Вы здесь

«Смаленне вепрука». Версия ХХI


Не знаю, как для кого, а для меня день седьмого ноября (а раньше, если кто помнит, выходным было и восьмое число — «октябрьские», как говорили у нас в деревне) с детства связан не с демонстрациями, не с фильмами про Ленина и революцию, не с праздничными концертами. На «октябрьские» ежегодно было другое дело, к которому присоединялись все домашние, даже приезжие из города. В начале ноября уже обычно хорошо подмораживало ночью, опавшие листья становились жестким и скрипело под ногами, на лужах утром крошился тонкий прозрачный лед, и края у него были тонкие и острые, как на разбитом стекле. Такая погода была знаком, что одному из питомцев, которые сыто хрюкали в сарае, пришло время сложить голову ради продовольственной безопасности одной отдельно взятой семье (впрочем, для этого его, маленького пискливого поросенка, весной с раковской ярмарки в мешке и привозили, и финал здесь был самый что ни есть предсказуемый)...


Это было такой естественной и обязательной частью деревенской жизни, как и сев, и сено, и копание картошки, поэтому я (представляю, как встрепенутся сейчас защитники животных) поросенка, которого любила чесать по спине и которому летом рвала с бабушкой самую крупную мокрицу, особенно не жалела. Это очень огорчало мою маму, которая боялась, что ребенок вырастет черствым и жестоким. И как было ей объяснить, что все, что происходило в тот день во дворе возле хлева, а после около дома и уже вечером на кухне, складывалось в детском воображении в одно чрезвычайно интересное, почти волшебное действо, и прикоснуться к нему — к действительно жестокому, но реальному миру взрослых — было настоящим счастьем. К тому же, с детства приходило понимание, что убивать живое можно не ради потехи, а только ради необходимости, когда нужно кормить семью, например. Не самое вредное в жизни понимание, которого, кажется, сегодня многим не хватает.

Тем более что хозяин — отец, сам поросенка никогда не убивал. Для этого звали деревенского специалиста — дядьку Ивана, он приходил со своим острым длинным шилом и делал свое дело молниеносно быстро — несчастная жертва, случалось, не успевала даже взвизгнуть. Потом мужчины с трудом клали поросенка на специально снятую с петель для такого важного дела дверь сарая, положенную на толстые колодки. Шило из раны доставали, на его место втыкали небольшую заостренную палочку — «чтобы сало кровью не заплыло». Мужчины некоторое время возились с газовыми лампами для смоления (их называли просто — машинки), и вот уже начинала гудеть и выплевывать голубовато-оранжевое блекло-белое пламя одна, вторая, третья, в воздухе пахло жженой щетиной и поджаренной шкурой, а свинья, уже похожая на недвижимую восковую куклу с картофелиной в полуоткрытом рту, постепенно покрывалась темными блестящими пятнами, пока вся не становилась гладко-черной...

Мужчины брали длинные широкие ножи и начинали осмаленное соскребать. А женщины уже несли из дома горячую воду и тряпки, и в облаке пара, который поднимался от тазов и ведер, свинку начинали мыть, и она снова светлела, но была уже ядрено-чистенькой, аж скрепела под тряпками... Отец брал самый острый нож, подставлял большой таз — и он быстро наполнялся кровью, которую впоследствии заботливо сливали в трехлитровую банку, а в другой посуде уже лежала вислоухая свиная голова. Крупная посуда была задействована вся, даже большая лохань — туда клали все внутренности... Но самое интересное начиналось в доме — там уже скворчала на сковороде свеженина и нарезанная крупными кусками печень. Женщины накрывали на стол. Угощение было незатейливое — то, что на сковороде, да еще шинкованная капуста, которая к тому времени успевала скваситься, да ломти хлеба (честно: за всю жизнь мало что приходилось пробовать вкуснее)... Ребята носили посуду с мясом в сени, пока накрывалось на стол, они даже дверь справлялись помыть и повесить на место. Еще не успевал засереть ранний ноябрьский вечер, а во дворе уже от недавней суматохи и следов не было, оставались только темные пятна на талой земле, на которые тут же слетались горластые сороки.

А в доме отмечали «копытики». Правда, недолго — выпивали рюмку-другую и расходились, потому что еще было много дел на вечер. Женщины чистили кишки (как же без них сделать кровянку или колбасу?) — толстые — вымывали над ведром, тонкие — аккуратно, чтобы не порвать, выскребали на столе тупой стороной ножа. Мужчины рубили на куски кости — чтобы влезли в горшок или кастрюлю. Нарезались делянки свеженины: кусок сала, кусок печенки, пару косточек. Их разносили соседям и родственникам — те, заколов свою свинью, тоже угощали подобным набором. Назавтра делали колбасы (пока не появилась специальная насадка на мясорубку, которую кто-то привез из города, фарш действительно буквально пихали пальцем в кишку через жестяную трубку), варили головизну и внутренности на тушенку и сальтисон (у нас его называли трибух), перетапливали в большом горшке жир, клали в кубелец и пересыпали крупной солью сало, солили и, завернув в марлю, подвешивали на потолок около печи куски окорока... и незаметно для себя вздыхали с облегчением: будет что бросить в суп и на сковороду, положить в ссобойку, дать студентам в город. Можно спокойно встречать зиму...

Такое вот «Смаленне вепрука» у меня получилось. Без философии, без лирических отступлений, без горечи, как у Михася Стрельцова. Хотя как тут его не вспомнить, когда в полуживой деревне стоит холодный, закрытый на зиму родной дом, наклонился крышей к земле давно уже пустой сарай, а родные люди приходят только в снах и детских воспоминаниях. И как тут не перечитать еще раз тот горький его рассказ, чтобы снова ноябрьским холодным днем ​​согреться далеким воспоминанием и пробежать глазами по таким понятным строкам: «Есть, к сожалению, вещи, неподвластные нам, но есть же и утешение, есть и надежда. У того, кто берет в руки перо, надежда есть тоже. О, поэт к тому же бывает еще немного суеверным. Наивный, он хочет победить реальность, он хочет верить: я уберегся от беды — ведь сказал. Добро и надежда здесь начертили свой круг...»

Елена ЛЕВКОВИЧ

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.