В Минск выпускник балетмейстерского отделения Ленинградской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова Валентин Елизарьев приехал, как ему казалось, поставить один-два спектакля, а остался здесь на всю жизнь. В 26 лет он стал главным балетмейстером Государственного академического Большого театра оперы и балета БССР. Автор ярчайших постановок, признанный авторитет в мире балета, в 38 лет был удостоен звания народного артиста СССР. Фамилия Елизарьева стала синонимом к словам «белорусский балет», символом расцвета хореографического искусства и мировой славы нашего балета.
Сегодня, наверное, не стоит вдаваться в подробности, почему в 2009 году разошлись пути театра и Валентина Елизарьева. Важно то, что когда осенью прошлого года его назначили художественным руководителем белорусского Большого, газеты запестрели заголовками: «Триумфальное возвращение Елизарьева». И это не фигура речи. Его возвращения ждали и публика, и артисты, и даже технический персонал.
К своему 70-летнему юбилею он восстановил «Спартак», а уже в статусе художественного руководителя подготовил новую редакцию балета «Ромео и Джульетта». «Правки» были небольшими, но гений кроется в деталях! Одно новое, мгновенное, но интересное, отшлифованное движение артиста — и балет заиграл ярчайшими красками.
— Известно, что вы взяли на себя обязательство восстановить несколько балетов. Будут ли среди них «Сотворение мира» и «Тиль Уленшпигель»?
— При возможности театра — прежде всего, финансовой — я хотел бы восстановить свой репертуар. В планах — и новые постановки. Но пока основную часть времени занимает моя основная работа — художественное руководство театром. Ранее я был художественным руководителем и директором театра балета, теперь нагрузка значительно увеличилась, потому что сейчас я отвечаю за творческую деятельность всего театра и, соответственно, все его творческие коллективы: и оркестр, и солисты оперы, и хор, и балет — объем административной работы просто огромен. Но, тем не менее, я нахожу и буду находить «окна» для творчества.
— Вынужденно расставшись с работой в театре, вы его никогда не покидали, посещая все новые постановки как обычный зритель, покупая билеты в кассе. Теперь вы увидели состояние творческого коллектива изнутри. Поделитесь, пожалуйста, своими наблюдениями.
— Есть достаточное количество талантливых людей, с которыми можно работать. Однако я заметил, что творческий коллектив сформирован неровно и неравнозначно. По окончании сезона придется принимать определенные решения, вероятно, не самые популярные. В целом все художественные коллективы на многое способны, важно загрузить их работой, чтобы люди в театре жили творчеством, а не чем-то другим.
— Валентин Николаевич, ваши поклонники со стажем знают эту историю, а читателям напомню: в 1986 году Нина Ананиашвили и Андрис Лиепа представляли СССР на Международном балетном конкурсе в США. Нужен был современный танец, и еще в той большой стране не нашлось балетмейстера, кроме Елизарьева, кто мог бы поставить этот номер. Нина и Андрис завоевали Гран-при. На VII-ом Международном конкурсе артистов балета и хореографов вы были удостоены премии за лучшую современную хореографию. То есть вы — классик, которому не чужда современность. Поэтому хочу спросить о вашем отношении к экспериментам, когда «осовременивают» классику. В нашем театре есть такие примеры на оперной сцене, а можно ли ожидать нечто подобное в балете?
— Вы знаете, все можно. Но нужно ли это — задаешь себе вопрос. Потому что авторы вкладывали в музыку, в либретто глубокий смысл своего времени. Прикосновение к классике должно быть деликатное, и доверить его можно только очень талантливым людям. Мне в жизни повезло — я многое видел. И при этом я очень редко встречал достойный пример перелицовки классики или, как говорят, переосмысления. Удачи на этом пути крайне редки, скорее, это путь эпатажа. Мне кажется, что если хочешь поставить современный спектакль — возьми новое произведение. Я за то, чтобы каждое время рождало свои спектакли: оставьте классиков в покое.
— Вернется ли в театр ваша супруга (Маргарита Изворска-Елизарьева, режиссер оперы, доктор философских и педагогических наук, профессор Белорусской Академии музыки — прим. авт) или хотя бы сделает одну-две постановки?
— Она не планирует возвращаться в театр или ставить здесь спектакли. У нее сейчас в Академии музыки две ученицы — будущие режиссеры-постановщики: всем известная певица Оксана Волкова и режиссер нашего театра Наталья Барановская. Маргарита будет сопровождать в театре их дипломные работы.
— Когда-то читала интервью с вами, которое было озаглавлено так: «Я — богатый балет, она — бедная опера». А каково сейчас финансовое положение театра?
— Это образное выражение, так уж буквально воспринимать не стоит. Действительно, когда мы жили в разных «квартирах» (с 1996 по 2009 год Большой театр разделился на самостоятельные структуры: оперы и балета — прим. авт.) и соединял нас только оркестр, балет хорошо зарабатывал, много гастролировал за рубежом, показывая свои спектакли. Несмотря на то, что госдотация равно распределялась, мы жили лучше. Это вообще были лучшие годы, потому что у нас на всех спектаклях был полный зал. А полный зал — это хорошие доходы. Большой и сегодня один из самых посещаемых театров нашей страны.
— Сохранятся ли проекты Большого театра, например, «Вечера в замке Радзивиллов» или Рождественский конкурс вокалистов?
— Все останется. Зачем губить хорошие проекты? Важно найти для них интересное наполнение.
— Входит ли в ваши планы приглашать звезд балета из других стран?
— Обязательно. Не только на фестивали, но и для участия в спектаклях текущего репертуара.
— Многие артисты театра имеют по несколько заграничных ангажементов. Вы не будете препятствовать такого рода деятельности?
— Нет, не собираюсь. Важно, чтобы от этого не страдала их работа в нашем театре. Все их личные ангажементы должны быть очень точно увязаны с основной работой. Пользоваться только статусом солиста Большого театра Беларуси и появляться в нем крайне редко — я бы не хотел, чтобы была такая ситуация. Если вы — солисты белорусского Большого, вы должны большую часть творческого времени отдать этому театру. Если не получается, тогда нужно выбирать между театром и фрилансом.
— Вас приглашали в разные страны, в том числе в Японию, для постановки балетов. Что из зарубежного опыта вы хотели бы перенести на белорусскую сцену?
— Из Японии — опыт работоспособности и отдачи. Мы живем в другом человеческом режиме — более щадящем. В Японии очень ценят свое творческое рабочее место. На репетиции артисты приходят подготовленными, очень продуктивно используют время. КПД там намного выше, чем в Европе.
— Между тем, за границей премьеру играют не меньше недели. У нас премьера — максимум два дня подряд.
— Бывает, что в западноевропейском театре и месяц идет премьера. Там стараются как можно быстрее «отбить» деньги, чтобы заняться следующим проектом. Они не держат долго спектакли в репертуаре. Все поставлено на коммерцию: если спектакль пользуется большим успехом, в будущем его, возможно, возобновят в этих же декорациях. Если ожидаемого успеха нет, спектакль уходит безвозвратно. У нас другое понимание организации творческого процесса: обширный репертуар, который повторяется в течение сезона.
— Что, к слову, очень нравится иностранцам: они за неделю могут увидеть пять спектаклей, причем по европейским меркам — за небольшие деньги.
— В нашем театре цены тоже стали несколько выше, это неизбежно. Но стараемся, чтобы искусство было доступно людям.
— Изменилась ли публика за последнее десятилетие?
— Первое, что бросается в глаза: в театре больше женской публики. Как и в церкви. Это говорит о менталитете женщины, духовность и искусство — ее ключевые потребности.
Приятный момент, что очень помолодел зал. Осталось ядро истинных любителей оперы и балета, которое и раньше было. Есть категория зрителей, которая приходит на любимых исполнителей.
Мне кажется, что стали больше готовиться к походу в театр. Если раньше приходили в более демократичном виде, в джинсах и свитере, то сейчас выбирают наряды. Для многих выход в театр — это большое событие в жизни.
Единственное, что меня огорчает: несколько упустили публику среднего школьного возраста. Есть спектакли для малышей и подростков, а вот 3-6 классам пока нечего предложить, кроме интерактивных программ. Сейчас мы думаем, как закрыть эту нишу, чтобы для этой возрастной категории появился интересный спектакль.
— Традиционный вопрос о творческих планах.
— Им было посвящено заседание худсовета. Окончательно они пока не сформулированы, потому что в худсовете люди активные, соответственно, много мнений, и нам нужно прийти к общему знаменателю. Поэтому пока я не могу разглашать планы.
— Валентин Николаевич, у вас интернациональная семья. Расскажите, чем занимаются дети, сколько у вас уже внуков. Может, кто-то из них продолжит творческую династию?
— Дочь Анна работает в театре буквально в соседнем от меня кабинете, уже много лет возглавляет отдел международных связей театра. Сын Александр живет на родине мамы — в Болгарии, он доктор филологических наук, профессор Софийского университета. По возможности ездим друг к другу в гости. У нас трое внуков, все мальчишки: старшему — 11 лет, среднему — 9, а младшему еще и годика нет. Старшим интересно все! Они занимаются в детской театральной студии, изучают актерское мастерство, хореографию, сольфеджио. Оба, как и их папа, каратисты. Как все дети их возраста, быстро загораются новым, потом к чему-то остывают. Это нормально, родители должны показать детям все возможности. Пока трудно сказать, свяжут ли они свою профессиональную деятельность с искусством. Нам с Маргаритой было бы приятно, если бы династия продолжилась, но выбор за самими ребятами.
— За почти четверть века педагогической деятельности в статусе профессора Белорусской государственной академии музыки вы вырастили несколько интересных хореографов. Самый известный из них Раду Поклитару. А Сергея Микеля называют «вторым Елизарьевым», как вы к этому относитесь?
— Горжусь своими учениками. В балете, любой творческой деятельности нужно быть прежде всего личностью, индивидуальностью. И я желаю своим ученикам стать первыми!
Оксана ЯНОВСКАЯ
Фото Евгения ПЕСЕЦКОГО
Существуют строгие требования к местам для купания.
