Как «звяздовка» археологом стала

Информация о найденных на раскопках под деревней Кульнево в Россонском районе кладбища XVI столетия облетела на днях чуть ли не все СМИ. Однако еще полторы недели  назад, когда археологи откопали первые четыре скелета, были сомнения, так ли это. Предполагалось, что это все же защитники цитадели Сокол, которую уже третий год исследуют волонтеры Полоцкого археологического легиона (ПАЛа), созданного 20 лет назад историком Маратом Климовым. Откуда я об этом знаю? Оттуда, что четыре дня провела на раскопках в этой уникальной во многих смыслах общине энтузиастов и знаю, как живется археологам в экспедиции.

Соколиная цитадель

Одна из особенностей раскопок в Соколе — точная дата большинства найденных здесь артефактов — 25 сентября 1579 года, когда крепость была уничтожена. Цитадель защищали московские стрельцы армии Ивана Грозного, которых царь послал на помощь своим людям в захваченном ими до этого Полоцке, который осаждали войска Речи Посполитой во главе со Стефаном Баторием.

Крепость имела 11 деревянных башен, соединенных между собой частоколом и окруженных земляным рвом, две церкви и жилищные постройки, что занимало около четырех гектаров. С трех сторон ее стены защищали воды рек Нища и Дрисса, которые сливаются здесь.

— Цитадель имеет исключительное значение для археологической науки, поскольку ее захват и уничтожение датируются буквально одним днем, так же как и выпадение всех находок в культурный слой, — отмечает Марат КЛИМОВ, сотрудник Института истории НАН Беларуси. — В первый год мы попали на сгоревшие деревянные конструкции и думали, что это ворота башни. А, может, это была и церковь, так как нашли много оплавков бронзы, которые могли оказаться колоколом. Уже в прошлом году мы нашли целую часть этих ворот, что реально подтвердило первоначальную версию. Нашли гвозди от решетки гирсы — подъемного моста. Чтобы полностью найти все постройки крепости, нужно раскопать огромную площадь. Хотя уже сейчас понятно, что ближе к воротам жили простые стрельцы, а в центре крепости — начальство.

В прошлом году ПАЛьцы откопали несколько построек крепости и добыли из земли среди других артефактов уникальную вещь — костяной нательный крест, который, как думается, принадлежал командиру стрельцов. Нынешняя юбилейная «охота на старину» привела на кладбище. По последним данным, обнаружено уже 12 скелетов, на одном из которых были четки и фибула.

«Средневековая песочница»

Археологическое утро, как всегда, начинается со звона черпака по миске — это дежурные приготовили кашу и собирают на завтрак. На свежем воздухе естся с аппетитом, кашу «наворачивают» даже те, кто воротит от нее нос дома. А нелюбимое для многих детей блюдо — суп — в обед дети часто просят на добавку.

Менее чем через час после подъема волонтеры уже на раскопе. Вокруг него луг с цветами, окруженный соснами. Дети легионеров и сами ПАЛьцы с удовольствием играют здесь в свободное время в футбол. Во время работ ребятишки помогают перебирать землю в поисках артефактов. Когда устают — играют в «средневековой песочнице» — яме из-под прошлогоднего раскопа с желтым мягким песком или находят другие развлечения в лагере и лесу.

Интересно, что детская «банда» большинство времени проводит сама по себе. Почти для всех такое путешествие в диковинку, поэтому родителей от раскопок не отрывают. Да и знают, что после обеда отдых будет уже совместный. Плавают дети с родителями здесь и утром, и днем ​​и вечером. К комарам привыкают уже на второй день, а самое главное — здесь они в определенной степени становятся самостоятельными и независимыми и находят свои первые артефакты. А еще чувствуют себя такими же полноправными ПАЛьцами, как и взрослые, ведь всех детей старше пяти лет, кто побывал на раскопе, посвятили в археологи.

Кажется, что ощущение свободы, безграничных возможностей и эмоционального вдохновения здесь остается спустя годы. Более того, некоторые легионеры поженились и родили детей, познакомившись именно на раскопе, и сейчас привозят их с собой. Я сама стала ПАЛькой еще в 2000 году, когда впервые попала в экспедицию в командировку, и до сих пор не могу отказать себе в этой «дикой природной роскоши».

Вспомнила все. И как подниматься в шесть часов утра, когда шеф назначает тебя дежурной, чтобы сварить на завтрак ведро каши и ведро чая. И как ты при этом чувствуешь себя, так как легла только в три, потому что рассвет застал тебя за разговорами с друзьями, со многими из которых, особенно не минскими, где еще увидишься, как не на раскопе. И как затекает спина от долгого сидения на одном месте, пока перебираешь землю. И как это прекрасно — вырваться из обычной рутины взрослой жизни в ПАЛ.

Пианино в палатке и баня в берегу

Романтики, эмоций, приключений и работы за эти годы в ПАЛ действительно хватало. Под деревней Лучно в Полоцком районе, где и родилась община, волонтеры под руководством Марата Климова копали с 1998-го до 2005-го. Этот период считается, как говорит бессменный шеф экспедиции, классическим ПАЛом. За семь лет археологи хорошо обжились в лесу. Даже палатки, которые уже стали родным домом, ежегодно старались ставить на прежние места, ориентируясь на прорытые по периметру траншеи для отвода дождевой воды.

А еще у нас была баня, вырытая в берегу Двины, самодельная коптильня в земле, волейбольная площадка с шишками. Пищу готовили в ведрах (часто с речной воды), в реке же плавали и мыли посуду на счастье рыбам. Работали на раскопе до обеда, после его едва не ежедневно устраивали тематические праздники, которые создавались на порыве, замешанном на энтузиазме. Здесь вам не только Купалье, но и фестиваль модернизма, «Битва на Немиге», «Охота на мамонта». А ночью была карточная игра в мафию и пение под гитару, варган и пианино — оно в отдельной палатке стояло. Был в Лучно и языческий бог путешественников Торвальд, которого кормили кашей. И каждый получал собственный ник, чтобы не было путаницы с обычными именами.

Особенно помнятся волонтерам вечера с чашечкой архелы — специальным сильным напитком на травах, а также лепешки, которые жарили на лопате, один арбуз на 30 человек как лучшее угощение...

Первоначально на раскопках в Лучно думали найти монастырь Святого Николая на Лучно, датируемый XVI веком. Первые же находки увеличили возраст постройки до конца XI века. А позже версия о монастыре вообще отпала. Зато за восемь лет экспедиций ПАЛьцы смогли изучить жизнь в усадьбе зажиточного феодала — именно ее в конце концов раскопали.

Чтобы сохранить в истории воспоминания о раскопках, волонтеры снимали об экспедиции фильмы (тогда еще на старую кассетную видеокамеру). И общение не заканчивалось после смены. ПАЛьцы встречались и в Минске, откуда приезжала большая часть легионеров. Кроме обязательных пересечений раз в неделю где-нибудь в городе, вместе праздновали Хэллоуин, Масленицу, Новый год, устраивали чемпионаты по поеданию драников — всего хватало.

Из современного дома нужно убегать чаще

Празднование 20-летнего юбилея существования ПАЛа и параллельно участие в раскопках — для многих «старых» волонтеров — не просто дата, а воспоминание времен, когда они, вдохновленные романтикой, попали в экспедицию и втянулись в археологическую жизнь. 2000-й год был одним из самых трудных для раскопок — дожди лили неделями, однако волонтеры вспоминают, что было прекрасно.

— Тогда наверное, сошлись какие-то звезды, да и поколение было другое. Мы ехали за эмоциями и общением, а теперь жмешь кнопочку в гаджете и получаешь свою порцию эндорфинов, — рассуждает Чех, который познакомился со своей женой Джулией именно в ПАЛе.

— Мой сын Степа здесь плавает по три-четыре раза в день, он рыскал по раскопе с металлоискателем, танцевал под дождем, — делится Кошечка, которая нашла на раскопе своего Федота. — И хотя он ноет, что, может, пора и домой, думаю, наши дети стали здесь сильнее, и этот опыт повлияет на их жизнь с городскими гаджетами. А как он похвастается своим одноклассникам, где был летом...

— Да если бы мы здесь прожили хотя бы неделю, у них было бы уже свое отдельное поселение, — добавляет Алекстоп.

Сам состав волонтеров за 20 лет меняется, уверен шеф экспедиции, для которого страсть, как и для многих волонтеров, — одна большая семья. Сейчас появилось много возможностей сделать жизнь разнообразной, изменились приоритеты, да и сами условия жизни в лагере. Раньше у нас почти не было интернета и мобильников. До лагеря обычно добирались автостопом, с рюкзаком, где помещалось все необходимое: спальник, туристический коврик, сменная одежды и сладости на всех легионеров. Сейчас чуть ли не каждый третий приезжает на авто и везет с собой дополнительные удобства. В этом году даже туристическая баня с парилкой в виде специальной палатки была.

— Наши юбилеи — это прежде всего возможность получить общение с людьми, которые не виделись по 10-15 лет, а не праздник. Люди хотят вспомнить, как это было. Я вижу, что волонтеры тех лет сейчас более взрослые, однако в глазах тот же блеск, — говорит руководитель раскопок. — К сожалению, сейчас нет такого притока людей. Тогда было по две смены почти на все лето, сейчас — несколько недель. Да и возраст волонтеров увеличился. Вместо студентов, как было раньше, приезжают более взрослые люди. Сам формат того, что нужно бесплатно работать на раскопе, отсеивает ненужных людей.

Более того, экспедиция живет пожалуй одним самофинансированием. Волонтеры платят за возможность покопаться в земле — деньги (довольно символические суммы) идут на питание. Так что здесь собираются настоящие энтузиасты, для которых живое общение и эмоции важнее курортных — «все включено».

Кстати, сейчас, хоть и стало больше возможностей для рекламы, попадают в ПАЛ больше через знакомство. Вот и Юргельса с Админтеем пригласил на раскопки друг, который здесь уже был.

— Из минусов здесь комары, оводы и дождь. Зато какая ламповая (спокойная, душевная) атмосфера, — описывают они свое восприятие жизни в лагере. — Хорошо, что здесь нет городских потех. Наконец можно выйти из социальных сетей. Хотя и писал Рыгор Бородулин: «трэба дома бываць часцей, трэба дома бываць не госцем», но из современного дома надо наоборот убегать чаще, «каб не страціць святое штосьці».

А наилучшим показателем того, будут ли наши дети хотеть получить археологическую романтику в наследство и продолжить наш энтузиазм, будет, если они в следующем году скажут: «А поехали опять в ПАЛ».

Ирина СИДОРОК, фото автора