Возможно ли сопряжение европейской и евразийской интеграции?

Большая Европа от Лиссабона до Владивостока, единое пространство без излишних экономических и каких-либо иных барьеров на территории всего материка. Идея «интеграции интеграций» при условии ее реализации может сделать все это реальностью. Но насколько она достижима на нынешнем этапе развития Европейского и Евразийского экономического союзов и возможно ли в принципе сопряжение двух наиболее крупных интеграционных объединений Евразии? Какие проблемы в европейской интеграции препятствуют этому? На эти вопросы ответили участники круглого стола «Европейская интеграция в контексте Евразийского экономического союза», который прошел на базе газеты «Звязда» в рамках проекта «Большая Европа», реализованного Академией управления при Президенте Республики Беларусь по гранту Еврокомиссии.

В дискуссии приняли участие Сергей Кизима, заведующий кафедрой международных отношений Академии управления при Президенте Республики Беларусь, доктор политических наук, профессор; Татьяна Самосюк, доцент кафедры международных отношений Академии управления при Президенте Республики Беларусь, кандидат исторических наук; Юрий Шевцов, директор Центра проблем европейской интеграции.

Сергей Кизима: Тематика европейской интеграции несомненно имеет большую значимость для Беларуси. После расширения Европейского союза в 2004 году три государства — соседа нашей страны стали участниками европейской интеграции (Литва, Латвия, Польша), и наши отношения изменили свой формат. В том же году была запущена Европейская политика соседства, нацеленная на сближение Европы с ее соседями. Расширившийся ЕС хотел обеспечить безопасность на своих границах, ведь для союза лучше, когда у соседей действуют схожие политические структуры, ценности. Так легче взаимодействовать и координировать свою деятельность.

Такое большое объединение, как Евросоюз, привлекает внимание Беларуси, ведь оно может принести разного рода выгоды, соответствующие национальным интересам. Углубление сотрудничества с ЕС позволит сделать экономику страны более современной, перенять положительный инновационный опыт развития. С этой точки зрения может быть интересна шведско-польская программа, принятая ЕС в 2009 году, — Восточного партнерства. Этот формат сотрудничества все более затрагивает те сферы жизни Беларуси, которые мы хотим модернизировать (энергетическая, логистическая, технологическая). Жить рядом с Европейским союзом и не пользоваться его опытом было бы неразумно.

Европейская интеграция попала в контекст интеграции евразийской. Президент нашей страны озвучил идею «интеграции интеграций», а также концепцию «Хельсинки-2». Первая инициатива, провозглашенная в 2011 году, более длительного порядка. Руководители государств-основателей Евразийского экономического союза поддержали мысль о более тесном взаимодействии Европы и Азии в рамках Евразии, чтобы не было искусственных границ, которые мешают развитию экономик и вызывают политические трудности.

Что касается аналога хельсинкских переговоров, то реализация этой инициативы Президента может помочь снять ту напряженность в отношениях, которая сложилась после распада СССР, после изменений расстановки сил в Европе. В 1970-х переговоры создали новую, эффективную систему безопасности. Сейчас ситуация тоже сложная, но переговоров нет. Поэтому существующие противоречия усугубляются и требуют обсуждения и разрешения.

Татьяна Самосюк: Идеологической основой Европейского союза стали идеи австрийского философа и политика Рихарда Никалауса Куденхове-Калерги, который в 1920-х годах разработал идею панъевропеизма. Это была идея наднационального федеративного объединения Европы, которая и реализовалась в ходе строительства Европейского союза. Еще одним отцом-основателем Европейского союза является известный французский политический деятель Жан Монне. Одно из его высказываний говорит о том, что Европа не сумма национальных суверенитетов, ее еще нужно создать. Речь идет о том, что Европа из двух путей интеграции — с сохранением национальных суверенитетов государств или на основании федеративного единства (создание наднациональных структур власти) — выбрала второй.

Но все же эта идея встречает некоторое сопротивление. Не такое, как это было в эпоху Шарля де Голля, но, тем не менее сейчас к власти в Европе все чаще приходят евроскептики. В 2005 году на референдумах во Франции и Нидерландах не была ратифицирована Конституция Евросоюза. Это говорит о том, что федералистской идеей довольны не все. Хотя в целом европейская элита давно перекована в транснациональном духе.

В отношении миграционного кризиса, который значительно обострился в 2011—2016 годах и вызвал не только приход к власти евроскептиков, но и рост национализма, необходимо отметить, что миграция всегда была значимым элементом в строительстве Евросоюза: после Второй мировой войны иммигранты сыграли положительную роль в восстановлении разрушенной Европы. Мигранты, которые сейчас приезжают в ЕС, это определенный подарок для бизнеса, потому что это масса дешевых рабочих рук. Кроме того, сегодня в Европе наблюдаются устойчивые негативные демографические тенденции. Выход из тяжелейшей демографической ситуации европейские лидеры также видят в постоянном притоке мигрантов. Но если автохтонное население не воспроизводится, а миграция продолжается, это ведет к модификации этнической структуры общества и может поставить под сомнение национальную идентичность стран Европейского союза, что вкупе с перманентным экономическим кризисом неминуемо вызовет социальный протест. Однако квоты, которые устанавливаются странами по приему мигрантов, не только количественные, но и качественные. Германия, например, готова принимать только образованных мигрантов из Сирии, Ирака. Остальная часть из них будет вынуждена осесть в Восточной Европе.

Таким образом, современный миграционный кризис в Европейском союзе в реальности превращается в орудие построения еще более политически и экономически единого государственного объединения.

Сергей Кизима: Согласен, что миграционные процессы имеют не только негативную сторону, но и положительную. И все же перед нашей страной пока наиболее остро стоит вопрос о том, как сочетать европейскую и евразийскую интеграцию.

Юрий Шевцов: Пока это реализовать непросто, ведь ЕС испытывает внутренний кризис, который, по моему прогнозу, продлится еще около двух лет. У Евросоюза одна финансовая семилетняя перспектива заканчивается, вторая принимается, а это происходит на фоне Brexіt (выхода Великобритании из ЕС) и изменения структуры бюджета Европейского союза.

Положение Восточной Европы на общеевропейском рынке будет ухудшаться в силу того, что этот регион будет получать меньше дотаций со стороны Брюсселя. Разница в уровнях развития Старой и Новой Европы должна увеличиваться в силу этого же фактора. Вторая причина — это план Юнкера и военные расходы, которые дают толчок к развитию высокотехнологичного сектора, прежде всего, в Старой Европе. Поэтому конкурентоспособность Франции, Германии, Бельгии и остальных стран будет расти.

Как это скажется на Беларуси? Зависит, по какой модели будет и дальше развиваться ЕС. Если по франко-германской, т.е. когда зона евро получит политическое оформление, у нас появится субъект, с которым будет необходимо вести переговоры. Если развитие произойдет по той модели, которую предложил Юнкер, по которой Европа двух скоростей будет развиваться в виде усиления европейской бюрократии при внешнем равноправии, тогда это будет иная дипломатическая модель. Ее предсказать сейчас сложно.

Поэтому я исхожу из того, что ЕС будет слабо договороспособен и постепенно переживет управленческий кризис. Для нашей страны это обозначает, что состояние отношений с ЕС, которое есть на данный момент, будет длиться еще лет пять.

Что касается сопряжения интеграций, я пока не вижу путей, по которым оно было бы напрямую возможным. И все, в общем-то, упирается в санкции ЕС против России, а мы находимся в их тени. С другой стороны, у нас сейчас появился новый фактор — транзит в сторону Китая из Европы через весь континент, — который в определенной мере можно назвать и экономическим, и политическим. Но пока он не будет выходить на первый план. Основной проблемой для сопряжения все еще остается внутриевропейский кризис. При этом при всех сложностях, союз, созданный Россией, Беларусью и Казахстаном, будет сохраняться.

Сергей Кизима: Еще один фактор — российско-американские противоречия и давление США на страны Евросоюза, чтобы не было «интеграции интеграций». И названные вами факторы также отягощают идею о Большой Европе. Но это не значит, что она должна погибать. Беларусь, несомненно, будет ей заниматься и в будущем. Думаю, что особое значение сыграет Китай и его логистические приоритеты, пути, которые он выстраивает на евразийском континенте и который заинтересован в исчезновении тех препятствий в передвижении товаров, которые пока существуют. При этом ЕС — один из трех ключевых торговых партнеров Китая. Между ЕС и Китаем осуществляется товарооборот на сотни миллиардов долларов. Все это будет содействовать развитию идеи «интеграции интеграций».

Кроме того, Европа уже не является экономическим центром мира, как это было раньше. Сейчас эта ось смещается в Азию. И находясь на одном континенте, предприимчивые европейцы, естественно, не захотят оказаться в отдалении от нового центра. Поэтому логично, что и с их стороны будет проявлена инициатива по созданию безупречной логистики и морской, и сухопутной.

Также влияние США в мировом масштабе будет падать, как и его негативное воздействие на развитие процесса сопряжения европейской и евразийской интеграции. Поэтому у проекта «интеграции интеграций», безусловно, есть будущее. И то, что Беларусь активно в нем участвует, свидетельствует о том, что эта идея имеет глубокий потенциал.