Вы здесь

Обзор Основного конкурса игрового кино «Лістапада»


Я себе больше не доверяю. В поисках «истины, любви и красоты» на кинофестивале «Лістапад» я посмотрела все одиннадцать фильмов Основного конкурса игрового кино. И я не могла удержаться от смеха, плакала, ерзала в кресле и съезжала с него, закрывала лицо руками, а один раз даже выругалась (на «Кроткой» Сергея Лозницы). Это все опять обо мне, о вас, о каждом, о нашем общем обо всем этом застывшем неустроенном или все же устроенном «постсовке». Я нашла в этом любовь и такую ​​красоту, перед которой только замереть в восторге. Осталось прожить некоторое время с этим достоянием и выделить из него истину. Да, кино снова нас посмотрело. Целых одиннадцать раз.


«Ноябрь» Райнера Сарнета.

Во время кинофестиваля список любимых фильмов обычно пополняется: мой на этот раз пополнился в первую очередь эстонским «Ноябрем». Я никогда не видела ничего подобного: это самое удивительное, красивое, необычное зрелище из всего, с чем мне приходилось иметь дело в последнее время. Райнер Сарнет воссоздал на экране черно-белое прошлое с его разрывом между крестьянством и знатью, с язычеством и христианством, с духами, магией и самыми приземленными человеческими желаниями. Он объединил в этом фантасмагорию, иронию, романтизм, хоррор и мистику, которая заставляет трепетать. Он построил на этом красивую, необычную, трагическую историю любви. При этом не менее важно, какое восприятие культурного и исторического наследия транслирует Райнер Сарнет: язычество и христианство в фильме не противостоят друг другу, а сосуществуют; здесь нет боли за серую нищету, в которой вынуждены были жить предки эстонца; не увидете вы и снисходительности к низким человеческих проявлениям или к убогому безобразию. Все знаки прошлого режиссер принимает такими, какие они есть, и в своей картине приводит их к примирению. Более того, на этой средневековой уродливости с самой незаметной человеческой физиологией он создал изумительный по красоте, даже изысканный фильм.

Возможно, этой «толерантности» не хватает Сергею Лознице и в частности его картине «Кроткая», где концентрация абсурдности, бесчеловечности и чудовищности действительности бьет наотмашь. Что ж, его метод, хотя он и снисходительно-дидактический, мы оценили. Фильм о женщине из глубинки, которая едет в тюрьму на свидание с осужденным мужем, превращается в своеобразное роуд-муви и даже в «вечное возвращение». Имя режиссера, эстетика фильма с первых кадров, слишком тихая и беззащитная героиня и, наконец, высказывания коллеги, которая радуется за Кроткую, мол, она город посмотрит и в люди выйдет... намекают: просвета в фильме не будет. И действительно главная героиня — ведомая — проходит этот путь, встречаясь с самыми низкими, аморальными и распущенными персонажами. Эти сцены, а они здесь «сбитые», насыщенные и показательные, складываются в определенную характеристику того мира, к которому, по мнению режиссера, пришло российское общество. И тут становится страшно, потому что большинство из персонажей фильма ты хотел бы никогда не встречать. Конечно, в этом есть определенная манипуляция реальностью, автору было важно сконцентрировать «постсовковый» ужас так, чтобы под конец от него тошнило. Канны такое любят и принимают на ура.

«Гранатовый сад» Ильгара Наджафа.

Также в форме роуд-муви, но в метафизическом ключе, снята грузинская картина «Хибула» Георгия Овашвили, рассказывающая о пути первого после распада Советского Союза президента Грузии Звиада Гамсахурдии. Политик, имя которого связывают с авторитаризмом и национализмом, здесь лишен оценочных категорий, зато наделен сомнениями, болью за детей Грузии и страшными снами, в которых толпа кричит ему «Иуда». Я даже не знаю, насколько этот фильм — о президенте Грузии и насколько — просто о человеке и его пути. Контексты и для того, и для другого здесь есть. Мы видим раздробленную, истерзанную страну с уставшими людьми и шаткими домами, а в этом антураже — правительство в изгнании, которое точно знает, от чего бежит, но, кажется, не знает, куда. И мы видим свергнутого главу правительства, который задержался меж двух огней — он не может появиться в своем кабинете, но морально не способен покинуть страну. Он спит в одежде, мучается кошмарами, держит при себе оружие и то и дело подрывается, чтобы снова бежать. Ведь «даже дети знают, что вы здесь». Кстати, в основных конкурсах игрового и документального кино было представлено по одному грузинскому фильму — я могу только сказать «от эти грузины» и записать каждый в список своих фаворитов.

Не подкачало и румынское кино. В прошлогоднем конкурсе «Сьераневада» Кристи Пую и «Выпускной» Кристиана Мунджиу обсуждались больше всех, а «Поророка» Константина Попеску в этом году — на мой взгляд одна из самых драматургически и по-режиссерски сильных картин. Хотя сложно увязать «Поророку» с глобальным вопросом постсоветского пространства (в прошлогоднем конкурсе румынские картины были как раз самыми актуальными, четкими и остроумными в контексте некоторой системы, которая нас объединяет), она рассказывает как раз историю самую что ни есть универсальную. Длинными планами, напряжением, нагнетанием, разумно разыгранной навязчивой идеей главного героя. Семья с двумя детьми, которую мы видим в картине, так же счастлива в начале, насколько несчастлива в конце: когда отец с детьми выходит на детскую площадку, дочь исчезает и все катится в тартарары. Страдания отца, который начинает собственное расследование, кончаются ужасным финалом, и пока мы до него не доходим, фильм цепко держит зрителя у экрана. Определенный румынский феномен — умение держать в напряжении без особой динамики развития действий. Удивительно.

Особенно интересно было посмотреть на незнакомую, но привлекательную аутентику в азербайджанской картине «Гранатовый сад» Ильгара Наджафа и фильме из Кыргызстана «Кентавр» Актана Арым Кубата. Обе картины выделяют кинематографичность из самого окружения. Как универсализм первого фильма, так и подчеркнутая локальность второго красиво обходятся с материалом своей уникальной системы — природы, архитектуры, культуры. Как и «Ноябрь», они обрабатывают свое наследие, не подгоняют кино под каноны, сохраняют в этом самих себя. Меня покорила органичность и чувствительность одного из главных героев азербайджанской картины — старого мужчины, который живет с невесткой и внуком, держит большой сад с гранатовыми деревьями и принимает сына, который пропал двенадцать лет назад. Мне было радостно слышать кыргызскую легенду и видеть в ней сюжетный ключ в фильме «Кентавр», где главный герой по сути является конокрадом, а в своих тайных мотивах надеется возродить былую сплоченность своего народа.

«Кроткая» Сер­гея Лоз­ницы.

Очень своеобразно, но талантливо немка Валеска Гризебах в своем фильме «Вестерн» рассказывает историю о группе немецких строителей, приехавших на работу в болгарскую провинцию. Как грамотно и едва заметно — пунктиром — она ​​вырисовывает определенный характер немцев, которые попадают в Болгарию, образ местных жителей, диспозицию между ними. Как она выделяет из немецких «завоевателей» одного персонажа, который оказывается своим-чужим и на той стороне, и на другой, а в конце концов просто патологически одиноким человеком. Здесь есть пустота, песок, лошадь, завоевание земель — знаки вестерна, и несравнимые сцены, где болгары с немцами общаются, не зная языка друг друга. Очень тонкий, нежный, но, в то же время, безжалостный взгляд на своих соотечественников среди других европейских народов, многозначительная игра со словом «завоеватель» или «завоевание», без чего не обходится вестерн, и уже на втором плане — почти заметный мост между сегодняшней Германией и ее бывшими амбициями.

Основной конкурс в очередной раз подтвердил, что через обращение к собственной культуре, что бы за этим словом ни стояло, кинематограф приобретает необыкновенную силу. Насколько это возможно, я все представленные в программе культуры постигла и даже нашла в своем бекграунде причины относиться к каждому из фильмов предвзято. К российской беспросветности, азербайджанской боли, немецким рефлексиям, литовским поискам, эстонскому принятию. Я все ближе к определению истины. И я знаю, где продолжать ее искать.

Ирена Котелович

katsyalovich@zviazda.by

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.