4 февраля исполнилось 75 лет со дня начала Ялтинской конференции первых лиц СССР, США, Великобритании. Эта конференция продолжалась до 11 февраля 1945 года. Советскую делегацию возглавлял Сталин, американскую — Рузвельт, британскую — Черчилль. Конференция собралась в тот момент, когда судьба Второй мировой войны была уже предрешена. Война, конечно, продолжалась, и вполне логичным представлялось принятие стратегических решений по вопросам ее дальнейшего ведения. Но приоритет для этих политических тяжеловесов был иным. Лидеры перечисленных держав стремились найти единые решения на предмет формирования архитектуры послевоенного мира.
Они не могли не влиять на эту архитектуру, будучи руководителями стран — победительниц во Второй мировой войне. Ее ключевым моментом становилось наличие сфер влияния союзников. В Ялте эти сферы окончательно устанавливались, между ними четко прочерчивались демаркационные линии. Были приняты также принципиальные решения о будущем Германии, новых границах для государств, ставших объектами агрессии со стороны Германии и ее сателлитов.
Что участники конференции понимали под «Германией»? Итог соответствующих дискуссий в Ливадийском дворце был следующим: германское государство «в границах 1937 года». Черчилль убедил Сталина и Рузвельта в том, что именно таким должен быть исходный пункт при решении германского вопроса в послевоенный период.
Конференция заложила базис для установления новых границ послевоенной Польши с ее соседями. Она получала территориальное приращение на севере и на западе. В основу советско-польской границы была положена линия Керзона. При этом допускались отклонения от данной линии на 5-8 километров.
Касательно линии Керзона необходимо следующее пояснение. Хорошо известно, что ключевые события войны Польши против РСФСР, ЛитБела и УССР 1919—1920 годов совпали по времени с тем отрезком работы Парижской мирной конференции, который был посвящен обсуждению территориальных вопросов. Данные вопросы входили в компетенцию территориальной комиссии конференции. Соображения комиссии на предмет прохождения советско-польской границы 8 декабря 1919 года нашли поддержку со стороны Верховного совета Антанты. Были определены населенные пункты и конкретные точки за их пределами, через которые можно было чертить пограничную линию на карте. С севера на юг статус пограничных пунктов последовательно приобретали Гродно, Яловка, Немиров, Брест-Литовск, Дорогуск, Устилуг. Продолжение этой линии можно было отыскать на восток от населенного пункта Грубешов. Очередной пограничный пункт — Крылов. Далее было достигнуто согласие на юрисдикцию советской стороны на пространство, которое с западного направления примыкало к Раве-Русской. Одновременно комиссию удовлетворяла юрисдикция Варшавы на территорию, которая находилась на востоке от населенного пункта Перемышль. В качестве последнего рубежа для определения границы были избраны Карпаты. Первым государственным деятелем высокого ранга, который официально донес до Москвы этот вариант прохождения советско-польской границы, был министр иностранных дел Великобритании лорд Джордж Керзон. Она называется линия Керзона. Согласие с линией Керзона означало положительное отношение к включению в состав Польши немалой части исконных белорусских и украинских земель.
А сейчас вновь вернемся в Ливадийский дворец. На момент проведения Ялтинской конференции существовало два польских правительства: просоветское временное правительство в Варшаве и антисоветское эмигрантское правительство в Лондоне. Сталин, Рузвельт и Черчилль согласились с появлением генетически связанного с временным правительством Польской Республики «Временногo правительствa национального единства». Естественно, в новый высший орган исполнительной власти должны были входить не только коммунисты. Предусматривалось «включение демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы».
В решениях конференции однозначно прописывалась оккупация Германии. «Большая тройка» существенно конкретизировала «Протокол Соглашения между правительствами СССР, США и Соединенного Королевства о зонах оккупации Германии и об управлении ''Большим Берлином''», датированный 12 сентября 1944 года. Наряду с советской, американской, британской зонами оккупации должна была появиться французская.
«Большая тройка» задала алгоритм процессу формулирования концептуальных основ деятельности будущих оккупационных властей. Центральное место должны были занять следующие намерения: «разоружить и распустить все германские вооруженные силы и навсегда уничтожить германский генеральный штаб», «изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристическое влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа».
Сталину удалось добиться согласия Рузвельта и Черчилля на установление власти коммунистов в Югославии. В то же время советский лидер не оказал существенной поддержки греческим коммунистам, активно боровшимся за власть. Он фактически был не против того, чтобы в Греции на политическом олимпе находились лояльные Черчиллю силы.
Весьма конструктивно выглядела подписанная в Ливадийском дворце Декларация об освобожденной Европе. Наиболее значимый пассаж этого документа был сформулирован следующим образом: «Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору».
«Большая тройка» обратилась и к проблемному комплексу, всецело связанному с репарациями. Она исходила из того, что нацистская Германия и ее сателлиты нанесли гигантский ущерб объектам своей агрессии. Его, естественно, надо было возмещать. Конференция определила формы соответствующих репараций. Если суммарное выражение репараций принять за 100 %, то на конференции все участники были согласны, что советской стороне полагается 50 %.
Союзники определились и насчет будущей советско-японской войны. Ее стартовая точка была согласована следующим образом: ровно через три месяца после дня окончания войны в Старом Свете СССР объявит войну Стране Восходящего Солнца. США и Великобритания соглашались с тем, что СССР не мог нести тяжелый груз противоборства с вооруженной до зубов квантунской армией без всяких «но» и «если». Что за это должен был в конечном итоге получить СССР? Территориальные приращения за счет Курильских островов и Южного Сахалина, которые до этого входили в состав Японии, аренду Порт-Артура и Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Кроме того, СССР было крайне выгодно, чтобы не было никаких международно-правовых препятствий для функционирования Монгольской Народной Республики (МНР) в качестве независимого государства. США и Великобритания и здесь посчитали, что торг уместен, признав МНР именно в этом статусе.
Ялтинская конференция занимает важное место в истории создания Организации Объединенных Наций (ООН). Это был третий по счету форум, который занимался данным вопросом. Начало было положено на Тегеранской конференции 1943 года. Второй шаг следует записать в актив конференции в пригороде Вашингтона Думбартон-Оксе, датированной 21 августа — 28 сентября 1944 года. Конференция в Думбартон-Оксе была этапным событием в формировании идеологии ООН, вместе с тем не дала ответа на два принципиальных вопроса.
Первый вопрос: принцип единогласия великих держав — постоянных членов Совета Безопасности. Согласно этому принципу любая из таких держав могла применить право вето. В Думбартон-Оксе указанный принцип повис в жарких дискуссиях.
Второй вопрос: первоначальное членство в ООН. СССР предложил, чтобы все 16 советских союзных республик стали членами-учредителями ООН. Американцы ответили, что в таком случае в этом качестве должны выступать все 48 американских штатов.
На Ялтинской конференции первый вопрос был решен быстро. «Большая тройка» не имела никаких возражений.
Гораздо сложнее обстояло дело со вторым вопросом. И это несмотря на то, что советская сторона резко смягчила свою позицию. Отныне она предлагала в состав членов-учредителей ООН всего лишь три субъекта советской федерации из 16: Белорусскую ССР, Литовскую ССР, Украинскую ССР. Аргументы Сталина были таковы. Во-первых, эти республики первыми приняли на себя удары агрессоров. Во-вторых, они больше всех пострадали от войны. Черчилль не возражал против включения БССР и УССР в состав членов-учредителей ООН. Он особо выделил вклад белорусского народа в борьбу против германских агрессоров и их сателлитов. А вот Рузвельт с порога отверг предложение советской стороны. Он всерьез задался вопросом: «Зачем Советскому Союзу несколько голосов в ООН?» И здесь Сталин предпринял искусный политический ход. Его личный переводчик В. П. Бережков вспоминал: «После разъяснений Сталина относительно трех голосов, которые требуются ему для одобрения другими советскими руководителями участия СССР в создании организации, Рузвельт согласился». Кстати, «Большая тройка» решила, что 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско должна начать работу специальная конференция по выработке Устава ООН. В Ялте был дан зеленый свет для участия в этой конференции БССР, УССР, но не Литвы. Почему? Западные государства никогда не признавали вхождение Литвы, Латвии, Эстонии в состав СССР, считали, что оно было несовместимо с нормами и принципами международного права.
В Ялте было также подписано соглашение по репатриации военных и гражданских лиц. Эти лица делились на две группы. Первая группа — советские граждане. Вторая группа — эмигранты из России, на которых никогда не распространялся «серпастый и молоткастый» советский паспорт. Союзники захватывали разные территории. Названные лица либо освобождались, либо содержались в плену на этих территориях. Союзники передавали настоящих перемещенных лиц компетентным советским органам. Сколько их было, точно не подсчитано, но можно точно утверждать: не менее одного миллиона.
То, что начиналось в Ялте, завершилось в Потсдаме. В итоге возникла Ялтинско-Потсдамская система международных отношений, просуществова-
вшая до конца 1980-х годов. Впрочем, некоторые механизмы этой системы присутствуют и в современном мире и даже органически вписываются в его архитектуру.
Михаил СТРЕЛЕЦ
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
