В первое десятилетие после образования СССР многие привычные ранее понятия были признаны совершенно чужими новому советскому строительству, их считали мелкобуржуазным, вредным пережитком. Кроме самого института семьи в немилость среди прочего попали танцы и даже детские игрушки. В начале 20-х были запрещены все куклы, кроме идеологически направленных. Существовала даже серия уродливых пародий на деятелей духовенства и буржуазию, но за неимением альтернативы дети начали с трепетом относиться и к ним. Признав мощные природные силы в человеке, к началу 30-х с радикальными экспериментами закончили. И все же даже у танцев была своя особая окраска...
Минск на мировой танцевальной карте
Не так давно краевед Вадим Зеленков поделился интересной «находкой» в газете «Звязда» за 1930 год. Казалось бы, ничего необычного: заметка о том, что Минский клуб печатников совместно с юнсекцией организует мероприятие. В программе — концерт с участием артистов ленинградских и московских театров, балетное отделение, симфонический оркестр, а также духовой оркестр музыки, присутствие которого предусматривало танцы. Удивление вызывает другое — утильвикторина с призами. Кстати, именно этот пункт прекрасно коррелирует с названием самого мероприятия «Большой вечер рваной калоши». Оказалось, такие, как сейчас модно говорить, «ивенты» были в начале 30-х распространены по всему Советскому Союзу, подобный эпизод даже упоминается в повести Андрея Платонова «Котлован». Призваны они были нестандартным образом решить новую стратегическую задачу — массовый сбор утиля. Чтобы попасть на вечеринку, необходимо было предварительно сдать не менее двух килограммов отходов на переработку, среди которых высоко ценились старые галоши. Правда, формат мероприятия особо не прижился.
Об альтернативе подобных вечеринок рассказала искусствовед Татьяна Бембель. Ее саму побольше узнать о танцевальной культуре подтолкнул международный танго-марафон, который проводился в Минске. Оказывается, за последние пять лет белорусская столица прочно утвердилась на общемировой карте социальных танцев — тех, которыми занимаются не ради соревнований, а ради удовольствия. Любители еженедельно собираются в ресторане, расположенном в здании Купаловского театра.
Но что же было раньше? В довоенный период и первые послевоенные годы чаще всего танцевали минчане не в ресторанах — их посещение могли позволить себе единицы, — а на домашних вечеринках. Это же правило распространялось и на высокопоставленных лиц пожилого возраста. Ставили патефон, меняли пластинки... Домашнее танцевание было компенсацией того, что люди недополучали в других общественных пространствах.
Танцы строем под портретом Сталина
И все же жизнь Минска в те годы нельзя было назвать скучной. Большие перемены принес 1939 год, когда сюда попали музыканты из присоединенной Западной Беларуси и Польши, где была хорошо развита культура кабаре. На некоторое время здесь даже обосновался лучший в СССР джазовый бигбенд.
А возглавил его тот, кто, кажется, известен абсолютно каждому, но не по имени, а по своим произведениям — Ежи или Гарри, как его потом называли, Петерсбурский. Например, танго «Остатня нядзеля», которое завоевало весь мир, мы знаем под названием «Утомленное солнце».
Кстати, Ежи Петерсбурский к самому Петербургу никакого отношения не имел: он был родом из Варшавы, из семьи музыкантов. По матери его фамилия была Мелодист, так как многие предки с этой стороны занимались клезмерской музыкой — это традиция импровизации на многих инструментах одновременно, очень близкая к джазу.
Именно поэтому, когда волны эмиграции одна за другой пошли в Америку, многие еврейские музыканты так естественно влились в джаз — они уже умели это делать, просто под другим названием.
Ежи окончил варшавскую консерваторию как пианист, а после этого еще отучился в венской консерватории также как пианист, а еще как дирижер и композитор. Для музыки такого уровня Минск казался безнадежной провинцией, но играть все равно надо было. Поэтому он собрал группу из 25 человек, которую позже возглавил Эдди Рознер, который тоже пришел сюда с территории бывшей Польши. Это человек, которого называют великим трубачом, дирижером и шоуменом — звезда мировой величины.
Бигбенд был страшно популярен, в филармонию было не попасть Кстати, тогда она находилась в здании нынешнего кинотеатра «Победа». Это был клуб, который выполнял филармонические функции, поскольку в Минске было не так много каменных сооружений с хорошей акустикой. На этой же сцене выступали не только они, но и Леонид Утесов и Клавдия Шульженко, которые ездили с концертами по всей Беларуси, особое внимание отдавая западной ее части. Надо было показать, что страна едина, так через музыку решались политические вопросы.
Однако имело это и обратную сторону. В национальном архиве хранятся кадры, где в том же кинотеатре «Победа» пары «строем» танцуют под портретом Сталина. Тогда было принято танцевать перед просмотром кинофильма. О танцах не забыли и во время войны. Люди даже в полевых условиях противопоставляли минутное настроение постоянно господствующему вокруг ужасу. А вот в послевоенный период «классической» стала картина танцующих друг с другом на общественных площадках девушек или женщин — слишком много мужчин погибло.
Фильм, воплощенный в реальность
Кстати, Ежи Петерсбурский выступал и на фронте, позже его взяли на радио, которое транслировало музыкальные передачи. Вместе с армией Андерса он оказался в Африке, откуда эмигрировал в Аргентину, где 20 лет работал капельмейстером большого оркестра, написал много произведений и внес большой вклад в аргентинской музыку. Но на родину его всегда тянуло, поэтому в 1970-е он вернулся в Варшаву и даже успел, женившись на молодой оперной певице, оставить наследника.
Однако испытаний на его долю выпало достаточно, одно из них — замалчивание имени. А связано это с популярностью его музыки как в советском, так и в немецком войсках. Ежи, кстати, в минский период написал песню «Синий платочек» — в военный период вальс в исполнении Шульженко сразу же получил огромную известность. Но по иронии судьбы как для советской армии одной из главных символических песен стала «Синий платочек», так для немецких солдат — танго, известное под названием «О, донна Клара». Только представьте — того же автора. Получалось, что две армии, воевавшие между собой, беспрерывно слушали музыку одного композитора. К счастью, теперь справедливость восторжествовала, и нотные сборники издаются под именем автора.
История, во многом близкая к жизни композитора, показана в фильме Эфраима Севелы «Попугай, говорящий на идиш», снятого совместно СССР и ФРГ в 1990 году. Действие картины происходит в Вильнюсе, но в основе лежит одно — люди, оказавшиеся между валами истории.
Судьба Эдди Рознера сложилась более трагично. После войны собранный снова оркестр просуществовал недолго. Это связывают с потерей влияния Пономаренко, который чувствовал сантимент к джазовой музыке и поэтому оберегал ее исполнителей. Не прошло и двух лет после войны, как началась активная борьба с буржуазными веяниями, Эдди Рознера на восемь лет отправили в лагерь, где он пробыл до смерти Сталина.
Тем не менее музыка из жизни горожан не исчезала никогда. В 1965 году в Минск переехал Марк Кац, который открыл студию танца в ДК автозавода. Он привнес в город на время утраченную культуру. Как вспоминают его ученицы, он любил повторять: «Ты же роза, ты должна цвести в руках мужчины. Он должен вести, а ты — подчиняться». Такие фразы противоречили советским общежизненным установкам, но именно благодаря особой атмосфере на занятия к нему мечтала попасть чуть ли не половина минской молодежи.
Как вспоминает минчанка Татьяна, в 70-е во многих школах был обязателен урок танцев. А среди взрослых даже проводились негласные чемпионаты на открытых площадках в парках и в Доме офицеров.
Татьяна рассказывает и о том, как праздники отмечали целым двором. Из трех соседских домов выносили мебель, и каждый функционировал по своему назначению. В одном стояли столы, во втором играли в преферанс, а в третьем, конечно, танцевали. Так было вплоть до конца 70-х, пока домики около пивзавода при прокладывании новой трамвайной линии не снесли...
Дарья КОСКО
Интервью с олимпийским чемпионом по фехтованию.
Профессионально, оперативно, по-хорошему.
