Референдум о независимости Иракского Курдистана, который прошел на прошлой неделе, — действительно знаковое событие для Ближнего Востока. И дело не только в том, что курды, которые не имели собственного государства, подошли к его созданию как никогда близко, но и в том, что Ирак, который пошатнулся под натиском «исламского государства», еще больше приближается к распаду. Что касается курдов, то полученный ими после падения режима Саддама Хусейна статус автономии уже давно позволил создать свое квазигосударство, которое на самом деле существует отдельно от остальной страны. Так зачем тогда понадобился сентябрьский плебисцит, и какие он будет иметь последствия?
50 миллионов без государства
О курдах регулярно упоминают в новостях с Ближнего Востока. О них говорят как о силе, которая эффективно противостояла боевикам «Исламского государства» в Сирии и Ираке, и как о радикальной оппозиции правящему режиму в Турции. Вообще это самый большой в мире этнос без собственной государственности. По разным оценкам, всего курдов насчитывается от 20 до 50 миллионов. Территория их компактного проживания — турецкий, иракский, иранский и сирийский Курдистан (турецкий — самый большой по площади и количеству курдов, далее в порядке убывания). Все эти регионы граничат между собой. Когда говорят просто «Курдистан», подразумевают сразу значительную территорию, которую занимает этнос. В нынешних границах он сложился не так давно — около ста лет назад. Есть значительные курдские диаспоры на постсоветском пространстве — в Армении и Грузии, на российском Северном Кавказе. В 1930-х курды появились в республиках Средней Азии, куда их выслали из Закавказья. Самая большая европейская диаспора в Германии — около миллиона человек. Ее неформальной столицей считается Дюссельдорф.
Существовало ли когда-нибудь независимое курдское государство — вопрос спорный, пишет lеntа.ru. Так же, как и вопрос о происхождении этого этноса. Курдами в некоторых районах Ирана до сих пор называют всех, кто ведет кочевой образ жизни. Прародина курдов — горы Загрос, расположенные на западе Ирана, вдоль границы с Ираком. Можно с уверенностью утверждать, что в Средние века этот этнос уже сформировался. Одной из его отличительных черт долгое время была религия езидизм, исповедуемой только курдами. Сегодня, однако, подавляющее их большинство (до 90 процентов) — сторонники ислама суннитского толка. Езидов считают их вероотступникам, а себя — настоящими курдами. Точных сведений об основах вероучения езидов мало. Закрытость их общин способствовала распространению различного рода слухов и домыслов.
Привлекательный Киркук
Курды в Ираке делятся на два больших субэтноса — курманжи (живут в Турции, Сирии и северных районах Иракского Курдистана) и сорани (Ирак и Иран). Есть и более малочисленные субэтносы, но они особой роли в политике Ближнего Востока не играли. В Ираке де-факто уже сформировано независимое курдское государство — регион Курдистан Иракской республики. Состоит из четырех провинций: Эрбиль, Сулеймания, Халабджа и Дахук. Под контролем курдов находятся город Киркук и прилегающие к нему нефтеносные территории (вместе с Басрой, Киркук — крупнейшее нефтяное месторождение Ирака). Население этого места смешанное — здесь живут и курды, и арабы. Поэтому исторически Киркук был спорной территорией. Но после того как иракская армия в прямом смысле сбежала оттуда в июне 2014-го, спасаясь от наступающих отрядов ИГ, курдские военные формирования пешмерга (по разным оценкам, в настоящее время насчитывают в своих рядах около 200 тысяч бойцов) быстро взяли город и окрестности под свой контроль. Отразив атаки исламистов, курды получили возможность распоряжаться киркукским «черным золотом» по своему усмотрению. За исключением Киркука, территория Иракского Курдистана — моноэтническая, населенная почти исключительно курдами.
На самом северо-востоке есть отрезок, где курдские районы сталкиваются с подконтрольными Багдаду. Хотя вооруженные столкновения между провластными силами и пешмерга здесь случались (были и убитые, и раненые с обеих сторон), говорить о каком-либо серьезном конфликте нельзя — иракские власти слишком заняты сейчас борьбой с ИГ. Иракский Курдистан связан, по сути, с Багдадом только единой валютой — динаром, эмиссионный центр которого находится на арабской территории. Поэтому обещание формально объявить о суверенитете автономии периодически становится предметом торговли во внутрииракской политике.
Как замечают эксперты, автономия не имеет политического единства — Дахук и Эрбиль контролирует либерально-националистическая Демократическая партия Курдистана (ДПК) нынешнего президента Масуда Барзани, в Сулеймании и Халабдже власть принадлежит социал-демократическому патриотическому союзу Курдистана (ПСК). Партии враждуют. В 1990-х между ними шла война, которую удалось закончить при посредничестве США. ДПК поддерживается Турцией, ПСК — Ираном. Ни та, ни другая переговоры об объединении с другими «Курдистанами» не ведет.
Козырь Барзани
Вряд ли президент Иракского Курдистана Масуд Барзани рассчитывал на какую-то другую реакцию. И все же на референдум он пошел. Результат был прогнозируемый — около 93 процентов участников плебисцита сказали «да» независимому иракскому Курдистану. Причину следует искать в процессах, происходящих в регионе. Последние месяцы, по крайней мере, как организованная сила здесь доживает группировка «Исламское государство». Его позиции в Ираке подорваны очень сильно. В Сирии, если не произойдет чего-то экстраординарного, от «Исламского государства» скоро совсем ничего не останется. И важный, а где-то и решающий вклад в дело разгрома религиозных радикалов в обеих странах внесли курдские формирования, которые ориентируются на США, Турцию, Иран. В отличие от забюрократизированных, неповоротливых армий арабских государств, которые разрывают этнические и конфессиональные противоречия, вооруженные группировки, которые создаются и базируются в значительной мере на севере Ирака, проявили себя в боях с противником с самой лучшей стороны. Повлияли и высокая мотивация, а также военные традиции и боевой опыт.
В этих условиях как никогда актуальным является вопрос о плате, на которую рассчитывают курды в обмен на свое сотрудничество в борьбе с ИГ. Невольно напрашиваются аналогии с Первой мировой войной. Тогда курдские формирования оказали немалую помощь союзникам в борьбе с Османской империей. Севрским договором 1920-го создание независимого Курдистана предусматривалось. Но уже через три года территория гипотетического государства была разделена между Турцией, Францией (нынешней Сирией, которая находилась тогда под ее контролем) и Англией (Ираком). Победители Османской империи посчитали, что поднимать взрывоопасный курдский вопрос слишком опасно и нецелесообразно. Велика вероятность, что так же решат и после победы над ИГ. Статус-кво, сложившийся на севере Ирака, в принципе устраивает всех международных игроков. С 1991 года, с того момента, как местные курды после операции «Буря в пустыне» были взяты под международный протекторат, чтобы уберечь их от Саддама Хусейна, здесь де-факто существует независимое государство, непризнанное, но полностью состоявшееся. Здесь проживают пять миллионов человек, автономия имеет собственное войско, экономику, базирующуюся на экспорте нефти, заключает на законных основаниях международные контракты, проводит независимую внешнюю политику. Имеются и свои территориальные споры, и геополитические амбиции. То, что юридически все это называлось автономией в составе Ирака, конечно, никого не обманывало. Курдистан — регион страны, живет вот уже двадцать шесть лет своей жизнью, которая во многих отношениях куда лучше, чем у арабских соседей. Эрбиль годами был оазисом спокойствия в неясном регионе. Власти Курдистана делали вид, что они подчиняются Багдаду, а тот, в свою очередь, делал вид, что так оно и есть.
Пока очевидное последствие референдума одно: он станет козырем в переговорах Курдистана и центрального правительства Ирака. Говорить есть о чем — прежде всего о статусе города Киркук и одноименной провинции. Согласно конституции Курдистана, он входит в его состав. Власти Ирака, напротив, считают, что этот район частью автономии не является. Ситуацию осложняет то, что ни курды, ни иракская армия не являются в Киркуке полновластными хозяевами. Часть провинции — под контролем ИГ. Поэтому определять, кому она отойдет, придется на переговорах после победы. По ним юридическое отделение от Ирака, вероятно, окажется самой действенной угрозой со стороны Барзани.
Два доллара за баррель
Международное сообщество отреагировало на референдум сдержанно. В ООН выразили обеспокоенность «потенциально дестабилизирующим эффектом». Согласно со специальным заявлением от 25 сентября, «генеральный секретарь уважает суверенитет, территориальную целостность и единство Ирака и считает, что все нерешенные вопросы между федеральным правительством и региональным правительством Курдистана должны быть решены с помощью структурированного диалога и конструктивного компромисса». Призывы к Багдаду и Эрбилю решать спорные вопросы за столом переговоров содержатся в официальной позиции многих стран, такую возможность не отбрасывают и сами конфликтующие стороны. Курдское руководство выразило надежду, что референдум побудит Багдад объективно оценить реалии и вместе искать возможности мирного сосуществования. Премьер-министр Ирака Хайдер Аль-Абади со своей стороны отметил: «Я никогда не закрою дверь для переговоров. Переговоры всегда возможны». Таким образом, никто не сжигает мосты и апокалиптические прогнозы преждевременны. Рано или поздно федеральным властям и руководству курдской автономии придется урегулировать проблемы, чему будет предшествовать длительная торговля.
Примечательно, что в Эрбиле очень миролюбиво отреагировали на угрозы Турции ввести санкции. «Мы не хотим, чтобы между нами и нашими соседями возникла какая-либо проблема», — отметил президент Масуд Барзани. И это не удивительно — иракский Курдистан экспортирует свою нефть на международные рынки через турецкий порт Джейхан. Турция и сама покупает у автономии нефть и природный газ. Торговый оборот между Турцией и Курдистаном в первом полугодии достиг 5 млрд долларов, что на 20% больше, чем за аналогичный период в прошлом году. Так что за жесткой политической риторикой просматриваются прагматичный экономический расчет и рациональный подход. Резко изменили акценты и в Вашингтоне: советник президента США по национальной безопасности Герберт Рэймонд Макмастер сказал: «Мы должны подождать, чтобы увидеть, что произойдет». В Москве одновременно с заявлениями о поддержке единства и территориальной целостности Ирака просчитывают вероятные направления развития обстановки.
Обращают на себя внимание сообщения о том, что в этом году Россия стала ключевым инвестором в иракский Курдистан, оттеснив США и Турцию. Так, только «Роснефть» намерена инвестировать в развитие нефтегазовой инфраструктуры более 4 млрд долларов, а с 2020 года эта компания планирует стать ведущим экспортером энергоносителей из Курдистана на европейские рынки. Нет сомнений, что перед принятием таких глобальных решений тщательно выявляются угрозы и оцениваются риски, а потому будущее иракского Курдистана видится стабильным.
Это один из важнейших нефтяных регионов мира. А результаты плебисцита реально могут изменить расстановку сил на Ближнем Востоке, поскольку в таком случае Багдад потеряет более половины своих ресурсов углеводородов. Шестой в мире Ирак является вторым по величине производителем нефти в ОПЕК. Курдистанское «черное золото» составляет 60% всего углеводородного сырья, добываемого в стране. Путем прямых соглашений с курдским правительством сюда пришли иностранные нефтедобывающие компании. Американские ЕххоnMоbil и Сhеvrоn ведут разведку в регионе с 2012 года, когда было подписано соглашение с полуавтономным правительством. В иракском Курдистане работает турецкая Gеnеl Еnеrgу, норвежская DNО, региональный игрок Gulf Kеуstоnе Реtrоlеum. Сведений о том, сколько нефти поставляется из автономии, у иракского правительства нет. Аналитики и эксперты также не могут назвать точные цифры. Само правительство иракского Курдистана оценивает запасы региона в 45 млрд баррелей (более 6 млрд тонн), и это легкая нефть с низкой себестоимостью добычи — около $ 2 за баррель, как в Саудовской Аравии и Кувейте. По величине запасы иракского Курдистана считаются шестыми в мире.
Курды не хотят, чтобы в большой игре, которую ведут мировые державы на Ближнем Востоке, интересы этого разделенного народа очередной раз оказались забыты. Барзани предлагает обсудить статус региона и призывает соседей помочь ему в диалоге с Багдадом: «Вместо того чтобы угрожать нам наказанием, давайте начнем серьезные обсуждения. Мы не хотим проблем ни с одной страной в регионе». В интервью телеканалу Skу Nеws лидер иракских курдов сообщил, какие дальнейшие шаги на пути строительства независимого курдского государства будут приняты после плебисцита. По его словам, 1 ноября здесь пройдут президентские и парламентские выборы. На вопрос, останется ли он лидером иракского Курдистана после провозглашения независимости, Масуд Барзани ответил отрицательно, сообщив, что не будет участвовать в выборах и завершит политическую карьеру, вернувшись на службу в курдские военизированные формирования пешмерга.
Захар БУРАК
Фото из открытых источников
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
