Поздняя клюква
Мой сосед — просто одержимый грибник! Во всяком случае домой с пустой корзиной никогда не приходит. А начнешь удивляться, расспрашивать, что да откуда, он только улыбается, говорит, что и ему, и всем, кто любит лес, особый волшебник помогает — чтобы с тропинок не сбились, чтобы не заблудились, чтобы налегке домой не пришли... Зовут того старичка лесовичком.
Не поверите, но я его, кажется, видела.
За клюквой почти ежегодно мы с подругой отправляемся поздно, после того, как их... собирают. И обиды здесь никакой, так как именно в октябре поднимают свои красные головки и просто зовут к себе ягоды, которые спрятались в мох от августовских и сентябрьских набегов: зрелые, полезные. Вот тогда бы и собирать...
Однако в тот год моя подруга, занятая своими бесконечными служебными делами, приехала аж в конце месяца. И погоду «выбрала» — не рассказать: ночью хороший морозец, утром — холодный дождь...
— Ничего, — скомандовала гостья — не размокнут. Одеваемся, едем.
Она уже знала, куда: накануне местный лесничий показал нам одну обитель рядом с шоссе, где еще попадалось немного ягод.
И вот мы с ведрами, как те два привидения, в желтом и розовом дождевиках, бродим по болоту.
Дождь тем временем то крепнет, барабаня по плащам, то притихает. Холод забирается под одежду, к нему присоединяется страх, потому что невольно вспомнилось, что когда-то здесь соединялись два озера и что небольшой отрезок дороги напротив «соединения» строился куда дольше, чем многие большие, ведь все, что насыпалось днем, ночью бесследно исчезало. Причем говорили, что пропадал, проваливался не только песок и лошади, а даже люди, пока один из инженеров не догадался полотно дороги уложить мешками с цементом и только потом закидывать середину...
От этих воспоминаний мне стало совсем не по себе. Я решила податься ближе к подруге и вдруг почти рядом увидела... старичка.
Он также нас увидел, подошел, с хитроватой улыбкой стал спрашивать, откуда мы и на чем приехали, сколько клюквы насобирали...
О том же спросили и мы. Старичок сказал, что появился... ни из близи, ни издалека (?), что клюквы хочет набрать разве в капусту, что сапоги и велосипед одолжил (?) в деревне.
Короче, какой-то странный старик. Но ведь мы с ним немного поговорили и разошлись. Я отвела подругу туда, где только что видела несколько красивых кочек. Не успели мы согнуться, чтобы пособирать ягод, как дед — ни село, ни пало — снова «нарисовался» рядом. «Ну и какого же рожна?» — не без злости подумала я и себя же пристыдила: старый человек, захотел набрать клюквы, а сам, по-видимому, не находит... Может, недовидит или что? Надо помочь...
Подруга, как потом сказала, подумала о том же. И мы уже разогнулись, чтобы отсыпать старому ягод, но он... как сквозь землю провалился, мы осмотрели все.
— Надо и нам уходить, — сказала подруга, — ведь только намерзнемся. Клюквы все равно нет.
Она первой отправилась в сторону машины.
Но что это? Почти рядом, у нас под ногами, были не просто кочки, — целые курганы, вплоть красные от ягод.
— Мы же с тобой здесь ходили, — ничего не понимая, говорила подруге я. —
И клюквы не было?
— Да, — хлопала глазами она.
— Откуда же взялись? Будто, насыпал кто?
...Лесовик, не лесовик — нам оставалось разве что их собрать, наполнить (!) ведра и счастливыми уехать домой.
Иоланта Валуевич, м. Хатежино, Минский район
Есть дома, не знающие ссоры
Жили-были двое — он и она, добрая, красивая пара: один во всем старался угодить другому, чем-то приятно удивить, порадовать и, если то удавалось, оба были на седьмом небе от счастья, хотя жили совсем небогато: денег хватало от зарплаты до аванса и то только потому, что берегли каждый рубль.
— А если бы ружье купить, — время от времени мечтал хозяин, — я бы по выходным стал на охоту ходить, может, дармового мяса добыл бы, может, лису на воротник подстрелил?
Как будто веские были аргументы? Кроме того, жена просто хотела угодить своему человеку. Вот и сэкономила определенную сумму, приобрели они ружье.
Радости в тот день было — аж под потолок: мужу от того, что пойдет на охоту, жене — что осуществила мечту...
Но на свою голову, так как после того ее хозяин чуть ли не каждый свободный час стал бегать на охоту.
Что оставалось ей? Ну, конечно же — ждать. И чего уже тогда не думать: то представляла, как на мужа (борони Боже!) Напали кабаны или волки, то — что его (ну бывает же!) случайно ранил другой охотник, то — что заблудился он и дороги найти не может...
Не без оснований были волнения.
В тот выходной уже утром гуляла метель. Жена ради Бога просила, чтобы муж остался дома, никуда не шел. Да где ж там: все равно потянулся — в лес за соседнюю деревню. «На часок», — сказал. Но и два прошло, и три, и четыре... Женщина заждалась, расстроилась и не выдержала — побежала к соседу, стала просить, чтобы запряг лошадь, чтобы поехал с ней искать охотника, так как когда наступил вечер...
Едут они, значит, почти целиком, во все горло свистят, кричат... Но
видят — что-то, как будто, шевелиться? Так и есть — «снежный человек»! Уставший, замерзший, едва живой!
Бревном, можно сказать, его бросили в телегу, укрыли кожухами, примчались в теплый дом. Хозяйка сразу же давай раздевать, отпаивать горячим и растирать водкой...
Хозяин же только сопит и молчит: рад, что жив, что дома. Жена тоже язык проглотила, хотя, кажется, сказала бы... Да что там — даже убила бы!
Но вот закончила она «процедуры», увидела, что, кажется, все обошлось. И уже тогда распахнула дверь, схватила ружье и как бросила ее за порог!
Грохота было на весь дом! Патроны полетели в одну сторону, ружье в другую, амуниция следом...
Хозяин (хотя душа и болела) все равно молчал.
...Короче, с вечера они не поссорились. А утром уже вместе, вдвоем, с хохотом ползали по полу в сенях, по одному собирали патроны; муж проверял, исправно ли ружье.
Оба при этом чувствовали себя виноватыми и оба делали выводы. Наверное, поэтому в их доме отродясь больше не было передряг.
Раиса Васильева, г. Гомель
Непедагогичный прием
Эту историю я как-то рассказал своему другу. Тот выслушал, посмеялся и говорит:
— О, так это же для «Звязды», для рубрики «Народ на проводе!»
Может, и в самом деле?
...В 80-е годы прошлого века работал я учителем физкультуры в сельской девятилетке. Классы тогда были большие, в отдельных — мальчиков даже больше, чем девочек. А ведь это сила, если брать, например, подростков.
Как раз их, старшеклассников, по осени и... взяли (ну конечно же, вместе с учителями) в колхоз, на уборку урожая.
И вот работа уже закипела: мальчики шли впереди — рвали свеклу, девочки следом трепали их и сбрасывали в кучи. Потом подъезжал трактор с прицепом, и ученики, все вместе, начинали погрузку...
Не в памяти, сколько тракторов уже отъехало, но после очередного все захотели отдохнуть — посидеть, перекусить, а ничейные, можно сказать, ребята из девятого (их прежнюю классную избрали председателем сельсовета, а новую пока не назначили) даже сыграть в «дурака». «А что? Пусть, — не обращали внимания учителя. — Это же не в школе и во время отдыха...»
Но вот он закончился, все дети дружно пошли работать. И этих картежников учителя звали, даже не раз...
Те, что называется, и ухом не вели — резались в карты!
— Федор Аркадьевич, ну скажите вы им, — стали просить меня подруги (мужчин в школе и тогда почти не было). — Может, вас послушают?
— Я что — директор или завуч? — возразил сначала.
— Нет, — сказали женщины, — но вас они уважают.
Это — что говорить — было правдой, потому что я, в то время относительно молодой, сам играл с детьми в футбол и теннис, сам возил их на различные соревнования (тот класс выигрывал районные спартакиады, двое учеников играли за сборную области по настольному теннису)...
Но здесь, на поле, вели себя совсем не по-спортивному: девушки, младшие ученики уже собирались грузить очередной прицеп, а эти балбесы продолжали резаться в дурака!
Их надо было как-то остановить.
Короче, я подался к ребятам, раздвинул плечи игроков, сказал:
— Ну, кто тут тасует? Раздавайте и мне...
Ученики сначала растерялись, кто-то шепнул, что, мол, не надо, но ведь многие уже улыбались, спрашивали:
— А вы умеете? А не боитесь? Тогда садитесь!
Я сел, игра началась, ко мне ход: карта лежит в центре круга, но я ее побить "не могу". Тяну — один раз, потом еще и еще...
Дети вокруг потирают руки и только что не прыгают от радости! Ну, как же учитель вот-вот получит дурака! Может, даже с погонами...
Так оно, в конце концов, и вышло: я «получил». Вся колода карт оказалась у меня.
Я для приличия их потасовал (дал игрокам попраздновать победу), а потом... спрятал в карман. Сказал:
— Все, ребята — поиграли и до. А теперь — за работу.
Ученикам ничего не оставалось, как согласиться и встать с насиженных мест.
...Когда я подвел их к работающим, все удивились.
— Как вам удалось? — спросили учителя.
— Это непедагогический прием, — ответил я. — Во всяком случае — не женский.
...Сейчас многие из тех картежников уже стали дедами, но для меня они по-прежнему друзья. При встречах мы охотно вспоминаем школу и, слава богу, остаемся друзьями.
Ф. А. Карпей, г. Мядель
Рубрику ведет Валентина Довнар
Интервью с олимпийским чемпионом по фехтованию.
Профессионально, оперативно, по-хорошему.
