Вы здесь

1918-й год для нашей государственности: приобретения и потери


Сто лет назад на нашей земле происходили чрезвычайно интересные, во многом неоднозначные и нередко судьбоносные для нашего народа события. Белорусский край был истощен войной, воспален революционными событиями. Что происходило в то время, какими идеалами жили люди, которые, пожалуй, впервые в истории осознали себя именно белорусами? Готовы были мы к этому большому подарку мировой судьбы — возможности заявить свое право на строительство своего государства? В каких формах мы пытались это право реализовать, и что из этого получилось? Сто лет — именно тот период, когда история становится историей, когда можно, отбросив эмоции, из дали другого века и даже тысячелетия объективно рассуждать о событиях, уже бесспорно обозначенных прошлым временем.

Именно этими соображениями мы руководствовались, организовав в редакции «Звязды» круглый стол под названием «1918-й для нашей государственности: приобретения и потери». Участие в обсуждении этой темы приняли Александр КОВАЛЕНЯ, академик-секретарь Отделения гуманитарных наук и искусств НАН Беларуси, доктор исторических наук, Игорь МАРЗАЛЮК, председатель Постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Палаты представителей Национального собрания, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор исторических наук, Михаил КОСТЮК, академик, доктор исторических наук, Вячеслав ДАНИЛОВИЧ, директор Института истории НАН, кандидат исторических наук, Сергей ТРЕТЬЯК, заведующий отделом новейшей истории Беларуси Института Истории НАН, кандидат исторических наук, Валентин МАЗЕЦ, кандидат исторических наук, Григорий КОСТУСЕВ, председатель БНФ «Возрождение».


«ЗВЯЗДА»:

— Ровно сто лет назад на территории Беларуси, если говорить о становлении нашей государственности, сложилась интересная и неоднозначная ситуация. В декабре 1917 года состоялся 1-й Всебелорусский съезд, на котором впервые было заявлено о намерении создать национальное белорусское государство. Большевики, которые съезд сначала поддержали, в конце концов его разогнали, но идею они этим не уничтожили. Тем временем наступил 1918-й — один из самых сложных и неоднозначных в нашей истории. Могли ли в том послереволюционном военном хаосе сложиться предпосылки для практической реализации белорусской национальной государственности? Что способствовало, что мешало?

Александр КОВАЛЕНЯ: 

— В русле нашего разговора необходимо напомнить, что белорусские земли издревле не стояли в стороне от государствообразующих процессов, происходивших на европейском пространстве, и во многом были обусловлены особенностями общественно-политического и духовно-культурного развития восточнославянских территорий. Важно напомнить, что Беларусь, находясь на геополитическом перекрестке, на духовном разломе европейского пространства, постоянно ощущала неоднократные попытки цивилизационного давления и с одной, и с другой стороны (кстати, мы это наблюдаем и сегодня). Очерченные особенности геополитического местонахождения белорусских земель сдерживали объективные процессы этногенеза, культурно-духовного развития и строительства национальной государственности.

Несмотря на многочисленные войны, политические и экономические потрясения, белорусский народ выстоял, не исчез с исторической авансцены, сохранил традиции и духовно-культурные ценности, отстоял свое право на самостоятельное развитие. Именно глубинная национальная самобытность белорусского народа явилась объективным фактором того, что Беларусь никогда в истории не была ни зависимой территорией, ни, тем более, колонией Запада или Востока. Вопреки всему — не благодаря, а именно вопреки — мы сумели состояться как суверенное государство. Важно подчеркнуть, что наши предки с глубокой древности имели самобытных лидеров, которые отстаивали интересы народа. Так было в Полоцком государстве, в ВКЛ, Речи Посполитой, Российской империи и в Советском Союзе.

Как видно, государствообразующие процессы белорусского народа ведут отсчет не с ХХ века, они имеют глубинные корни. Конечно, 1918 год стал тем рубиконом, когда и общество, и национальные лидеры созрели для того, чтобы объявить о создании самостоятельной республики с названием Беларусь. И провозглашение Белорусской Народной Республики в то время не было случайным явлением. Именно в тот непростой и чрезмерно противоречивый исторический период появились объективные и субъективные условия для реального провозглашения национальной государственности.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Говоря про 1918 год, мы не должны забывать о том, что процесс становления белорусской государственности — тысячелетний. Сегодня в Институте истории НАН Беларуси разработана концепция истории белорусской государственности, в соответствии с которой мы рассматриваем государственность как внутренний потенциал народа, который обеспечивает его способность к длительному самостоятельному существованию. И этот внутренний потенциал действительно формировался здесь тысячелетиями, так как многие поколения наших предков жили именно на этой земле. И на этом геополитическом перекрестке они приобрели богатейший опыт выживания, отстаивания своих интересов. Посмотрите, сколько вооруженных конфликтов прошло через нашу землю, но мы сумели сохраниться как народ. У нашей государственности были как исторические формы — государственные образования на нашей территории, начиная от Полоцкого княжества, так и национальные — когда в названии зазвучало слово «Беларусь, белорусский». Вот эти национальные корни и берут свое начало в 1918 году, когда была провозглашена Белорусская Народная Республика. Да, она не стала настоящей державой, но это была первая попытка практической реализации идеи белорусской национальной государственности. И это очень важный момент в нашей тысячелетней истории.

Михаил КОСТЮК: 

— Если говорить о более глобальных предпосылках создания белорусского государства, здесь следует констатировать устойчивость этнических корней белорусов и их стремление к государственности. Налицо была живучесть традиций государственности на белорусских землях, которые в 1918-м приобрели новое воплощение...

Несомненно, одним из самых важных событий 1918 года было создание Белорусской Народной Республики. БНР — не спонтанное, не случайное общественно-политическое явление. Не стоит забывать, что оно выросло из 1-го Всебелорусского съезда — чрезвычайно представительного органа белорусского народа.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Я хочу обратить внимание на существенный момент. На 1-м Всебелорусском съезде, который вы упомянули, речь о независимой Беларуси не шла. Принятая резолюция говорила о праве белорусов на автономию в составе Российской республики. Но надо представлять, в какое сложное время происходили события, которые обсуждаются нами, — шла война, половина нашей территории была оккупирована германскими войсками.

Сергей ТРЕТЬЯК: 

— Да, 1-й Всебелорусский съезд не принимал решение о создании независимого белорусского государства. Но во время съезда его делегаты успели проголосовать только за первый пункт резолюции — «О власти». Если говорить о 1918 годе, не нужно забывать и о событиях, происходивших во второй его половине. Летом 1918 года в Москве, созванный Белорусским национальным комиссариатом и белорусскими коммунистическими секциями, прошел съезд беженцев из Беларуси, который по сути был продолжением 1-го Всебелорусского съезда и принял те резолюции, которые на съезде принять не успели. В том числе и о выводе всех иностранных войск с территории Беларуси, о создании белорусских вооруженных сил, о самоопределении Беларуси путем референдума, который предполагалось провести после вывода иностранных войск. А 30 декабря в Смоленске собирается 6-я северо-западная конференция российской компартии большевиков, которая провозглашает себя 1-м съездом компартии Белоруссии и принимает решение о создании Социалистической Советской Республики Беларусь (ССРБ). Ее корни тоже там, в 1-м Всебелорусском съезде.

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Мне очень близка позиция коллеги Сергея Третьяка. Но должен сделать несколько уточнений. Правильно, нельзя только создателей БНР считать правопреемниками идей 1-го Всебелорусского съезда. Более того, демократического мандата и легитимной правопреемственности с Всебелорусским съездом Рада БНР на самом деле не имела, так как Всебелорусский съезд никогда требований независимости не озвучивал. Легитимным преемником и продолжателем идей Всебелорусского съезда был Белнацком. Да, съезд разогнали большевики Западного фронта, так как не хотели делиться властью с представителями белорусского народа. Но съезд сумел состояться и быть таким представительным именно потому, что большевистское центральное руководство, а точнее — лично Ленин и Сталин, поддержало его проведение. Напомню — делегаты приняли резолюцию, в которой признают Советскую власть. Делегаты приняли решение об установлении в Беларуси республиканского строя, признавали центральное правительство и не признавали Облискомзап как структуру фронтового происхождения. Разгон съезда был произволом Мясникова, Кнорина и Ландера. Их позицию, как справедливо показал в своих публикациях Вадим Гигин, резко раскритиковали в Петрограде, потребовали провести новый съезд. Естественно, что критика эта исходила с подачи тех белорусских деятелей, которые сами были участниками Всебелорусского съезда. В Народном комиссариате по делам национальностей, которым руководил Сталин, 31 января 1918 года, согласно декрету Ленина, создали в Петрограде Белорусский национальный комиссариат. Именно этот орган сыграл исключительную роль в создании белорусской советской государственности.

Таким образом, с начала 1918 года в белорусском движении существовали и соперничали два течения — «белнацкомовцы» и «бэнээровцы». Каждое из этих течений отрицало другое, обвиняя в измене белорусскому делу и белорусскому народу. Объективно же — и те, и другие работали на благо Беларуси, стремились к созданию белорусской государственности. Кстати, и те, и другие были представителями разных партий социалистического направления.

«ЗВЯЗДА»:

— Первый раз идея именно белорусской национальной автономии была озвучена в 1884 году в журнале «Гомон». С того момента до 1918 года прошло в рамках истории совсем немного времени. Может, белорусы тогда еще успели прийти к пониманию, к ощущению необходимости национального государства? Купала, конечно, сказал уже: «Людьми зваться!», но многие ли тогда понимали, что это им сказано и о них? Ведь тот же деятель национального движения Язеп Дыла во время 1-го Всебелорусского съезда сетовал: «Маловеры-белорусы, которые в своей душе вместе с белорусской трусостью и нерешительностью взрастили и полное, безнадежное недоверие к способности белоруса осознать себя»...

Валентин МАЗЕЦ: 

— В связи с этим очень хорошо высказался член Совета БНР Александр Иванович Цвикевич, уже когда осознавал, анализировал события 1918 года: «В борьбе за белорусскую государственность, как и во всякой борьбе, надо надеяться прежде всего на свои собственные силы, на организованные силы белорусского народа. Только непосредственно воля народа, выраженная активным образом, способна создать государство. Но если такой воли еще нет, или она недостаточна, то наша главная задача — ее воспитывать, культивировать, ценить и всячески расширять».

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Еще мы не должны забывать, каким испытанием для Беларуси была Первая мировая война, которая завершилась в ноябре 1918 года. Страна была разорена, ее территорию покинуло около 1,5 миллионов населения, сотни тысяч были мобилизованы в армию. Понятно, что и из-за этого не было массового охвата идеей государственного строительства, так как на первом плане были именно социальные проблемы, которые требовали немедленного решения, буквально чем накормить семью и где жить.

Григорий КОСТУСЕВ:

— А о том, что люди не знали и не понимали в то время государственных устремлений, я готов спорить. Мой дед Максим Боровиков, который был родом из Могилевской области, в то время служил в Красной армии. Про 1918 год он когда-то рассказывал, что красноармейцы, выходцы из Беларуси, собирались вместе и обсуждали, что происходит у них на родине. До них не доходило название БНР, к ним не приходили какие-то другие детали, но то, что белорусы собираются жить самостоятельно, отдельно от России, они воспринимали положительно.

Если же вернуться от показаний частных к документальным, можно говорить, что резолюцию, принятую в декабре 1917 года на 1-м Всебелорусском съезде, которая ставила целью создание отдельного белорусского государства, принимали представители всех слоев населения. Среди почти 1900 делегатов — впечатляет очень большое для того времени и тех условий их количество — были и рабочие, и крестьяне, и солдаты.

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Давайте бережно относиться к фактам. Всебелорусский съезд не противопоставлял себя Советской центральной власти в Петрограде, Совнаркому. Повторюсь, в резолюции Всебелорусского съезда прямо говорится о признании Советской власти и необходимости строить новую республику на советском фундаменте. Также подчеркивается необходимость поддерживать государственную связь с Российской демократической республикой. Верно, это программа демонстрирует идеологическую преемственность белорусского движения. Ведь подобные требования мы можем найти в упомянутом журнале «Гомон», издававшемся в 1884 году белорусскими народниками. Фактически уже в 1917 году должна была появиться на свет Белорусская советская республика. С такой целью Совнарком и поддержал проведение 1-го Всебелорусского съезда.

Таким образом, белорусы хотели иметь собственную государственность, но на принципах, озвученных на Всебелорусском съезде. Большинство белорусов в тот момент хотели и собственную государственность, и союз с Советской Россией одновременно.

«ЗВЯЗДА»:

— В нашем менталитете издревле заложено однозначно отрицательное отношение к оккупации и оккупантам. БНР была создана на оккупированной территории с согласия оккупационного режима. Кажется, что этот факт способен поставить под сомнение все благородные устремления ее создателей...

Александр КОВАЛЕНЯ:

— Конечно, не так все однозначно. Но с точки зрения истории — я как военный историк говорю — это еще одно свидетельство того, что мы научились «благодаря» нашему горькому опыту даже в условиях оккупации жить, выживать и оставаться собой. Приходят оккупанты в 1918-м — делаем попытку создать национальное государство, приходят в 1941-м — идем в партизаны и создаем целые свободные от фашистов зоны — их было более двадцати, в которых даже сельсоветы действовали. Ни в одной стране такого не было. И движение партизанское жило именно благодаря цельной поддержке народа, иначе он был бы уничтожен до основания за несколько месяцев... Это действительно уже на генном уровне — не благодаря, а вопреки.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— В истории вообще очень мало событий, которые однозначно можно оценивать положительно или отрицательно. Так, БНР объявлялась под германской оккупацией, и без согласия оккупационных властей делать что-то было невозможно. Это было сложное явление, явление своего времени, и там были разные моменты. А мы должны объективно его изучать, потому что это наша история.

Григорий КОСТУСЕВ:

— И мы должны знать о том, что после создания БССР в 1919 году большевики издали документы, запрещавшие даже упоминания о БНР. И во все советские времена о БНР ничего не знали, это тема была, считай, под запретом или подавалась исключительно в негативной окраске. И у значительного количества наших сограждан восприятие БНР тогдашнее, советское. Об объективности здесь пока говорить не приходится...

Михаил КОСТЮК:

— Какой основной призыв деятелей БНР? «Беларусь — независимое и свободное государство». Очень актуален для современной страны.

Александр КОВАЛЕНЯ:

— Мы не должны судить историю. Мы должны ее изучать и у нее учиться. История не терпит сослагательного наклонения — «что было бы, если...» она не принимает. 1918 год — это период исторического процесса, который наиболее четко впервые показал, что у нас есть потенциал создать свое национальное государство. И эта идея была посеяна в умы всего населения и была воспринята. Вот в чем важность политических процессов 1918 года, а не в том, удалось или нет в тот момент реализовать идею государственности.

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Главное здесь, считаю, все же то, что нельзя было стать государством в условиях иностранной оккупации. Напомню перечень причин поражения политического проекта БНР. Немцы не поддерживали идею БНР, хотя ее лидеры и рассчитывали на их попечение — это первое. Второе — не было народной поддержки. Те люди, что создавали БНР, являлись представителями политических сил, которые проиграли выборы в Учредительное собрание. Партии, участвовавшие в создании БНР, прежде всего — БСГ, их проиграли. Кроме того, не было поддержки со стороны остальных партий края.

Другое дело, что, безусловно, это событие исключительной важности. Впервые в политической истории Беларуси было продекларировано право нашей нации на независимое государство. 

Нельзя не согласиться и с Анатолием Сидоревичем, который показал, что Уставная грамота 25 марта о независимости Беларуси была вынужденным шагом, инициированным Антоном Луцкевичем под влиянием внешних причин. Таких внешних причин можно выделить три: проект польско-немецкой сделки «Беларусь за Познанщину»; вероятность раздела Беларуси между Польшей и Советской Россией; претензии Литвы на белорусские земли.

Непосредственными же импульсами к принятию Третьей Уставной грамоты 25 марта были Брестский мир, признание Германией независимости Литвы 23 марта 1918 года и полученное в тот же день сообщение из Берлина, что Германия БНР не признает.

Кстати, в свое время такой выдающийся знаток проблемы, которым был Круталевич, отмечал, что уставные грамоты БНР и мирный договор в Бресте были несовместимыми.

«ЗВЯЗДА»:

— Не является ли причиной неудачи проекта под названием БНР и то, что попытку государственности осуществляли мечтатели без опыта государствостроительного и управленческого дела?

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— А кто из белорусов тогда имел такой опыт? Разве что те, кто работал в государственных структурах еще Российской империи. Белорусская национальная элита, первые идеологи национального государства сформировались в Российской империи. И это естественный процесс, не надо этого чураться. И именно в империи эти люди сумели понять, что наилучшим образом отстаивать интересы своего народа можно только в независимом национальном государстве.

Михаил КОСТЮК: 

— Деятели БНР были высокообразованные люди не только на то время, а даже в нынешнем представлении. Прошло сто лет, а мы так и не поняли, не доработали это понимание для самих себя, что это была за одержимая когорта. Их эпистолярное наследие, их выступления, их мнения достойны отдельного изучения, если мы хотим понять, откуда и с чего брали начало идея национального государства и ее первое воплощение.

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Но ведь были деятели Белнацкома — наши национальные герои, заслуживающие самого достойного чествования благодарных потомков. Комиссаром Белнацкома до мая 1918 года являлся Александр Червяков. Большинство в руководящем активе составляли именно участники Всебелорусского съезда. Вспомним имена наиболее знаковых белорусских деятелей: Богданович, Возило, Дворчанин, Душевский, Жилунович, Канчер, Лагун, Соболевский, Тарашкевич, Турук, Устилович.

Без этих людей не было бы белорусской советской государственности, которую они сделали реальностью, несмотря на оскорбления, клевету и противодействие со стороны руководства Западной области.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Все же главной причиной, почему БНР не состоялась, была геополитическая ситуация, сложившаяся во второй половине 1918 года. Германские оккупационные власти какое-то время, пока им это было нужно, стремились использовать БНР как средство давления на Советскую Россию. Соответственно Советская Россия воспринимала БНР как проект в пике ее интересам. Не будем забывать и о победителях Первой мировой войны — странах Антанты. Они в 1918 году сделали ставку на возрождение Польши в границах Речи Посполитой до 1772 года как буфера между ними и революционной Россией. В таких условиях независимой Беларуси просто не могло существовать. И не существовало никакого защитного механизма, чтобы сохранить новое государственное образование.

Григорий КОСТУСЕВ: 

— Еще были белорусские полки, которым не дали добраться до Беларуси...

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Действительно, много белорусов служило еще в царской армии, и вернуться домой они не успели. Но с другой стороны, когда перед объявлением БНР белорусские вооруженные формирования были созданы непосредственно на месте, германские оккупационные власти сразу приказали их распустить, и приказ был выполнен.

Валентин МАЗЕЦ: 

— На самом деле, я считаю, нельзя говорить, что идея Белорусской Народной Республики, которая отражала стремление белорусов жить в своем национальном государстве, потерпела поражение. Все дело в том, что в тех сложных, прежде всего геополитических, обстоятельствах — а БНР провозглашалась в условиях Первой мировой войны и пребывания на белорусской земле оккупационных войск — создать самостоятельное государство было просто невозможно. Но идея независимого белорусского государства осталась. Мало того, она была очень живуча, она настолько расширилась, что большевики уже в конце 1918 года были вынуждены согласиться на провозглашение ССРБ. И деятели БНР были согласны на такую ​​форму государственности. В переписке Аркадия Смолича с Антоном Луцкевичем отмечалась готовность поддержать объявленную белорусскую государственность в форме ССРБ, когда белорусским советским правительством «будут реализованы наши идеалы свободной Беларуси». И это не является парадоксом, потому что на 1-м Всебелорусском съезде вместе были и те, кто создавал БНР, и те, кто стоял у истоков БССР. Они фактически осуществляли одну и ту же идею через различные формы.

Михаил КОСТЮК:

— Деятельность БНР действительно сыграла большую роль в том, что срочно образовали ССРБ, а чуть позже — БССР. Роль деятелей БНР здесь неоспорима, особенно в контексте международных отношений. Исторические исследования свидетельствуют, что около десятка стран или де-юре, или де-факто все-таки признали Белорусскую Народную Республику. И это был для Москвы очень важный сигнал — там поняли необходимость альтернативы.

Валентин МАЗЕЦ: 

— Надо отметить, что если с политической позиции о БНР уже написано и сказано много и разного, то о социально-экономическом развитии этого государственного образования мы почти не знаем. А тут есть о чем говорить. Именно во времена БНР была создана первая Белорусская торгово-промышленная палата. Проект введения первых белорусских денег был разработан во времена БНР. Обеспечиваться национальная валюта должна была ценой товарного леса. Более того, первый белорусский паспорт — это паспорт БНР. Первый закон о гражданстве был принят в БНР. В нем, кстати, запрещалось двойное гражданство. А предшествовала этому выдача «Свидетельства гражданина Беларуси». Подобное свидетельство было выдано в 1918 году и Янке Купале. В апреле 1918 года на заседании Народного Секретариата было принято постановление, согласно которому белорусский язык провозглашался государственным и обязательным языком Республики. И это тоже было сделано впервые в отечественной истории. 

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Можно ли говорить о БНР как о государственном образовании? Считаю, что нет. Отдельные публицисты даже договариваются до советской оккупации БНР. Это иначе, как исторической мифологией, назвать нельзя. Советской оккупации БНР не было, так как БНР как реального государства не существовало. БНР была политическим проектом белорусских политиков, не немецких, который однако таким политическим проектом и осталась. Здесь вполне можно согласиться с белорусским политологом Сергеем Богданом: «БНР была лишь проектом потому, что ни одно правительство БНР ни смогло взять под эффективный контроль ни одного лоскута земли, на которую претендовал, не то, что сформировать институты независимого государства».

Создание БССР шло параллельно с созданием БНР и было инициировано белорусскими национальными деятелями, более прагматичными и реалистичными, чем оппоненты из лагеря БНР. И они, в отличие от своих оппонентов, достигли реального успеха.

«ЗВЯЗДА»:

— Отчего же, если все так развивалась, БНР как попытка реального государственного образования исчезла вместе с немецкими войсками? Вскоре пришли новые оккупанты — поляки. Можно было попытаться договориться с ними...

Валентин МАЗЕЦ:

— Не забывайте, какой собственной национальной идеей руководствовались поляки. Они ограничивали любую деятельность, направленную на культивирование и расширение белорусской национально-государственной идеи. Так, на занятой польскими войсками территории начали массово закрывать белорусские школы и культурные учреждения. Но для борьбы с большевиками поляки позволили создание Белорусской военной комиссии. Правда, деятельность этой комиссии была безрезультатной — белорусская армия так и не была создана.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— И обещание Пилсудского создать белорусскую национально-культурную автономию осталось только обещанием. У каждого из оккупантов были свои цели. Германия, которая открывала здесь белорусские школы и позволила создание БНР, рассматривала эту территорию как зону политического влияния. А Польша рассматривала ее как часть собственного государства, на которой полностью нужно реализовывать свою национальную политику.

Валентин МАЗЕЦ:

— Вообще в отношении оккупантов иллюзий не было никогда. Председатель правительства БНР Антон Луцкевич, который долгое время общался с германскими властями, писал в своих воспоминаниях, что Германия в отношении Беларуси проводила «очень гнусную политику». 

Михаил КОСТЮК:

— Но уникальный случай: и Германия, и страны Антанты — противники в войне — имели одинаковую позицию по отношению к республике, они рассматривали ее через призму отношений с Советской Россией. Документы свидетельствуют, что за период оккупации было открыто около 300 белорусскоязычных школ. Но это вовсе не свидетельство того, что немцы так заботились о нашем национальном движении. Политика Германии на оккупированных землях была в противопоставлении в первую очередь России и Польше. Белорусы тут оказались как раз кстати.

Игорь МАРЗАЛЮК: 

— Историки Владимир Ляховский и Юрий Борисенок убедительно развенчали миф о «симпатиях» кайзеровского оккупационного режима в отношении белорусского языка и белорусской нации. Появление белорусских, литовских, еврейских школ в зоне немецкой оккупации было продолжением жесткого антипольского курса, который начал реализоваться в Германской империи с момента ее создания в 1871 году. Немцы позволили создать только 89 белорусских школ в зоне Обер Ост. Большинство белорусских казенных школ было создано в генеральном округе «Белосток — Гродно», на белорусско-польском пограничье. Немцы, таким образом, создавали своеобразный «белорусскоязычный кордон», чтобы остановить польскую экспансию на восток оккупационной зоны. Поэтому не надо, уважаемые коллеги, путать и смешивать собственную инициативу белорусских деятелей по созданию национального школьничества с немецкой политикой в ​​этом вопросе.

«ЗВЯЗДА»:

— В общем «очень гнусную политику» проводили в те времена в отношении Беларуси не только немцы и поляки. Брестский мир в 1918 заключили фактически без учета белорусских интересов. Не говоря уже о Рижском мире 1921 года: тогда уже правомочно два года существовала БССР, результатом подписания документа было изъятие половины белорусских территорий, а белорусских представителей в Риге не было. Купала через год с горечью писал об этом: «Бах! Нашу Айчыну без нашае волі, як тую аўчыну, у шматкі папаролі»...

Сергей ТРЕТЬЯК:

— Тема Беларуси на Брестских мирных переговорах в 1918 всплыла лишь однажды, когда генерал Макс Гофман попытался использовать информацию о разгоне большевиками 1-го Всебелорусского съезда для давления на советскую делегацию. Но он обрадовался разъяснению, которое дал Троцкий. А для советской делегации белорусский вопрос тогда тоже не был основным, так как в любом случае граница бы прошла далеко к западу от линии фронта 1917 года. Немцы до 1915 года не имели контактов с белорусским национальным движением, они вообще до оккупации нашей территории вряд ли знали, что есть такой народ. Германское правительство и германские генералы до самого краха их империи в конце 1918 года так и не знали, что им делать с Беларусью. Если бы белорусское национальное движение было просто немецкой интригой, как пытались доводить наши соседи и с Запада, и с Востока, судьба Белорусской Народной Республики сложилась бы иначе. Но германское оккупационное правительство делало ставку на литовскую политическую элиту. Будущее Литовское королевство, в которое планировали включить и часть западной Беларуси, должно было стать немецким козырем в восточноевропейской политике в случае победы Германии в войне. Беларуси в тех планах и близко не было. С Белорусской Народной Республикой «играло» командование 10-й германской армии, чей штаб был в Минске, потому что оно нуждалось в каком-нибудь местном вспомогательным аппарате. Но в Берлине на это смотрели очень косо. Поэтому в принципе получилось так, что после Брестского мира Беларуси вообще не должно было существовать. Но 25 марта 1918 года люди, которые сначала объявили о создании БНР, а после — ее независимость, попытались заявить право Беларуси на существование в тогдашнем межвоенном и послевоенном мире...

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— И мы не должны забывать о том, что для большевиков в то время была главной идея мировой революции, для них во время подписания Брестского мира не были принципиальными какие-либо границы и в создании дополнительных государств они не видели смысла. Им просто нужна была передышка, чтобы потом двигать дальше революционный пожар.

Михаил КОСТЮК:

— А на заключении Рижского договора позиция Польши и позиция России в отношении Беларуси фактически совпадали. Известны слова Чичерина: мол, если на переговорах будут белорусы, они перевернут все наши комбинации. Кстати, вначале переговоры должны были проходить в Минске, а после перенесли их в Ригу, так как белорусов решили не звать.

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Если говорить о Рижском мирном договоре, то это действительно национальная трагедия для белорусского народа. Изнеможенная Советская Россия не могла продолжать войну с поляками, и территория Беларуси стала своего рода разменной монетой. Именно поэтому белорусов не позвали в Ригу, хотя, как знаем, Александр Червяков пытался туда прорваться. Но не стоит забывать о том, что большевики, хотя и в пределах шести уездов, сохранили ССРБ как государственное образование. Большевики видели в Беларуси потенциал и решили его поддерживать. В 1924-м состоялось первое укрупнение БССР, в 1926-м — второе. А в 1939 году, благодаря принципиальной позиции советского руководства, был совершен акт исторической справедливости — Западная Беларусь воссоединилась с БССР...

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Важную роль в актуализации белорусского вопроса сыграло объективно выгодная для большевиков борьба польских политиков по вопросу о восточной границе их государства в процессе мирных переговоров в Риге. Поляки, в отличие от большевиков, не собирались идти навстречу белорусским устремлениям в деле собственной государственности. Ссылаясь на основательные работы польского историка Романа Вапиньского, московский историк, по происхождению полоцкий белорус, Борисёнок показывает, что федералистическая концепция Пилсудского — не что иное, как пропаганда. Никакой серьезной поддержки идеи независимости Беларуси у Пилсудского не было, как никогда не было реального желания создавать государство, построенное на принципах федерализма. 

Теоретическая платформа для белоруссизации принадлежит Сталину, как тогдашнему наркому по делам национальности. Она была создана незадолго до подписания мирного Рижского договора. Решения по реализации политики белорусизации начали осуществляться с 1921 года — с директивы Сталина, озвученной 10 марта 1921 года. В своем докладе на X съезде РКП (б) Сталин поставил последнюю точку в дискуссии о существовании отдельного белорусского народа и отдельного белорусского языка, как реально существующего в объективной действительности. «Белорусскость» Сталина следовала из его симпатий еще с 1918 года к деятелям Белнацкома, в том числе и в их противостоянии и с руководством Западной области, и с централистами-интернационалистами. Сталин с конца 1917 года бессменно поддерживал белорусскую сторону в споре с Мясникяном и компанией... 

Но говорить о какой-то особой любви Сталина к белорусам не приходится — дело было в геополитическом эксперименте части советского руководства, а заигрывания с «самостийными течениями» было объектом большой игры на границе с Польшей. Именно польская политика, нежелание польского правительства идти на уступки в национально-государственным устремлениям белорусов и украинцев предопределяют принципиально иной подход со стороны прагматично настроенной части советского руководства. Такими прагматиками являются Сталин и Чичерин. Проекты белорусизации и украинизации, направленные на строительство наций в нашей части Восточной Европы, давали существенные преимущества в борьбе за сердца и души белорусов и украинцев, которые на «Кресах всходних» о подобном могли только мечтать.

В той или иной степени политика, заложенная в эпоху белорусизации, существовала до самого конца СССР. И после свертывания директивной фазы белорусизации в 30-х годах белорусский язык не был исключен из сферы образования, науки и пропаганды. Никто не ставил под сомнение и факт существования новой белорусской элиты как отдельного национального субъекта политической элиты СССР.

«ЗВЯЗДА»:

— 1-й Всебелорусский съезд — БНР — ССРБ — БССР —Республика Беларусь... Одно из другого вытекает ли все же больше противоречит?

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Да, эта цепочка выглядит абсолютно логичной. И вся наша сегодняшняя беседа это подтверждает. Если мы говорим о белорусской государственности, свою национальную форму она начала приобретать именно в 1917—1918 годах. Анализируя события столетней давности, мы не должны забывать, что тогда впервые в истории народа мы пытались создать свое национальное белорусское государство. Сам процесс реализации этой идеи был очень сложный и противоречивый, но в итоге мы пришли к тому, что имеем сегодня — независимую страну Беларусь.

Григорий КОСТУСЕВ:

— Но мы не должны забывать, что в этой цепочке очень большое количество противоречий. Даже создание ССРБ произошло в противопоставление БНР. Если БНР создавалась через народное представительство — через съезд, через делегатов, то ССРБ, а впоследствии и БССР — по указке из Москвы...

Вячеслав ДАНИЛОВИЧ:

— Здесь, я думаю, не стоит противопоставлять. Главное, что идея белорусской национальной государственности продолжала реализовываться, только на другом грунте. Если бы не было в конце 1918 года принято решение о создании ССРБ, не факт, что мы пришли бы к Республике Беларусь. Это был сложный процесс, имелось много отрицательных моментов, масса недостатков, но, в конце концов, мы пришли к своему независимому государству.

Сергей ТРЕТЬЯК:

— Национальная государственность не есть феномен в однажды заданной форме. Наша нация сложилась именно вокруг государства. Не будь тех самых шести уездов, которые оставили Беларуси после Рижского мира, — не было бы вокруг чего объединяться.

БНР нельзя объявлять чужой интригой. Это было явление исторического развития Беларуси. Так же, как нельзя ее противопоставлять поздним формам белорусской государственности, которые были реализованы.

Игорь МАРЗАЛЮК:

— Считаю, что нельзя упрощать ситуацию. Такая цепочка — мнимая вещь, в реальности все было сложнее. Исток белорусской государственности, как и попытки по ее реализации, в решениях Всебелорусского съезда. После его разгона ни на минуту не прекращали работы по мерам реализации идеи белорусской государственности ни те, кто объявлял БНР, ни те, кто 31 января 1918 года начал работать в Белнацкоме в Петрограде. Цепочки не было. Были два течения, которые не только враждовали между собой, но и взаимодействовали. И правительство БНР Антона Луцкевича в 1918-м, и более позднее ковенское правительство Вацлава Ластовского также вели переговоры с Совнаркомом, с Белнацкомом. Кстати, ССРБ, объявленная 1 января, также декларировала свой статус в качестве независимого государства. После окончания польско-советской войны и Рижского договора контакты продолжались. Антон Луцкевич по просьбе советского полномочного представительства в Польше составил доклад о тех мероприятиях, которые были желательными в БССР с точки зрения западных белорусов. Он предложил: 1) решить вопросы об увеличении территории БССР; 2) развернуть культурную работу; 3) объявить амнистию деятелям БНР, организовать территориальные войска. Мы знаем, что все эти постулаты были выполнены. Как результат — 15 октября 1925 года Совет министров БНР принял постановление о самороспуске и признал «Минск единым центром возрождения Беларуси». Документ подписали Цвикевич, Заяц, Прокулевич. Подчеркнем, что акт правительства БНР о самороспуске опирался на решение 2-го политического совещания в Берлине, прошедшем также 15 октября 1925 года. Рассматривая столицу Советской Белоруссии в качестве центра белорусского возрождения, совет посчитал, что всякие попытки активной борьбы против Минска являются «предательством делу освободительного белорусского движения». Конференция не признала Рижский мир, разделение Беларуси и считала важнейшим заданием БССР воссоединение оккупированных польскими империалистами территорий Западной Беларуси. На совещании присутствовали представители БССР Д. Жилунович и Ульянов для принятия, как сказано в документе, мандатов БНР. Таким образом, после этого БССР стала в том числе и правопреемницей традиции БНР. Так что Республика Беларусь унаследовала, с юридической точки зрения, и ту, и другую традиции.

Александр КОВАЛЕНЯ:

— Мы сегодня, разговаривая о событиях 1918 года, не должны делиться на «белых» и «красных». Да, наши мнения не будут одинаковы, но они должны консолидировать нас, а не разделять, так как сегодня мы, изучая и анализируя нашу общую историю, вместе строим нашу общую независимую страну.

Круглый стол провела Елена ЛЕВКОВИЧ

alena@zviazda.by

Фото Евгения ПЕСЕЦКОГО

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.