«Реальную жизнь ни в какой даже самый совершенный закон не уместишь»

Внимание на новый дом Верховного суда, проезжая по улице Орловской, обращает, пожалуй, каждый. Монументальное стеклянное здание, окаймленное с боку национальным орнаментом, в солнечные дни будто сияет. Да и вообще район особенный: напротив-Дворец Независимости, обновленный выставочный комплекс «Ромашка») и Площадь Государственного флага. Дизайнерские решения для Верховного суда заслуживают внимания. Экскурсии туда водят не так часто, но пятого апреля здание будет праздновать первый год со дня открытия, и по этому поводу именно для читателей «Звязды» сделали исключение. «Гидом» выступил первый заместитель Председателя Верховного суда Республики Беларусь Валерий Калинкович, который контролировал все этапы строительства и помнит дом правосудия еще пустой бетонной коробкой.

Место, с которого мы начали наш осмотр, – зал для заседаний по гражданским делам. Он оснащен системой аудио -, видеофиксации, что позволяет записывать процесс. Отсюда мой вопрос: когда вся судебная система страны будет цифровизирована и чем это полезно?

– Цифровизация позволит отказаться от бумажных протоколов. Мы подготовили соответствующий законопроект, ожидаем, что на этой сессии парламента он будет принят во втором чтении. Благодаря поправкам подробные протоколы заменит краткая аннотация для записанных файлов, – отвечает Валерий Калинкович.

– Знаю также, что Верховный суд занимается созданием открытой базы данных судебных решений. Каким образом здесь идет процесс? Не будет ли это система раскрывать личные данные граждан?

– Человек идет в суд решать свои проблемы. Только единицы заинтересованы в том, чтобы о них знала вся страна. Мы совместно с Национальным центром правовой информации разрабатываем ресурс для формирования банка данных судебных решений, который будет функционировать с учетом охраны персональных данных. Создается компьютерный модуль, который заштриховывает в текстах судебных решений фамилии, адреса и другую личную информацию.

Двигаемся дальше. В некоторых залах заседаний установлены мониторы, позволяющие увидеть, как идет процесс в других залах. Техника также дает возможность установить видеомосты с другими судами, юристами. Такая связь особенно актуальна в нынешнее время самоизоляции.

Таким образом проводился и Президиум Верховного суда, подготовка к которому совпала с нашей экскурсией — заместитель председателя заодно проверил качество сигнала видеосвязи с представителями областей.

Верховный суд осуществляет много задач, основные из которых-надзор и обеспечение деятельности общих судов, рассмотрение дел в апелляционном, кассационном порядке. Иногда Верховный суд выступает в качестве суда первой инстанции – по ряду экономических споров, дел, связанных с избирательной деятельностью, уголовных преступлений с участием высших должностных лиц. Верховный суд также может взяться за любое дело, имеющее широкий общественный резонанс. Тому пример – суд над Андреем Утюриным, бывшим первым заместителем госсекретаря Совбеза. Что касается дел с высшей мерой наказания, они не относятся к прямой подсудности Верховного суда. Их рассматривают областные суды, Верховный суд может быть задействован у них в качестве апелляционной инстанции. Ежедневно в Верховном суде рассматривается около 20 экономических дел, около пяти споров, связанных с интеллектуальной собственностью. По уголовным делам на первого апреля значились два дела по первой инстанции – о коррупции в банковской сфере и дело в отношении бывшего председателя одного из районных судов.

Далее ознакомились с залом заседаний по уголовным делам. Там, кроме привычных столов и стульев, установлена кабина для обвиняемых из особого стекла, которое может выдержать пулю пистолета. Свидетели ждут, пока их вызовут для дачи показаний, в специальной комнате с двойными дверями. Они обеспечивают соблюдение правила, согласно которому допрошенный свидетель не может контактировать с недопрошенным.

– Проблема сегодня – так называемый стрим из суда, который, к сожалению, пока не запрещен законом. Свидетель, сидя тут, может с мобильного телефона смотреть отчет о том, что происходит в зале. Такие вещи мешают правосудию, – считает Валерий Леонидович.

Показали нам и кабинет судьи. Всего в Верховном суде их работает 64. У каждого личная комната. Зашли мы к судье коллегии по уголовным делам Наталье Сурме. Стол, компьютер, шкаф... Что это кабинет судьи, выдают папка с надписью «Дело №» на столе, флаг и герб. Спрашиваю: как обжились в новом здании?

– Очень комфортно, уютно, — отвечает судья.

На втором этаже выходим в фойе с диванами и небольшим зимним садом с видом на улицу Орловскую и Дворец Независимости. Кстати, здания объединяет не только улица, на которой они расположены, но и общий архитектор — Владимир Архангельский.

Особенно поразил меня зал заседаний Пленума – витражное стекло на потолке, орнаменты на стенах, вырезанные в дереве гербы областей.

– А говорят, у вас есть секретный подвал? – задаю вопрос Валерию Леонидовичу.

– Секретный? – засмеялся собеседник. – Ничего секретного там нет. Это изолятор для обвиняемых. Пустить туда не могу, так как ключи от этого помещения отдали конвою. Посторонние только с его разрешения туда могут попасть. Там 24 одиночные камеры для содержания обвиняемых, которых привезли на суд. Кстати, для них предусмотрена и отдельная лестница для прохода в зал.

Следующий пункт экскурсии – кафе. Еда, правда, привозная. Мощности позволяют и самим готовить, но выгоднее выходит заказывать.

– Когда возводили новое здание, многие осуждали его за роскошь... – высказываю Валерию Калинковичу одно из мнений.

– Конечно, в областных судах у нас таких люстр и фонтанов нет, но это здание — символ всей ветви судебной власти. Элементы роскоши – только при входе в фойе. Вы видели кабинеты судей, там ничего лишнего.

Побывали мы и в музее. Пока он достаточно скромный. Его «искорки» – конечно, символический ключ, который вручали при открытии здания, и галерея портретов бывших руководителей Верховного суда со времен БССР, а также личное дело Марии Осиповой — подпольщицы, участвовавшей в операции по уничтожению гауляйтера Кубе во время Великой Отечественной войны. Мария Осипова была судьей Верховного Суда БССР.

Во время экскурсии пришлось немного поговорить и об особенностях ежедневной работы судей. По словам Валерия Калинковича, работа судьи не регламентирована временем, ведь всегда-даже на выходных и в праздники – голова работает над сложной правовой ситуацией.

– Насколько психологически трудно судьям выносить приговоры, понимая, что решается судьба человека?

– Практически вся судебная деятельность ежедневно связана с человеческими судьбами. Мы решаем их каждый день. Почему-то решение судьбы связывают с уголовным делом – тюрьма, расстрел, не дай Бог. А если мы рассматриваем жилищный спор, где кому жить, — это что, не судьба человека? А если два бывших супруга, родители не могут определиться, как им воспитывать детей, — это что, не судьба?

– Какими качествами должен обладать судья?

– Основная – ощущение справедливости. Реальную жизнь ни в какой даже самый совершенный закон не уместишь. Всегда возникают ситуации, которые в рамках закона можно решить тем или иным способом. И своим решением судья определяет путь человека на многие годы вперед. Это сложные случаи, и журналистам писать о них сложно. У нас освещение судебных дел раскладывается по двум полкам — все ли плохо — все ли хорошо, всех ли сажать — всех ли отпускать.

– А Вы читаете комментарии под публикациями о судебных процессах?

– Конечно, читаю, мне и мои друзья, родные высказывают эти комментарии без интернета. Например, осудили человека на долгий срок за убийство. А мой друг говорит: ты что, за такое расстреливать надо! Спрашиваю: «а ты бы смог подписать смертный приговор?» Отвечает: «Не знаю». Одно дело говорить, другое – самому принимать решения. Со своего дивана у нас все юристы, эксперты и публицисты. А когда человек садится в зал в качестве, например, народного наблюдателя, восприятие сразу меняется.

Мария ДАДАЛКО

Фото Анны Занкович