопрос сохранения и охраны всего того, что у нас еще есть в земле (а земля наша чрезвычайно богата на материальные свидетельства, которые мы используем для написания исторических трудов), решается очень слабо. А, самое главное, исследуется чрезвычайно мало. Отделы культуры, местные музеи не спешат просвещать самих себя в этом направлении и стараться защитить и поднять уровень хранения тех объектов, за которые они по закону отвечают. Хотелось бы, чтобы больше в нашей стране было интереса к археологическому наследию. Возможно, в сфере образования нужно поразмышлять над этим вопросом — не только о нашей исторической памяти с точки зрения государственности, но и как наследия материальной культуры.
Если будем вносить это в образовательную литературу, наши дети будут знать, чем они могут гордиться. Ведь часто они считают, что ничего интересного и нового в учебниках нет ... Но если правильно расставлены акценты, когда ребенок видит, что главное, впоследствии у него будут совсем другое отношение к культурному прошлому.
— Мне кажется, в Беларуси пролегает целая пропасть между знающими людьми и теми, кто считает, что в нашей истории ничего не было...
— Ситуацию никогда не исправить только в одном направлении. Ею должны заниматься обе стороны. Нужно, чтобы было не только желание дать знания, но и желание их получить. Если бы появилась заинтересованность у работников культуры из тех же музеев, отделов культуры, идеологии и по делам молодежи!.. А они относятся к этому как к большой обузе. Если люди, которые работают на местах, начнут понимать свой долг в этой работе, начнут тем детям, которые приходят в музей или на какой-то объект, рассказывать или показывать именно так, как нужно, чтобы дети понимали, о чем им говорят, тогда все сдвинется с места. А пока экскурсии, которые проводятся у нас в Беларуси, в большинстве направлены на дешевый эффект — людям рассказывают какие-то байки, что делалось, согласно представлениям. Но что было на самом деле и что оно было в десять раз интереснее, экскурсовод не знает, потому что не читает книг!
Меня как-то спросили, обязательно ли перечитывать все те работы, которые я написала, я ответила, что необязательно. Но все это можно выложить популярно, доступно, чтобы люди оценили и поняли — и это должно быть в специальной литературе. И, естественно, такую работу должны делать не мы. Ведь один человек не может заниматься и научной деятельностью, которая требует очень больших усилий, так как на доказательство одного факта иногда уходит год работы, а то и больше, и быть популяризатором. Но передать этот факт тому, кто донесет его более популярно, — мы всегда пойдем на такое сотрудничество.
— Однако в Европе и сами ученые также пишут популярные издания ...
— Да, и я пишу. Но разорвать свою жизнь на части не так просто. Надо или погрузиться во что-то фундаментальное, или только поверхностно писать некоторые тезисы. Я не против, выступаю перед людьми, рассказываю, показываю, объясняю. Во всех районах, где работаю, я имею налаженные контакты с местными органами культуры. Поэтому прекрасно знаю, что делается на местах. Там, где удается отыскать общий язык с людьми, работа идет. Однако у нас очень много областей и районов, не охваченных археологическими исследованиями. Специалисты во многие районы просто не доходят, потому что нас очень мало. Работа, которую мы делаем, базируется на огромном материале, который собирался десятилетиями как нами, так и предшественниками. Но, чтобы был виден ее результат, нужна заинтересованность всех сторон.
Нина Щербачевич
«Главная задача „Беларусь 5“ — показывать белорусскому зрителю белорусский спорт».
Начнем праздничный шопинг, конечно же, с елочки.
Лето 2023-го установило рекорд за последние десять лет по активности рынка недвижимости.
