Вчера исполнилось пять лет телеканалу «Беларусь 3». Одним из его лиц стал актер Владимир Воронков, который озвучивает медвежонка Топу в «Калыханке». В этой программе, кстати, как шутит сам Владимир Михайлович, он «30 лет под столом». За нее и получил «Телевершину». Впрочем, этот год станет юбилейным и для самого актера. О телевидении, работе с известными кинорежиссерами Валерием Тодоровским и Василием Пичулом, съемках в клипе группы «Ленинград» мы расспросили Владимира Воронкова.
- Владимир Михайлович, в этом году вам исполнится 60. Время подводить итоги?
- Конечный итог, на мой взгляд, подводить рано, так как, к счастью, я остаюсь востребованным артистом. Свои 60 я разделил бы на три этапа по 20. Первые 20 лет - это становление. Я рос в многодетной семье, у меня четверо братьев. Мой отец прошел войну, после работал на заводе, был, кстати, достаточно жестким человеком. Воспитывал нас таким образом, чтобы мы стремились всего достигать самостоятельно. Мама много лет работала в первой клинической больнице. Все братья, как и отец, пошли на завод. А у меня сработали бабушкины гены. Она в деревне была вместо тамады, с легкостью организовывала свадьбы, проводила похороны. Папа тогда говорил: «Это теща виновата». Поэтому, когда оканчивал школу, не стоял вопрос, куда поступать. Сказал - вопреки воле родителей, - что пойду в артисты.
У меня, кстати, не произошла мутация голоса, от природы он высокий. В кукольном театре на фальцете два часа играл Буратино. На международных фестивалях посмотреть на меня приходили иностранцы - не верили, что артист может водить марионеточную куклу и разговаривать таким голосом. В начале 1980-х руководительница французского театра кукол пригласила меня тайком в ресторан и уговаривала, чтобы я остался за границей поработать хотя бы на год. Но в то время об этом не могло быть и речи. Я - секретарь комсомольской организации, и этим все было сказано. Я тогда, кстати, получил приз за лучшую роль, а Буратино стал символом международного фестиваля театров кукол.
- Почему выбрали театр кукол?
- Когда я поступал в театрально-художественный институт, это был 1975 год, шел первый набор актеров театра кукол. Курс набирал народный артист Беларуси Анатолий Александрович Лелявский, и он позвал меня. А на «драму», с которой мы учились вместе, курс набирал Борис Иванович Луценко. Он, кстати, до сих пор часто у меня спрашивает, почему я не пришел к нему в театр имени Горького. Отвечаю: потому что не позвал тогда меня на свой курс (улыбается). Так после окончания я попал в театр кукол. И второй период моей жизни - когда я 20 лет отработал там. За это время появилась семья, родился сын. И в какое-то время я понял, что упираюсь в потолок. В театр пришел сын Анатолия Лелявского Алексей, который и до сих пор работает там главным режиссером. Ему хотелось все сделать по-новому. Можно было смириться, но актерские амбиции мне не позволили, я решил уходить. В тот период в моей жизни начало появляться кино. Хотя тогда не то чтобы было запрещено сниматься. Просто у театральных актеров была большая занятость - утренние и вечерние спектакли, гастроли - если поехали, то на месяц. Наступали непростые времена перестройки, надо было как-то зарабатывать. Я пошел в «Христофор», тогда ему было 10 лет, он был на пике своей популярности.
- Чем вас так привлек «Христофор»?
- В то время можно было пойти в любой драматический театр, но там ты зависим от ролей, от режиссера. У меня было увлечение капустниками. Тогда вдруг все стало разрешено, хотелось чего-то нового. И мы валяли дурака, я тогда первый раз переоделся в женское платье. Мы основательно засели в Москве с «Христофором». Но когда пошла речь об окончательном переезде театра в российскую столицу, Евгений Крыжановский не рискнул. У него был очередной роман, очередной брак, родился ребенок... Правда, и мне одному Регина Дубовицкая предлагала переехать, я тогда делал программу с Кларой Новиковой. Не согласился, но это было хорошее время: с «Аншлагом» поездили по России, Казахстану. Я с гордостью говорю, что был на Байконуре, своими глазами видел запуск ракеты, побывал в музее истории космодрома...
- А в конце концов попали на телевидение...
- Уже в тот период, когда работал в кукольном театре, Нина Шоба организовывала «Калыханку», они пригласили туда ведущих актеров театра кукол - Валентину Пражееву и Владимира Грамовича. А нас, молодежь, подтягивали в качестве дублеров. Несколько первых лет я был дублером. И вот уже 30 лет озвучиваю медвежонка Топу. Было четыре куклы Топы - и все делались под меня. Приходили в «Калыханку» и новые персонажи. Но Топа и Буслик, которого снова вернули, - старожилы, на передаче чуть ли не со дня ее организации. Вот так и получилось: сначала было как хобби - для души, а со временем превратилось в настоящую профессию. Даже когда я ушел из кукольного театра, это мое увлечение осталось.
- С чего для вас начиналось кино?
- Меня увидел московский режиссер, и меня удачно продали. Знаковая роль, когда мне сказали, что для кино я подхожу, в картине Валерия Тодоровского «Любовник». Меня вызвала помощница режиссера Татьяна Талькова. Тодоровский долго на меня смотрел и сказал: «Я ищу персонаж, и я его нашел. Такого лица бухгалтера, который проворовался, я никогда не видел». На съемочной площадке мне сказали, что ничего особенного делать не нужно. «Сцена будет происходить на вашем фоне, вы только мысленно ищите, как выкрутиться». Потом мне Олег Янковский, который исполнял в фильме главную роль, сказал: «Вот ты думаешь всякую ерунду, а все ходят и восхищаются, как он сыграл!» Так я понял, что можно обмануть кино.
Потом был Василий Пичул, известный по фильму «Маленькая Вера». Он приехал к нам снимать «Заставу Жилина». Позвал меня и сказал: хочу, чтобы ты сыграл капитана НКВД. Капитан там не совсем обычный. Это тип человека, который множество раз поступает в театральный институт, а его не берут. И он пришел сюда, и тут у него театр. «Делай что хочешь. Разрешаю даже рукоприкладство в сцене допроса», - сказал мне Пичул. Мы сыграли, он чуть не упал со стула. Я думал, что сейчас выругается... А он сказал, что не будет даже делать второй дубль, потому что больше я так не сыграю. И было после много картин. Я столкнулся с тем, что в нашем кино могут повесить ярлык комедийного артиста и глубже никто не капает. А российские режиссеры приезжают - они не знают, кто ты, и можешь получить неожиданное предложение.
- У вас вообще разнообразное актерское амплуа - от медвежонка Топы до разбитного военного в клипе группы «Ленинград» «Бомба»...
- Это продолжение «диагноза», вынесенного Валерием Тодоровским. Как мне рассказали, когда фотографии актеров смотрел Сергей Шнуров, у меня не было конкурентов. Мою он посмотрел и сразу выбрал. Потом увидел меня вживую, молча кивнул - и я пошел переодеваться, даже не зная, какую роль предстоит сыграть. Клип снимали во Дворце профсоюзов в Минске, понадобились всего сутки. Сергей Шнуров полдня был с нами, отписали песню. Он, кстати, очень образованный человек при всем своем внешнем несоответствии. И рядом с ним или сиди тихонько и слушай, или думай, что ответить. Встретились после случайно в студии «Панорама» в Питере, я снимался в криминальном сериале «Гончая». Он поздоровался со мной, хорошо поговорили.
Продюсерская компания, которая делает клипы для «Ленинграда», в Минске снимает. Это дешевле. Российские актеры, если брать хороших, требуют большие гонорары. А мы дешевенькие, хорошенькие и талантливые.
- После 60 вы начнете четвертый этап. Каким он будет?
- Знаете, сейчас не то что «Христофор» устарел, время другое. Не то что юмор не тот, пришло новое поколение, и оно все видит по-своему. За что я себя люблю, так это за то, что до сих пор могу оставаться ребенком (улыбается). Это в паспорте мне 60, а на деле можно ноль убрать. Когда, кстати, похищаю на выходные внучку, сын говорит, за меня боится больше, чем за нее. Надеюсь, что удается сохранять в душе подаренные природой и родителями наивность и искренность. Поэтому и моя творческая жизнь продолжается. Я теперь понимаю, что могу попасть в любую аферу в хорошем смысле. Вот сейчас участвую в репетициях Современного художественного театра. В 60 я играю Ромео! Режиссер Владимир Ушаков говорит: я понимаю, что нас за это не похвалят, но представим, что герои Шекспира остались жить. Там четыре поколения: четыре Ромео, четыре Джульетты. Премьера назначена на 13 февраля. Репетиции идут не в театре, а в отдельном арт-пространстве, где встречаются такие же одержимые, которые хотят чего-то нового, сборная актеров из разных театров. Я понял, что таких, как я, сумасшедших в каждом театре хватает.
Продолжается и моя работа на телевидении. Вот теперь - пятилетие телеканала «Беларусь 3». Возвращаюсь на землю, беру мишку Топу и представляю канал. Я являюсь его лицом, поскольку в 2016 году награжден «Телевершиной» по итогам голосования зрителей. Казалось бы, 30 лет под столом, тебя не видят и не знают. Это не так, меня знают все. Наверное, если бы оставался в одном театре, получил бы звания, работал бы себе спокойно. Но это не для меня, мне было бы скучно. Главное же - не награды. Сын однажды в мой компьютер залез и удивился: у тебя столько фильмов! Да, я снимался со многими российскими звездами. Например, у Дмитрия Борщевского в «Тяжелом песке», там полностью «звездный» состав. У меня там очень хорошая роль, я сыграл фотографа. Приглашали тогда, в очередной раз, кстати, остаться в Москве, я был очень востребован.
- А что не удалось в жизни?
- Да, у этого радужного рисунка есть и темная сторона. Я потерял семью. Мы остались с женой Юлей друзьями, но она в 1999 году уехала в Америку. И для нее ударом было не столько то, что я не поехал, а что сын решил остаться со мной. Я понял, что новой семьи не будет, так как есть сын и внучка Марьяна, ей уже 10. Юля часто приезжает в Беларусь. Кстати, когда сын женился, его теща подарила ему машину. Я сказал Юле: вот так надо жизнь начинать, тогда никто никуда не уедет (улыбается).
Несколько раз можно было изменить жизнь. Борис Иванович Луценко приглашал в русский театр на конкретную роль. Тогда шел знаменитый спектакль «Кабала святош» по Булгакову. Филатов играл Мольера и трагически погиб. Луценко мне говорил, что это моя роль, можно было резко изменить судьбу. А я отказался. Были возможности остаться в Москве несколько раз, когда звали... Но я ни о чем не жалею.
- Как обычно отдыхаете?
- Я очень легкий на подъем. Прихожу, устав после новогодних елок, а сын говорит: а поехали куда-нибудь. И 16 января мы улетели в Египет. Я, правда, хотел поехать с внучкой. А Катя, моя невестка, говорит: только с нами. Ну, говорю Марьяне, что делать, надо их брать. Мы неделю провели в Египте. Что заработали на Новый год, на то и отдохнули. Или вот на выходных с другом собрались и поехали в Вильнюс к нашему товарищу в гости. Смена обстановки для меня очень важна.
Елена Кравец
С началом учебного года регистрируется и рост заболеваемости респираторными инфекциями.
Беседуем об этом с магистром психологии Наталией Свиридовой.
Как отмечают финансовые эксперты, рынок жилой недвижимости вышел на беспрецедентно высокие показатели по количеству сделок.
