На выходных у соседей моих родителей случилась беда. Дядя Казик вместе со своей взрослой племянницей поехали на машине в клюкву на болото Ельня. Выехали из дома утром в субботу. Уже начало темнеть, а их нет. И телефон временно недоступен... Какие только мысли не лезли в голову: не дай бог, провалились в болотное «окно». Их в Ельне, говорят, хватает... Тем более, на то болото в ягоды много лет назад ушел один местный мужчина и не вернулся...
Но вскоре дядя Казик все-таки вышел на связь с женой. Сказал, что заблудились. К счастью, у них с собой оказались спички. Разожгли костер и всю ночь сидели грелись, сушили одежду. Как только стало светать, принялись искать выход из болота.
В воскресенье по дороге в Минск мысль о том, как они там, не выходила у меня из головы. Часов в шесть вечера, когда созвонилась с мамой, дядя Казик был дома, жив и здоров. Говорит, что прошли много километров, пока выбились в деревню. Правда, не в ту, из которой заходили на болото, а в другую. Там местная старушка накормила ягодников вареной картошкой, согрела, пока их не забрали на машине родственники. К счастью, все обошлось.
Чего не скажешь о 10-летнем Максиме, которого уже больше двух недель ищут в Беловежской пуще. На помощь спасателям вышли тысячи волонтеров. Вся страна следит за поисками мальчика. Люди молятся, надеются на чудо. И я не исключение. Все время думаю о Максиме. Каждый раз, когда захожу в интернет, хочется прочитать два слова: «Нашли! Жив!»
В последнее время очень много думаю о тонкой границе между жизнью и смертью. Особенно после того, как сама стала управлять машиной. Ранее о страшных происшествиях на дороге с печальным исходом, как правило, читала в интернете. Сейчас часто приходится видеть их своими глазами. А недавно на собственной шкуре почувствовала, чем грозит большая скорость.
В тот день — это был понедельник — утром мы возвращались из Витебска в Минск. Мне нужно было успеть на работу, поэтому, чтобы ехать на максимальной скорости (на трассе М1 можно разгоняться до 129 км/ч), за руль сел муж. Я практически всю дорогу спала. Проснулась от того, что Вова кинул мне на колени телефон (звонила моя мать) и тем самым на мгновение отвлек свое внимание от дороги. В этот момент машину дернуло и она на долю секунды оказалась на обочине (на наше счастье, асфальтированной и относительно широкой, а отбойник был за несколько метров впереди). Муж успел вовремя среагировать и вырулить на шоссе. Опять же повезло, что рядом не было других машин.
...Страх (и осознание того, что могло произойти) пришло где-то через минуту. В тот момент мы решили, что больше на такой большой скорости ездить не будем, как бы ни опаздывали.
Помню, когда вечером возвращалась с работы домой, лил дождь и дул пронизывающий ветер. Но я намеренно не надевала перчатки и не раскрывала зонтик. Наслаждалась тем, что мои руки мерзнут. Что я могу чувствовать мокрые капли на своем лице.
Этой зимой мой знакомый перевернулся на машине вместе с сыном. Иномарка разбилась вдребезги. Но ни Никита, ни малыш не пострадали. «Первая моя мысль была: спасибо, Господи, что взял деньгами!» — рассказывал уже потом Никита. — В тот день я ничего не мог изменить. Но мог изменить за полгода до аварии. Жить по-другому, так, чтобы ехать в тот момент в другом месте. Ведь все ситуации в своей жизни создаем мы сами. И я понимаю, что если сейчас не использую свой шанс, не поменяю отношение к природе и другим людям, то следующий раз меня никто уже не спасет...»
Надежда ДРИНДРОЖИК
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
