Вы здесь

Россиянка Ирина Савосина по рождению влюбилась в могилевскую историю


Ее всегда манило все загадочное и неизвестное, желание ухватить ускользающую реальность. Недавно в Могилеве открылась фотовыставка «Проекция», немного неожиданная для тех, кто знает Ирину как фоторепортера, почти полвека проработавшего в различных российских и белорусских изданиях. Хотя, по сути, в этих фото и есть настоящая Ирина — загадочная, оригинальная, умеющая видеть в обычном то, на что мы в своих житейских делах и заботах совсем не обращаем внимания.


Судьбоносное фото

На стенах выставочного зала музея истории Могилева десятки удивительных фотографий. Они сделаны в Беларуси, России, Украине, но угадать, где именно, не получится. Здесь главное — не сам пейзаж, а тени, формы, сочетания. Например, мне неожиданно показалось, что на одном из фото изображен профиль женщины в синем. Потом даже смешно стало: как это я так оплошала, что приняла за человека неживое отражение в воде?

— А это моя самая первая работа, — кивает Ирина на черно-белое фото с бликами угасающего заката. — Снимок сделан в 1970-м на Балтийском море. Он был неожиданным и для меня, и для моего первого наставника по фотокружку — Сергея Исматова. И, наверное, судьбоносным. Я ведь тогда только начинала входить в фотографию: соседская девочка позвала в фотокружок при областной станции юных техников, и я пошла за компанию. Она сходила раза три и ушла, а я осталась на три года. Первый год ничего не получалось. Проявляла пленки, а они были либо прозрачные, либо черные — вообще без изображения. И вот однажды в конце мая после занятий в школе мы поехали на залив. Сергей Асатович предупредил, что никакого заката мы не снимем, потому что фотографировать против солнца вообще очень сложно. Он был почти прав: ни у кого ничего не получилось... кроме меня. Моему счастью не было предела! И отпечатался снимок на удивление легко. Все эти годы я храню его как раритет. Сергей Исматов не только многому меня научил, но и, как я подозреваю, привел меня в журналистику. Иначе как объяснить, что меня, 17-летнюю девушку, сразу же после школы взяли на работу в редакцию газеты? В 1970-е годы просто так в печатное издание было не попасть, тем более несовершеннолетнему. У меня ведь даже неполный рабочий день был, как того требовало законодательство. Там у меня тоже появился наставник — Владимир Георгиевич Макеенко, ветеран войны, яркий человек, талантливый репортер. Журналистика — это тебе не пейзажи снимать, говорил он. Газета была на морскую тематику, и приходилось много фотографировать моряков. И нужно было еще уметь уговорить их и построиться, и улыбнуться.

Черно-белое настроение

Сегодня фотографию может сделать любой, достаточно примитивного гаджета. Поколению, рожденному в «нулевых», вообще не понять муки творчества их ровесников из прошлого столетия. Как и то, что значит видеть фотографически.

— А это очень серьезная вещь, — рассказывает Ирина. — То, что все вокруг сегодня делают, — это снимки на память. Любое искусство требует учебы. Даже Леонардо да Винчи брал уроки и учился. Слово «фотография» дословно переводится как «рисование светом». Надо видеть, как он рисует, как передает предметы. Я долго снимала в черно-белой тональности, и переходить на цветную фотографию мне было очень сложно. Мышление оставалось черно-белым. Глаза видели мир цветным, а в творчестве все это выражалось в черно-белой палитре. Мое поколение фотографов вообще не могло мыслить цветом. Мы долго учились в двух красках передавать и настроение, и зиму, и лето, и рассветы, и закаты. И все это навалившееся обилие красок поначалу очень напрягало. Было сложно выделить что-то особенное, чтобы получилась качественная работа, а не какой-то цветной хаос.

Сказки города Канта

Ирина уже столько лет живет в Могилеве, что вправе называть себя могилевчанкой. Но в душе она по-прежнему калининградка.

— Я все равно ощущаю себя русским человеком, мое становление прошло в том городе, где я родилась. А он очень специфический, — говорит она. — Те люди, которые там жили, в моем ощущении были как отдельная нация. Все любили свой город, хотя приехали в него с разных концов Советского Союза. Для нас это была родина, любимый город. Он старше меня всего на десять лет. Я снимала его немецкие развалины, однажды даже приз за детский снимок получила. Работа так и называлась — «Крах империи». Фото было сделано возле знаменитого королевского замка. Там в свое время останавливались и Александр Суворов, и Петр І. Помню, как среди развалин мы искали следы исчезнувшей Янтарной комнаты. Это было опасно, но очень увлекательно.

История Калининграда начиналась для нас с 1945 года. Что было до этого, мы не знали. Была сохранившаяся кенигсбергская биржа труда со львами — очень красивое здание на реке Приголе, кафедральный собор, куда мы бегали играть, и возле него — могила Канта. Это было наше место сказок. Мы были маленькие дети, но знали, что Кант был человек пунктуальный и по нему сверяли часы в Кенигсберге. А еще знали, что фашисты откапывали его могилу, измеряли череп, чтобы доказать, что он ариец. Откуда у нас было это знание, неизвестно.

На Ирину, впитавшую в себя загадочную энергетику города Канта, Могилев произвел впечатление своей историей. За стенами серых будничных зданий города большой химии она своим фотографическим зрением увидела совершенно другой Могилев. Однажды ей показали плохонькую ксерокопию книги легендарного могилевского губернатора Александра Дембовецкого «Опыт описания Могилевской губернии». Фотограф прочитала всего несколько фраз, и они показались ей сказкой. И это уже не отпускало.

Ее университеты

Еще в Калининграде Ирина знала, что в Могилеве есть хороший фотоклуб. В душу запала фотография «Средь шумного бала» классика советского фотоискусства Зиновия Шегельмана, напечатанная в «Комсомольской прав-де». Под фамилией автора она прочитала: «Могилев, фотоклуб «Радуга».

— Попасть в «Комсомолку» тогда было очень трудно, — говорит Ирина. — Даже если тебя печатали на последней странице этого издания, ты уже был мастером. Это было как знак качества.

В фотоклуб «Радуга» она пришла не сразу — немного робела. Но однажды все-таки решилась. Мэтры в лице Зиновия Шегельмана и Павла Тишковского слегка покритиковали ее снимки, но в целом оценили. С того момента у Ирины началась другая жизнь. В ней были уже новые, не менее серьезные университеты. Зиновий Шегельман и Павел Тишковский оказались очень сильными учителями. Вместе с коллегами по фотоклубу они ездили на бесконечные пленэры и выставки, приглашали в Могилев маститых фотохудожников. Воодушевленная молодежь на подъеме снимала, посылала свои работы на конкурсы, с трепетом ждала, когда наконец в почтовый ящик прилетит весточка о том, что снимки оценены и включены в каталог. Первую свою серьезную награду Ирина Савосина получила на выставке в Челябинске.

В коллекции Ирины много фотографий с известными людьми. В Могилевской области она снимала Михаила Горбачева, в Калининграде — Роберта Рождественского и прославленного футболиста Игоря Нетто.

— Снимать знаменитостей вообще очень тяжело, — отмечает она. — И чем персона меньше рангом, тем больше капризов. Помню, как намучалась с одним ансамблем, снимая их репетицию. Проще было работать с артистами театра на Таганке, которые в конце 1970-х гастролировали в Калининграде. Ждали Владимира Высоцкого, но он так и не приехал. Впечатлило, что артисты на мое приглашение послушно вышли на улицу, встали и без лишних разговоров сфотографировались.

Необычное рядом

На выставке есть особенное место для Ирины. Это небольшой уголок с миниатюрами: небольшого формата фотографиями, напоминающими «пээфку». «Найти сюжеты для небольших фото очень сложно, не все будет смотреться, — объясняет фотомастер. — Нужны мелочи, детали, которые интересно разглядывать».

Пытаюсь переснять снимки — и ничего не получается. Мешает подсветка сверху. В объективе свет отражается вертикальными волнистыми полосками. Ирина понимающе улыбается. Мол, через объектив и не такое можно увидеть.

— Один раз я днем сфотографировала звезды, — ошарашивает она. — Снимала зимой против солнца Софийский собор в Полоцке. Специально настроила фотоаппарат так, чтобы снимок был темнее, насыщеннее. А когда рассматривала его на компьютере, увидела какие-то соринки. Присмотрелась и опешила: да это же звезды! Днем, представляешь? Непонятно, как такой эффект получился. А был случай, когда даже на экспертизу в Москву пленку отдавала. Во время съемок на аэродроме в Пашково на пленке засветились какие-то черные точки. Что это было, непонятно. Но уфологи сказали, что это не технический брак. Очень часто снимки засвечивались в аномальных местах — в том же Барколабово, где находится старинный православный монастырь. Вокруг нас существует мир, которого наш глаз не видит. И про это мы никогда не должны забывать.

Нелли ЗИГУЛЯ

Фото автора

Название в газете: Параллельные миры Ирины Савосиной

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.