Помнят ли сегодня на малой родине Винцента Дунина-Марцинкевича?

Не так давно исполнилось 210 лет со времени рождения первого классика новой белорусской литературы — Винцента Дунина-Марцинкевича. Часть своей жизни он когда-то провел в Воложинском районе, а точнее в деревне Люцинка, где был дом его семьи. Помнят ли сегодня на малой родине этого значимого для белорусского истории творца? Сохраняют ли тамошние места материальные упоминания о нем? По Воложинщине, в поисках следов и сведений о Дунине-Марцинкевиче, мы побрели вместе с историком Алесем Белым.

Следует отметить, что Алесь Белый мечтает, чтобы когда-нибудь в этой местности был создан мемориальный заповедник классика — вроде пушкинского Михайловского в России или нашей купаловской Вязынки.

Дом Ядвигина Ш. в Першаях

Желающим проехаться по местам знаменитого драматурга так же, как и нам, можно начать с Першаев. Это место не напрямую связано с самим драматургом, однако сохраняет некоторые интересные упоминания. Дом бывшего лесничества, который стоит и сейчас, раньше относился к фольварку рода Тышкевичей. В нем управляющим был отец Ядвигина Ш. (Антона Левицкого), поэтому сам писатель провел там часть жизни. Эта постройка середины XIX века, которая и сегодня остается в довольно хорошем состоянии.

Ядвигин Ш. в свое время посещал подпольную школу Дунина-Марцинкевича, а по сути патриотический кружок. Школа существовала несколько лет, а потом, в 1876 году, была вскрыта через донос. Алесь Белый отмечает: очевидно, что в доме Левицких Дунин-Марцинкевич бывал не раз, потому что знал отца Антона, Яна Левицкого. К тому же это место всего за 6-7 километров от Люцинки.

Кстати, некоторые интересные экспонаты хранятся в местной школе. Определенные вещи были найдены во время раскопок самими школьниками. На месте бывшей усадьбы отыскали несколько керамических и фаянсовых вещей.

Люцинка и место бывшей усадьбы

В деревне Люцинка, недалеко от Воложина, находится усадьба под названием «Мартинова Гусь». Там есть небольшой музейный уголок, в котором хранятся картины с изображениями Дунина-Марцинкевича. Можно также увидеть фотографии и информационные вывески, которые рассказывают о жизни и творчестве драматурга, особенно о периоде, проведенном в Люцинке. Есть там сведения и о некоторых других колоритных личностях, уроженцах этой местности.

Совсем неподалеку, в 500 метрах, находится то место, где когда-то была усадьба Марцинкевича и его потомков. Дом писателя сгорел в 1890 или 1891 г.. После пожара новый дом отстроили его внуки Крыжаньские. Там и сегодня стоит дубовый крест, который одна из правнучек поставила своему деду.

В советское время в Люцинке ежегодно проходил фестиваль народных театров, там часто ставили «Идиллию», «Пинскую шляхту», на что обращает внимание Алесь Белый:

— Мечтаю, чтобы на горе, где когда-то стояла усадьба Дунина-Марцинкевича, была оборудована площадка. Там стоит сделать хотя бы скамейки, импровизированную сцену. Можно возродить бывший театральный фестиваль. Также хорошо было бы проводить там определенные лекции о Дунине-Марцинкевиче, о людях, с которыми он был знаком, в общем о той эпохе, о местности... Стоит чаще привозить сюда школьников, других туристов. Многие просто не представляют, что есть такое место — Люцинка, просто не знают, где она находится.

Кладбище в Тупальщине

Следующий пункт нашего путешествия — кладбище в Тупальщине, где нашел последний покой Винцент Дунин-Марцинкевич. Кроме драматурга, там похоронены и некоторые другие знаковые личности. Это место — достаточно колоритное и может быть интересным страннику. Совсем недавно Александр Белый на ограждение кладбища прикрепил подробный информационный мемориальный стенд. Из него можно узнать об истории не только кладбища, но и бывшего фольварка Жабровских, вокруг частной родовой часовни которого они и возникли.

Стенд был установлен благодаря инициативе «Развитие инфраструктуры зеленого маршрута «Воложинские гостинцы» в Воложинском районе», реализуемый потребительским кооперативам по развитию агроэкотуризма «Воложинские гостинцы». Все это происходит в рамках проекта «Содействие развитию на местном уровне в Беларуси», который финансируется Европейским союзом и реализуется Программой развития ООН (ПРООН).

— Дунин-Марцинкевич довольно поздно вошел в пантеон белорусских писателей. Фактически до 1951 года сведений о нем не было в советских учебниках и хрестоматиях, — рассуждает Алесь Белый, когда уже в сумерках мы возвращаемся с Воложенщины. — Можно делать различные упреки в сторону этого человека и его творчества. Однако он фактически не имел предшественников. Разве что Ян Чечот иногда писал по-белорусски. Другие деятели той эпохи создали по одному или несколько стихов, здесь можно вспомнить Сырокомлю, Вериго-Доревского и др. Время, в которое жил писатель, было достаточно трагичное. Вроде бы при Александре II наступила «оттепель», но на самом деле она сопровождалась жесткой цензурой, которая просто на взлете уничтожала литературные устремления. Потом вспыхнуло восстание 1863-1864 годов, а следом — сильные репрессии. Нерасчетливая знать не поняла, что надо было радикально менять устаревшее мышление и действительно думать, какие люди живут вокруг, какая царит экономика, куда движется мир и как быть посреди этих перемен: что можно сохранить, а что нет... Благодаря таким людям как Дунин-Марцинкевич, сегодня в значительной степени существует наша страна. Фактически он начал создавать литературу для Беларуси.

Алесь Белый полагает, что сейчас стало больше интереса к Дунина-Марцинкевича как к реальной личности. Ранее в официальных справочниках по литературе писатели были похожи друг на друга как две капли воды — будто и не имели никаких отличительных черт. Однако на самом деле каждая личность проживает сложную жизнь, с различными неприятностями, проступками и другим, уверен историк. Только последнее десятилетие всплывают некоторые детали биографии Дунина-Марцинкевича, которые его «очеловечивают».

— Мне кажется, что наша местность — Воложинский, Столбцовский, Ивьевский районы — это эпицентр литературного белорусского языка. Отсюда происходили предки и Коласа, Купалы, Сырокомли. И даже сейчас здесь сохраняется хороший белорусский язык, — говорит Алесь Белый.

Историк мечтает, что однажды все объекты, связанные с Дуниным-Марцинкевичем, будут объединены. Что они получат единый охранный статус, вроде Коласовского и Купаловского мемориальных заповедников, а соответствующий туристический маршрут будет хорошо промаркирован и расписан. Однако и сегодня, по его мнению, интерес к белорусской истории, в частности к истории белорусской литературы, хоть по капле, но растет.

Личная жизнь

История его личной жизни словно создавалась для водевиля или оперетты. Он, учитель, влюбился в молодую девушку. Вместе они убегают из дома ее родителей... Людвика Барановская, дочь гораздо более состоятельных и влиятельных родителей, и Винцент Дунин-Марцинкевич, домашний учитель музыки, влюбились друг в друга. Он фактически похитил свою молодую невесту, тайно вступил с ней в брак.

Новая теща, которая не считала законным такое родство, пыталась оспорить брак через суд. Сам Марцинкевич утверждал, что все было правильно, так как его невеста по закону являлась совершеннолетней — согласно церковной традиции. В то время писателю было где-то 22-23 года, невесте — 16.

Ее родители не считали такого жениха удачной партией из-за его неопределенного материального состояния.

Вместе молодые прожили двадцать лет, пока Людвика не умерла. После ее смерти Винсент женился еще раз

Это интересно

Некоторые архивные документы свидетельствуют, что писатель был горбатый. Есть интересная история о том, как Дунин-Марцинкевич был должен кому-то около 800 рублей. У него долгое время пытались взыскать эту сумму. А когда не удалось, в знак мести и запугивания заказали похоронную процессию. Вызвали плакальщиков, оплатили гроб, фонари — весь траурный караван двинулся в сторону дома драматурга. Дунин-Марцинкевич как раз возвращался в то же время, увидел все своими глазами и спросил, кого хоронят? Ему ответили, что Марцинкевича. Тот уточнил, какого. На что услышал: «Горбатого». Писатель сильно оскорбился и даже через полицию искал заказчика процессии.

Возможно, такая характеристика внешности творца может быть преувеличением. На фотографиях он выглядит просто сутулым.

Винцент Дунин-Марцинкевич сидел в тюрьме, так как иногда зарабатывал на жизнь подделкой родословных.

Нина ЩЕРБАЧЕВИЧ

Воложинский район