Директор семейного инклюзив-театра: Меня нужно хвалить

Пока директор семейного инклюзив-театра "i" заваривает для меня свой любимый напиток — кофе, не теряю времени. Прошу Ирину назвать три слова, с которыми она себя ассоциирует. «Пуанты, дети, — ответила практически не раздумывая. — А еще собака и четыре кошки — они неразделимы (смеется).

О кошмаре, оркестровой яме и приме-балерине
На протяжении всей жизни меня преследуют кошмары. То снится, что я не помещаюсь в пачке, то захожу перед спектаклем в гримерку и вижу, что тесемки не пришиты к пуантам...

Моя мама — прима-балерина. Она исполняла первые роли, долгое время преподавала в хореографическом училище и только два года назад ушла на пенсию. Поэтому все детство я просидела в оркестровой яме. Помню, во время репетиций ко мне подходили мамины коллеги — такие звездные, с апломбом. Говорили: «Ну что, детка, будешь ты у нас балериной». А я отвечала: «Да нет, вообще в этой столовой есть не хочу».

Когда мне было 10 лет, родители сказали: «Знаешь, мы уже не молоды, поэтому хотим, чтобы ты получила профессию, которая начнет кормить, как можно раньше. Извини, но отдаем тебя в хореографическое училище». Они знали, что я мечтала быть скульптором.

Я закончила хореографическое училище на отлично. Не потому, что имела исключительные данные, — в основном благодаря стараниям и упорству. Того, что остальным давалась легко, я добивалась многочасовыми тренировками. Просто не могла не оправдать ожидания родителей.

Когда я появилась на свет, моей маме было 40 лет. Быть поздним ребенком большая ответственность. Мама часто повторяла: «Если бы я тебя не родила, мне бы еще и народную СССР дали». Она на то время уже имела звание народной артистки БССР. Ей говорили: «Ты еще годик потанцуй». Но она решила родить. С самого детства я чувствовала большую ответственность, так как из-за меня маме не досталось высокое звание. Поэтому старалась радовать родителей, с пяти лет уже разрезала салаты, убиралась в квартире...

Считается, что после рождения ребенка практически нереально вернуться на сцену. Поэтому многим маминым ученицам по 38 лет, а они еще ни разу не рожали. На сцене не чувствуешь, как быстро летит время. Если травмы вынуждают раньше времени покинуть балет, для многих это трагедия, так как оказывается, тебе столько лет, а ребенка еще нет... Я с таким, к счастью, не столкнулась. Поехала работать в Польшу. А там другой культ был среди танцовщиц, все ходили с детками. Вот я и прониклась духом материнства. Нисколько не жалею, что раньше оставила балет и родила, так как неизвестно, как сложилась бы моя судьба.

На создание собственной творческой студии меня вдохновил младший сын. В свое время отдала его танцевать в одну из минских школ, где ему «завалили своды». Подготовка стопы, корпуса — все это закладывается в первые годы и должно быть безупречным. А если классической хореографии обучает педагог без чутья и подхода к ребенку, это может испортить ему будущее. В итоге я решила взять все в свои руки. Подобрала специалистов, в профессионализме которых не сомневаюсь. Так появилась творческая студия Ирины Пушкаревой. Решили обучать детей комплексно: хореографии, вокалц, играть на музыкальных инструментах. Слава богу, никого не испортили.

В свою студию я принимала в том числе и детей с особенностями. Они занимались вместе с основной группой. Однажды мне позвонила Татьяна Яковлева, которая возглавляет организацию «Дети. Аутизм. Родители», и предложила: «А давайте создадим инклюзив-театр. Это поможет детям». От такого предложения невозможно отказаться. Из моих коллег никто не сомневался. А потом, когда ты видишь, что театр действительно помогает... Это вдохновляет.

Про «иксатые» ноги, стратегический запас пельменей и одноглазого кота
Если на улице кто-то крикнет «мама», всегда оглядываюсь. У меня, видимо, сильный материнский инстинкт. Это такое большое счастье, что я сейчас постоянно работаю с детьми. Театр для меня не работа. Это жизнь. Огромное спасибо мужу за понимание. Готовить он, правда, так и не научился. Когда у меня начинается период премьер спектаклей, он закупает пельмени и складывает свой стратегический запас в морозилку (смеется). Сейчас подрос старший сын, слава богу, он прекрасно готовит. Недавно звонит: «Мамочка, ты во сколько будешь?» — «Ну, часов в 10 вечера, может, в 11». — «Не расстраивайся, я семью покормлю».

Мой муж не связан с театром. Но у него чрезвычайно «иксатые» ноги — в балете такие считаются особенно красивыми. У нас есть небольшая дача в садоводческом товариществе для театралов. Так в начале все мне проходу не давали: «Ой, Ира, не могу вспомнить, на какой сцене видела твоего мужа. Скажи, где танцевал?» И никто не может поверить, что он не танцует.

Мой младший сын занят в инклюзив-театре на всю катушку. Он и танцует, и поет... Ему могу полностью довериться. Сказать, например: «Ты выводишь из той кулисы Максима или Константина...» И знаю, что не подведет.

Горжусь своим старшим сыном. Он работает тьютором — сопровождает ребенка с аутизмом — в школе, а также помогает мне в театре. Это ежедневная очень сложная работа, но он справляется. Смотрю, пишет каждый день: «Максим сегодня посмотрел так, сделал то...» Это, по-видимому, его призвание. Я очень уважаю выбор сына.

Никогда не заставляла своих детей чем-то заниматься. Вполне возможно, что я к этому очень мягко подхожу. У старшего сына абсолютный слух, его в свое время даже отбирали на скрипку в музыкальную школу, но он не захотел. Сейчас жить без музыки не может, все время ходит в наушниках. Недавно сказал: «Мама, почему ты меня не заставила ходить в музыкалку?» Теперь понимаю, что надо было настоять, видя его яркий талант.

Терпеть не могу ходить по магазинам, да и времени на это жалко. У меня есть подруга детства. Она давно уже живет в Швеции. Перед своим приездом каждый раз звонит и говорит: «Ира, признавайся, тебе там опять нечего носить? Не переживай, я скоро приеду и все привезу». Аня знает мой размер, заботится обо мне, как мамка, хотя мы ровесники с ней.

Всю жизнь привлекаю к себе раненых или бездомных животных и птиц. Все люди как люди: вышли во двор и гуляют себе спокойно. А я нашла вороненка. Его нужно выходить. Собака — единственная, кого я купила сознательно, потому что я собачница. Котики же приходят сами. Через наш дом уже прошло 17 усатых находок. Всех миленьких разобрали, у нас дома остались четыре — самых неприглядных, те, которых никуда не пристроили. Среди них — одноглазый кот, он вообще не видит. Мои друзья, когда приходят, говорят: «Ира, ты бы ему повязку какую надела, так страшно смотреть». Семья уже смирилась с этим, но дети часто повторяют: «Мама, спасибо тебе большое, у нас никогда не будет своих животных».

Про Владу, скороговорки и скользкие ступени
В нашем инклюзивном театре 76 актеров. Среди них — 26 с аутизмом. Мы не делим детей на особых и обычных. Видим в первую очередь не диагноз, а человека и его талант. А он, это я знаю точно, раскрывается только в атмосфере любви и доверия.

Некоторые родители, узнав, что в театре будут необычные актеры, забрали своих здоровых детей. Ушло процентов 30. Потом многие из них вернулись. Увидели, насколько дети с аутизмом талантливые.

Влада давно мечтала стать актрисой. Рисовала это. Пришла она к нам не в пять, не в 10, а в 13 лет. Совсем не разговаривала, медленно, неуклюже ходила. Заходила в репетиционный зал и уже через минуту начинала громко кричать, закрывала уши и убегала. О ней все говорили: «Ира, чудес не бывает». Вы бы видели, как другие дети хотели, чтобы Влада сказала хотя бы одно слово, провоцировали на занятиях. Миша каждое упражнение ей говорил: «Говори, говори!» Когда я первый раз услышала, что Влада на сцене произносит скороговорки, решила, что я самый счастливый человек. Сейчас она вместе с остальными участвует в репетициях, делает хореографические элементы. Если честно, я удивляюсь такому прогрессу за очень короткий период. Дети на самом деле способны на большее, чем мы думаем.

Я свой телефон никогда не отключаю, в любое время дня и ночи отвечаю на звонки. Ибо знаю, что это очень важно.

Нередко родители детей с аутизмом рассчитывают на мгновенный результат. Привела мама своего сына на репетицию, так десять минут позанимался, а все остальное время просидел в углу. Это нормально. Десять минут для начала — это уже очень хорошо. Следующий раз будет десять с половиной. Но мама сдалась и перестала приводить ребенка.

Очень тяжело переношу такие вещи, когда родители не дали возможности помочь ребенку. Понимаю, что здесь я уже ничего не могу сделать, эти двери закрыты и туда второй раз уже не постучишь.

Раньше думала, что успешный человек — это тот, у которого, условно говоря, есть шикарная квартира, машина. Сейчас понимаю, что мы, люди, пришли в этот мир совсем для другого. А от стереотипов надо избавляться. Мы тогда будем гораздо более счастливыми.

Репетиция. В микрофоны поют только те дети, которые занимаются вокалом. Стою за кулисами и слышу: что-то не то. Понимаю, что Миша, у которого прекрасный голос, дал свой микрофон Кириллу, который в жизни никогда в принципе не пел. Сначала хотела ругаться. А после думаю: «Какое ругаться? Это же так важно. Это же совсем другие люди растут».

Особого ребенка можно увидеть, если это синдром Дауна или ДЦП. Аутизм не виден. Идет по улице прекрасное дитя. Если оно ведет себя как-то не так, совсем не обязательно, что родители его избаловали. Некоторые подходят и делают замечания маме или говорят своему малышу: «Посмотри, как плохо себя ведет тот мальчик». Немного внимательнее надо быть. Вполне возможно, что надо просто пройти мимо, не обращая внимания, или помочь.

У нас рядом с дачей есть лагерь, где отдыхают дети с особенностями развития. Когда они приходят на пляж, многие реагируют очень плохо, отворачиваются. Ребенок идет в воду по скользким ступенькам, и никто не встает помочь. Некоторые исключительно потому, что не знают, как это сделать. Я вижу, что у этого мальчика аутизм. Встаю (но не приближаюсь, чтобы не было паники) и с доброжелательным лицом коротко спрашиваю: «Помочь?» (Быструю речь дети с аутизмом могут воспринять как болевой шум). Когда вижу кивок головы, значит имею право подойти ближе.

В следующем году планируем снять фильм с участием наших артистов. Они будут рассказывать, что должны знать люди о особых детей. Думаю, это будет полезный фильм.

Люблю, когда меня хвалят. С детства так: если ссорятся — руки опускаются. Поэтому меня нужно хвалить. Если сказать, что я молодец, крылья вырастают, и я в лепешку разобьюсь, чтобы было еще лучше.

Самая большая похвала даже не тогда, когда зрители не видят, где на сцене дети с особенностями. А когда родители после очередного спектакля приводят к нам своих здоровых детей и говорят: «Мы хотим в ваш театр».

Очень хочется уже иметь свое большое помещение. Чтобы актеры с аутизмом, которых не взяли в школу, могли прийти утром и остаться у нас на весь день. Для них на сегодня это единственная возможность социализации. Мечтаю, чтобы наш инклюзив-театр ставил очень интересные спектакли и стал известен на весь мир.

Блиц-опрос

— Проектами для особых детей занимаются преимущественно их инициативные родители. Но инклюзив-театр не тот случай: у вас, насколько я знаю, здоровые сыновья.

— Слава богу. И это большой плюс в таком деле. Когда родители приходят и делают что-то от боли, это одно видение. Хочется, чтобы нас, тех, кто что-то делает для детей с аутизмом просто из желания помочь, становилось больше.

— Ваше место силы?

— Лес.

— Что для вас деньги?

— Возможности. Если бы у меня появилось много денег, у театра были бы другие помещения, другие костюмы. Детей бы вывезли за границу на гастроли. Они должны выступать на разных сценах. Из-за того, что с финансами все непросто, мы не смогли прошлым летом съездить в Италию. И в Голландию мне пришлось ехать одной, без детей, с видеопрезентацией.

— Самый счастливый день в вашей жизни?

— Их много. Как для матери — дни рождения детей. Как для руководителя театра — успехи актеров. Кто-то не говорил и заговорил или какое-то новое движение освоил... Это большое счастье. В такие моменты я понимаю, для чего живу.

— Когда вы последний раз плакали?

— В последнее время постоянно плачу, когда рассказываю о детях. Когда с ними работаешь каждый день, это гораздо проще. А говорить об успехах детей, когда их не видишь, тяжело. Сразу же ком в горле и слезы на глазах. Конечно, слезы радости.

— Самое большое ваше достижение?

— Самое большое, наверное, впереди.