Вы здесь

Из воспоминаний фронтового журналиста-звяздовца


История Великой Отечественной войны: глубоко исследованная и в то же время во многом неизвестная. Это океан трагических и героических судеб, вселенная слез и переживаний, горя и страданий, потерь и встреч… У каждого участника войны свой ратный путь, своя неповторимая история. Дневников обычно не вели на войне: нельзя было допустить, чтобы секретные либо другие важные сведения попали в бою к противнику или в руки шпиона. Поэтому найти фронтовой дневник – очень большая удача. Его могли вести немногие, например, фронтовые журналисты, поскольку ежедневные записи могли стать ценным подспорьем в их профессиональной деятельности.​


Июль 1944 г. Редакция и типография газеты «Защитник Родины» (третий в нижнем ряду Дмитрий Малевич).

В отличие от послевоенных мемуаров страницы дневников хранят свежие, непосредственные впечатления от происходивших событий, более точны в отношении дат и имен. Фронтовой дневник – это документ, важный источник информации о войне, о жизни и быте простых ее тружеников: офицеров и солдат. Можно ли описать мою радость, когда я – гродненский краевед и коллекционер, по профессии - военный журналист, Александр Севенко, стал счастливым обладателем такого дневника, приобретя его у незнакомых людей на местной барахолке. К рукописи прилагался нехитрый альбом фотографий, сделанный из такой же простой и дешевой тетради формата А4, что и дневник. Сдув пыль со старых пожелтевших страниц, я тут же окунулся в водоворот невероятных событий прошлого. Старый дневник оказался настоящим порталом во времени, с шепотом страниц переносящим читателя в грозное время войны. Я не смог сомкнуть глаз в ту ночь, пока не дочитал до конца весь дневник от корки до корки, настолько захватывающим были описанные в нем события. Вскоре я понял, что нужно поделиться этой информацией с другими людьми, опубликовать попавшие в мои руки материалы. И вот, сегодня представился такой случай.

Автором фронтового дневника оказался минчанин Дмитрий Малевич. Дмитрий Павлович до войны работал в редакции газеты «Звязда». В своих записях он описал первые дни войны, ожесточенные бомбардировки Минска, горечь прощания с родным городом и эвакуацию. В июле 1941 года Дмитрий Малевич ушел на фронт рядовым рабочего батальона, затем стал политруком роты, позже – фронтовым журналистом. Военные дороги Дмитрия Павловича пролегли через Смоленщину, Беларусь, Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию. День Победы он встретил в Праге. Офицер был награжден орденом Красной Звезды, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, другими правительственными наградами. Затем военный журналист участвовал в войне с милитаристской Японией. Приказ о демобилизации он получил 31 декабря 1945 года в Маньчжурии, а в родной Минск вернулся 19 февраля 1946 года. С войны Дмитрий Малевич привез домой свой военный дневник и фотоальбом, рукописи фронтовых статей и заметок, письма родных и друзей. После Победы Дмитрий Павлович работал «Сельской газете» (ныне - «Белорусская нива»), рассказывал о трудовых буднях соотечественников, и, конечно же, много писал о войне. Вот наиболее интересные фрагменты из дневника фронтового журналиста, которые публикуются впервые:

 

1941 год.

22 июня. Воскресенье. Нахожусь с женой в Цитве. В воздухе появились самолеты странной формы и с противным звуком. Какое то нехорошее предчувствие, тревожно. В полдень получил сообщение от местных колхозников, прибывших из Минска, что в городе пожары, враг делает налеты. Не верю.

В 17 часов около Цитвянской школы проходит короткий митинг. Представитель райкома партии объявляет, что Германия напала на СССР, немецкие самолеты сегодня утром бомбили Минск, Киев и другие города. Настроение тяжелое. Отправился на станцию, чтобы уехать в Минск. Там впервые услышал разрывы немецких бомб…

23 июня. В Минск приехал в 9 часов утра. Над станцией разрывы, кружатся немецкие самолеты. Население с чемоданами и связками мечется по перрону, улицы по-необычному многолюдны… Захожу в «Звязду». На лестницах пусто и темно, черные шторы свисли вниз, закрыв свет на паркет. Работников нет. В комнате замредактора застал Шляфера (заместитель главного редактора газеты «Звязда» - примеч.ред). От бессонных ночей у него впали глаза, взъерошились волосы. Около стола сидят Гриша Клебанов, Павел Ковалев. У всех усталый вид. Газету выпустили на 2-х полосах. Об эвакуации никто не думает. Шляфер предлагает отвезти семьи в сторону Бегомля…

В 10 часов с запада послышался страшный гул моторов, слившихся в один звук. Со стороны пассажирского вокзала на горизонте показалась черная полоса. Вот уже ясно видны самолеты… Я упал около трехтонки и крепко вцепился в траву. И вот прямо на меня летят бомбы. От разрыва одной из них машина, под которой я лежал, зашаталась и ее отбросило в сторону. Бомбы рвались вокруг меня в метрах 15-20, стонала земля. Когда я поднялся, то у изголовья увидел воронку, в которой спряталась бы та трехтонка, под которой я находил убежище от смерти. Около нее валялись чьи-то ноги, клочья брюк…Город окутан гарью и пылью, ежеминутно воздух прорезывается немецкими пулями из вражеских самолетов…

Когда немного рассеялась гарь, я увидел, что горит наш любимый завод имени Кирова и часть Красноармейской улицы, прилегающая к нему. Жители со связками домашних вещей метались по огородам, прятались в подвалах. Началось что-то страшное…

24 июня. Ночевал в подвале… Город опустел. Для того, чтобы перейти на другую сторону улицы, нужно переступать через трупы, горы кирпича…

Движемся на Могилев… Могилевская магистраль никогда не видела столько людей, как в этот день. Шли старики, таща на спинах свой скарб, годами добытый мирным трудом… Прощай, родной мой город. Мы скоро вернемся. Обязательно вернемся. Тебе я отдал все – свой труд, лучшие годы своей молодости. Своими руками строил озеро, на плечах носил кирпич за кирпичом – строил Университетский городок, Дом правительства, Академию наук, Дом пионеров. 20 лет строил свой город. В самый разгар творческого труда, человеческой мысли, в минуту, когда были включены рубильники молодой жизни, над моим городом завыла сирена… В мой дом ворвались шакалы, кровью залили город родной и любимый… Зарево пожара, огненные языки преследовали меня далеко за Минском. Слезы катились по лицу, сердце переполнилось ненавистью и мщением немцу за разрушенный город…

30 июня. Приехали в Рославль (на Смоленщине). Ночевал в кузове. Измученный, грязный и усталый, я утром пошел в редакцию городской газеты. Договариваюсь о работе секретарем редакции. На второй день приезда приписался в военкомате, а 9 июля получил повестку о призыве.

Искалеченный ветряк на Смоленщине.

14 июля. Самый памятный день в моей жизни. На 38 году жизни впервые надел солдатскую гимнастерку с налокотниками и брюки. Винтовки не получил. Вечером направили в Кричев. Туда прорывался враг. Меня зачислили рядовым 1-го взвода, 1-й роты, 2-го рабочего батальона. Командир роты – Николай Онуфриевич Жук – житель Копыльского района. Началась военная жизнь…

Жена не плакала, только по-детски всматривалась в черты моего лица, стараясь запомнить их. В этом таинственном взгляде я понял то, чего не мог понять все прожитые вместе 13 лет. Мы простились, жена спросила:

- Как быть дальше, куда тебе писать?

Адреса я еще не имел, но ответил:

- Пиши куда-нибудь.

Слеза покатилась по ее лицу. Она вытерла ее батистовым платком и передала его мне:

- Возьми, пригодится.

Этот платок я пронес через все годы войны…

«Месершмитт», сбитый в Будапеште, 1945 год. Фото из альбома Дмитрия Малевича.

8-27 августа. Расположились в 5 километрах от станции Белынковичи Могилевской области. Немцы находятся за лесом. В 21 час получили приказ эвакуироваться. Все работали на погрузке боеприпасов…12 дней эшелон стоял в Стародубе… Немец занимал Унечу и все пути для эвакуации были отрезаны. Я сел на открытую платформу, открыл ящик с гранатами и приготовился к встрече с немцами… Семь километров наш эшелон сопровождали немецкие танки, стремившиеся в Стародуб. По-видимому, немцы решили, что это был их эшелон. На станции Хутор-Михайловский подверглись сильной бомбежке…

6 – 18 октября. Во Льгове нашей роте поручили занять оборону, но через некоторое время нам приказали отправиться на выполнение нового задания… Меня назначили политруком и приказали доставить горючее окруженным частям 13-й армии. Мы разбились на 2 группы. Я со своей группой направился в деревню Нижнее-Песочное – вез горючее для «КВ». почти всю дорогу ехал под вражеским огнем… Ночь, темно, болото… В деревне Липники снимаем все плетеные заборы и замащиваем трясину. Проехали благополучно, если не считать, что одна из подвод провалилась и ее пришлось на руках вытаскивать из мерзлой воды… В деревню Песочное прибыли на 15 минут ранее положенного времени… Только я успел заправить «КВ», как начался бой… 18 октября части армии выходят из окружения. Направляемся во Льгов.

5 ноября. Прибыли на станцию Отрошки Воронежской области. Здесь впервые за все время помылся в бане. От долгих походов на ступне отболело так много кожи, что в бане от нее отставали целые пласты.

10 декабря. Принят в члены партии с формулировкой: «Малевича Д.П. принять в члены ВКП(б) на льготных условиях, как проявившего подвиг при выполнении боевого задания».

11 декабря. Получил письмо и посылку из Рязанской области. Отвечаю: «Девушки Мария и Анастасия! От души благодарен Вам за посылку. Ваша махорка придает бодрости и силы, Ваши варежки согревают руки солдата, когда он нажимает на спусковой крючок, чтобы убить немца. Ваш платок я храню как символ любви к Красной армии. Свинину и коржики поделили между товарищами.

Вы интересуетесь, где моя семья. Да, девушки, был у меня отец, мать, братья, сестры, жена. Все они остались в Белоруссии. Живы ли они, не знаю. Жена? Тоже не знаю. Но я, девушки, не один. Со мной все вы, вся страна, весь народ. Со мной 200 миллионов советских людей, грудью отстаивающих свою Родину.

Спасибо Вам, девушки, за посылку! Привет от моих товарищей!

Политрук отдельной роты Д.Малевич».

17 декабря. Липецк – замечательный курортный городишко. Здесь встретил Рабиновича, Гурского, Крапиву и других минчан…

 

1942 год.

С 8 марта по 20 июня… Скоро год, как не получаю писем от жены. Посылаю во все военкоматы страны письма с просьбой сообщить адрес моей жене. Послал уже 310 открыток. Получил 150 ответов: «Не значится». 151 ответ в марте 1942 года был самым радостным – получил открытку от жены. Она сообщала, что находится в городе Миассе на Урале…

 

1943 год.

18 февраля. Началось наступление… В деревню Житково Орловской области пришли на рассвете. На каждом доме и внутри них были видны следы фашистских захватчиков. Жители тихонько открывали двери и через щелку выглядывали – не пора ли уже выходить на улицу, так как по немецкому закону разрешалось выходить только в 6 часов утра.

Посередине деревни большая площадь, обнесенная колючей проволокой. За ней – бараки, холодные, грязные и сырые. Немцы, после строительства этого лагеря сбросили листовки, в которых писали: «Пленным организован культурный отдых, теплое помещение, сытая пища».  Я видел этот «культурный» лагерь. Здесь ежедневно от голода и холода помирало по нескольку десятков красноармейцев. Кормили солдат баландой раз в день, а работали по 18-20 часов в сутки.

3 июня. Получил новое назначение – зам. редактора газеты «Сталинская правда» 148 стрелковой дивизии 13 армии.

5 июля. Началась Курская битва. В воздухе весь день и ночь висит зарево огня.

6 июля. Сильный массированный налет наших самолетов на передний немецкий край. Немецких самолетов нет. Эта ночь была похожа на парк с миллионами разноцветных огней.

27 июля. Переехали в деревню Гнилуша. Весь вечер немцы бросали на деревню снаряды. Делать газету пришлось перейти в блиндаж.

6 августа. Я в полку Бурлакова (464-й стрелковый полк). Полк готовится к штурму и взятию Кром, мне нужно срочно организовать материал и передать его в редакцию… В 03 началось наступление на Кромы. Первым в город вошел Бурлаков с Баутиным и Клочковым. Вместе с ними вошел и я. После дождя на улице остались следы убегающих фрицев. В 20 часов немцы 3 раза подряд бомбили город. Редакция переехала в поселок Надежда. В поселке ни одного дома. Немцы все сожгли за то, что пчелы покусали солдат и их лошадей.

8 августа. Я представлен к награде – ордену Отечественной войны 2-й степени.

11 августа. Организовали необычайный ужин. Достали пол-литра вина, но так как на троих было мало, то пили через соломинку и закусывали редькой с медом…

12 августа. Соединение перешло к боевым делам. Я ушел на передний край за материалом. По пути к КП все деревни сожжены. Население ютится около куч обгорелых бревен и кирпича. На полях сожжена сжатая рожь. От деревень Холодная Вода, Папортное ничего не осталось, везде груды золы, трупы мирных жителей.

20 августа – начальник политотдела армии полковник Воронов вызвал на беседу, а 21 получил назначение – зам. начальника отдела армейской жизни газеты 13-й армии «Сын Родины».

27 сентября. Направился к переднему краю за материалом. Подъезжая к передовой, увидел пламя – горела белорусская деревня Лукаеды Комаринского района.

28 сентября. Переправился через Днепр в районе села Новый Глыбов и направился в 205-й гвардейский стрелковый полк. Чтобы попасть на КП, пришлось петлять, как зайцу по скошенному лугу, который простреливался немцами ежеминутно. В одной из копен сена я нашел штаб полка и его командира – тов. Печенюка. Несмотря на обстановку (немец находился в 150 метрах), командир, по военному обычаю, обеспокоился, кушал ли я, и приказал адъютанту изготовить свежей рыбы. Ее здесь было в избытке – в нескольких метрах протекал седой Днепр. Наблюдал контратаку немцев на 205-й гвардейский стрелковый полк.

Собрав нужный материал, я отправился в свою часть. Шел тем же лугом, только уже ночью. Было немного спокойнее, немец реже пускал мину по этому лугу. Ночевал в партизанском отряде в деревне Глыбов. Отсюда пошел пешком в Козероги. Шел 28 километров. В деревне Сапонова Гута нет ни одного дома. Еще дымятся избы, а уже слышен стук топоров. Колхозники возводят новые дома.

14 октября. День спокойный, пишу передовицу и собираюсь в командировку. 17-го наши войска освободили Лоев. Южнее Лоева успешно форсировали Днепр и прорвали оборону по фронту на 20 километров.

Возвращаясь в редакцию, зашел в белорусскую деревню Гдень Комаринского района. Не узнать сейчас деревни. Немцы сожгли 220 домов. Вот что рассказывает крестьянин Шпетный Тимофей:

- На нашу голову свалилась немецкая наволочь. Немцы отняли у нас все. Клуб сожгли, скот угнали, а нам принесли голод, смерть, непосильные налоги. Если имеешь лошадь – плати от 400 до 1000 рублей и за каждые 100 рублей еще по 50 килограммов мяса. Каждую ночь немецкие бандиты делали в деревне облавы. Ловили молодежь и отправляли на каторгу в Германию. Всего из нашей деревни немцы наметили вывезти 104 человека. Люди месяцами не ночевали дома, прятались в лесу, в кустах. Все же немецкие бандиты схватили ночью 34 человека и увезли в Германию. Наших лучших колхозников Шпилевского, Мельниченко, Максименко вместе с их семьями немцы расстреляли на колхозном дворе. Целую пятидневку лежали их тела непогребенными, поруганными – немцы не разрешали хоронить. Больше 30 душ стали жертвами немецких палачей. Лучшие активисты пошли на смерть, но партизан немцам не выдали.

- Я никогда не забуду, - говорит Мария Шпетная, - того, что делали немцы в нашей деревне. Меня ограбили, оставили голодной и голой, а потом избили до смерти. Два месяца не могла ходить. Дочь Евдокию, чтобы не увезли немцы в Германию, два года прятали в лесу. 8 месяцев моя семья дома не ночевала…

27 октября. Получил телеграмму из Политуправления 1-го Украинского фронта немедленно прибыть на беседу. Добирался с трудом. До Козельца ехал на машине армейской почты, оттуда ехал на сорокопятке, оседлавши ствол верхом. В деревне Красиловке произошла необычная встреча. Захожу в квартиру зам. нач. политуправления фронта и вместо того, чтобы докладывать о прибытии, я, переступивши порог избы, произнес:

- Товарищ полковник, вы не из Белоруссии?

В ответ услышал:

- А ты откуда знаешь?

- Сужу по Вашему завтраку. Картофель в мундирах и соленые огурцы кушают только в Белоруссии.

- Ну, тогда подсаживайся к столу, - ответил мне полковник. Он поворачивается и я узнаю в нем Лукашевича (позже – секретарь Президиума Верховного Совета БССР).

28 октября. Получил назначение на должность корреспондента фронтовой газеты «За честь Родины».

26 ноября. Присвоено звание «капитан».

14 декабря. Еду в 17-й стрелковый корпус. В деревне Ставровка встретил Авдюшина и Иофе – сотрудников «Советской Белоруссии»…

31 декабря. Новый год встречал у Авдюшина. Собрались в одном уцелевшем домике. Он был настолько маленьким, что пришлось встречать в две очереди.

 

1944 год.

24 января прибыл в свое хозяйство и получил новое назначение. Подполковник Черняховский вызвал к себе. Он прямо поставил вопрос:

- Знаешь танки?

- Видел, товарищ подполковник.

- Ничего. Если не знаешь, то будешь знать… С этого дня я – литературный сотрудник газеты «Защитник Родины» 6-й танковой армии…

Имущество газеты еще в Москве. Делать нечего. Еду по заданию политотдела в хозяйство Белова (5-й механизированный корпус) проверить состояние партработы. Поселился в доме без окон, жителей в деревне нет. Отсюда уехал к Степану Федоровичу Шутову – земляку (родился в поселке Глуша Бобруйского района Могилевской области, дважды Герой Советского Союза). Оригинальный командир, смелый и отважный танкист. Немцы весь день бомбят деревню Рижановку. К вечеру приходит связной и докладывает, что немцы окружают деревню. Шутов посмотрел через окно и ответил: «А мы их сами окружим и будем в расчете». Немецкий самолет не дает покоя. Ежеминутно заставляет прятаться в щель.

Когда создалась явная угроза окружения немецкими танками, Шутов натягивает зимнюю шапку и говорит водителю:

- Пошли, нечего тут сидеть.

Произошла странная картинка. Немцы собирались окружить советских танкистов, а получилось обратное – Шутов окружил немцев и дал им баню. Операция длилась не больше часа. Он возвратился усталый и грязный. Переступая порог, обращаясь ко мне, сказал:

- Поехали. Ну их к черту, еще убьют. Через полчаса вся бригада была готова для переезда. Вечером прибыли в деревню Вадяники. Немцы нащупали след и начали искать, куда девались танки из Рижановки. Здесь произошла насмешка над немецкими разведчиками. Шутов обманул их. Танки он разместил за деревней в кустах, а в самом центре деревни на усадьбе стояли старые машины МТС. Немцы приняли их за танки и начали бомбить. После бомбежки появился немецкий разведчик и начал шнырять: в чем дело, так бомбили, а из деревни никто не бежит. Началась усиленная разведка. Несколько раз пришлось менять дислокацию. В этот день немцам не удалось установить место расположения советских танков.

1 июля. Наши войска освободили родное местечко – Копыль.

2 июля. Войска Рокоссовского освободили Вилейку, Смолевичи, Столбцы, Городею, Несвиж, перерезали дорогу Минск – Вильно и железную дорогу Минск-Барановичи.

3 июля. Наши войска освободили Минск. Жители говорят, что до сих пор помнят и слышат гордый голос 19-летней белорусской девушки Лены, повешенной в прошлом году на улице имени Ворошилова. Когда Лену вели по улице, она говорила:

- Товарищи! Не падайте духом. Сталин все узнает. Он им не простит. Когда палач наклонился к ногам Лены, чтобы связать их, девушка изо всех сил ударила палача в лицо…

Освобождение Минска, знаменующее скорейшее освобождение всей Белоруссии, - это большой, светлый праздник белорусского народа…

В Лельчицком районе немцы убили 8 тысяч и угнали в Германию 3800 человек. Из 7562 домов осталось только 32 дома.

В Витебске осталось 800 человек населения.

В Жлобине, разрушенном до основания, жителей нет совсем.

В Минске замучено 120 тысяч жителей, в Бобруйске – 19 тысяч.

17 июля. Немцы в количестве 57600 увидели Москву. Только не ту Москву, о которой мечтали гитлеровцы. Они прошли по улицам, как пленные.

20 июля. Покушение на Гитлера. Отделался ожогами и ушибами. Его не убили, убьем мы.

22 июля. 16 немецких генералов, сдавшихся в плен, обратились к генералам и офицерам германских вооруженных сил: «Наши последние бои и, особенно, поражение центральной группы, окончательно предопределяющее исход войны, привели нас к полному убеждению в безнадежности дальнейшей борьбы и тем побудили нас выступить с настоящим воззванием»…

Немцы назвали Неман «Линией катастрофы». Нужно полагать, для нас. Но вышло, что тысячи защитников «Линии катастрофы» - солдаты в холодных серых кителях, пошли на дно Немана, сложили головы на берегу славной этой реки, или после безуспешного сопротивления подняли руки со словами «капут».

4 августа… Получил от брата Алеся и жены Катерины письма. Алесь пишет:

«Был в Витебске. Страшно, что сделали немцы с городом. Иду по улицам, рядом Свентяны. Скоро Литва. Одним словом, встретимся в Берлине, если головы не оставим в дороге… Маруся и Сергей (семья брата) находились в партизанском отряде. Адрес такой: ЦК ВКП(б), штаб Козлова, Слуцкая зона, бригада Чапаева, отряд Щорса… На новеньком указателе дорог «На Каунас» нетерпеливой рукой внизу написано мелом: «И на Кенигсберг и на Берлин»»…

21-22 августа. Шагаем по румынской земле. Какая бедность, темнота! По пыльной дороге движутся «Шевроле», «Студебеккеры», «Опели». На обочинах – разбитая техника, стаи ворон кружатся над трупами немецких солдат.

14 октября. Началась Венгрия.

20 октября. Уехал в первый эшелон. Ночью подняли по тревоге и бросили на юг Венгрии. Группировка немцев прорвалась. Через несколько часов положение восстановилось.

8 ноября. Слушал сегодня по радио родной Минск. Хочется в Белоруссию. Надоела эта «цивилизованная» Европа.

23 ноября. Погиб брат Алесь. Оборвалась на 37-м году жизнь воина, офицера, журналиста – активного и бесстрашного защитника Родины, преданного коммуниста. Погиб прямой, чистый и благородной души человек, незабываемый брат.

Его предсмертное письмо:

«Товарищ! Если убьют меня в этом бою и ты подойдешь к моему остывшему трупу, сообщи жене моей, что погиб Алесь за горячо любимую Родину, которой гордился и отдал свою жизнь!»

9 декабря. Уехал в «девятку» (9-й механизированный корпус, - примеч. ред.). 40 километров пробирался с трудом. Дорога на протяжении 15 километров после прорыва была заполнена техникой, людьми. В сторону съехать невозможно – сильно клейкая грязь. Пришлось оставить машину и пробираться пешком. Прошли первую деревню, которая подвергалась артналету – Херет. В деревне нет целого дома, сада, забора. Что воздухом снесло, что снарядом. По дороге три раза подвергались налету немецкой авиации. Первый раз я упал около машины в щель, наполненную водой. «Лягушки» рвались около машины. На меня пикирует «Ю-99», но от смерти получил отсрочку. Второй раз «мессер» обстрелял в деревне Коло. Мы спрятались в копну соломы, а третий раз ложились прямо в грязь в этой же деревне. В тот же день получил приказ о награждении меня орденом Красной Звезды.

27 декабря. Наши войска вплотную подошли к Будапешту и завязали бой на его окраине. Через два дня наше командование направило парламентеров. Немцы отвергли наше предложение о капитуляции. Первого парламентера немцы убили около Кишпешти, второго при возвращении из штаба.

31 декабря. В 22 часа гвардии майор Иван Тимофеевич Козлов вручил мне орден Красной Звезды за № 943482.

 

1945 год.

24-25 января. Нахожусь в старинном венгерском городе Будапешт. Город разрушен до неузнаваемости. По главной улице Вати идут наши обозы, танки, на улицах стоят пушки, из которых наши славные артиллеристы метко разят немецких вояк. Идет жаркий бой за Буду. Магазины разбиты полностью, женщины просят у проходящих солдат кусочек хлеба… На улице население подбирает павших лошадей… В одном доме шалашовец (последователь союзника Гитлера Ференца Салаши – прим.ред)  намеревался в меня выстрелить, но его револьвер оказался у меня в руке. В нем было пять патронов. А шалашовец распластался на мерзлом тротуаре…

13 февраля. Наши войска, после полуторамесячной осады, окончили очищение от немцев Будапешта.

17 марта. Перешел голубой Дунай. Стал он не голубым. Куски досок, бревна плывут по поверхности его вод… Снова услышал песню «катюши», гудение самолетов. Спал на перевернутом гардеробе. Мы прозвали его «офицерское ложе».

1 апреля. Австрия. Границу переехали в лесу около села Ольмод. При въезде в село навстречу вышла группа крестьян с опущенными головами. Они сказали:

- Мы не немцы, мы – австрияки.

В селе почти никого нет, все ушли в горы.

22 апреля. Нахожусь в Бернгардстале. Из деревни только что ушли немцы. Они рассказали жителям, что большевики с рогами. И когда я вошел в дом, хозяйка спросила:

- А бить нас будете?

23 апреля. Началась Чехословакия.

30 апреля. Приказ о награждении меня орденом Отечественной войны 1-й степени (позже, 6 июня, генерал-лейтенант Волков (командир 9-го гвардейского механизированного корпуса 6-й танковой армии – примеч. ред.) вручил орден).

12 мая. При въезде в Прагу жители выкатывали на улицы бочки с вином, пивом, угощали русских воинов. Улицы в этот день были чисто подметены и политы водой, - это в знак признательности жителей к воинам Советской армии. «Нех жие Руда Армада!» - неслось со всех сторон, когда наша машина проходила по главной улице города. Дети, женщины, старики цеплялись за машину, готовы были следовать в любом направлении города, лишь бы с советскими людьми…

Подготовил к печати подполковник Александр Севенко, «Ваяр»

Название в газете: Партал у часе

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.