На выходных у соседей моих родителей случилась беда. Дядя Казик вместе со своей взрослой племянницей поехали на машине в клюкву на болото Ельня. Выехали из дома утром в субботу. Уже начало темнеть, а их нет. И телефон временно недоступен... Какие только мысли не лезли в голову: не дай бог, провалились в болотное «окно». Их в Ельне, говорят, хватает... Тем более, на то болото в ягоды много лет назад ушел один местный мужчина и не вернулся...
Но вскоре дядя Казик все-таки вышел на связь с женой. Сказал, что заблудились. К счастью, у них с собой оказались спички. Разожгли костер и всю ночь сидели грелись, сушили одежду. Как только стало светать, принялись искать выход из болота.
В воскресенье по дороге в Минск мысль о том, как они там, не выходила у меня из головы. Часов в шесть вечера, когда созвонилась с мамой, дядя Казик был дома, жив и здоров. Говорит, что прошли много километров, пока выбились в деревню. Правда, не в ту, из которой заходили на болото, а в другую. Там местная старушка накормила ягодников вареной картошкой, согрела, пока их не забрали на машине родственники. К счастью, все обошлось.
Чего не скажешь о 10-летнем Максиме, которого уже больше двух недель ищут в Беловежской пуще. На помощь спасателям вышли тысячи волонтеров. Вся страна следит за поисками мальчика. Люди молятся, надеются на чудо. И я не исключение. Все время думаю о Максиме. Каждый раз, когда захожу в интернет, хочется прочитать два слова: «Нашли! Жив!»
В последнее время очень много думаю о тонкой границе между жизнью и смертью. Особенно после того, как сама стала управлять машиной. Ранее о страшных происшествиях на дороге с печальным исходом, как правило, читала в интернете. Сейчас часто приходится видеть их своими глазами. А недавно на собственной шкуре почувствовала, чем грозит большая скорость.
В тот день — это был понедельник — утром мы возвращались из Витебска в Минск. Мне нужно было успеть на работу, поэтому, чтобы ехать на максимальной скорости (на трассе М1 можно разгоняться до 129 км/ч), за руль сел муж. Я практически всю дорогу спала. Проснулась от того, что Вова кинул мне на колени телефон (звонила моя мать) и тем самым на мгновение отвлек свое внимание от дороги. В этот момент машину дернуло и она на долю секунды оказалась на обочине (на наше счастье, асфальтированной и относительно широкой, а отбойник был за несколько метров впереди). Муж успел вовремя среагировать и вырулить на шоссе. Опять же повезло, что рядом не было других машин.
...Страх (и осознание того, что могло произойти) пришло где-то через минуту. В тот момент мы решили, что больше на такой большой скорости ездить не будем, как бы ни опаздывали.
Помню, когда вечером возвращалась с работы домой, лил дождь и дул пронизывающий ветер. Но я намеренно не надевала перчатки и не раскрывала зонтик. Наслаждалась тем, что мои руки мерзнут. Что я могу чувствовать мокрые капли на своем лице.
Этой зимой мой знакомый перевернулся на машине вместе с сыном. Иномарка разбилась вдребезги. Но ни Никита, ни малыш не пострадали. «Первая моя мысль была: спасибо, Господи, что взял деньгами!» — рассказывал уже потом Никита. — В тот день я ничего не мог изменить. Но мог изменить за полгода до аварии. Жить по-другому, так, чтобы ехать в тот момент в другом месте. Ведь все ситуации в своей жизни создаем мы сами. И я понимаю, что если сейчас не использую свой шанс, не поменяю отношение к природе и другим людям, то следующий раз меня никто уже не спасет...»
Надежда ДРИНДРОЖИК
Бюллетени по выборам Президента Республики Беларусь уже готовы.
Практика комплексного благоустройства населенных пунктов на Гомельщине дает новую жизнь райцентрам региона.
