Читатели, давно знакомые со «Звяздой», помнят, как в 90-е газета писала об НЛО, а в начале нулевых в ней была даже мистическая рубрика «777». В марте 1990-го редакция получила целый ряд писем от читателей о пролете огневых шаров, а также красных квадратов в районе Мостов. В последнее время таких новостей стало меньше. В чем же дело и не исчезли ли чудеса из Беларуси, мы спросили у Ильи БУТОВА, координатора группы «Уфоком» (ufо-соm.nеt).
Полесские загадки
— Каждый сезон вы направляетесь в разные экспедиции. Чем нынешний для вас особенный?
— Он посвящен двум основным направлениям. Они стартовали в конце прошлого года и плавно перетекли в 2018-й. Первое направление я развиваю лично — это тема чудес. Отслеживаю закономерности появления чудес на территории Беларуси. Этому положила начало моя книжка, вышедшая зимой, — «Ареал чудес». Во время написания обнаружились районы, где чудес несравнимо, я бы даже сказал, что в десятки раз больше, чем в других пунктах. И вот теперь, обладая этой информацией, мы ездим в конкретные места. Двигаясь по разработанному заранее маршруту, мы отслеживаем и фиксируем необычные явления. В наших планах — дальнейшее развитие этой темы и обобщение в пределах страны. Уже прошли экспедиции в нескольких районах — Вилейском, Узденском, Копыльском, Воложинском...
Вторая часть развивается исследователем Виктором Гайдучиком и посвящена картографированию нарубов. Это такие надгробные памятники в виде куска дерева. Традиция уникальна и характерна практически только для Полесья, особенно в Брестской области. До сих пор исследования были единичные и спорадические, теперь мы подошли к делу более основательно.
Параллельно с этими темами занимаемся и другими. Экспедиции чаще всего имеют несколько целей. Когда мы разрабатываем какой-то район, плотно анализируем литературу. У нас на карте нанесено несколько точек, которые позволяют раскрыть несколько загадок. Нас интересует в первую очередь то, что неизвестно. Туристические объекты не для нас.
— То есть кресты, которые растут из-под земли в Турове, — не ваш вариант?
— Они были нашим вариантом примерно в начале 2000-х. Когда о них практически никто не знал. А сейчас нас больше интересовали бы кресты, которые растут в других пунктах страны. Такие тоже есть. О них часто сообщают в экспедициях. Естественно, что кресты туровские не уникальны и представлены широко как на Полесье, так и за его пределами.
— А какие чудеса вы исследуете?
— В первую очередь я заинтересовался обновлением икон. Когда старые, почерневшие от времени иконы неожиданно становятся новыми, блестящими, даже повреждения исчезают. Этому есть очень много документальных подтверждений в архивах. Уже после того, как мы нашли эти сведения, мы перешли к опросу людей на местности. Это наиболее массовое чудо, которое было распространено на территории нашей страны. Но есть еще мироточение, кровоточение, переотражение икон (когда изображение само собой наносится на какую-то поверхность).
— Всегда ли существует научное объяснение таким явлениям?
— Некоторым можно найти определенное научное или рациональное объяснение. Когда на иконе появляется влага, возможно, ее из теплого помещения перенесли в холодное. Или выделяются смолы, или какие-то химические процессы окисления происходят. На солнце икона, например, приобретает насыщенный цвет. Но в данном случае нас больше интересует интерпретация чуда. При этом довольно часто научная методология буксует. И иногда ученые начинают подгонять явление под что-то им уже известное. Мы подобным подходом не болеем. Сначала стараемся разглядеть все рациональные объяснения — и чаще всего именно они отвечают на вопрос, почему так произошло, — но, когда они кончаются, переходим к нетривиальным гипотезам. Рассматриваем версии, которые не совсем приняты и могут объяснить данный случай.
Меня в первую очередь интересуют временные и территориальные аспекты чудес. Чтобы выявить определенные годы-всплески, когда чудес было больше, и в каких районах они происходили.
Где ночевать не стоит
— Есть мнение, что чудес стало меньше, потому что люди стали более образованными. Согласитесь с этим?
— То, что количество уменьшается, — это очевидно и понятно. Некоторые исчезают, трансформируются под влиянием мировоззрения. Сейчас почти не встретишь рассказов о русалках. Но, если начнешь разговаривать с бабушками 80-90-летними, они расскажут, сколько раньше было случаев. Они говорят: «Теперь все русалки перевелись». Также можно говорить о наблюдении НЛО. В 90-е их было гораздо больше.
Эти явления имеют яркую цикличность. И в очередной цикл могут видеть что-то совсем другое. Т.е. следующий раз это могут быть не русалки, НЛО, а «люди в черном», например. К тому же есть и городской фольклор. Явления трансформируются. И цикличность интересна с точки зрения различных аспектов, в том числе эпидемиологического, исторического, социокультурного...
— За это время что самое страшное вы видели?
— Одно из самых ужасных мест, где я ночевал, — это кладбище для самоубийц. Там еще похоронены неидентифицированные трупы и нет надписей на памятниках. Пару лет назад была другая необычная экспедиция, когда всем стало не по себе. Это было в Полоцком районе. У нас была информация, что в здании ранее находился приют для душевнобольных, а сейчас там Дом культуры. По нашим данным, те, кто там ночевал, намного не задерживались. Даже милиционер, который охранял документы, выскочил оттуда, ибо услышал удары из туалета, в котором никого не было. Он решил ночевать в машине.
Мы исследовали это здание с помощью комплекса аппаратуры. Честно скажу, нам было страшно идти ночью в подвал. У всех был какой-то иррациональный страх, и в результате мы туда не спустились. А утром, когда мы легли на стулья поспать, я положил свой диктофон рядом. Просыпаюсь — диктофона нет. А там все записи из экспедиции. Мы ночевали втроем, все двери были закрыты. В результате нашли его случайно забитым в угол на дне рюкзака одного из членов команды. Плюс, когда я разговаривал с директором этого Дома культуры, каждый раз рядом с ней что-то падало или происходило, как предупреждение для нашего приезда.
— Мне кажется, вам было бы интересно разобраться и с такими громкими делами, как перевал Дятлова, например.
— Мы сотрудничаем с российским объединением «Космопоиск», которое также и этим занимается. К тайнам первой величины мы прикасались. Два года назад была совместная экспедиция на перевал Дятлова. Участвовали наши люди и в экспедициях на Медведицкую гряду в Волгоградскую область. Там очень часто видят шаровые молнии. В большинстве экспедиций на самые интересные российские объекты кто-то из наших участвует. Мы выезжаем в приграничные с Беларусью районы. В частности, исследовали Брянскую область, где был случай огневого полтергейста. Выезжали в Смоленскую область, Латвию, Украину. Сейчас у нас в Литву будет экспедиция. Я сам некоторое время жил в России, и у меня два года были выезды только по ней. Мы организовали проект «Исследование городских легенд». Проверяли их с помощью аппаратуры.
Научный подход
— Кажется, та информация, что вы собираете, должна быть интересна историкам или этнографам.
— Действительно. Мы обмениваемся сведениями с фольклористами, историками. С 2015 года организовали конференцию «Таинственная Беларусь», в которой уклон делается больше на этнографию, чем на аномальные явления. И вот теперь выпускаем четвертый сборник этой конференции. В ней участвуют профессиональные археологи, историки, мифологи, фольклористы. У нас всегда два-три участника из других стран: Латвии, России, Украины. Устанавливаем контакты с учеными, которым были бы интересен наши исследования. Они в свою очередь также дают нам информацию по своим проектам, архивные данные. Это тесное сотрудничество не первый год тянется.
— Как во время ваших экспедиций местные жители реагируют на вопросы о мистике?
— В основном относятся спокойно. Но в одной из экспедиций нас приняли за сборщиков металлолома. Бывало, что и за бродяг принимали. Кто-то говорил, что мы пришли пенсию воровать, так как ее только дали. Но это все очень редкие примеры, скорее исключения. Есть и очень позитивная реакция. Часто сталкиваюсь с тем, что человек мне говорит: «Никому в жизни не рассказывал — вам первому». Т.е. степень доверия очень высока.
— Какая ваша любимая легенда о призраке? Вы уже однажды рассказывали корреспонденту «Звязды», что, по вашим исследованиям, Черная панна Несвижского замка — это вовсе не Барбара Радзивилл...
— Вот это и есть моя любимая легенда. Она извращена до невозможности и показывает, как возникают легенды такого рода, трансформируются, внедряются. Я ее рассмотрел с разных позиций. Столько материалов накопал. Видимо, в этом году очередную экспедицию проведем на эту тему. Есть идея книжку по этой легенде выпустить, ведь столько времени сидели в архивах и работали со свидетелями.
— А что насчет историй о сокровищах с золотом?
— Мы не находили, но легенды говорят, что они находятся под камнями, рядом с культовыми деревьями, на каких-то холмах. У нас как? В каждом втором Святом озере и в каждом третьем болоте затоплена карета Наполеона с золотом. Конечно, это все в основном неправда. Но находятся те, кто ищет, роет десятки лет. Самый неприятный опыт был у нас, когда мы рассказали об одном комплексе из камней. После публикации на нашем сайте кто-то его раскопал. Камни сбросили, выкопали огромную яму. Хотя там ничего и не было. Поэтому дело черных копателей живет. Там столько своих «фишечек»: не каждому сокровище дастся, он может стать зайцем и сбежать, его нужно еще знать, как взять...
Надежда АНИСОВИЧ
Фото: ufo-com.net
Интервью с олимпийским чемпионом по фехтованию.
Профессионально, оперативно, по-хорошему.
