У 86-летнего Олега Павловича неожиданно начал портиться характер. Он стал, по словам его жены, какой-то злой, подозрительный, придирчивый... Хотя всю свою жизнь она знала его как тихого, добродушного, интеллигентного человека. А не так давно Олег Павлович подошел утром к своей жене и виновато сказал: «Знаешь, я вынес и выбросил все, что было в доме: все деньги, документы, альбомы...»
Такие печальные истории...
— Все это мы потом пошли искать на мусорку и кое-что даже отыскали, — рассказывает его жена Ольга Ивановна (имена героев изменены). — Мы с ним объездили весь мир в свое время: были в Лондоне, Париже, Нью-Йорке... Было столько альбомов с фотографиями! Все они пропали, а вот деньги мы нашли и принесли обратно домой. Они были в коробке — тысяча долларов, эту коробку коммунальщики еще не успели вывезти вместе с другим мусором.
А потом мой муж замолчал — сначала молчал по 2-3 часа, потом практически совсем перестал разговаривать. Далее перестал есть... (Ольга Ивановна грустно смотрит куда-то вдаль и вздыхает). Один раз подошел ко мне, я смотрю, а он совершенно голый. Это так не похоже на него, он стал совершенно другим человеком! Раньше он был такой стеснительный...
Врачи прописывали ему таблетки, но никакого эффекта от них я не видела. Закончилось все тем, что я вызвала домой частного психолога, который сказал, что его нужно срочно госпитализировать. И на следующий день мы положили его в Республиканский центр психического здоровья, в Новинки. Я все время плакала, у меня самой на фоне этих переживаний начались проблемы с памятью, я впала в депрессию...
В чем-то похожая история и у Юрия Петровича, у которого 80-летняя жена Галина Константиновна стала меняться на глазах.
«Она стала все забывать», — сначала лаконично говорит он. А потом начинает рассказывать в подробностях...
— Однажды она забыла выключить воду, и мы залили соседей. Еще как-то мы с ней ушли из дома вместе, и нас обоих не было целый день. Я не проверил за ней, а она оставила открытой подачу газа в газовой плите. Вернулись домой — сильный запах газа. Хорошо, что обошлось без взрыва. На следующий день я взял ее за руку и пошел к врачам... В общем, об этом можно долго рассказывать.
Сейчас она помнит все, что было при царе Горохе: свою молодость, учебу... А что произошло вчера, вспомнить не может, и тут ничего сделать уже, видимо, нельзя. Поставит варить суп, а сама может лечь и уснуть, ее постоянно сейчас тянет на сон.
— Иногда нужно напоминать ей, чтобы она умылась, — с горечью продолжает мужчина. — Мне приходится контролировать ее, чтобы она оделась в соответствии с погодой, напоминаю, что надо подкрасить губы, когда выходим на улицу...
Бывают моменты, когда она становится такая злая, что просто невозможно. Хотя она из очень интеллигентной семьи и воспитанная, всегда вела себя культурно, ее все любили.
Я заставляю ее читать газеты, беру с собой на базар и в магазин, ходим по понедельникам в отделение дневного пребывания для людей с когнитивными нарушениями. Здесь она общается с людьми. Они поют песни, решают головоломки, разгадывают загадки. Ей очень нравится ...
— Причем если вы увидите Галину Константиновну, вы никогда не подумаете, что у нее такие проблемы, — подключается к нашему разговору главный специалист по социальной работе общественной благотворительной еврейской организации «Хэсэд-Рахамим» Софья Абрамова. — Она выглядит как светская дама. Нормально разговаривает, улыбается, понимает юмор ...
В этом и сложность деменции (словарь определяет деменцию как приобретенные когнитивные нарушения, устойчивое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых. — Авт.). Первоначально люди весьма успешно скрывают ее. Дело в том, что человек до какого-то момента хорошо понимает свою проблему, очень переживает по этому поводу и не желает плохо выглядеть в глазах окружающих. Не желает дискредитировать себя и свою семью. Одна женщина, которая иногда забывала дорогу домой, однажды сказала: «Я, когда понимаю, что заблудилась и не могу попасть домой, и вижу кого-то из знакомых, никогда в жизни не подойду, чтобы обо мне потом плохо не подумали. Я подхожу и обращаюсь за помощью только к чужим людям».
Портрет человека с деменцией
Чаще всего это женщина, старше 75 лет, имеет инвалидность (55,6%) и проживает совместно с членом семьи, который ухаживает за ней (52,9%). Причем ухаживает, как правило, дочь в возрасте до 53 лет (в 50% случаев).
В помощи нуждается вся семья
ВОЗ относит нашу страну к стареющим нациям. Эксперты утверждают, что уже через 20 лет каждый третий человек, которого мы встретим на улице, будет пожилой. К сожалению, чем старше возраст, тем чаще встречается и деменция.
Врачи называют ее болезнью, а сотрудники Центра дневного пребывания для людей с когнитивными нарушениями при благотворительной еврейской организации «Хэсэд-Рахамим» — кстати, она первая в стране начала работать с такими людьми и их родственниками — говорят о деменции как об особом состоянии человека. И своих клиентов называют не «больные деменцией», а говорят: «Люди, которые живут с деменцией». Эта же формулировка используется и в их документации.
И хотя специалисты «Хэсэд-Рахамим» утверждают, что деменция — это не приговор, к сожалению, она часто тяжело сказывается на всей семье человека. Как правило, близкие родственники при этом испытывают шок и нередко вынуждены кардинально изменить свой образ жизни. Кто-то из детей пожилого человека обычно должен уйти с работы, чтобы ухаживать за ним, со временем пожилому человеку становится все хуже, а члены его семьи постепенно «выгорают» ...
Одна дочь женщины с когнитивными нарушениями призналась: «Я никак не могу смириться с тем, что моя мама стала другой». Но смириться с этим необходимо. И кто-то должен учить этому родственников. Учить тому, что с человеком, который живет с деменцией, не надо спорить, его не надо ни в чем убеждать. Просто потому, что этот человек болен, у него нарушены причинно-следственные связи, он не может по-другому ...
Поэтому в помощи нуждается не только пожилой человек с деменцией, но и члены его семьи.
Понимая это, в «Хэсэд-Рахамим» помимо создания отделения дневного пребывания для людей с деменцией начали работать и с их родственниками. Именно на одной из таких встреч я и услышала эти истории. Люди делятся ими друг с другом, помогают друг другу, а сотрудники благотворительной организации учат их, как можно облегчить свою жизнь и жизнь человека с деменцией.
— К сожалению, болезнь Альцгеймера не лечится, — говорит психолог «Хэсэд-Рахамим» Екатерина Сергеева. — Но есть препараты, которые немного замедляют ее прогрессирование. И если правильно организованное пространство, в котором живет такой человек, — то есть, если есть правильный уход со стороны родственников и патронажных работников — то даже если состояние человека ухудшается, он может оставаться жить в своем доме и обслуживать себя. Поэтому наша задача — организовать правильную среду для людей с когнитивными нарушениями.
Мы создали эту модель, которую сейчас используем, три года назад, в 2016 году. Для нашей организации это был вызов. Сначала мы планировали работу на дому, в более безопасной атмосфере. Но людей было много, и тенденция такова, что будет становиться еще больше, — поэтому мы приняли решение организовать Центр дневного пребывания для людей с когнитивными нарушениями на территории нашей организации.
На сегодняшний день у нас четыре группы для пожилых людей с деменцией, которые находятся в разных состояниях и стадиях. Первая — это группа профилактики, ее можно организовать без дополнительных финансов в любом учреждении. Во вторую группу ходят люди после инсультов, травм или инфекций головного мозга. Третью и четвертую группы посещают те, у кого наблюдаются сложности различной степени, часть таких людей уже имеет медицинский диагноз. И 16 человек занимаются в домашних условиях, один из них — в Борисове. Пока люди ходят в наш Центр только один день в неделю, но этот день для них — праздник.
— Я своего мужа уже никуда не выпускаю, в его состоянии это может быть опасно, — говорит уже знакомая нам Ольга Ивановна. — Но сюда, в группу, мы приходим каждый понедельник. И тут муж меняется! Дома он молчит, а тут начал разговаривать...
В группах с пожилыми людьми занимаются по методикам, способным замедлить прогрессирование заболевания. Главная задача здесь — когнитивная стимуляция. Надо заставить мозг пожилых людей работать. Для этого эффективны игры и упражнения. Это и складывание пазлов, и разного рода плетение, и аппликации, и разгадывание кроссвордов, и многое другое. Все эти занятия помогают человеку быть в коллективе, не потерять социальных навыков. И, конечно, сохранить и актуализировать важные воспоминания, поддержать социальные контакты.
— Кстати, в территориальных центрах социального обслуживания (ТЦСОН), чтобы начать работать с такими людьми, нужно, чтобы человеку был поставлен диагноз, — уточняет Екатерина Сергеева. — А нам диагноз не нужен. Когда наш социальный работник замечает, что у его подопечного появились трудности подобного рода, мы проводим с ним анкетирование. Но нам оно нужно не для постановки диагноза! Нам нужно уточнить, какие именно сложности начал испытывать человек, чтобы определить его в соответствующую группу отделения дневного пребывания и начать работать с ним.
Наталья Милькота, заведующая отделом развития инновационных форм социального обслуживания НИИ труда Министерства труда и социальной защиты:
— К сожалению, у нас до сих пор низкий уровень информированности в отношении признаков и особенностей деменции — как в обществе в целом, так и в семьях, имеющих в своем составе пожилых людей. И специалисты первичного звена системы здравоохранения, к которым, как правило, в первую очередь обращаются такие семьи, далеко не всегда помогают преодолеть информационный «вакуум», так как концентрируются именно на прописывании лекарств и на негативных прогнозах. А семьи ждут рассказа о том, что происходит и как с этим справиться, как себя вести, как управлять ситуацией. К тому же специалисты сами не всегда готовы видеть в отдельных симптомах проявления деменции, для этого нужна специальная подготовка.
Низкая степень информированности общества и специалистов является серьезной проблемой, потому что не способствует выявлению деменции, особенно на начальной стадии. Объясняя деменцию естественным старением или особенностями характера, сами люди и их родственники долгое время игнорируют ее проявления.
Вместе с тем именно при легкой степени деменции как медицинская помощь, так и социальное обслуживание наиболее эффективны. Так, своевременное начало приема медицинских препаратов и использование дополнительных, немедикаментозных методов позволяет продлить период легкой выраженности деменции и увеличить общую продолжительность жизни пожилых людей с деменцией, повысить ее качество и помогает как можно дольше сохранить самостоятельность.
Хочется также отметить, что возможность проживания человека с деменцией в домашней обстановке зависит не столько от степени заболевания, сколько от созданных для него условий. Под такими условиями следует понимать в первую очередь подготовку его среды (работу с родственниками), постоянную тренировку навыков и памяти пожилого человека и их развитие (через занятия по мелкой моторике, творчество), а также адаптацию окружающей среды под нужды человека с деменцией.
Поэтому в ближайшей перспективе мы видим необходимость создания в государстве специализированных отделений в домах-интернатах (профилактических — в домах-интернатах общего типа и геронтопсихиатрических — в психоневрологических интернатах) и развитие услуг для граждан с деменцией, которые предоставляются в отделениях дневного пребывания для пожилых в ТЦСОН. Очень важным является также включение элементов раннего выявления и профилактики в стандартную работу ТЦСОН с пожилыми людьми.
Светлана БУСЬКО
Фото: 3age.ru
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
Как вакцины спасают жизни и чего может стоить их игнорирование?
Рассказал первый заместитель председателя Государственного комитета по науке и технологиям Республики Беларусь Денис Коржицкий.
Идентичность через наследство.
