Знакомые незнакомцы, или Соседи в большом городе

Встречаю сегодня в лифте соседку, а она мне на полном серьезе: «С Новым годом!» Я глазами хлопаю: не выспалась, думаю, моя тезка, что ли? А она мне с улыбкой поясняет: «Мы же с тобой в этом году еще не виделись»... В самом деле: живем дверь в дверь, поддерживаем нормальные соседские отношения — здороваемся, интересуемся, как дела, знаем, как имена, а вот с Новым годом так и не поздравились, да действительно за эти два с половиной месяца нигде не пересекались. А чтобы зайти друг к другу, хоть в новогоднюю ночь поздравить, хоть просто так, — об этом даже и мысли нет. Мы и так для соседей в многоквартирном доме программу максимум выполняем.

Кстати, о том, что соседка — моя тезка, мы узнали лет через пять после того, как в новый дом заселились. Шли мы как-то вместе с остановки, говорили о погоде, и вдруг она мне: «Слушай, а как тебя зовут?» —м «Елена. А тебя?» — «И меня». Благодаря этому неожиданному диалогу у меня был повод спросить, как зовут ее мужа и сына, а так бы и оставались они до сих пор «отцом и сыном из 41-й». Ведь чем больше времени проходит с начала совместного проживания на одном этаже, тем более неловкие такие вещи, о которых обычно на первых минутах знакомства узнаешь, спрашивать...

Вот, например, в 36-й живут отец, мать, сын и дочь. И кошка. Со всеми (кроме, конечно, кошки) здороваемся, но, поскольку живут они в самом дальнем уголке нашей круговой площадки, дальше этого наш коммуникат не идет. Правда, однажды около мусоропровода я поймала их кошку (откуда, собственно, о ней и знаю). Пушистое создание, наверное, незаметно выскочило в открытую дверь, а хозяева легли спать, не заметив, что питомица нет дома. Короче говоря, разбудила я их в половине первого ночи, причем звонила долго и настойчиво. Удивление на заспанном лице сына было еще то. Вот тогда бы, воспользовавшись моментом, и спросить, как беглую зовут, а заодно так непринужденно продолжить: «А вас?» Но момент был упущен, и этот симпатичный парень так и останется навсегда «сыном из 36-й», как герой Игоря Костолевского в известной комедии — «сыном Милосердова».

Соседа из 37-й зовут Иван. Знаю это, потому что нам с ним пришлось быть понятыми, когда у безымянных очередных квартирантов в 38-й искали наркотики. Тогда, подписывая протокол, я видела не только его имя, но и то, что он на два года моложе. Как зовут меня, Иван, я думаю, не знает: однажды, возвращаясь с какой-то гулянки, звонил мне в четыре утра в домофон и нежно так просил: «Малыш, впусти меня, я ключ потерял»... Еще он изредка может зайти попросить соли или зарядное для телефона. Короче, с Иваном мы почти друзья.

В 38-й теперь новые хозяева, сделали ремонт, поставили дорогущую входную дверь. Их я никак не запомню в лицо: встречаешь на площадке и не знаешь, то ли это кто-то из хозяев, то ли их гость. На всякий случай здороваюсь со всеми. Чаще всего не отвечают. Наверное, все-таки гости...

Соседка из 39-й, чьи двери ближе других, — дама особенно занятая, здоровается на ходу. Поговорить с ней так никогда и не удалось. С ней живет долговязый парень (дворничиха Полина сказала, что племянник, но как зовут его, как и ту стремительную соседку, она тоже не знает). Этот не здоровается никогда, даже если одновременно отпираем двери в квартиры, почти соприкасаясь спинами. Наверное, считает себя временным квартирантом.

Еще я соседям с восьмого этажа, чья квартира прямо над моей, пишу письма, хотя их самих никогда не видела. И вешаю их на дверях в тамбуре, так как в сам тамбур попасть невозможно. Караоке дурацкими голосами в четыре утра или потоки грязной воды в кухне на обоях не могут оставаться незамеченными. Несколько раз (после письменных предупреждений) я даже вызвала милицию... В настоящее время в лифте, как кто-то нажимает кнопку восьмого этажа, настороженно смотрю ему в лицо: может, именно он (или она) не давали ночью спать. Так же, как и они, наверное, смотрят на всех, кто едет на седьмой. Мы остаемся друг для друга инкогнито, и так, может, оно и лучше.

Всех остальных жителей нашего 113-квартирного дома (население одной большой деревни) я выборочно узнаю в лицо. Да еще... по собакам: встретив далековато от дома мопса в красной жилетке или одинокого огромного пса, в глазах которого читается мечта о будке или вольере, даже не вглядываясь в их хозяев, знаешь: это наши. С некоторыми из «земляков» вежливо здороваемся: тут уж дело субъективной симпатии. И это максимум, чего стоит ждать от общения с людьми, с которыми живешь в одном доме уже, слава богу, четвертый год...

«Дверь в дверь со мной живет Адам Петрович Хилинский, который иногда приглашает меня сыграть в шахматы и выпить стаканчик коньяка ... На четвертом этаже живет вдовец Кеневич с подростком сыном, весьма неинтересный человек, а напротив него, с мамой Ростик Грибок , человек двадцати одного годика... Второй этаж. На его площадке живет лекарь, к которому я, слава богу, еще никогда не ходил и ходить не хочу и вам не советую, и пусть он вообще останется без работы и разводит гладиолусы. Ведь он психиатр и, кажется, работает в доме сумасшедших. Имечко его, к вашему сведению, Витовт Шапо-Калавур-Лыгановский. Однажды шли вместе до троллейбуса, и как-то разговор зашел о том, кто откуда, на имена и т.д....»

Честно: я завидую герою «Черного замк ...» как и его автору, который всего каких-то сорок лет назад, не сомневаюсь, писал эти строки из личного опыта.

Елена ЛЕВКОВИЧ