Скандал вокруг последних попыток Министерства культуры распределить деньги на кинопроекты показал, что система финансирования сферы, хотя мы это знали и раньше, имеет недостатки. Пара жалоб — и экранизаций книг «Радзіва „Прудок“» Андрея Горвата и «Сфагнума» Виктора Мартиновича уже не будет. Напомню, после подведения итогов последних тендеров госзакупки, из-за которых кинопроекты получают от Министерства культуры бюджетные деньги, некоторые участники конкурса, не победившие в тендерах, написали жалобы в МАРТ. В ответ Министерство культуры внезапно отменило закупку двух проектов — как раз экранизаций, что вызвало разочарование и бурные обсуждения в киносообществе.
В частности, впервые все выделенные деньги были распределены между частными кинокомпаниями, но и этот блин оказался комом. Тем временем довольно давно говорится о проекте указа Президента о стимулировании кинематографии, который бы создал надлежащие условия для развития не только «Беларусьфильма», но и белорусского кино в целом, — первый вариант был разработан в Министерстве культуры и предложен в 2017 году, но киносообщество потребовало прекратить процесс и доработать проект с учетом пожеланий независимых киноигроков. Инициатором диалога выступил в том числе продюсер и руководитель Мастерской социального кино Константин Воробей. С того момента он постоянно находится в контакте с Министерством культуры и пытается от имени Гильдии продюсеров и кинопроизводителей продвинуть необходимые для сферы кино перемены. В нашем с Константином интервью мы пытаемся разобрать, какие, собственно, перемены нужны отечественной киноиндустрии.
— Финансирование кино у нас происходит через тендеры госзакупки — насколько эта система тяжеловесна по сравнению с практиками других стран и встречал ли ты подобное за границей?
— В Украине это, кажется, называется так же, но имеет особый порядок, у нас же закупка кино приравнена к любой другой закупке. Эта система интересна тем, что исключает возможность заменить документы или что-то добавить после дедлайна, то есть никто не может вмешаться в процесс, но она все еще не очень пригодна к кино. Как показывает практика, МАРТ может ввести особый порядок закупки, как сделал это для аудиторских услуг. Для творческого сектора тоже следовало бы сделать исключение, и инициатива, скорее всего, должна идти от Министерства культуры, но в целом нам нужно основательно реформировать конкурс, косметически его подправить не удастся. Самое интересное, Минкульт этот вопрос уже рассматривает.
— Давай разберем, какие изменения нужны практике финансирования кино.
— Мы предлагаем перейти на грантовую систему и сформулировать четкие критерии формирования комиссии и оценки проектов. Здесь не надо ничего придумывать, достаточно в Google Translate перевести положение о кино в Украине, Польше или Литве и адаптировать его под наши условия. Я бы ориентировался на Украину, где тоже предвзято относятся к государственным конкурсам и о прозрачности заботятся отдельно. Чтобы сформировать комиссию, их госинституции, ассоциации и гильдии выдвигают людей, фамилии кандидатов помещаются в барабан и выбираются случайно. Наша комиссия особо не меняется уже несколько лет, а даже если взять кинокритиков, они могут быть предвзятыми к определенным режиссерам и отдавать предпочтение любимчикам, соответственно шансов могут быть лишены даже проекты с хорошим потенциалом. Если бы тендер на дебютный фильм объявили снова, да с прежней комиссией, мне кажется, он бы попросту не состоялся: оценки этого жюри известны, нет смысла подаваться второй раз. Зато новая комиссия создала бы конкурентные условия, а возможная вторая победа «Первой КиноВидеоКомпании» сняла бы все вопросы.
— В чем преимущество грантовой системы?
— Она более гибкая, позволяет питчинги, что обеспечили бы открытость процессу и исключили цензуру, здесь можно организовывать прямые трансляции заседаний комиссии. В ней нет такого критерия оценки, как стоимость фильма. Это не значит, что можно дать пять миллионов в одни руки и забыть, — расходы контролирует система аудита: формируются верхняя и нижняя планка бюджета, компания заявляет, сколько денег ей нужно, но у донора остается право регулировать смету. Аудиторы могут задать вопрос, почему техника стоит в два раза больше, чем в другом проекте, и если заявитель не способен это обосновать, бюджет уменьшается. У нас же были случаи, когда проекты попросту снимались с конкурса из-за ошибок в смете.
— Что следует изменить в критериях оценки проектов?
— Их необходимо детализировать и сделать понятными, чтобы было меньше возможностей для манипуляций. В фонде Eurіmages дополнительные баллы можно получить за портфолио художника-постановщика либо оператора, за копродукцию, ведь это значит больший рынок, за реализацию женщины в качестве режиссера и так далее. Наш конкурс, например, требует планы фестивального продвижения и окупаемости, но этого, что удивительно, нет в критериях оценки. Последние тендеры обнаружили еще один вопрос: все хотели убрать «Беларусьфильм», и никто не задумывался, что его место может занять другая компания. Здесь не идет речь о монополии — «Первая КиноВидеоКомпания» все же не выиграла все лоты, но для развития рынка нужно поддерживать как можно большее количество игроков. Нам бы помогла украинская практика, когда из заявителей формируется рейтинг и Госкино говорит: «У нас есть пять миллионов, первый просит миллион, остается четыре, даем второму месту полмиллиона, остается три с половиной», — и так далее. Такая система упростила бы жизнь Минкульту, ведь после отмены закупок ему вместо объявления нового тендера можно было бы просто распределить деньги между вторым и третьим местами. Таких основных положений хватило бы, чтобы воссоздать интерес к конкурсу.
— Как участника конкурса тебя не ограничивают заранее сформулированные темы потенциальных фильмов?
— Я против тем, Гильдия выступает за разделение продукта на коммерческое кино и авторское, как бы кто ни говорил, что это невозможно. Темы на последних тендерах были сформулированы более широко, чем раньше, но наиболее успешным все равно стал лот просто на дебют. По опыту, когда называется подробная тема, возникает понимание, что она сформулирована под кого-то. Я за то, чтобы разделять кино по целевой аудитории: объявлять лоты на дебют или детский фильм — нормально, но тема «Социально-экономические достижения Республики Беларусь» вызывает некоторый скепсис. Я так понимаю, отказаться от этого Минкульт не может, так как их требует процедура госзакупки.
— Одним из предложений Гильдии является создание отдельной киноинституции.
— В большинстве стран финансирование кино происходит опосредованно через специальный институт, как Госкино в Украине, PІSF в Польше либо Литовский киноцентр, — такие структуры подходят к кино комплексно, так как господдержка предусматривает не только выделение денег, но и создание условий для съемок в стране, участие в кинорынках, продвижение бренда национального кино. Было бы проще и эффективнее, если бы за это отвечала одна структура — Фонд кино либо институт кино, называться она может как угодно, — а не три человека в Минкульте, что физически не могут выполнить такой объем работ. Может быть, это непопулярная мера, но частично ее можно финансировать за счет проката иностранных фильмов — такая практика существует в ряде стран, этот шаг должен найти понимание со стороны зарубежных дистрибьюторов. Мы примерно подсчитали, что даже несколько процентов от проката принесут примерно тот самый бюджет, который сегодня на кино имеет Министерство культуры. Фонд кино мог бы легче, чем через процедуру госзакупки, распределять деньги в том числе на фестивали, образование или кинорынки.
— Что сейчас происходит с проектом указа Президента?
— Минкульт не бросил эту идею — собственно принятия законопроекта хотят и Министерство, и киносообщество, и «Беларусьфильм». Мы бьемся за указ, так как он может перебить все нормативные акты, мешающие кино развиваться, и одновременно решить вопросы и финансирования, и рибейта, и снимок в городе. Сложность заключается в том, чтобы решить, что в нем должно быть затронуто, и точно это сформулировать.
— Насколько киносообщество вовлечено в процесс разработки указа?
— На данный момент слабо: происходят разовые встречи с Минкультом и есть согласие о создании совета по кинематографии, куда войдут представители Гильдии продюсеров и кинопроизводителей. Надо определить, как это будет работать, ведь без платформы предложений, базиса, с которым согласится большинство, все превращается в конфликт между старым и новым поколениями, теми, кто направлен на европейский рынок, и теми, кто направлен на российский рынок. Нам явно не хватает практики объединения: говорят, сектор НГО в Беларуси не развит в целом, но в киносообществе ситуация еще хуже, люди попросту не привыкли объединяться и не понимают, зачем ассоциации и гильдии нужны, хотя это понятно, ведь Союз кинематографистов и Гильдия киноактеров не выполняют свои функции. Кризис с последними тендерами тоже с этим связан: на один конкурс были вынесены системные вопросы, хотя проблемы существовали всегда и механизм их решения другой. Я не верю, что после жалоб в МАРТ что-то поменяется, поэтому конкурс или будет объявлен по старым правилам, или не будет объявлен вообще.
— Как ты думаешь, могло ли министерство в ответ на жалобы в МАРТ сделать иначе и не отменять одним махом две закупки?
— Поступок Минкульта странный: можно было дождаться результатов проверки, а в конце концов оказалось, что март даже не посчитал жалобы обоснованными, значит, имена победителей могли бы сохраниться. Объяснить решение Министерства можно простым «психанули», либо, возможно, оно не хотело развивать конфликт. Все же на последних тендерах что-то изменилось: Минкульт назвал более широкие темы, с чем связано большое количество заявок, в частности, большое для Беларуси: в украинское Госкино в этом году подано 447 игровых и документальных проектов, с двенадцатью это не сравнить. К тому же почти все участники знали, что «Беларусьфильм» не будет подаваться: по тому, насколько этот фактор оказался важным, видно доверие к конкурсу. На самом деле, если одна-две жалобы могут аннулировать результаты тендеров, это указывает на определенную проблему. Сегодня Bez Buslou Arts пожалуется на «Первую КиноВидеоКомпанию», а завтра «Первая КиноВидеоКомпания» может сорвать конкурс, в котором победила Bez Buslou Arts, — условия нужно менять, иначе эти возня и борьба продолжатся.
— Казалось бы, если у частных кинокомпаний мало шансов получить государственные деньги, они могли бы изыскать средства финансирования за рубежом, но, оказывается, для этого тоже нужны действия Минкульта. Что министерство могло бы сделать?
— Нам необходимо насытить рынок деньгами, а сделать это можно через введение системы рибейтов. Она бы принесла доход и частным компаниям, и «Беларусьфильму», которые, в свою очередь, смогли бы вкладывать те средства в кинопроекты и даже без чаяния на Минкульт искать ресурсы за рубежом. Более того, на этом заработало бы государство — Литва ввела систему рибейтов в 2016 году, что за это время принесло в страну 89 миллионов евро, обеспечило людей зарплатой, помогло инфраструктуре — весь наш бюджет на кино за эти годы в несколько раз меньше. Рибейт сегодня как рекламная акция: «Там 25 процентов, там 30, а мы дадим 35». То, что в Беларуси ноль, зато цены меньше, звучит неубедительно. Вместе с Минкультом мы думаем, как доказать Минфину, что это принесет деньги в страну, а не наоборот. Во-вторых, кинокомпаниям нужно дать доступ к фондам, как минимум «Креативной Европы», куда входят все страны Восточного партнерства, все наши соседи, кроме России. Пока мы не можем воспользоваться их возможностями, но процесс движется, министерство заинтересовано, только не нужно забывать про другую сторону — Евросоюз также должен быть заинтересован включить нас в программу. Все сложнее с Eurіmages, ведь мы не в Совете Европы: я не верю, что в ближайшие годы возможно хоть рассмотрение белорусской заявки. Но, по крайней мере, переговоры надо начинать: Украина начала процесс, кажется, в 2012 году, а вступила только в этом году. Наконец, есть Европейская конвенция о совместном кинопроизводстве — обеспечивающая участников общими правилами игры, — даже Азербайджан и Армения присоединились к программе, у нас же она не принята.
— Насколько интересно для продюсеров из-за рубежа входить в копродукцию с белорусскими партнерами?
— Мне кажется, пока совсем неинтересно. Продюсер ищет софинансирование: он спрашивает, возможно ли получить деньги в местном фонде, и если ты отвечаешь, что нет, зачем с тобой сотрудничать: лучше сделать проект с украинцами или россиянами. Здесь маленький прокатный потенциал — можно будто зацепить русскоязычное пространство, но тогда продюсеру опять же лучше сделать проект с Россией, членом Eurіmages, где работает Фонд кино и подписана Конвенция о совместном кинопроизводстве. Вернуть налоговое обращение здесь нельзя, вместе податься в «Креативную Европу» тоже — я не вижу мотивации, адекватный продюсер сюда не придет, только если не захочет упустить какой-то гениальный проект.
— Ты с 2017 года продвигаешь в Министерстве культуры изменения в законодательстве — удалось ли добиться каких-то подвижек?
— Я вижу, что другая сторона нас понимает и по многим пунктам соглашается. Сейчас у нас сложный этап поиска механизма реализации планов, так как не все зависит от Министерства, объективно не хватает компетенций, и мы понимаем, что три чиновника не способны сделать эту работу — нигде ее втроем не делали. Мне кажется, самый быстрый способ — установить такое государственно-частное партнерство, при котором частный сектор в рамках ассоциации, гильдии либо, пусть себе, Союза кинематографистов сам придет к общему решению, предложит проект указа и вместе с Минкультом продвинет его в других министерствах. Возможность такого сценария я уже вижу.
София ПОЛЯНСКАЯ
Фото из архива Константина Воробья
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
«Мы заинтересованы, чтобы к нам приезжали».
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
